Эмилия Вон
Семнадцатый
Глава 10. Селена
Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания
Октябрь 2018 года
– Это обычная домашняя вечеринка, или мне срочно нужно достать свой самый шикарный купальник и начать экстренную детокс-диету, чтобы за одну ночь сбросить три злополучных килограмма?
После уроков мы с Каталиной решили остаться в библиотеке, чтобы выполнить домашнее задание и поболтать. С этой девчонкой невозможно было помолчать ни минуты!
– Во-первых, это вовсе не вечеринка, а просто небольшой девичник. А во-вторых, сомневаюсь, что такие диеты вообще существуют. – Закончив последнее предложение своего эссе по зарубежной литературе, я закрыла тетрадь и стала собирать вещи со стола.
Время уже близилось к вечеру. Папа прислал несколько СМС с просьбой не задерживаться. Мы прожили на острове чуть меньше месяца, а он все еще волновался, когда я приходила домой позже обычного. Он с Энни даже предлагали забирать меня после занятий, но я могла и сама добраться до дома.
– К тому же тебе совсем незачем расставаться с этими килограммами, ты выглядишь просто сногсшибательно.
– Ага, только этого недостаточно, чтобы привлечь внимание парней. – Каталина грустно улыбнулась, аккуратно складывая учебники в ярко-розовый рюкзак и поднимаясь со стула.
– Думаю, дело в конкретном парне, не так ли? – осторожно предположила я, догадываясь, кто именно мог стать причиной ее грусти.
Еще в первый день нашего знакомства Каталина недвусмысленно дала понять, что Марко Алонсо принадлежит исключительно ей. Они дружат с самого детства, но ее чувства давно переросли обычную привязанность. Подруга считала, что ему нет до нее дела, но я могла с этим поспорить. Каждый раз, замечая их взгляды в школьных коридорах или на уроках, я видела, как Марко смотрит на Каталину: будто она – центр его вселенной. Любая девушка мечтала бы о таком внимании, поэтому я знала наверняка: ему далеко не все равно.
Каталина небрежно заправила прядку своих роскошных кудрей за ухо и пожала плечами, когда мы направлялись к выходу из библиотеки.
– Ты безумно красива, – прошептала я, обнимая ее. – И Марко от тебя без ума.
Подруга фыркнула.
– Он без ума от футбола. Мы с ним никак не можем соперничать. Ты хоть раз видела, чтобы он был таким счастливым рядом со мной, как тогда, когда гоняет мяч с ребятами? Или замечала, как он смотрит на этот проклятый кожаный мяч? Будто нет ничего прекраснее, чем эта дурацкая игра!
Мы медленно спустились по ступеням и прошли по тропинке к выходу с территории опустевшей школы. Солнце уже опускалось за горизонт, окрашивая небо в ослепительные оттенки оранжевого и алого. Теплые лучи играли на ее коже, придавая ей золотистый оттенок, а зеленые глаза блестели, словно изумруды.
– Уф, к черту футбол! – неожиданно воскликнула Каталина, резко остановившись и топнув ногой. Ее темные локоны развевались на ветру, а лицо освещал мягкий свет закатного неба. Она действительно выглядела фантастически: с ее гладкой загорелой кожей и пухлыми губами-бантиками. Моя подруга совершенно не осознавала своей красоты, и мне казалось, что она просто слепа, если не видит то, что очевидно всем остальным.
– Иногда я сомневаюсь, что в тебе течет испанская кровь. – Тяжелая рука Марко легла на наши с Каталиной плечи. – Где твоя страсть к футболу, красавица?
– Не все такие фанаты, как ты, Марко, – ответила подруга, не сбрасывая его руку, как это сделала я, позволив ему встать между нами.
– Само собой. – Он быстро чмокнул ее в щеку, отчего девушка мгновенно покраснела и улыбнулась.
Наши взгляды встретились, и я подмигнула ей, отступая на шаг назад и предоставляя им немного пространства.
– Селена, – поздоровался со мной Марко.
– Привет, Марко.
– Откуда вы? – спросил наш друг, переводя взгляд с меня на Каталину.
– Мы были в библиотеке. Делали домашку, – сообщила подруга.
– Скучно.
– Для тебя все скучно, если это не футбол. – Каталина ударила его локтем в бок, заставив слегка вздрогнуть, но вместо того, чтобы отпустить, Марко лишь сильнее притянул ее к себе.
