Эмилия Вон
Семнадцатый

Полная версия

Глава 6. Диего

Мадрид, Испания

Сентябрь 2024 года

– Добрый день! Газета «Нью спортс», – раздался голос одного из репортеров, которых пригласили на пресс-конференцию перед стартом нового сезона. – Диего, как прошла предсезонка?

– Довольно продуктивно. Нам удалось восстановить силы после перерыва, и мы провели несколько хороших матчей в Америке. – Я сделал небольшой глоток воды, чувствуя, как холодная жидкость приятно освежает пересохшее горло.

– После того как ушел Роберто Муньос, вас выбрали новым капитаном команды. Не считаете ли вы, что эта роль выпала вам слишком рано? Вы еще молоды, уверены, что готовы к этому? – продолжил журналист, впиваясь в меня своим острым, почти колючим взглядом.

Вот оно. Я знал, что так и будет. Быть капитаном такой команды, как «КЩ», непросто, и люди думают, что в двадцать два ты недостаточно опытен и еще не знаешь значения слова «ответственность».

Потирая виски, чтобы унять нарастающую головную боль, я поднял глаза и встретил его взгляд:

– Лидерство определяет не возраст. Важно уметь вести команду за собой и показывать результаты. За четыре года, что я играю в команде, я неоднократно доказывал свою способность справляться с такими задачами. Если бы тренер сомневался в моих силах, я вряд ли бы вышел на поле с капитанской повязкой.

Журналист кивнул, делая пометки в своем блокноте, а затем занял свое место среди коллег. Однако вместо того чтобы дать мне перевести дух, вперед вышла женщина с длинными черными волосами и ястребиным взглядом, которую я встречал уже не в первый раз. Мария Лусия, главный редактор «АС»³⁰ и она же чертова дьяволица, наблюдала за мной с легкой усмешкой, покусывая кончик ручки, касавшейся ярких алых губ. Она подмигнула мне, и в этот миг я понял, что оказался в полной заднице.

Поправив очки на переносице, Мария обратилась ко мне:

– Добрый день! Мария Лусия из спортивной газеты «АС». Как вы упомянули, с вашего прихода в команду прошло четыре сезона. По нашим данным, срок вашего контракта заканчивается в конце текущего сезона. Есть ли вероятность, что клуб предложит вам его продлить? Или недавние события могут повлиять на решение руководства, и именно поэтому рядом с вами сегодня сидит новичок?

Черт!

Я знал, что кто-нибудь из них обязательно поднимет эту тему, но я подготовился, продумал каждый шаг, каждую реплику. Вместе с пиар-менеджером мы снова и снова прогоняли возможные сценарии. Обсудили все «красные флаги», проговорили, как правильно реагировать на провокационные вопросы. Но сердце все равно сжалось, внутри все закипало: мне не удалось обойти тему моих ошибок, которые я и сам не мог забыть. Я чувствовал себя так, словно оказался в центре бурной реки, тщетно борясь с течением.

Прошло четыре года, а я до сих пор не мог поверить, что вписал свое имя в историю испанского футбола. Обо мне говорили, возводили на пьедестал, называли кумиром и звездой. Восхищение, критика, желание – все смешалось в одном бурлящем потоке. Женщины и девушки желали быть со мной, а футбольные клубы – видеть меня в числе своих игроков.

Последний сезон в «КЩ» по контракту уже стартовал, и у меня оставалось лишь несколько месяцев до его окончания, чтобы определиться с перспективами на будущее, но клуб не делал предложений о продлении. Мунир уверял, что переживать на этот счет еще слишком рано, но я чувствовал, как контракт от меня ускользает.

Предложения из других команд сыпались одно за другим, но я жаждал иного. Все, чего мне хотелось, – остаться в «КЩ» еще на несколько сезонов и попасть в сборную на отборочные игры чемпионата мира, который был намечен на следующий год. Такова была моя мечта и цель, ради которой я ежедневно работал.

Но в последнее время казалось, будто весь мир уходил у меня из-под ног. С каждым днем становилось все яснее: карьера в «КЩ» висела на волоске, и, возможно, Мария была права, обратив внимание на возможность моей замены.

