Эрл Дерр Биггерс
Если дверь без замка…
Глава IV
Неприятный попутчик
На следующий день, когда Джон с Барбарой стояли на пристани, от которой отходил «Президент Тайлор», к ним приблизился широкоплечий мужчина в белом костюме. Барбара представила парней друг другу:
– Познакомьтесь: Джон Уинтерслип из Бостона; Гарри Дженнисон, мой друг.
Новый попутчик был просто вызывающе красив. Белокурые вьющиеся волосы, дочерна загорелое лицо и серые глаза, самодовольно разглядывающие окружающий мир. Именно на таких мужчин оборачиваются все женщины, храня их образ в своем сердце. Рукопожатие его было под стать внешности – сильное и напористое.
– Значит, вы тоже плывете на «Президенте Тайлоре»? Замечательно! Думаю, мы сумеем развлечь нашу даму.
Пароход медленно отходил от пристани, на палубу бросали конфетти и серпантин, оркестр на палубе заиграл «Алоха Оэ» – трогательную и меланхолическую гавайскую песню, которая как нельзя лучше подходила для прощания. Джон стоял у самого борта, его пожилая соседка не таясь вытирала слезы:
– Боже мой, в который раз уезжаю из Сан-Франциско – и всякий раз плачу…
В первый же день Джон понял, что Барбара и Гарри не особенно нуждаются в его обществе, и счел за лучшее проводить время за чтением на палубе или у себя в каюте. Большую часть книг, которые вез с собой, он подарил новому знакомому – стюарду Боукеру. Как выяснилось, они учились в одном и том же университете.
– Я окончил его в 1901 году, а затем десять лет отработал в бостонской «Газетт» репортером, редактором, некоторое время был даже издателем, – рассказывал тот. – Прекрасное было время! А теперь газеты печатают все без разбора, лишь бы это подняло тиражи, поэтому многие талантливые и честные люди оказались никому не нужны. Я далеко не единственный, кого постигла такая печальная судьба. Одним словом, сэр, если я могу вам быть чем-то полезным, всегда к вашим услугам.
Вечером того дня Джон снова сидел в уединении на палубе. Мимо него проскользнули Барбара и Дженнисон, тесно прильнувшие друг к другу. Судя по всему, развлекать кузину ему не понадобится…
Глава V
Семейная тайна
В последующие дни ничего не изменилось. Барбара проводила все время с Дженнисоном; всякий раз, оказавшись рядом с кузиной, Джон тут же начинал чувствовать себя лишним.
К тому же из-за шторма путешествие немного затягивалось. Вместо вечера понедельника прибытие в Гонолулу ожидалось самое раннее во вторник. От скуки Джон разговорился с миссионером, который тоже следовал на тихоокеанские острова. Узнав, что перед ним родственник Дэна Уинтерслипа, тот поведал удивительную старую историю.
– Это было годах в восьмидесятых, я тогда служил в миссии на Апианге – небольшом островке из архипелага Джильберта. Однажды утром к нашему острову причалил бриг, который назывался «Дева из Шайло». С него спустили шлюпку, в которой было несколько человек и сосновый гроб. Офицер, который был там за главного, представился мне как старший офицер Уинтерслип. Он сказал, что их капитан недавно умер и они собираются исполнить его последнюю волю – похоронить на суше.
– Значит, здесь покоится Том Брэд? – спросил я его.
Офицер молча кивнул в знак согласия. Я прекрасно знал и корабль, репутация которого была черней тропической ночи, и его капитана – закоренелого авантюриста, пирата и работорговца. Таким образом я узрел печальный финал этого негодяя…
– Работорговца? Не может быть! – недоверчиво воскликнул Джон.
– Вы в Бостоне и понятия не имеете о таких вещах, – рассмеялся миссионер. – Это хозяин судна, которое поставляет рабочих на плантации. А то, что в большинстве случаев они едут туда вовсе не добровольно, никого не волнует. К счастью, это омерзительное ремесло уже отошло в прошлое. А вот в восьмидесятых оно процветало…
– А что было дальше?
– Уинтерслип и его подчиненные принялись рыть могилу на берегу под кокосовой пальмой. Я подошел к ним и предложил прочесть заупокойные молитвы. Несмотря на иронию, с которой старший офицер воспринял мои слова, я напутствовал душу этого нераскаявшегося грешника. После Уинтерслип позавтракал у меня, и я приложил все силы, чтобы уговорить молодого человека оставить это гнусное ремесло. В конце концов он пообещал мне, что это будет его последний рейс. Он отведет судно в Сидней и посвятит себя более достойному занятию. Насколько я понял, мои уговоры все же подействовали… Однако уже поздно, спокойной ночи, сын мой, – с этими словами миссионер удалился к себе в каюту.