– Ты не скучная, – заметил Марко. – Временами.
– Эй!
Она оттолкнула его, высвобождаясь из его объятий. Парень лишь рассмеялся, наслаждаясь реакцией Каталины на его шутку. Они стали друг над другом подтрунивать, когда Каталина ускорила шаг, а Марко бросился следом, пытаясь извиниться. Их легкая перепалка была наполнена искрами и взаимной симпатией. Они казались такими счастливыми и влюбленными. Глядя на них, я желала этого и для себя.
– Как думаешь, они когда-нибудь решатся признаться друг другу? – произнес Диего тем глубоким, волнующим голосом, который часто теперь звучал в моих ночных грезах. Его теплое дыхание коснулось моей шеи, заставляя сердце биться быстрее, и я на мгновение закрыла глаза, впитывая эти ощущения.
Он сравнялся со мной и одарил своей заразительной улыбкой, от которой внутри разлилось приятное тепло.
Он нес в руках спортивную сумку, волосы после душа еще блестели. Видимо, у них только что завершилась тренировка на базе футбольного клуба «Мальорки», расположенной неподалеку от нашей школы.
Диего и Марко играли в местной молодежной команде. По словам Каталины, оба парня стремились к профессиональной карьере. Но если Марко плыл по течению, то Диего сам создавал это течение. Он поставил перед собой цель попасть в первую команду «Королевских щитов» – мечта каждого футболиста из любой точки мира.
Я мало что понимала в этом спорте. Футболом европейцы называют то, что мы, американцы, зовем соккером, хотя для меня всегда существовал только один футбол – тот, где играют большие, крепкие ребята, бросающие мяч руками.
Здесь футбол любят всей душой, и эта страсть буквально течет в крови каждого испанца с рождения. Но помимо страсти к футболу, испанцам свойственна особая харизма и притягательность, из-за которой сердце начинает бешено колотиться. Причиной же моего учащенного пульса был Диего Карраско, стоявший рядом со мной.
Собравшись с духом и перестав пялиться на него, я перевела взгляд на наших друзей, которые отошли на несколько шагов вперед, и наконец ответила на вопрос Диего:
– Думаю, они боятся потерять дружбу, если станут чем-то большим.
– А ты считаешь, что этого не произойдет? – неожиданно спросил он, удивив меня.
– Нет, я так не думаю, – ответила я, крепко прижимая учебники к груди. – Невозможно быть влюбленными и при этом не оставаться со своим партнером друзьями.
Диего ничего не ответил, лишь молчаливо кивнул, погруженный в какие-то мысли. Некоторое время мы шли молча, нога в ногу. Иногда наши руки случайно касались друг друга, вызывая приятный трепет. Эти прикосновения напоминали удары током, но гораздо более приятные. Вместо того чтобы отстраниться, мне хотелось приблизиться к нему еще сильнее. Свежий аромат его геля для душа, который приносил вечерний ветерок, усиливал желание сократить расстояние между нами.
– Так вы с семьей переехали сюда из Америки? – Первым прервал молчание Диего, когда мы свернули на главную улицу, ведущую к нашему с Каталиной району.
– Да. Папе часто приходится переезжать из-за работы. Он инженер в одной международной строительной компании, поэтому, когда у них появляется новый проект где-то за пределами Нового Орлеана, нам приходится следовать за ним. Обычно проекты затягиваются на месяцы, а иногда и годы.
– И как часто это случается?
– За последние десять лет я жила в трех странах и пяти городах. Дольше всего мы пробыли в Португалии – около трех лет.
– Теперь понятно, откуда у тебя такой четкий испанский.
Я смущенно поблагодарила его коротким «спасибо», но Диего был прав. Три года изучения испанского и португальского языков не прошли даром.
– Затем мы вернулись домой, папа взял небольшую паузу, но через два года решил, что отдыхал достаточно, и принял предложение работать здесь. Так мы оказались тут.
– Кажется, ты не особенно этому рада?
Когда я повернула голову, Диего внимательно наблюдал за мной, ожидая ответа.
– Все не так плохо, как я думала.
– Значит, тебе здесь нравится?
– Если не учитывать жару, то здесь замечательно: вкусная еда, отличная школа, приветливые люди и красивые виды.
– Да, красивые, – произнес Диего с легкой улыбкой, продолжая смотреть на меня.
