Энид Блайтон
Тайна рыжего похитителя
Глава I
СНОВА В КИРРИН-КОТТЕДЖЕ
Джорджина стояла на перроне: сегодня она встречала свою кузину и двух кузенов. Рядом топтался пес Тим; он прекрасно знал, зачем его привели на станцию. Радость предстоящей встречи с Джулианом, Диком и Энн переполняла его, и от избытка чувств он без устали вилял хвостом. Все-таки это так здорово, когда они, все пятеро, вместе!..
– Вон и поезд! Видишь, Тим? – сказала Джордж.
Никто не звал ее Джорджиной, она просто-напросто не откликнулась бы на это имя. Со своей взъерошенной головой, в шортах и футболке она в самом деле была похожа на мальчишку. На лице у нее было полно веснушек, густой загар покрывал руки и ноги.
Издали донесся гудок тепловоза. Тим, не в силах сдержать страстного нетерпения, тихо повизгивал. Хотя вообще-то железную дорогу он недолюбливал, сейчас она не была ему так уж противна, о чем красноречиво говорил его пушистый хвост. Поезд медленно приближался к станции. Когда он уже полз вдоль перрона, в окне одного из вагонов показались три головы, и три руки весело замахали, приветствуя Джордж и Тима.
Едва поезд остановился, дверь купе распахнулась. Высокий паренек спрыгнул на перрон и обернулся, помогая сойти появившейся следом за ним девочке. За их спинами, в тамбуре, показался еще один мальчик, пониже ростом; в каждой руке он держал по дорожной сумке. И тут к ним подбежали Джордж и Тим.
– Джулиан! Дик! Энн! Наконец-то! Мы уж думали, вы никогда не приедете.
– Привет, Джордж! Ты же видишь, мы здесь!.. Эй, Тим, убери свою морду! Верю, верю, ты меня любишь, но нельзя ли чуть поспокойнее?
– Привет, Джордж!.. Слушай, Тим, перестань меня облизывать! Когда ты наконец бросишь эту привычку?..
– Гав! Гав! Гав! – отвечал Тимми, прыгая как сумасшедший и путаясь у всех под ногами.
– Вы что, даже без чемоданов? – удивилась Джордж. – Эти три сумки – и все?
– Мы ведь, к сожалению, ненадолго, – объяснил Дик. – Всего на две недели. Вот и решили, что ни к чему нагружаться, будто на Северный полюс.
– А какого черта вы целых шесть недель торчали во Франции? – спросила Джордж укоризненно. – Надеюсь, теперь вы хоть по-французски здорово шпарите?..
Дик засмеялся и, жестикулируя, выдал целый залп французских фраз, смысл которых остался для Джордж довольно туманным. В школе французский был вовсе не тем предметом, блестящее знание которого она любила демонстрировать всем встречным и поперечным.
– Ладно, заткнись, – сказала она, дружески ткнув Дика под ребра. – Ты как был болтуном, так болтуном и остался… Ах как же я рада, что вы приехали! Без вас в Киррин-коттедже умереть можно со скуки.
Подошел носильщик с тележкой. Дик опять замахал руками и выпалил по-французски что-то длинное и заковыристое. Носильщик, однако, знал Дика давно.
– Ладно, ладно, не задирай нос со своим иностранным, – проворчал он. – Куда нести вещи? В Киррин-коттедж?
– Да, будьте добры, – вмешалась Энн. – А ты, Дик, перестань валять дурака! Никак не можешь обойтись без своих фокусов?
– Не обращай внимания, – махнула рукой Джордж и взяла Энн и Дика под руки. – Как славно, что вы опять здесь! Мама вам будет ужасно рада!
– А дядя Квентин – не очень, – пробормотал Джулиан.
Они шагали вдоль перрона; Тимми прыгал вокруг них.
– Отец сейчас в хорошем настроении, – сообщила Джордж. – Вы ведь знаете, они с мамой были в Америке, на каком-то научном конгрессе. Мама рассказывала, там с ним обращались как с очень важной персоной, и ему, конечно, это понравилось.
Отец Джордж, ученый с мировым именем, был очень рассеян, нетерпелив и вспыльчив. Поэтому домашним с ним порой бывало непросто. Дети очень его уважали, однако испытывали облегчение, если он на несколько дней куда-нибудь уезжал. Тогда они могли наконец шуметь, носиться по лестницам, делать всякие глупости и беситься сколько душе угодно.