– Как наивны бывают некоторые, – вмешалась в разговор сидящая рядом пожилая дама. – Мне тоже доводилось слышать о Дэне Уинтерслипе. Если он и сменил занятие, то лишь потому, что нашел более выгодное, – ядовито заметила она.
Джон поднялся и, ледяным тоном пожелав ей спокойной ночи, отошел в сторону. Там к нему сразу же приблизился Боукер.
– Подходим, сэр! Уже можно видеть огни гавани. Впрочем, в девять вечера Гонолулу полностью вымирает. Никакой цивилизации! Мистер Уинтерслип, позвольте дать вам совет как старому университетскому товарищу: не пейте околехо. Это такой национальный напиток. После нескольких глотков вы испытываете поистине райское блаженство. Но на следующее утро страдаете не меньше, чем грешники в аду.
Напоследок пассажиры устроили карнавал. Джону удалось лишь мельком видеть Дженнисона и Барбару, разряженных в пиратские костюмы. Сам он не принял участия в веселье, сочтя его разнузданным и переходящим границы приличия.
В довершение всего, гуляя по палубе, он случайно наткнулся на целующуюся парочку. Кузина в платье эпохи Марии Антуанетты полулежала в объятиях своего спутника.
Окончательно шокированный, Джон поспешил в свою каюту. Нет, все это решительно не для него – дядя Дэн, который оказался бывшим работорговцем, подозрительная история со шкатулкой… Скорее забрать из этого отвратительного места тетю Минерву – и назад, в Новую Англию!
Глава VI
Луау и светящийся циферблат
Случись Джону видеть сейчас свою тетушку, он бы сразу понял, что увезти ее отсюда будет задачей не из легких.
Мисс Минерва полулежала на циновке посреди благоухающего сада, внимая чарующим звукам флейты и гавайской гитары. Над головой ее под ветром раскачивались золотистые китайские фонарики, испещренные красными иероглифами. Шею почтенной дамы обвивали гирлянды из желто-фиолетовых цветов имбиря. Перед ней на лужайке юные обитатели Гавайев танцевали нечто меланхолически-сладострастное, сливаясь в таких позах, при виде которые все бостонские приятельницы, несомненно, упали бы в обморок.
Она всю жизнь мечтала очутиться на луау – старинном гавайском празднике, куда редко допускаются белые. И вот она здесь! Перед мисс Минервой стояли угощения, которые та пробовала без малейшего колебания. Среди них был пои – напиток, поданный в тыквенных бутылках, кокосовые орехи, сваренные в молоке, креветки, каракатицы, блюдо из водорослей лиму и даже сырая рыба.
Лунный свет рисовал причудливые узоры на сочной траве, музыканты играли все громче. Юные танцоры, которых сперва сдерживало присутствие белой женщины, теперь окончательно раскрепостились. Мисс Минерва мысленно устремилась в дикое прошлое этого острова, когда сюда еще не ступала нога белого человека.
Музыка умолкла. Простившись с гостеприимными хозяевами, мисс Минерва отправилась домой по пустынным улицам Гонолулу. На Кинг-стрит часы на судебной ратуше пробили час ночи. Открыв незапертую дверь дома Дэна, мисс Минерва тихо скользнула в гостиную, стараясь никого не разбудить, но внезапно застыла в полнейшем изумлении.
Прямо перед ней был светящийся циферблат часов, надетый на чью-то руку. Более того, эта рука двигалась!
Любая другая женщина упала бы в обморок при виде такого зрелища, но не мисс Минерва, которая столько времени тренировала свое самообладание. Застыв на месте, она ни единым движением не выдала своего присутствия.
Вне всякого сомнения, в дом проник кто-то посторонний… и он явно забыл о своем фосфоресцирующем циферблате. Мисс Минерва увидела, что на часах недостает цифры 2. Светящийся циферблат застыл на месте: незваный гость явно ждал, чтобы дама ушла.
«Если я не подам виду, что обнаружила его присутствие, – моя жизнь вне опасности. Мне нужно дойти до двери вестибюля; там за бамбуковой занавеской спит прислуга, я смогу разбудить ее и поднять тревогу», – рассудила женщина.