От его слов я залилась румянцем. Его взгляд проникал глубоко внутрь, словно пытался разгадать все мои тайны. Мысли путались, а дыхание становилось прерывистым под тяжестью его шоколадных глаз, которые, казалось, могли заглянуть в самые сокровенные уголки моей души. Если бы он видел, какое влияние оказывал на меня, возможно, понял бы, насколько сильно сбивал меня с толку.
– А ты? – поспешно сменила я тему разговора, чтобы отвлечься от своих истинных чувств к этому парню. – Ты всегда жил здесь?
Диего откашлялся и пошел рядом со мной по тротуару.
– Да. Родился и вырос на Майорке. Никогда не бывал за границей.
– Ну, думаю, скоро все изменится, – предположила я. – Ведь если ты станешь профессиональным игроком в соккер, придется летать в разные страны на матчи.
Диего внезапно остановился. Он схватил меня за запястье и притянул к себе. Мы оказались с ним лицом к лицу, а тела были так близко, что я ощущала его тепло. Он возвышался надо мной, словно башня, и рядом с ним я почувствовала себя маленькой и хрупкой. От него исходил соблазнительный запах, который пробуждал во мне желание подняться на носочки и прижаться к его загорелой шее, чтобы впитать этот аромат и навсегда его сохранить.
– Во-первых, на этом континенте и в этом полушарии есть только одно название для того вида спорта, о котором ты говоришь. И это футбол. – Его голос прозвучал глубже и грубее, чем минуту назад. Взрослее. Даже слишком для моего натянутого, как струна, тела.
Кажется, между нами не осталось места даже для иголки, но Диего все равно притянул меня еще ближе. Мои руки легли ему на грудь, чтобы я ненароком на него не упала. Затем он наклонился ко мне и прошептал у моего уха, едва касаясь кожи:
– Во-вторых, не «если», а «когда». Когда я стану чемпионом. Запомни этот день и мои слова.
О. Святой. Мужчина. На. Небесах.
Помоги мне.
Почему его уверенность казалось такой притягательной? Я сошла с ума?
«Нет. Тебе просто нравится этот парень!» – шептал мне внутренний голос, и я полностью была с ним согласна.
Диего слегка отстранился, но не отпустил мою руку. Он смотрел на меня горящими глазами. Его взгляд скользнул по моим губам, затем быстро поднялся вверх. Сделав шаг назад, он подмигнул мне, думая, что одержал верх, но я не любила проигрывать.
Я приблизилась к нему, снова оказавшись в тесной близости. Наши тела соприкоснулись, и если бы не моя школьная рубашка и его футболка, мы бы ощутили жар друг друга.
Я встала на цыпочки, приблизившись к нему настолько, что наши губы оказались как можно ближе.
– В таком случае тебе придется доказать свою точку зрения. Только тогда я выброшу из головы остальные названия твоего вида спорта.
Если я думала, что Диего отступит, то ошибалась. Он положил вторую руку мне на спину, наклонил голову, и наши губы едва коснулись друг друга. Это нельзя было назвать поцелуем, но легкое дуновение его дыхания и едва ощутимое прикосновение его губ вызвали дрожь, превратив маленькую искру в моей груди в угрозу настоящего пожара.
– Я намерен доказать тебе не только это, – уверенно произнес Диего.
– Так сделай это, – ответила я, едва сдерживаясь, чтобы не поддаться искушению.
Его рука на моей спине подтянула меня ближе, сокращая между нами расстояние, но голоса друзей заставили нас отпрянуть друг от друга.
– Селена устраивает вечеринку, ты знал? Или я один не приглашен? – спросил Марко, кладя локоть на плечо Каталины, которая смотрела на меня извиняющимся взглядом.
Я не планировала устраивать грандиозную вечеринку. Изначально идея заключалась в том, чтобы провести этот день вдвоем с Каталиной у бассейна, затем поужинать с папой и Энни, а потом посмотреть какой-нибудь романтичный фильм за попкорном и разговорами о парнях. О тех самых парнях, которые теперь, похоже, узнали о вечеринке и намеревались прийти.
Конечно, я хотела пригласить ребят, но не была уверена, что это будет им интересно. Да и, честно говоря, у меня не было возможности спросить: с началом учебного года стартовал и футбольный сезон. Тренировки занимали огромное количество времени, и ребятам нередко приходилось пропускать уроки. Разумеется, для звездных игроков футбольные матчи были уважительной причиной, поэтому до тех пор, пока их успеваемость оставалась на высоте, они были неприкосновенны.