Рафаэль Кюри – восемнадцатилетний парень с таким же огнем в глазах, какой горел в моих четыре года назад. Большие перспективы, огромное желание, амбиции и бешеная мотивация. Этот огонь еще пылал внутри, но между нами существовала огромная разница: у него не было ублюдка-отца, который не иначе как задался целью разрушить его жизнь.

Когда пресс-секретарь кашлянул, напоминая, что я задерживаю процесс, я собрал мысли воедино и, наклонившись к микрофону, произнес заготовленную фразу, стараясь избегать острых углов:

– У меня впереди целый сезон, чтобы доказать всем, включая тренера и болельщиков, что я способен дать ожидаемый от меня результат. И я собираюсь приложить к этому все усилия. Что касается продления контракта, то об этом говорить еще рано. Сейчас необходимо сосредоточиться на завтрашней игре и набрать первые очки в Кубке. Также впереди нас ждет Лига Чемпионов³¹. Ну а Рафаэля мы рады приветствовать в команде. Молодая кровь всегда отрезвляет и дает нужный стимул, ведь конкуренция – неотъемлемая часть любого вида спорта. И футбола в том числе.

Краем глаза я заметил, как Марони едва заметно кивнул, уголки его губ чуть дрогнули в одобрении. Но чертовка Лусия была не так довольна. Она встретилась со мной взглядом и дала понять, что мне не удалось провести ее. Было ясно: она видела меня насквозь, и отточенный ответ ее ничуть не убедил. Однако прежде чем мы продолжили незримую дуэль, слово перехватил другой журналист, который так и рвался задать вопрос новенькому справа от меня:

– Рафаэль, расскажите, как вам работается в новом коллективе? Легко ли вписались в команду, и сложно ли вам справляться с языковым барьером?

Рафаэль на мгновение задумался, затем широко улыбнулся, будто собираясь поделиться секретом:

– О, на самом деле превосходно! Быть частью такой команды – настоящая мечта. Играть бок о бок со звездами мирового футбола, – он обернулся ко мне, и я почувствовал, как в воздухе повисло нечто теплое, искреннее, – огромная честь. Да, испанский язык пока вызывает трудности… Честно говоря, языки никогда не были моей сильной стороной. Но ребята отлично общаются на английском, так что особых проблем нет. Но я занимаюсь с репетитором и уже освоил несколько фраз: «Hala “Escudos Reales”»³², «Buenas tardes³³», «Tío³⁴» и «Mierda³⁵».

Последняя фраза, сорвавшаяся с его языка, была далеко не самой изысканной, и весь зал взорвался смехом. Рафаэля это немного смутило, но он лишь смущенно пожал плечами, словно извиняясь за свою непосредственность.

Я вздохнул с облегчением, надеясь, что пресс-конференция наконец-то подходит к концу. Но вопрос, прозвучавший вслед за этим, заставил кровь в жилах застыть:

– Диего, как вы прокомментируете вчерашний инцидент с вашим отцом и его недавнее высказывание о том, что он внес весомый вклад в вашу футбольную карьеру? Правда ли, что он сыграл в ней ключевую роль?

Проклятье!

Эти слова мгновенно пробудили шквал эмоций, и казалось, что воздух вокруг стал плотнее, тяжелее. Стервятники, конечно, не могли упустить шанс на легкую наживу. Они жаждали сенсаций, которые увеличили бы размеры их банковских счетов, ведь новость о том, что звездный капитан «КЩ» в порыве ярости напал на своего отца у спортивного комплекса, подняла бы немалую шумиху.

Сукин сын.

Ему снова удалось влезть в мою жизнь, разрушить ту хрупкую гармонию, которую я пытался создать. Он делал это на протяжении всей моей жизни – уничтожал ее своим существованием.

В последний раз, когда он появился у нас дома, я думал, что поставил в наших отношениях точку. Рикардо на какое-то время исчез, и это всех устраивало. Мы не хотели знать где он, что делает, лишь бы держался от нас подальше. Одна мысль о том, что он мог вернуться и навредить тем, кого я люблю, приводила меня в ужас.