Сжав губы и стараясь ничем не показать своего волнения, она направилась к двери, бросив еще один взгляд на фосфоресцирующие часы. На них было двадцать минут второго. Женщине показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она покинула гостиную и оказалась в своей комнате. Она заперлась на ключ и в полнейшем изнеможении опустилась в свое кресло. Немного отдышавшись, мисс Минерва вбежала в комнату слуги-японца.
– Хаку, вставайте, в гостиной посторонний!
Накинув на себя пестрое кимоно, слуга немедленно бросился в гостиную. Минерва в сопровождении Камаикуи последовала за ним. Хаку зажег свет; в комнате не было ни души. Слуги смотрели на мисс Минерву с недоумением. Та смутилась: вдруг ей все почудилось и она напрасно подняла людей с постели?
Она подошла к двери, ведущей на ланай, и резко отдернула занавеску. На веранде тоже все было в порядке.
– Дэн, ты спишь? – тихонько окликнула она.
Ответа не было. Мисс Минерва уже собралась уйти, окончательно решив, что подняла тревогу из-за пустяка, но тут в глаза ей бросилось нечто необычное.
Кровать Дэна, которая стояла на веранде, круглые сутки была закрыта сеткой от москитов. Но теперь сетка была сорвана!
– Хаку! – крикнула дама. – Скорее зажгите свет и подойдите сюда.
Японец зажег лампу с зеленым абажуром, при свете которой Дэн всегда читал газеты. Гавайская служанка скользнула мимо мисс Минервы, подбежала к кровати и тут же издала дикий крик. Хаку и мисс Минерва бросились следом за ней.
Дэн, не подавая признаков жизни, лежал на левом боку, закутанный в сетку от москитов. Крохотная ящерка пробежала по его плечу, оставив на белой пижаме кровавые следы.
Глава VII
Лучший сыщик Гавайских островов
– Немедленно известите полицию и позовите мистера Эмоса! – распорядилась мисс Минерва.
Примерно через десять минут в дом Дэна Уинтерслипа в сопровождении Эмоса вошли трое мужчин в штатском. Один из них выступил вперед и представился:
– Хэллет, начальник полиции. Где он?
– На веранде, – ответила мисс Минерва.
Пришедший бросил на нее недобрый взгляд, ясно говоривший об отношении к дамам, которые мешают профессионалу заниматься делом.
В сопровождении доктора начальник полиции вышел на веранду; третий джентльмен остался стоять поодаль. Мисс Минерва обратила внимание на его внешность, достаточно необычную для Гавайев. В отличие от большинства здешних обитателей он был тучен, что не мешало ему легко и грациозно двигаться. Пухлые щеки, кожа цвета слоновой кости и раскосые глаза также обращали на себя внимание. Заметив, что дама на него смотрит, он адресовал ей изысканный восточный поклон.
– Эмос, кто это? – тихонько спросила мисс Минерва.
– Чарли Чан, его считают лучшим сыщиком Гавайских островов. Я рад, что его позвали сюда.
– Но ведь он китаец!
– Какое это имеет значение?
Несколько минут спустя Хэллет снова вошел в гостиную.
– Значит, вы Минерва Уинтерслип? Да, без сомнения, это убийство. Не могли бы вы сказать, когда примерно оно могло произойти?
– Я могу дать точный ответ: не позднее двадцати минут второго.
Начальник полиции изумленно уставился на нее.
– Я видела, что часы убийцы показывали двадцать минут второго.
– Вы видели убийцу?
– Нет, только часы у него на руке.
– Позвольте спросить: где вы находились вчера вечером?
– До половины десятого была дома, а затем у знакомых.
– Скажите, не был ли мистер Уинтерслип чем-то встревожен или расстроен?
Мисс Минерва принялась добросовестно пересказывать все, чему оказалась свидетелем за это время.
– Две недели назад мы сидели на веранде, читали газеты. Неожиданно Дэн вскочил, очень взволнованный. Он написал несколько слов и поспешил отправить письмо в Сан-Франциско Роджеру Уинтерслипу. Дэн едва успел до отхода «Президента Тайлора». В прошлую среду он получил телеграмму, которая его очень рассердила.
– Вам известно, что было в той телеграмме?
– Разумеется нет, ведь она была адресована не мне! Вчера же не произошло ничего необычного, кроме одного телефонного звонка. Дэна позвали к телефону во время обеда, и я случайно услышала разговор. Дэн просил, чтобы какой-то Эган приехал к нему в одиннадцать часов, он очень волновался.