– А что, пока мы на каникулах, дядя Квентин будет дома? – осторожно спросила Энн. Она как-то особенно робела в присутствии грозного дядюшки.
– Нет, они с мамой должны уехать в Испанию, так что мы останемся одни.
– Здорово! – закричал Дик. – Тогда мы с утра до вечера будем бегать в плавках и купальниках.
– А Тимми, даже когда мы обедаем, будет сидеть с нами в комнате, и никто не станет его выгонять, – подхватила Джордж. – Эту неделю он почти всю провел на улице: он пытался поймать муху, а отец за это на него рассердился.
– Не стыдно, Тим? – укоризненно обратилась Энн к псу, потрепав его по жесткому загривку. – Подожди, вот будем жить одни, тогда хоть за каждой мухой гоняйся.
– Гав, – согласился Тим.
– В этот раз у нас совсем мало времени на приключения, – вздохнул Джулиан, когда они шагали по улице, ведущей к Киррин-коттеджу. По сторонам дороги пылали алые цветы дикого мака;
вдали, словно поле, заросшее васильками, синело море. – Всего две недели, а там – опять школа. Надеюсь, с погодой нам повезет. Я готов купаться в море хоть шесть раз на дню!
Вскоре они все сидели в комнате вокруг стола. Тетя Фанни поставила перед ними огромное блюдо с пирогом. Она была рада снова увидеть у себя обоих племянников и племянницу.
– Ну, Джордж теперь опять счастлива, – смеялась она. – В последнее время она у нас совсем загрустила. Хочешь еще пирога. Дик? С этим куском справишься?
Дик кивнул и принялся уплетать очередную порцию.
– Никто не умеет печь такие вкусные пироги, как вы, тетя Фанни. А где дядя Квентин?
– В кабинете. Видно, опять утонул в работе и не собирается всплывать. Сейчас я за ним схожу. Если его не взять за руку и не привести в столовую, он целый день будет сидеть голодный.
Дети улыбнулись.
– А вот он уже сам идет, – сказал Джулиан, услышав в холле знакомые стремительные шаги.
Дверь распахнулась, и на пороге появился рассерженный дядя Квентин с газетой в руке. Гостей он, по всей вероятности, даже не заметил.
– Ты только посмотри, Фанни! – закричал он. – Посмотри, что они напечатали! Как раз то, о чем я категорически запретил даже упоминать. О эти журналисты, эти безмозглые идиоты!..
– Ах, Квентин… Что с тобой? – перебила его жена. – Ты разве не видишь: у нас гости.
Дядя Квентин не удостоил детей даже взглядом. Он все еще пожирал глазами газету, потом яростно хлопнул по ней ладонью.
– Теперь нам отбоя не будет от репортеров, которые станут вынюхивать все, что только можно, о моей новой работе! – бушевал он. – Ты послушай, что здесь написано: «Выдающийся ученый пишет свои книги только в Киррин-коттедже. Там же он проводит эксперименты. В коттедже хранятся его невероятно интересные записи, и среди них два блокнота с расчетами и формулами – результаты его американской поездки. На письменном столе ученого лежат рукописи, которые…» И так далее, и так далее! Вот увидишь, Фанни, на нас обрушатся толпы газетчиков!
– Не думаю, – ответила его жена. – Мы ведь завтра уезжаем в Испанию. А теперь наконец сядь и поешь. И потом, ты, может быть, все-таки поздороваешься с Джулианом, Диком и Энн?
Дядя Квентин буркнул что-то себе под нос.
– Я и не знал, что они приезжают. Ты бы могла мне об этом сказать!
– Вчера я тебе об этом трижды говорила, да еще сегодня раза два! – возмутилась тетя Фанни.
Энн дернула дядю Квентина, который сидел рядом с ней, за рукав куртки:
– Сколько мы ни приезжаем к вам, вы никогда нас не замечаете. Может, нам уехать обратно?
Дядя Квентин взглянул на нее и рассмеялся. Дурное настроение у него обычно держалось недолго.
– Ага… Стало быть, вы здесь! – сказал он. – Пока нас с тетей Фанни не будет, вы сумеете тут устроить неприступную крепость?
– Мы врага и близко не подпустим, – пообещал Джулиан. – Тимми нам поможет. Я повешу большую табличку: «Осторожно, злая собака!»