Но тех угроз оказалось недостаточно. Однажды Рикардо объявился у ворот спортивного комплекса с протянутой рукой. Он пришел за деньгами вскоре после того, как я получил награду «Голден Бой»³⁶, став лучшим молодым игроком того сезона. Он уверял, что оставит нас в покое, как только получит нужную сумму на развитие нового бизнеса. Тогда я поверил ему и перевел на его счет внушительную сумму. Но Рикардо как всегда не сдержал обещания.

Каждые полгода он возвращался, словно неумолимый призрак прошлого. С каждым новым визитом его требования становились все настойчивей, а угрозы – серьезнее. Он начал звонить маме, отравляя ее дни бесконечными телефонными разговорами, угрозами и манипуляциями. Однажды этот мерзавец осмелился прийти в новую частную школу к Альваро, куда мы его перевели, но Мунир вовремя позаботился о безопасности брата, добавив Рикардо в черный список посетителей школы. Это было его лучшим решением.

Когда сукин сын снова на какой-то период пропал, я не надеялся, что это навсегда, но чертовски этого хотел. И вот вчера, подъезжая к спортивной базе, я вновь увидел его: он стоял, прислонившись к дереву, словно ждал меня уже целую вечность.

– Что ты, мать твою, здесь делаешь? – спросил я, выходя из машины и направившись к нему.

– Я скучал по своему сыну, – произнес он, деланно обижаясь на мой вопрос.

Рикардо выглядел изможденным: мешки под глазами, красные зрачки, давно не стриженые волосы и помятая, перепачканная одежда. Никогда раньше он не казался таким жалким. Глядя на него, я с трудом узнавал в этом человеке того, кем он когда-то был – своего отца.

– Тебе лучше уйти, – холодно произнес я, доставая телефон, чтобы вызвать такси и отправить его в ту дыру, откуда он вылез, пока никто его не заметил.

– Ты не можешь просто так выгнать меня!

– Именно это я и делаю, – процедил я сквозь зубы, подходя ближе и нависая над ним. – Так что заткнись и проваливай по-хорошему.

Но он не собирался отступать без боя. Ему нужна была драма, и он ее получил.

– Я твой гребаный отец! – рявкнул он, отталкивая меня. – Я вырастил и воспитал тебя! Все это стало возможным благодаря мне, маленький засранец!

Его слова вспыхнули, как искры на пороховом складе. Он и палец о палец не ударил, чтобы хоть чем-то помочь мне. Ничего. Все, чего я достиг в своей жизни, было благодаря моей матери и дедушке Луису, заменившему мне отца. Это он привел меня в футбольную секцию, купил мои первые бутсы. Это он приходил на каждую игру и сидел на трибуне, болея за меня. А мама днем и ночью работала, чтобы оплатить футбольную академию.

Все, чем я сегодня располагал, было результатом моих собственных усилий, упорных тренировок, огромного желания и поддержки тех, кто действительно любил меня. Это я тратил свое свободное время на поле, пока другие развлекались на вечеринках, а он пил с друзьями-отщепенцами. Я вставал каждое гребаное утро и шел бегать, истязая себя ради мечты, пока он трахал шлюх.

Так что это, мать его, не его заслуга.

И да, я потерял контроль, когда не заметил у ворот журналистов и толкнул мерзавца с такой силой, что он споткнулся и рухнул на землю. Я схватил его за рубашку и навис над ним:

– Ты просто кусок дерьма, Рикардо, вот кто ты на самом деле. Я предупреждаю тебя в последний раз. Не показывайся передо мной, не приближайся к моей семье, иначе последствия тебе не понравятся. Выбирай, Рикардо: или ты сгниешь за решеткой или я своими руками убью тебя.

– Ты не посмеешь.

– Ты знаешь, что это не так.

– Это все твой никчемный старик настроил тебя против меня, а шлюха-мать…

Едва он открыл рот, как мой кулак врезался в его челюсть. Этот подонок не собирался упрощать мне жизнь. Может, стоило сдержаться, особенно учитывая, что рядом толпились журналисты, но я не мог остановиться. Я видел перед собой только красный.