– Знаю такого. Это хозяин отеля «Рифы и пальмы»… Вы больше ничего не можете добавить? Тогда будьте любезны позвать сюда прислугу.
Хаку заявил, что спал с девяти вечера, а у Камаикуи было что рассказать:
– Я принесла фрукты. Здесь были мистер Дэн, еще мужчина и женщина, все очень сердитые.
– В котором часу?
– Примерно в десять. В одиннадцать слышу – уже не такие сердитые. Не видела, только слышала.
– Знаешь мистера Эгана? Это был его голос?
Служанка растерянно развела руками.
– Кстати, чем занят Чарли?
Сыщик оказался на веранде, он ползал по полу вокруг стола и усердно что-то высматривал на полу.
– Чарли, вы нашли нож?
– Увы, не вижу ни одного ножа, – ответил тот, поднимаясь на ноги. – Могу лишь сказать, что убийца был в лайковых перчатках и что нож он принес с собой. А еще из этой книги отзывов кто-то вырвал страницу, причем небрежно и в большой спешке.
– Да, не густо. Мисс Уинтерслип, мы уходим. Боюсь, завтра нам придется снова вас потревожить.
– Прошу вас, найдите того, кто это сделал! – произнесла она, пристально глядя на китайца.
– Что должно случиться, то обязательно свершится, – невозмутимо произнес тот.
– Я далеко не сторонница Конфуция и его философии бездействия!
– Судьба отнюдь не бездействует, а человек в силах ей помочь, – ответил сыщик с чуть заметной улыбкой.
Всю ночь мисс Минерва не могла уснуть. На рассвете она подошла к окну и почувствовала, что ветер переменился.
– Бедный Дэн! Он так ждал пассатов!
Раздался осторожный стук в дверь. В комнату вошла Камаикуи и протянула даме старинную брошку.
– Много лет она была у мистера Дэна. Месяц назад он отдал ее той женщине.
– Ее зовут вайкикской вдовой, не так ли? А где ты взяла эту брошку?
– На полу на ланай. Нашла до прихода полиции.
Глава VIII
Окурок папиросы «Корсика»
Стоя у борта недалеко от своей каюты, Джон Уинтерслип смотрел, как приближается незнакомый берег – зелень, портовые склады, фронтоны особняков, а на горизонте – горная цепь с нежно-голубыми вершинами.
– Приготовься, сейчас будет сюрприз, – сказала Барбара, неожиданно возникшая рядом с ним. – Здесь пароходы встречают гораздо более торжественно, чем в других местах.
Она собиралась сказать что-то еще, но, увидев приближающегося Дженнисона, отошла, оборвав себя на полуслове.
– Вот и Гонолулу! – произнес проходивший мимо Боукер. – Полинезийцы, автомобили Форда, манжеты, прочие блага культуры… Какое счастье, что вечером мы уже отплываем отсюда!
– Неужели Гавайские острова настолько вам надоели?
– Смотреть на них не могу! Я мечтаю поселиться где-нибудь в Европе, в маленьком городке, издавать местную газету. Позвольте пожелать вам всего наилучшего и не забывайте, что я вам говорил про коварный напиток околехо.
Когда пароход уже почти подошел к пристани, Барбара приблизилась к Джону и встала рядом с ним, вглядываясь в толпу встречающих на берегу.
– Бедный папочка, целых девять месяцев был один… Он такой хороший! Уверена, что ты тоже его полюбишь. А вот дядя Эмос и тетя Минерва! Но где же папа? Почему я его не вижу?
Джон с Барбарой и Дженнисоном, который как привязанный следовал за ними, сошли на берег едва ли не самыми первыми. Барбара бросилась к мисс Минерве:
– Где папа, почему его здесь нет?
– Едем, я все расскажу тебе в автомобиле.
– Нет, сейчас! Что-то случилось, я чувствую!
– Да, милая, произошло ужасное несчастье. Едем же скорее домой.
Вокруг них царило радостное оживление. Все приветствовали приехавших: оркестр наигрывал что-то веселое, цветы и пестрые гирлянды довершали впечатление карнавала.
Немного отдохнув с дороги, Джон сразу приступил к выполнению порученной ему миссии.
– Мама удивлена, что ты так долго не возвращаешься домой! – заявил он тетушке.
– Но, согласись, я не могу уехать, пока не найдут убийцу. Будет хорошо, если ты тоже примешь участие в расследовании. Полиция здесь значительно уступает европейской…
– Что за странное предложение? К тому же я не сыщик!