– Гав! – с воодушевлением отозвался Тим, стуча хвостом по полу.
В этот момент мимо пролетела муха. Клац! – и Тим ловко схватил ее. Лицо дяди Квентина потемнело.
– Хочешь еще пирога? – поспешно обратилась к нему Джордж. – Значит, когда вы едете в Испанию?
– Завтра, – решительно ответила мама. – И никаких возражений, Квентин! Ты знаешь, мы об этом договорились давно. Ты обязательно должен отдохнуть от своих дел. Если мы не отправимся завтра, все наши планы пойдут кувырком.
– Но ты бы по крайней мере могла мне заранее сообщить, что завтра мы уезжаем, – раздраженно сказал дядя Квентин. – Я думаю… В конце концов, я должен еще привести в порядок свои заметки и рукописи, запереть их и…
– Квентин, я тебе говорила не знаю уж сколько раз, может, сто, может, двести… что мы едем третьего сентября. Кроме того, я тоже нуждаюсь в отдыхе. Дети останутся с Тимом, им тоже надо побыть без взрослых, одним. Джулиану шестнадцать лет, он присмотрит за остальными…
В это время Тим опять щелкнул зубами, проглотив очередную муху. Дядя Квентин рассвирепел:
– Если этот пес еще раз позволит себе…
Но жена остановила его:
– Видишь, Квентин? У тебя нервы совсем никуда не годятся. Отдых пойдет тебе только на пользу. А с детьми, я уверена, ничего не случится, так что решайся и завтра с легким сердцем – в путь!
Да, тетя Фанни была уверена, что в Киррин-коттедже ничего не случится. Но она глубоко ошибалась! Когда пятеро друзей оставались одни, с ними могло произойти все, что угодно.
Глава II
ВСТРЕЧА НА ПЛЯЖЕ
Вытащить дядю Квентина из дому было действительно тяжело. Утром он заперся в кабинете и до последней минуты сидел там, разбирая бумаги на столе. Такси уже стояло у входа, нетерпеливо сигналя. Тетя Фанни, которая давно была готова в дорогу, постучала в дверь кабинета.
– Квентин, открой! Пора ехать, мы опаздываем на самолет!
– Еще минуточку! – отозвался муж.
Тетя Фанни оглянулась на детей и лишь покачала головой.
– Он уже четвертый раз говорит: «Минуточку!» – заметила Джордж.
В этот момент зазвонил телефон. Джордж сняла трубку:
– Да… К сожалению, вы с ним не сможете поговорить. Он уехал в Испанию. Нет, его адреса никто не знает. Простите? Секунду, я узнаю у мамы.
– Кто это? – спросила мать.
– Из редакции «Ежедневного листка». Они хотят прислать репортера, чтобы тот взял у отца интервью. Я сказала, что он уехал в Испанию. Они спрашивают, можно ли написать об этом.
– Разумеется, – ответила мать. – По крайней мере, никто больше не станет звонить и надоедать вам. Скажи, что мы не возражаем, Джордж.
Такси сигналило все громче; Тимми лаял как сумасшедший. Дверь кабинета вдруг распахнулась, и оттуда вылетел разгневанный дядя Квентин.
– Почему мне не дают ни минуты покоя, когда я работаю? – обиженно закричал он.
Однако тетя Фанни схватила его и потащила в холл. В одну руку она сунула ему шляпу, в другую хотела дать трость, но в этой руке у него оказался маленький, но тяжелый чемоданчик.
– Ты сейчас не работать должен, а ехать в отпуск – заявила она. – Квентин, ну что мне с тобой делать? Что это за чемодан у тебя? Ты что, с собой книг набрал?
Такси опять засигналило, и Тим за спиной у дяди Квентина громко залаял. Тот сердито обернулся, и тут снова зазвонил телефон.
– Следующий репортер, и он тоже рвется к тебе, папа! – крикнула Джордж. – Лучше уезжай поскорей!
Наверное, именно эти ее слова заставили наконец дядю Квентина двинуться к двери. Спустя несколько секунд он уже сидел в такси, обеими руками обняв чемоданчик, и ругал шофера за то, что тот совсем замучил его своими гудками.
– До свидания, дети! – крикнула тетя Фанни. – Смотрите не натворите тут ничего! И присматривайте за домом!
Такси, рванув с места, быстро исчезло.