Я был на грани взрыва: напряжение предстоящего сезона, давление прессы, слухи о возможном появлении замены в лице нового игрока, возвращение Рамси Уолберга из двухлетней аренды³⁷, который с первых дней предсезонной подготовки начал выводить меня из себя… Когда Рикардо открыл свой поганый рот, я просто потерял голову.

Теперь из-за этого ублюдка возникли проблемы с клубом, представители которого не желали таких скандалов с участием своего ведущего игрока. Сейчас я чувствовал себя в ловушке, а незнакомый журналист продолжал подливать масла в огонь, раздувая едва остывший гнев.

– Я предпочту не отвечать на этот вопрос, – коротко бросил я, стараясь сохранить самообладание и не сорваться с места.

Подняв голову, я напоролся на взгляд лисьих глаз и в ту самую секунду понял, что на самом деле эта женщина сводила со мной счеты. Дело в том, что на одной из вечеринок я отверг ее предложение отсосать мне в туалете претенциозного клуба. Я был чертовски вымотан и не горел желанием иметь дело с женщиной, которая хотела трахнуть меня так же страстно, как порыться в моем грязном белье. Мне стоило догадаться, что мой отказ не только удивил и разочаровал Марию, но и задел ее тщеславие. Она не оставит меня в покое, особенно теперь, с таким козырем в рукаве.

– Мы собрались здесь, чтобы обсудить завтрашний матч, – хладнокровно вставил тренер. – Если у вас нет вопросов о предстоящей игре, мы предпочли бы использовать оставшееся время на подготовку.

Когда прозвучал следующий вопрос, адресованный Марони, наш пресс-секретарь выдохнула, но по взгляду Марии было понятно, что это еще не конец.

Она склонилась к своему прихвостню, тому самому, кто задал предыдущий провокационный вопрос, и что-то шепнула ему на ухо. Затем мужчина поднял руку, и ему все-таки дали слово.

– Диего, правда ли, что ваш отец, Рикардо Искундер, в прошлом имел вредные привычки? Возможно ли, что именно они привели к разводу ваших родителей и негативно сказались на вашем психическом состоянии? Как, например, на социальном развитии вашего младшего брата.

Mierda.

Я вскочил со стула с такой скоростью, что он с грохотом упал на пол. Вспышки фотокамер начали фиксировать происходящее, а зал наполнился гулом в ожидании сенсации, способной перевернуть весь спортивный мир с ног на голову.

Они, черт возьми, не имели права пачкать грязью мою семью. Она была неприкосновенна! Ни мама, ни тем более брат не заслуживали страданий из-за ублюдка, который называл себя нашим отцом.

– Диего! – Громкий окрик Марони остановил меня, когда его руки схватили меня, предотвращая ошибку, которая стоила бы мне карьеры. Если бы я набросился на этих журналистов, никто не стал бы разбираться в причинах. Им нужен был лишь повод и снимки, чтобы окончательно уничтожить меня.

– Не надо. Дыши, – тихо сказал Карло.

«Глубокий вдох, медленный выдох. Повтори это столько раз, сколько понадобится, пока не почувствуешь, как легкие и разум очищаются, а мысли, отвлекающие от цели, исчезают».

Я, сосредоточившись, дышал через нос, пытаясь успокоиться, чтобы не оказаться за решеткой. Массовые убийства, черт возьми, грозили начаться прямо здесь, и первыми в число жертв попали бы этот придурок-журналист и коварная гадюка Мария. И, конечно, я добрался бы и до Рикардо, мать его, Искундера.

– Успокойся, сынок, – мягко попросил тренер, за плечо выводя меня со сцены, пока секретари завершали пресс-конференцию и выводили журналистов из зала.

Только когда последний из них покинул помещение, я наконец смог свободно вздохнуть, избавившись от боли в груди.

– Я спокоен, тренер. Спокоен, – подняв руки, обратился я ко всем свидетелям этого кошмара. – Извините, ребята.

***

Холодная вода обжигала кожу, словно морозный зимний ветер, но ничего не могло остудить внутренний жар, рвущийся наружу. Я снова и снова подставлял лицо под воду, но так и не смог успокоиться. Вдруг дверь туалета резко распахнулась. Мунир.