– Видишь ли, если представитель нашей семьи не будет контролировать ситуацию, могут обнаружиться факты, бросающие тень на имя Уинтерслипов. Это касается очень давних дел Дэна и может скверно отразиться на судьбе Барбары…
– Нет, тетя, уволь меня от этого! Через три дня мы вместе возвращаемся в Бостон!
– Знаешь, твой отец вел себя точно так же, и у него ничего не получилось, – возразила мисс Минерва. – А вот и вы, мистер Хэллет! Хочу представить вам своего племянника – Джона Уинтерслипа из Бостона. Джон, это мистер Чарли Чан, он расследует это дело.
– Как это все ужасно… – вмешался пришедший с полицейскими поверенный Дэна. – Мисс Уинтерслип, меня с вашим кузеном объединяли не только дела, я был его другом. Надеюсь, вы не станете возражать против моей помощи расследованию?
– Это очень кстати, что вы здесь, мистер Уинтерслип, – произнес Хэллет, доставая из кармана какую-то бумагу и пристально глядя на Джона. – У меня к вам вопрос. На прошлой неделе покойный Дэн Уинтерслип получил телеграмму следующего содержания: «Джон едет на “Президенте Тайлоре”. Вследствие несчастного происшествия – с пустыми руками». Подписано: «Роджер Уинтерслип». Что вы можете сказать по этому поводу?
– Ничего! Это семейное дело, оно никого не касается.
– Все, что может иметь отношение к расследованию убийства мистера Дэна Уинтерслипа, молодой человек, больше не является исключительно семейным делом. И не заставляйте меня попусту тратить время.
– Джон, пожалуйста! – вмешалась мисс Минерва.
С неохотой Джон Уинтерслип рассказал о странной просьбе Дэна и о неудачной попытке достать шкатулку с чердака.
– Значит, на шкатулке были инициалы Т. М. Б. Вам известно, что в ней было?
– Не имею ни малейшего представления. Мне было поручено бросить ее за борт, не открывая.
В комнату вошел Чарли, что-то держа на ладони.
– Нашел это на дорожке возле двери, ведущей из гостиной в сад, – произнес он. – Окурок папиросы «Корсика», совсем свежий.
– Мисс Минерва, покойный мистер Дэн Уинтерслип курил «Корсику»? – спросил начальник полиции.
– Нет, он курил только сигары и трубку.
– Кто кроме него мог оставить этот окурок?
– Во всяком случае, не я! Не нахожу ничего привлекательного в такой моде!
– Может быть, кто-то из прислуги?
– Дорогие папиросы, которые специально привозят из Лондона? Вы, вероятно, шутите.
– Что же, это, без сомнения, важная улика, – произнес мистер Хэллет. – Чан, спрячьте этот окурок, мы едем к мистеру Эгану.
– Разрешите поехать с вами? – спросил Дженнисон.
Начальник полиции ответил ему благосклонным кивком.
– Подождите, мистер Хэллет, – произнесла мисс Минерва. – Я хотела бы, чтобы в расследовании принял участие представитель нашей семьи. Мой племянник Джон с удовольствием поможет вам. Его помощь может оказаться чрезвычайно полезной…
– Извините, тетушка, – прервал ее Джон. – Не следует никого вводить в заблуждение. Я не имею ни малейшего желания заниматься этим делом.
– Не смею настаивать, – иронично произнес Хэллет и продолжил, обращаясь к мисс Минерве: – На вас, сударыня, я особенно рассчитываю. Природа одарила вас на редкость проницательным умом, ясным, как у мужчины.
– Благодарю вас, – ответила дама, по лицу которой можно было без труда понять, что последние слова начальника полиции испортили весь комплимент.
Хэллет в сопровождении Чарли и Дженнисона вышли из дома, и Джон уже шел к себе наверх, когда услышал глухие рыдания и всхлипывания. Барбара… Как же он забыл о ней! Еще недавно она была так счастлива и беззаботна! Как он мог быть настолько бессердечным?!
Промчавшись мимо изумленной мисс Минервы, молодой человек выскочил на аллею, где еще стоял полицейский автомобиль.
– Подождите, я с вами!
Джон Уинтерслип гордо выпрямился, усевшись рядом с довольно ухмыляющимся китайцем.
Глава IX
Упорство мистера Эгана
Охваченный внезапным порывом, Джон выскочил из дома, не надев шляпы, и вскоре ощутил, что солнце немилосердно печет ему голову. Чарли Чан заметил, бросив на него косой взгляд:
– Прошу меня извинить, но здесь не следует выходить на улицу с непокрытой головой, особенно если вы малихини.