– Бедная мама! – сочувственно сказала Джордж. – Такой спектакль повторяется каждый раз, когда они едут в отпуск… Одно я знаю твердо: никогда не выйду замуж за ученого!
Впрочем, все четверо вздохнули с большим облегчением, когда дядя Квентин уехал. Что ни говори, а выносить его было трудно, особенно когда он переутомлялся.
– Когда человек такой умный, ему многое можно простить, – вступился за дядю Джулиан. – Когда наш учитель в классе начинает о нем говорить, у него даже дыхание прерывается, так он его уважает. Плохо только, что он и от меня требует гениальных ответов. Только потому, что у меня дядя – ученый!
– Это точно, за выдающихся родственников тоже надо расплачиваться, – вздохнул Дик. – Что ж, вот мы наконец и одни. Только Джоанна пока тут. Надеюсь, у нее найдется для нас что-нибудь вкусненькое.
– Пошли спросим, может, она даст нам поесть прямо сейчас, – предложила Джордж. – Я уже проголодалась.
– Я тоже, – поддержал ее Дик.
Дети спустились в холл и гурьбой ввалились в кухню.
– Можете ничего не говорить. Я знаю, зачем вы явились, – засмеялась кухарка, увидев их; У нее всегда было отличное настроение. – И чтобы вам сразу все стало ясно, сообщаю: кладовая заперта на замок.
– Ах, Джоанна, какая же вы скупердяйка, ей-богу! – обиженно сказал Дик, тщетно дергая дверь кладовой.
– Скупердяйка или нет, это другой вопрос. Но что мне еще остается, если вас тут четверо, не считая этого здоровенного и вечно голодного пса? – ворчала Джоанна, раскатывая тесто. – В прошлые каникулы у меня в кладовой оставалось холодное жаркое, языки, вишневый пирог и еще всякие мелочи. А когда я вечером вернулась с базара, в кладовой было хоть шаром покати.
– Мы думали, это вы специально для нас оставили, – развел руками Джулиан.
– Может быть. Но теперь у вас не будет возможности так думать. Кладовая будет закрыта. Может, иногда я и стану ее открывать, чтобы дать вам кусочек-другой, но делать это буду я, а не вы!
Четверо друзей с вытянувшимися физиономиями побрели прочь. За ними бежал Тим.
– Пошли, что ли, на пляж, искупаемся, – предложил Дик. – Джулиан собирался купаться по шесть раз в день, вот пускай сейчас же и начинает.
– Давайте нарвем пока слив, – задумчиво сказала Энн. – Кроме того, на пляж наверняка придет мороженщик. Так что, ребята, не вешайте нос, с голоду не умрем.
Они быстро надели плавки и купальники и побежали к морю. Там, в мягком песке, они выкопали себе ямки, в которых удобно было сидеть. Тим тоже принялся работать лапами, устраивая себе ложе.
– Чего это Тим так старается? – удивлялась Джордж. – Все равно рано или поздно переберется в мою ямку. Верно, Тим?
Тим завилял хвостом и стал рыть с таким усердием, что на четверых друзей полетел целый фонтан песка.
– Фу! – закричала Энн, отплевываясь. – Перестань, Тим! Ты же нас совсем засыпал!
Тим ненадолго остановился, радостно лизнул Энн, затем принялся трудиться дальше. Когда ямка показалась ему достаточно глубокой, он, сопя, забрался в нее и, высунув морду, продемонстрировал ребятам все свои мелкие острые зубы.
– Глядите-ка, он смеется! – сказала Энн. – Как все-таки хорошо, что он опять с нами!
– Гав! – Тим хотел выразить этим, что он тоже счастлив видеть всех четверых рядом с собой.
Он опять завилял хвостом и выбросил новый фонтан песка, теперь уже в сторону Дика.
Пляж был пуст; лишь в отдалении двигались две фигуры. Дик лениво наблюдал за ними из-за полу прикрытых век. Это были мужчина и мальчик; последний выглядел настоящим бродягой. На нем были заношенные, вытянутые на коленях штаны и драный свитер; обуви на ногах не было вовсе. У мужчины бросались в глаза густые усы, ходил он, сильно припадая на правую ногу. Выглядел он ненамного респектабельнее, чем мальчик. Они шли вдоль полосы прибоя и собирали предметы, выброшенные на берег волнами. Мальчик уже держал под мышкой какую-то старую коробку, мокрый башмак и кусок дерева.