– Нет. – Диего посмотрел на меня, скрестив руки на груди. – Меня тоже не приглашали.
Он ухмылялся, как чеширский кот, наслаждаясь моим замешательством.
– Это не вечеринка, а всего лишь девичник, – заявила я, глядя прямо на него и не собираясь сдавать позиции.
– Я люблю девичники, – подмигнул мне Марко.
– Тебе лишь бы поразвлечься. – Каталина закатила глаза и недовольно помахала головой, встав рядом со мной в знак поддержки. – К тому же я тебе уже говорила: вход только для друзей Селены.
– Селена, мы разве не друзья? – Марко щелкнул меня по носу указательным пальцем, вызвав у меня улыбку.
Да, я могла бы назвать этих двух ребят своими друзьями. С тех пор как Каталина усадила меня за один стол с ними на обеде, мы регулярно стали проводить время вместе. Мы часто собирались вчетвером на школьной лужайке, чтобы позаниматься, когда у парней не было тренировок.
Конечно, мне хотелось быть для Диего кем-то большим, чем просто подругой. Но, как я и сказала ему раньше, настоящей любви без дружбы не бывает.
– Будешь со мной дружить, Чемпион? – Я протянула Диего ладонь.
Он опустил взгляд на мою руку. Я знала, что он примет ее. Я видела это по блеску в его глазах, а затем и по улыбке на мягких губах, которые я была намерена поцеловать.
– Нужно же с чего-то начинать, не так ли, Маккой?
***
Мадрид, Испания
Сентябрь 2024 года
Дверь захлопнулась за мной, когда я выбежала на улицу навстречу прохладной вечерней свежести. По коже пробежал холодок, вызывая мурашки. Джинсовые шорты и простая белая футболка – не самая подходящая одежда для мадридского вечера, но в свое оправдание я бы сказала, что не ожидала, что меня выставят на улицу в первый же рабочий день. Согласно трудовому договору, который я подписала неделю назад и отправила по почте в офис сеньору Муниру Браско, мне обещали предоставить крышу над головой и мягкую постель в этом большом доме позади меня.
К тому же подавляющая часть вещей, если их еще не выбросили, осталась в номере барселонского отеля, куда я не собиралась возвращаться даже под дулом пистолета. У меня не было никакого желания сталкиваться с бывшим или же находиться в месте, где он изменял мне с другой, пока я занималась организацией вечеринки в честь его дня рождения вместе со своей лучшей подругой. Пошел Коннор Грейсон в пекло.
Три недели я игнорировала его сообщения и звонки и планировала делать это впредь. Он мог оборвать все связи, послать за мной своих людей и умолять о прощении до конца своих дней, но я никогда бы к нему не вернулась. Так что я не думала встречаться с ним, и чего еще я не собиралась делать, так это плакать этим вечером.
Я провела с Коннором последние два года жизни, но его предательство не вызвало во мне тех эмоции, которые воспламенил во мне Диего Карраско всего за полчаса. На самом деле он был единственным, кто будоражил мои чувства, которые я упорно в себе подавляла.
Именно поэтому я ненавидела себя за то, что позволила ему влиять на меня ровно так же, как он делал это несколько лет назад.
У меня не было привычки плакать. Еще в детстве я не была тем ребенком, который пускает слезу, когда чего-то не получает, не была подростком, рыдающим из-за вечеринок, на которые запрещали ходить, и я не стала девушкой, что впадает в истерику из-за измены. Но я была той, кто плакал, когда Диего Карраско, словно по привычке, ранил меня словами и поступками.
– Не смей реветь, Селена! – приказала я себе, смахивая предательские слезы и доставая телефон, чтобы вызвать такси.
Чапи, почуяв мое напряжение, засуетился и подал голос, поэтому я опустила его на землю. Он начал прыгать вокруг меня, пока я вводила адрес мотеля, где провела три ужасных дня. Пусть там не было нормальных условий для проживания и это место напоминало логово для наркоманов и алкоголиков, которые пугали меня до чертиков, но это лучше, чем оставаться на улице или возвращаться к Коннору.