Он стоял передо мной безупречно одетый: белоснежная рубашка, элегантный костюм в тонкую полоску, аккуратно зачесанные назад волосы и гладко выбритое лицо. Не было и намека на усталость: ни темных кругов под глазами, ни следов бессонных ночей. Все говорило о том, что он только вернулся из путешествия, отдохнувший и спокойный. Но его взгляд, с которым я столкнулся в зеркале, был таким же ледяным, как струйка воды, скользившая по моей коже.

– Что с тобой, черт возьми, происходит? – едва сдерживая раздражение, бросил он, швырнув кожаный портфель на стойку и шагнув ближе. – Ты пытаешься разрушить свою карьеру?

– И тебе добро пожаловать, Мунир, – ответил я, вытирая руки и поворачиваясь к нему. – Как прошел отпуск? Надеюсь, хорошо, потому что ты полтора месяца наслаждался жизнью вместе с семьей, в то время как я… – Я сделал паузу, сглотнув комок в горле. – Пока я вкалывал на тренировках и этих дурацких мероприятиях, которые ты навязал мне, вместо того, чтобы позаботиться о проблеме, которая на самом деле способна уничтожить карьеру, о которой ты так печешься!

Как только эти слова слетели с моих губ, я сразу понял, что перегнул палку и не имел права на нем срываться. Внутри все переворачивалось от злости и усталости. Я знал, что сам виноват в том, что выбрал тренировки вместо отдыха. Вместо того чтобы греться на солнышке вместе с друзьями, наслаждаться ночными прогулками и легким флиртом, я предпочел спортзал, режим и одиночество. Я думал, что смогу очистить голову, обрести покой, но вместо этого только глубже увяз в своих мыслях. Давление со всех сторон становилось невыносимым. Контракт, возвращение Рамси… Эти мысли душили меня, лишали воздуха.

«Увидят ли болельщики прежнего Диего Карраско, или его слава померкнет в сиянии восходящей юной звезды?»

«Трое претендентов на одно место в команде Карло Марони».

«Способен ли Диего Карраско обуздать свой пыл, или его взрывной нрав станет помехой в борьбе с вернувшимся Рамси Уолбергом?»

«Диего Карраско был замечен в потасовке с журналистом в пабе».

После сегодняшнего провала к этому бесконечному списку компрометирующих заголовков добавятся еще:

«Диего Карраско вновь набросился на журналистов на пресс-конференции».

«Диего Карраско сорвало крышу, и он в полной заднице».

Mierda…

Я чувствовал себя пойманным в ловушку, где каждая попытка вырваться только затягивала петлю.

Кажется, неприятности следовали одна за другой, словно волны, готовые целиком меня захлестнуть. Увольнение Марты стала последним ударом. Она всегда держала все под контролем: график тренировок, встречи, светские мероприятия – все шло по плану благодаря ее чуткому руководству. Она умела найти баланс между спортом и личной жизнью, и я мог спокойно полагаться на нее, зная, что ничего не останется без внимания. Но после рождения ребенка она уехала с мужем в Швейцарию, оставив меня одного. Мир вокруг начал рушиться, и я внезапно погряз в хаосе дел, встреч и бесконечных обязательств. Чтобы быть футболистом, достаточно играть в футбол, но чтобы быть успешным футболистом, необходимо быть еще и публичной фигурой, что требовало постоянной работы над имиджем.

– Не дерзи мне, парень! – Мунир подошел ближе, его голос звучал жестко, как сталь. – Если ты накосячил, прими это, возьми себя в руки и исправь это! Ты сидишь сейчас в яме, полной дерьма, и, если не соберешься, в нем захлебнешься. На этот раз я не собираюсь протягивать руку, Диего. Тебе уже не семнадцать, когда твою резкость можно было списать на возраст. Сейчас ты обязан контролировать свои эмоции, выходить на публику с ясной головой и не давать им повода разорвать тебя на части!

В глубине души я понимал, что он прав. Все эти годы я боролся с внутренними демонами, пытался обуздать свою ярость, но стоило Рикардо снова войти в мою жизнь, как что-то внутри меня ломалось. Он пробуждал во мне дикого зверя. Я ненавидел его влияние на меня, ненавидел слабость, которую ощущал рядом с ним. Ненавидел его.