– Странные типы, – сказал Дик, обернувшись к Джулиану. – Надеюсь, они обойдут нас стороной. Выглядят они не слишком симпатично.
Увы, двое бродяг шли прямо к ним; подойдя совсем близко, они опустились на песок. Тим зарычал. Те сделали вид, что ничего не слышат. Тим зарычал снова. Мальчишка не обратил на него никакого внимания, мужчина же явно забеспокоился.
– Пошли купаться, ребята, – позвал остальных Джулиан; малоприятное соседство его раздражало. Берег вон какой пустой и огромный, а этим понадобилось придти и сесть именно возле них…
Когда они вылезли из воды, мужчины уже не было видно, и только маленький бродяга сидел на берегу, причем как раз в ямке Джордж.
– Убирайся отсюда! – вскипела Джордж. – Это моя ямка, и тебе это известно!
– А теперь я в ней сижу, – хладнокровно ответил мальчишка. – И поэтому она моя.
Джордж бросилась к нему и стала выталкивать его прочь. Мальчишка сжал кулаки. Джордж тоже встала в боевую стоику.
– Джордж, если тебе приспичило драться, то лучше предоставь это мне, – подбежал к ним Дик. Он со свирепым видом обернулся к нахалу: – Исчезни отсюда, ты! Нечего тебе здесь делать!
Вместо ответа мальчишка размахнулся и так вмазал Дику по скуле, что тот на какой-то момент замер, словно молнией пораженный. Но в следующую секунду его кулак, описав красивую дугу, впечатался агрессору в подбородок.
– Эй ты, трус несчастный! – скривившись от боли, крикнул Дику мальчишка. – Драться со мной у тебя здорово получается, потому что я меньше тебя. А я вон тому, кучерявому, сейчас покажу, где раки зимуют!..
– Нет, не покажешь! – ответил Дик. – Если хочешь знать, это девочка. А девочек не полагается бить, да они и сами не должны лезть в драку.
– Что ты говоришь! – насмешливо воскликнул оборванец и снова угрожающе взмахнул кулаком. – Если хочешь знать, я тоже девчонка, а потому накостыляю ей по шее с чистой совестью.
Джордж и чужая девчонка, свирепо сверля друг друга взглядом, стояли, выставив кулаки. Обе с короткими, курчавыми волосами, с веснушками, густо усеявшими лицо, они выглядели так комично, что Джулиан не выдержал и прыснул. Потом попытался разнять готовых сцепиться противников.
– Драться запрещается! Исчезни! – крикнул он чужой девчонке. – Ты поняла меня? Брысь отсюда!
Девчонка, которая действительно выглядела как уличный мальчишка, бросила на него отчаянный взгляд, потом вдруг разревелась и добежала прочь.
– Точно, теперь и я вижу, что это девчонка, – рассмеялся Дик. – Надеюсь, больше мы ее не увидим.
Дик ошибся: они видели ее далеко не в последний раз.
Глава III
ЛИЦО В ОКНЕ
Четверо друзей снова устроились в своих песчаных ямках.
– Эта барышня все-таки здорово меня угостила, – с уважением сказал Дик, потирая щеку. – Надо же, какая чертовка!
– Ну почему ты, Джулиан, не дал мне ее отлупить? – недовольно ворчала Джордж, – Она же нарочно уселась в мою ямку, чтобы нам досадить!
– Вообще-то, – ухмыльнулся Дик, – воспитанные леди друг друга не лупят.
– Это она – леди?! – возмущенно повернулась к нему Джордж.
– Что верно, то верно! – отозвался Дик. – Она явно не леди, но и ты не очень-то рвешься в благородные девицы. Тебе больше хочется быть мальчишкой. Но мальчишкам тоже не полагается колотить девочек, тем более, если те меньше их. Даже если перед тобой не девчонка, а наглая маленькая негодяйка. Так что хочешь не хочешь, придется тебе вести себя как настоящая мадемуазель.
Джордж отнеслась к его словам без всякого восторга.
Ага, и сразу пускаться в рев, если меня кто-нибудь заденет… – буркнула она и повернулась к Дику спиной.
– Брось, Джордж! Ты же у нас такая сильная и проворная, как мальчишка… или даже еще сильней и проворней! Я очень сожалею, что обидел эту девчонку. И надеюсь, что больше это со мной не произойдет.