Нужно было пережить всего одну ночь, а завтра я поеду в Барселону к Каталине, которая, уверена, приютит меня на пару недель, пока я не придумаю что-то с жильем и не найду новую работу. Она была единственной, к кому я всегда обратилась бы за помощью. Я бы ни за что не попросила помощи у папы или Энни, особенно сейчас, когда они были заняты заботой о Тео – моем четырехлетнем брате, у которого два года назад диагностировали острый лимфобластный лейкоз41.
С тех пор наша жизнь изменилась. Она разделилась на «до» и «после». «До» было полно смеха, радости и улыбок, а «после»… «После» наполняли лишь страх и неопределенность.
Мы боролись с этой болезнью уже два года. Все вместе. Всей семьей.
Бесконечная химиотерапия, новые лекарства, трансплантация костного мозга и визиты к психологу. Врачи не давали особой надежды, пока год назад нам не рассказали о новом препарате, который мог бы помочь Тео справиться с раком. Мы приняли решение воспользоваться крошечным шансом несмотря на риски: лекарство проходило клинические испытания. Согласно плану предстояло много работы: протокол лечения требовал постоянного наблюдения и больших финансовых ресурсов, которыми мы не располагали.
Когда мы впервые услышали диагноз, Энни пришлось оставить работу, чтобы быть рядом с Тео, а папа старался выбирать проекты, которые можно было реализовывать в Новый Орлеан или местах неподалеку, чтобы оставаться как можно ближе к дому. Мне же пришлось бросить учебу в Чикагском университете, где я училась на факультете журналистики, чтобы помогать Энни и папе. Это решение было непростым, но осознанным и необходимым, несмотря на то что родители были против. Я хотела проводить с Тео каждую минуту, пока могла. И была готова сделать все, что потребуется, лишь бы помочь младшему брату, который появился в моей жизни в самый нужный момент и исцелил мое разбитое сердце.
Я нашла работу в местной пекарне. Зарплата там была небольшой, но я делала все возможное, чтобы хоть как-то помочь папе и Энни. Настоящая поддержка пришла ко мне чуть позже в лице Коннора Грейсона.
В один из дождливых дней он зашел в нашу пекарню выпить чашечку кофе. Парень обладал внешностью горячего серфингиста: яркими голубыми глазами и ослепляющей улыбкой. Его чувство юмора и обаяние меня подкупали, а наши разговоры помогали отвлечься от суровой реальности. Коннор стал наведываться в пекарню регулярно. Он был веселым, привлекательным и единственным, кто сумел завоевать мое внимание за те годы, что мое сердце отказывалось кого-то впускать.
С Коннором было легко. Он не требовал от меня того, что я не могла ему дать. Он брал столько, сколько я могла предложить. Мы хорошо проводили время, когда он приезжал в Новый Орлеан по делам, а потом на пару недель исчезал, но я знала, что он вернется, и была довольна таким положением вещей. Меня устраивали наши отношения, поскольку я не стремилась к чему-то серьезному. Драмы в моей жизни и так хватало.
Через несколько месяцев после нашего знакомства Коннор признался, что был пилотом «Формулы-1», и предложил стать его ассистенткой, чтобы сопровождать его по всему миру. Да, этот придурок сначала предложил работу, а уже после – стать его девушкой.
Однако, если быть честной, в тот момент я думала не о статусе его девушки или наших отношениях. Моими мыслями владели перспективы, которые он предлагал. Речь шла не о путешествиях и роскошной жизни, а о деньгах, которые могли бы помочь Тео с лечением. Да, это было эгоистично и неправильно, но я собрала вещи, попрощалась с семьей и приняла его предложение о работе. Коннор знал о ситуации с Тео и понимал, что мое решение отчасти было связано с этим. Он принял это без осуждения или вопросов.
Я никогда не использовала его в своих интересах: не просила и не брала у него денег больше, чем было прописано в договоре, не пользовалась его положением и статусом, чтобы чего-то достичь.
На протяжении двух лет он обзавелся ассистенткой, которая прикрывала его задницу, когда он злоупотреблял алкоголем на очередной вечеринке, стабильным сексом и лучшей девушкой, принимавшей тот факт, что «Формула-1» – его первая и единственная любовь. Меня это устраивало, пока я была единственной женщиной, с которой он спал.
Мне нужна была работа, но я не собиралась спускать ему с рук измену и делать вид, что он не облажался, когда решил засунуть свой член в чужую вагину.