– Надо дать ему денег, чтобы он вновь исчез, – тихо предложил Мунир, словно зная, что я думал о Рикардо.

– Нет, – я покачал головой, прислонившись спиной к туалетному столику. – Мы оба понимаем, что это не поможет. Он вернется.

– Да, и тогда мы сделаем это еще раз. И еще столько же, пока он не перестанет вредить тебе.

Черта с два этот ублюдок от меня еще что-то получит.

– Я не стану кормить его.

Мунир на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул, затем посмотрел на меня и заговорил спокойнее:

– Тогда считай, что дал зеленый свет каждому, кто захочет уничтожить твою карьеру. Они добьются своего, если каждый раз, когда кто-то упоминает его имя, ты будешь бросаться на людей.

– Господи! Я не нападал на того журналиста! – воскликнул я, чувствуя, как сердце в груди лихорадит. Оттолкнувшись от стола, я подошел к противоположной стене, пытаясь как-то справиться с эмоциями.

– Разве? – Мунир скептически поднял бровь. – Я могу поклясться, что утром видел газету с фотографиями, где ты, кажется, именно это и делал.

– Я всего лишь толкнул парня, когда он сказал, что моя мать была чертовски глупа раз родила двух детей от пьяницы и психопата!

– Возможно, – заметил Мунир с легкой усмешкой, доставая электронную сигарету и затягиваясь. – Но таких подробностей в статье не было. Знаешь почему? Потому что никому нет дела до всей этой грязи. Они могут сделать из тебя злодея, а не Рикардо, потому что им нужны сенсации. Они взорвут бомбу, а их за это осыпят деньгами.

Проклятье…

Я ненавидел самодовольное лицо своего агента каждый раз, когда он оказывался прав. А он почти всегда был прав. Ладно, всегда…

– Так что соберись, черт возьми! Остуди голову и возьми себя в руки. Сходи в спа, сделай массаж, займись йогой, устрой вечеринку или вызови себе шлюх на дом, пусть отсосут в конце концов! – Он выпустил облако дыма, а затем ткнул сигаретой в мою сторону. – Мне плевать, как ты будешь это делать, но ты должен взяться за ум и наконец дать нам то, что у тебя получается лучше всего. Побеждай. Не только на поле, но и в жизни, понял?

– Понял, – выдавил я, чувствуя, что на душе все еще скребут кошки.

– Отлично. – Он убрал сигарету в карман, вымыл руки и взял свой портфель. И, посмотрев на меня через зеркало, добавил: – Насчет шлюх я пошутил. Ну или хотя бы подпиши с ними договор о неразглашении, ради всего святого!

Я вовсе не планировал этого делать, но Мунира это не волновало. Он хотел только избежать проблем.

Когда он уже направлялся к двери, я устало окликнул его:

– Что насчет замены Марты?

– Ах да, чуть не забыл, – сказал он, останавливаясь. – Нашел кое-кого.

– Правда?

– Да, она будет в Мадриде через три дня. Потерпи немного, ладно? – Он вышел за дверь, но вдруг остановился и повернулся обратно. – И постарайся больше не опаздывать на пресс-конференции, если хочешь устроить там шоу. Увидимся завтра на игре!

Чертов ад…

***

Первые три очка нового сезона наша команда добыла в домашнем матче против «Алавеса», разгромив их со счетом 5:1. Однако, несмотря на результат, победа оказалась не такой легкой. Мы играли как единое целое, четко следуя указаниям Карло: прессингуя соперника по всему полю и надежно защищаясь. В раздевалке после матча он даже похвалил нас, отметив слаженную игру.

– Я умираю, парни! – простонал Марти, тяжело опустившись на скамью, как только тренер со своими помощниками и другими сотрудниками клуба покинули помещение.

– Хватит ныть, киска, – проворчал Андреас Коста, наш вратарь, с места, где складывал форму в шкаф.

– Говорит та самая киска, которая весь матч только и делала, что ловила мячи. – Марти показал Андреасу два средних пальца.

– Вот именно, Марти, ловил. А вот твой прицел, похоже, сбивается, если только ты не целишься в писсуар.