– Да я до глубины души рада, что ты ей врезал, – отозвалась Джордж. – Надо же, какая зловредная бестия! Можешь поверить: если она еще мне попадется, то услышит от меня такое, чего до смерти не забудет.
– Ты этого не сделаешь, – вмешался в разговор Джулиан. – Во всяком случае, если я буду рядом. Ей и так уже досталось, хватит с нее.
– Перестаньте ссориться! – подала голос Энн швырнула в них горсть песка. – Утихни, Джордж! Мы должны радоваться каникулам, каждому дню, а вы все портите.
– Вон идет мороженщик! – воскликнул Джулиан! – садясь и доставая свой непромокаемый бумажник, который он носил в специальном кармане плавок. – Каждому полагается порция!
– Гав! – обрадовался Тим, стуча хвостом по песку.
– Ладно, Тим, ты тоже получишь порцию, – пообещал Дик. – Правда, я не уверен, что тебе будет от этого много радости. Ты же как делаешь? Ам – и нет мороженого. Столько же удовольствия, наверное, получил бы от проглоченной мухи.
Тим в самом деле расправился с мороженым в одну секунду и перебрался поближе к Джордж, надеясь получить от нее добавку. Но хозяйка оттолкнула его:
– Знаешь, Тим, это с твоей стороны нечестно. Не дам я тебе ни кусочка. Убирайся в свою ямку, а то мне от тебя жарко.
Поняв, что от Джордж ждать нечего, Тим решил попытать счастья у Энн. Та дала ему немного своего мороженого. Тогда пес сел напротив нее, с вожделением глядя на то, что еще оставалось в руке у девочки.
– Не дыши на меня, а то я растаю! – взмолилась Энн. – Иди вон к Джулиану!..
Это был долгий, ленивый, прекрасный день. Часов с собой ни у кого не оказалось, так что к обеду они явились слишком рано и были встречены весьма нелюбезно.
– Не понимаю, чего вы явились в двенадцать, если обед будет только в час, – выговаривала им Джоанна. Я даже с уборкой еще не закончила.
– У нас в животе так бурчит, будто час уже давно пробил, – разочарованно вздохнула Энн.
Друзья еще долго бродили вокруг столовой, а когда наконец Джоанна накрыла на стол, все воспряли духом.
– Ветчина, фасоль, свежий салат прямо с грядки, помидоры, огурцы, яйца… – восторженно перечисляла Энн.
– Вот это мне уже нравится, – сказал Дик, усаживаясь за стол. – А какой будет пудинг?
Энн показала на сервировочный столик:
– Шоколадный. Вон он уже стоит. Слава богу, аппетит у меня сейчас зверский!
– И чтоб Тимми никто не бросал ветчину! – погрозила им пальцем Джоанна. – У меня для него есть великолепная кость. Пошли, Тим!
Слово «кость» Тим понял с первого раза и послушно побежал за кухаркой. Дети слышали, как Джоанна приветливо разговаривает с ним на кухне.
– Она такая добрая, эта Джоанна! – заметил Дик. – Похожа на Тимми: иной раз полает, но никогда не кусается.
– Что ты! Тим очень даже способен кусаться, – возразила Джордж, наполняя свою тарелку второй раз. – Его зубы нас уже несколько раз выручали.
Они с большим аппетитом уплетали ветчину и вспоминали невероятные приключения, которые им довелось пережить. Да, зубы Тимми в самом деле часто оказывались весьма кстати.
Спустя некоторое время Тимми вернулся, облизываясь с довольным видом.
– Ты хочешь сказать, что сожрал целую кость? – приветствовал Дик собаку.
Разумеется, именно это Тимми и хотел сказать. Он забрался под стол и устроился там, положив голову на лапы. Разве у него не было веских причин быть в этот час довольным и даже счастливым? Он благодарно прижался к ногам Джордж.
– Тим, не щекочи меня своими усами, – сказала Джордж, поджимая голые ноги. – Эй, передайте мне кто-нибудь помидоры!
– Неужели ты справишься еще хотя бы с одним? – поразилась Энн. – Ты ведь штук пять уже съела!
– Подумаешь! – ответила Джордж. – Помидоры в моем саду растут: сколько хочу, столько и ем.
После обеда они снова валялись на пляже, а когда становилось очень уж жарко, бежали купаться. Это был просто великолепный день, полный жары, безделья и всяческих удовольствий.