Пусть я и осталась без работы, у меня все еще была гордость.
– Ты справишься! – Я ввела адрес в приложение такси. – Ты справишься! Утро вечера мудренее, поэтому мы выспимся, а после найдем решение!
Гав!
Чапи поддержал меня, вселяя уверенность.
Я могла выбрать отель поприличнее, где-нибудь поблизости, чтобы не ехать в ночи на другой конец города, но в этом районе цены были непомерно высокими, и мне не хотелось тратить деньги, которые я откладывала для Тео. А аванс с подписания контракта я отправила отцу на очередную химиотерапию, немного оставив себе на первое время.
Проклятье…
Приложение не находило поблизости ни одной машины, поэтому я решила пойти пешком, надеясь, что рано или поздно все же найдется тот, кто согласится отвезти меня в местное гетто в половине одиннадцатого ночи. Идея сомнительная, но у меня не оставалось иного выхода. Лучше тащиться в такую даль на своих двоих, чем торчать во дворе у засранца, который выгнал меня из дома.
Не так буквально, конечно, но что это меняло? Он ясно дал понять, что не хочет иметь со мной никаких дел.
«А чего ты ожидала? Великодушного приема? После того как уехала, даже не попрощавшись с ним?» – язвительно насмехался мой внутренний голос.
– Я пыталась попрощаться с ним, но он был слишком занят!
Дерьмо. Я разговаривала сама с собой…
Гав!
Чапи тявкнул, словно прочитав мои мысли и подтверждая, что я не одна. Он шагал за мной, спускаясь по наклонной дорожке, вымощенной брусчаткой, к воротам.
Дом стоял на возвышенности, и по мере того как я спускалась, холодный ночной воздух становился все более ощутимым. Я попыталась согреться, потирая ладони, но это не помогло. Выступавшие слезы обжигали, а тяжесть в груди увеличивалась с каждым шагом.
– Тебе не кажется, что для места в раю уже достаточно испытаний? – обратилась я к тому самому Богу на небе, который не сделал для меня ничего полезного.
Бабушка Мерфи всегда говорила, что трудности делают нас сильнее. Я была сильной всю свою жизнь, черт возьми! Я сражалась с первых минут еще будучи двухминутной крохой, которая хотела выжить. Я была стойкой каждый свой день рождения на протяжении двадцати двух лет, когда мне приходилось посещать могилу мамы, умершей в родах. Я была сильной, когда моя первая любовь жестоко разбила мне сердце. Я оставалась сильной, когда единственный светлый уголок в моей жизни тот самый Бог омрачил тьмой, послав нам еще одно испытание: рак моего двухлетнего брата. Я, черт возьми, была сильной, и мне не нужны были дополнительные испытания, чтобы кому-то что-то доказывать! Так что пошло оно все в пекло!
Я решительно смахнула слезу и продолжила идти, когда вдруг услышала знакомый голос с дороги.
– Селена, постой!
Я остановилась, чтобы убедиться, что это не иллюзия, и увидела, как Диего бегом приближался ко мне. Его волосы на макушке подпрыгивали с каждым движением, а спортивный костюм плотно облегал мускулистое тело, которое я успела рассмотреть, прежде чем он повел себя как придурок.
Вспомнив ссору, я отвернулась от него и сосредоточилась на приложении такси. Чапи следовал за мной.
– Селена! – Диего нагнал меня и схватил за локоть. Его теплая рука обвила мою: он не собирался отпускать меня, словно понимал, что если отпустит, я уйду.
Он возвышался над мной, словно стена, и его тепло проникало в меня, хотя мы почти не касались друг друга.
Я подняла на него глаза. Брови сведены на переносице, взгляд полон сомнений и вопросов. Его кожа, как и много лет назад, имела бронзовый оттенок, который выделялся на фоне моей естественной бледности. Несмотря на то, что мы много времени проводили на солнце, загар на мою кожу не ложился – она лишь обгорала и покрывалась веснушками.
– Мне жаль.
Слова, так тихо произнесенные им, легкой дымкой заполнили окружающую тишину. Он сделал паузу, откашлялся и продолжил:
– Уже поздно. Тебе не стоит сейчас оставаться на улице, особенно идти в тот мотель. Ты можешь остаться в одной из комнат, а завтра мы все обсудим с Муниром и решим проблему.