Раздался дружный смех, но наш полузащитник не оценил шутку. Он вскочил с места и метнул в Андреаса полотенце.

– Эй, у меня тоже бывают плохие дни, ясно?

– Конечно, киска.

– Иди к черту, Андреас!

Марти сорвал с себя шорты вместе с боксерами, болтая своим достоинством прямо перед моим носом, пока я пытался развязать бутсы.

– Твою мать, парень! Убери эту штуку от моего лица!

– Эта штука имеет имя, Капитан. – Он бросил футболку в корзину с грязной одеждой, а затем встал посреди раздевалки, широко расставив руки. – Его величество Член!

– Господи, какой же ты идиот!

– Ради Бога, прикройся, Марти!

– Иди к черту, его величество Придурок!

Ребята принялись кричать, со всех сторон забрасывая Марти грязной после игры формой.

Марти лишь смеялся, пытаясь уклоняться, размахивал руками и ногами, словно Джеки Чан, и при этом издавал чудаковатые звуки, подражая мастерам кунг-фу.

Я вытащил телефон из сумки и просмотрел сообщения с поздравлениями от мамы и Марко.

Марко: Ты надрал задницу этим придуркам!

Я: Да, я сделал это.

Ответ пришел незамедлительно, а за ним еще несколько.

Марко: Это было здорово, чувак!

Марко: Горжусь тобой, приятель (сердечко)

Марко: Это твой год. Ты должен забрать чертов кусок золота в этом году!

Я улыбнулся, печатая ответ.

Конечно, я мечтал стать обладателем Золотого мяча³⁸. Прошлый сезон был результативным: мы взяли чемпионство в Ла Лиге и в Кубке Короля, выиграли в Лиге чемпионов, я стал лучшим бомбардиром лиги, и многие эксперты считали, что трофей у меня в руках. Но мне этого было недостаточно. Я буду работать еще больше и упорнее, становиться лучше, чем вчера. С этим девизом я просыпался каждое утро и продолжал над собой работать.

Я: На самом деле это латунь.

Марко: К черту! Он твой.

– Парни, встречаемся в «Красной луне» через час, верно? – Лукас вышел из душа, обмотавшись полотенцем, и направился к своему шкафчику рядом с моим.

Большинство игроков уже ушли, и в раздевалке остались только те, кто за четыре года стал мне по-настоящему близок. Уилл Гамильтон, Лукас Вальехо, Андреас Коста и, конечно, Фабиано Мартинес. Они приняли меня в свой небольшой круг в мой первый день в «КЩ», и с тех пор наполняли каждый последующий смехом, шутками и неоспоримой поддержкой.

Несомненно, играло роль и то, что все мы были примерно одного возраста. Хоть у меня и сложились хорошие отношения со всеми членами команды, большинство из них были старше меня. Многие имели семьи: жен, детей, домашних питомцев. У меня же не было даже девушки, поэтому я отлично вписался в круг к этим четырем. Мы быстро нашли общий язык, а со временем стали друзьями, которых связывала не только любовь к футболу.

Когда летом Роберто Муньос покинул команду, эти ребята выдвинули меня на должность капитана, чего я вовсе не ожидал, но по-настоящему меня повергло в шок то, что вся команда, включая тренерский состав, поддержала эту безумную идею. Их доверие многое значило для меня, и я никого не хотел подвести в этом сезоне, особенно своих друзей.

– Капитан, – обратился ко мне Уилл, сидевший напротив.

Он был одним из самых уравновешенных людей, которых я когда-либо встречал. Спокойный и серьезный. Марти называл его темной лошадкой, и дело было вовсе не в цвете кожи. Дело в том, что Уилл не любил пустословить и входил в число тех, у кого имелись свои тайны. Он не был одиночкой, но ценил личное пространство и тишину. Тем не менее, в дни победы, как, например, сегодня, не отказывался провести вечер в хорошей компании.

В отличие от меня.

– Я сегодня пас, парни.

– Иисус! Не будь же занудой! – воскликнул Марти, стоя посередине комнаты в луже воды, каплями стекавшей с его тела.

– У меня есть дела.

Не было. Я просто хотел вернуться домой и отключиться, потому что телу требовался отдых. Здоровый отдых, а не то, что он имел в виду.