Джордж время от времени оглядывала пляж, ища ту оборванную девчонку, с которой едва не подралась утром. Вообще-то жаль, что ее нет: Джордж сказала бы ей пару ласковых слов!..
Лишь вечером, когда пора было ложиться спать, они почувствовали, как устали. Джоанна принесла им по кружке горячего какао и печенье, потом попросила Джулиана не обеспокоиться: она сама закроет входную дверь.
– Нет, Джоанна, спасибо, – решительно возразил Джулиан. – Я сделаю это сам, а заодно посмотрю, хорошо ли заперты другие двери и окна.
– Ладно, пусть будет по-твоему, Джулиан. – И Джоанна поспешила на кухню, чтобы погасить огонь в плите.
Джулиан вышел следом за ней. Он был очень серьезный и ответственный юноша, и Джоанна вполне могла на него положиться; уж он ни одного окна не оставит незапертым. Она услышала, как он пытается закрыть маленькое оконце в кладовой, и крикнула ему:
– Джулиан, то окошко слегка перекошено и не закрывается до конца. Оставь его как есть, через него все равно никто не сможет забраться; окно слишком узкое.
Громко зевая, Джулиан вошел в спальню; Дик тут же заразился от него зевотой. Девочки, раздевавшиеся в соседней комнате, засмеялись, услышав этот дружный дуэт.
– Вы так крепко будете спать, – крикнула Энн, – что и не пошевельнетесь, если в полночь к вам вор заберется.
– Ничего, вора Тим учует, – ответил Джулиан, который уже чистил зубы. – В конце концов, это его обязанность, а не моя. Верно, Тимми?
– Гав, – ответил Тимми и прыгнул на кровать к Джордж. Он всегда спал, свернувшись калачиком, в ногах у хозяйки. Мать давно пыталась убедить дочь, что этого позволять собаке не следует, но Джордж отвечала, что, даже если бы она согласилась, Тимми все равно будет против… Прозвучали пожелания спокойной ночи, и наступила тишина: сон сморил всех за несколько секунд. Тимми, повозившись немного, положил голову ни ноги хозяйки. Хотя он был довольно тяжел, Джордж терпела его рядом с собой. Прежде чем заснуть, она высунула из-под одеяла руку и ласково погладила пса.
Ночь была очень темная. Плотные тучи затянули небо, закрыли звезды. Слышен был лишь шелест ветра в ветвях деревьев, да волны с шуршанием набегали на берег; звуки эти сливались в ритмичный, дремотный ропот.
Больше во тьме ничего не было слышно: ни совиного крика, ни шороха листьев под лапками ежа, направившегося на ночной промысел.
Почему же Тимми вдруг проснулся, медленно открыл глаза, приподнял ухо и насторожился? Не поднимая головы, он лежал, вслушиваясь в тишину ночи. Потом осторожно поднял голову, мягко, как кошка, спрыгнул с кровати, вышел из комнаты и спустился по лестнице в холл. Никто не слышал, как его лапы тихо стучали по полу: все в доме спали глубоким сном.
В холле Тимми остановился и вновь прислушался. Он точно знал, что слышал какой-то звук. Пес поднял нос, осторожно втянул носом воздух – и замер, не шевелясь и почти не дыша, похожий в этот момент на статую. Что-то царапнуло по наружной стене дома, что-то двинулось, зашуршало… Энн внезапно проснулась. Ей хотелось пить; она нащупала свой фонарик и включила его, чтобы встать и выпить стакан воды.
Луч света упал на окно… И Энн увидела нечто такое, что наполнило ее ужасом. Она взвизгнула и уронила фонарик.
Джордж в ту же минуту проснулась. В комнату вбежал Тим.
– Джулиан! – закричала Энн. – Скорей! Я видела кого-то в окне… чье-то ужасное лицо. Оно смотрело на меня!
Джордж подскочила к окну и включила фонарик. За окном никого не было видно. Тим стоял рядом с ней, глядя в открытое окно и негромко рыча.
– Я только что слышал шаги в саду… По-моему, там кто-то пробежал, – сказал Джулиан; они с Диком только что вошли в комнату девочек. – Пойдем, Тим, посмотрим, нет ли там кого;
Все четверо быстро спустились вниз. Джулиан открыл дверь, и Тимми с громким лаем выскочил наружу.