Проблема…
Он имел в виду меня. Я была для него проблемой. Нечто незначительное, нежеланное, что можно было устранить. Как он поступил пять лет назад.
Не желая возвращаться в тот вечер, я отдернула его руку, которая удерживала меня за локоть, и попыталась уйти, но Диего снова преградил мне дорогу.
– Мне не нужна благотворительность.
– Не глупи. Одной сейчас действительно небезопасно. Уже поздно. Давай отложим этот разговор на завтра.
– Я не собираюсь возвращаться туда, где мне не рады.
Диего провел руками по лицу, взглянул на небо и снова посмотрел на меня.
– Я был в шоке, ясно? Чего ты еще ожидала? – Он указал на виллу позади нас. – Я вернулся домой и обнаружил там девушку, которая бросила меня без объяснения причин пять лет назад! Если ты думала, что я буду рад тебя видеть, то ты ошиблась, Маккой. Я был шокирован, черт возьми!
Ой, кажется, крохотный осколок моего сердца, уже разбитого на части, алмазной пылью вдруг забил мне легкие. Боль пронзила меня насквозь, но я предпочла скрыть ее за маской равнодушия.
– Ты думаешь, я была рада тебя видеть?
Да, была.
– Я не знала, что ты – это ты. Если бы знала, то не явилась бы к тебе домой, ясно? – Я развела руками. – Зачем мне это спустя столько лет? И да, я не ожидала, что ты будешь счастлив видеть меня, но то, что ты стал придурком, который так просто бросается на человека с угрозами об увольнении, равносильно удару под дых.
Диего какое-то время молчал, глядя мне в глаза так пристально, словно что-то искал в них. Я уже жалела о сказанных словах, походивших на признание, но он, кажется, не замечал этого или же просто не придал этому значения.
– Я не угрожал тебе. – Это единственное, что Диего вынес из моей исповеди. Придурок.
– О, именно это ты и сделал. – Я скрестила руки на груди и взглянула на него с таким же хмурым выражением, как и он.
Диего закатил глаза и громко выдохнул.
– Хорошо. Я повел себя как полный кретин, – признался он. Его глаза скользнули куда-то в сторону, равнодушные и безжизненные, а голос звучал так спокойно, будто он говорил о погоде, а не о том, что задел мои чувства. – Мне не стоило так реагировать и угрожать тебе увольнением. Теперь мы можем вернуться домой?
Мне хотелось сказать ему «нет», потому что Диего говорил не искренне и явно считал, что в его поведении не было ничего, что стоило ему такой драмы. Но слова застряли в горле, словно осколки льда. Он не видел в своем поступке ничего предосудительного – просто ошибка, недоразумение, которое не стоило ни слез, ни боли. Возможно, он прав… Но я никогда не признаюсь ему в этом.
Мы оба не ожидали этой встречи. И кто мог подумать, что она окажется столь болезненной? Мы не были готовы, хотя, может, к таким вещам невозможно подготовиться вовсе. Внутри меня разгоралось пламя гнева, но оно было направлено не только на него. Больше всего я злилась на саму себя.
Человек, которого я давно похоронила в памяти, все еще обладал надо мной властью. Один взгляд, и все забытые чувства вырвались наружу. Они напомнили мне о том, во что долгие годы я отказывалась верить: я скучала. Скучала по нашим беседам, смеху, теплым совместным вечерам. По нему. По нам.
Его отсутствие оставило в моем сердце зияющую дыру. Эти годы прошли словно в тумане, словно часть меня осталась там, вместе с ним. Я жила, как пустой сосуд, ожидающий, когда его снова наполнят. И вот, увидев Диего, я почувствовала, как эту пустоту сменяет тепло. Но это неправильно. Нельзя позволять людям становиться настолько важными, чтобы терять себя в их отсутствие. Нельзя отдавать другому человеку главную роль в своей жизни.
Я поняла это слишком поздно, когда единственное, что мне оставалось – собирать осколки разбитого сердца. Это мой урок, который пришлось выучить через боль. Или, по крайней мере, надеяться, что я усвоила его навсегда…
– Чапи, мы возвращаемся, – сказала я, стараясь скрыть дрожь в голосе, обошла Диего и направилась к его дому.
Он фыркнул, но краем глаза я заметила легкую тень улыбки на его губах. И вдруг мое сердце забилось быстрее, а морозный воздух перестал казаться таким ледяным.
Черт, я была плохой ученицей.