– Именно поэтому ты не знаешь, как называется эта штука. – Марти схватил свой член и начал трясти им. – Ты ею не пользуешься!

Я сжал переносицу.

– Марти, прекрати размахивать своим членом перед капитаном, – крикнул Томас Нил, наш центральный защитник и второй номер.

– Твой капитан не способен ответить за себя, а, Нил? Или ты по-прежнему подтираешь зад тому, кто возомнил себя лидером?

Рамси, мать его, Уолберг вышел из душевой уже полностью одетым, хотя его темные волосы оставались мокрыми и растрепанными. Он подошел к своему шкафчику, схватил спортивную сумку, сунул туда свои вещи и обернулся к нам.

– Ой, ты все такой же нытик, как и два года назад, малыш Уолберг? – протянул Лукас, подойдя к нему поближе.

В отличие от Томаса, самого низкого парня в команде при росте сто восемьдесят два сантиметра, но самого быстрого, Лукас был крепким и рослым защитником, известным грубой игрой в обороне. Иногда и за пределами поля. Сейчас, стоя перед Рамси, он возвышался над ним на целую голову и был заметно шире в плечах.

– О, вижу, компания все та же: четверо придурков и их капитан, – выплюнул Рамси, глядя в глаза Лукасу, хотя все в этой раздевалке прекрасно понимали, к кому он на самом деле обращается.

– Рамси, заканчивай. Не стоит наводить суету, как только пришел, чувак, – вмешался Уилл, подойдя к ним и положив руку на плечо Лукаса, чтобы предотвратить ссору.

– Я похож на того, кому есть дело до твоих советов, Гамильтон? – бросил Рамси в адрес нашего товарища по команде. – Именно. Так что отвали.

Они уставились друг на друга, и никто не собирался уступать первым. Напряжение между ними нарастало.

Когда-то Рамси и Уилл были лучшими друзьями и играли в одной Молодежной лиге в Англии, пока они не разошлись по разным клубам. Спустя сезон Рамси перешел за Уиллом в «КЩ», но к этому времени их отношения уже испортились. Никто из парней не знал подробностей их истории, и эта тема была под запретом.

– Раз уж мы тут раздаем друг другу советы, я тоже дам тебе один, – поднялся я со скамейки. – Если ты вернулся, чтобы мутить воду, то ты ошибся командой. Здесь подобное терпеть никто не будет. Мы сыты твоим дерьмом по горло. И следующая добавка будет последней. Так вот тебе мой совет: иди к черту, Уолберг.

Он бросил сумку и ринулся на меня, но Лукас и Андреас успели перехватить его раньше, чем он нанес удар, тем самым спасая его задницу, и вытолкнули придурка из раздевалки вместе с его сумкой.

– Идите к черту, гребаные ублюдки. Я с вами еще не закончил!

Марти закрыл за ним дверь и помахал рукой, а затем развернулся, все еще нагишом кривляясь перед нами:

– Idiota³⁹, – покачал он головой и, словно раздевалка не трещала от напряжения секунду назад, развел руки в стороны: – Встречаемся через сорок минут на парковке, киски.

***

Я медленно въехал в гараж, заглушил двигатель и выскользнул из машины, захватив спортивную сумку и перекинув ее через плечо. Шея ныла, как и все тело, несмотря на то что после игры массажист пытался размять мышцы. Этого оказалось мало.

Мне был необходим полноценный отдых, долгий и качественный, однако отпуск пришлось отложить. Поэтому вместо того чтобы отправиться с парнями в бар, я решил вернуться домой, нырнуть в теплую воду джакузи с бутылочкой ледяного безалкогольного пива, а потом проспать до обеда следующего дня. С таким планом я вошел в дом, но застыл на пороге. Что-то было не так.

Вместо привычного запаха бергамота и мяты я уловил легкий аромат цветов.

Утром Кларисса, моя домработница, что дважды в неделю наводила в доме порядок, уже успела закончить работу. Перед тем как она приступила к уборке, а я уехал на матч, мы немного поговорили о ее внуках, которые впервые отправились в школу, и выпили по чашечке кофе.