– Что вы хотите этим сказать?
– В этом слове нет ничего обидного. Так здесь называют чужестранца, впервые приехавшего на Гавайские острова.
– А вас тоже можно отнести к этой категории?
– Для меня больше подходит слово камаайна, ведь я живу здесь уже двадцать пять лет.
Вскоре автомобиль затормозил возле полуразрушенного забора, за которым находился роскошный, но изрядно запущенный сад. Пройдя через хлипкую калитку, они оказались возле двухэтажного дома с крытыми балконами. Джон с удивлением заметил, что большая часть здания стоит на обрыве у самого берега. Должно быть, когда-то дом поражал своим изяществом и роскошью, но теперь на нем лежала печать запустения, которую не могло сгладить даже яркое великолепие сада.
– Перед вами отель «Рифы и пальмы», – торжественно объявил Чан. – Недалек тот день, когда он обрушится в море.
Бросив взгляд на ветхое здание, Джон мысленно отметил, что до упомянутого печального события остается не так уж много времени.
Из отеля вышел мужчина в поношенном белом костюме. На нем также читался отпечаток как былого изящества, так и нынешних невзгод.
– Мистер Эган! – окликнул его Хэллет. – Мне нужно поговорить с вами.
– Сожалею, но сейчас я тороплюсь в город. Меня ждет крайне важное дело.
– Я представитель власти, поэтому имею полное право задержать вас. Пожалуйста, пройдите со мной в ваш кабинет.
– Но это насилие!
– Думаю, вам известно, что произошло этой ночью: мистер Уинтерслип стал жертвой убийства. Вы последний, кто видел его живым.
– Да, я читал об этом в утренней газете. Но я не представляю себе, чем могу быть вам полезным…
Несмотря на явное нежелание беседовать с представителями закона, мистеру Эгану пришлось подчиниться. В кабинете царил полнейший беспорядок: повсюду были разбросаны груды старых газет, пол усеивали разбросанные в беспорядке конторские книги. Эган освободил стулья, сбросив на пол громоздившиеся на них бумаги. Дженнисон, которому стула не хватило, пристроился на подоконнике, демонстративно подстелив под себя газету.
– Я могу вам уделить немного времени. Но прошу вас быть кратким, надеюсь, я еще успеваю в город.
– Думаю, вам придется изменить свои планы. Итак, мистер Эган: вчера около половины восьмого вечера у вас состоялся телефонный разговор с покойным Дэном Уинтерслипом. Он настаивал на встрече, вы не соглашались, но тем не менее пришли к нему около одиннадцати часов. У вас произошел разговор на повышенных тонах, а в начале второго ночи Дэн Уинтерслип был найден мертвым. Что вы можете об этом сказать?
– Да, я был у Дэна Уинтерслипа, – подтвердил Эган, проведя рукой по волосам.
Он достал из кармана серебряный портсигар и дрожащей рукой вынул оттуда папиросу.
– Мы с ним договорились о встрече, – продолжил он, – но днем я передумал, о чем известил его по телефону. Однако мистер Уинтерслип настоял на встрече, поэтому в одиннадцать вечера я прибыл к нему. Он ожидал меня в саду, мы вместе прошли в дом.
– Через ту дверь, которая ведет в гостиную? – уточнил Хэллет.
– Нет, сперва мы вошли на веранду. Не скрою, наш разговор был не из самых приятных, но, когда я уходил, Дэн Уинтерслип был жив и здоров. Если вас это интересует, он пребывал в хорошем настроении.
– А через какую дверь вы покинули дом?
– Через ту же, в которую вошел. Я вернулся к себе и сразу лег спать.
– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
– Нет, лакей уходит в одиннадцать, а ночной прислуги я не держу.
– Мистер Эган, как давно перед этим вы встречались с убитым?
– Около двадцати лет назад в Мельбурне.
– И что вас заставило встретиться с ним после почти двадцатилетнего перерыва?
– Это не имеет отношения к делу. Я отказываюсь отвечать на ваш вопрос.
– Мы расследуем убийство, а что имеет отношение к делу, что нет – решаю я!
– Вы меня не заставите!
Мистер Эган раздраженным движением бросил окурок в пепельницу. Хэллет подал знак Чану; китаец, который до сих пор не вмешивался в разговор, вышел вперед и с улыбкой взял окурок.
– Это «Корсика», – торжественно объявил он.
– Откуда у вас эти папиросы? – спросил Хэллет.
– Мне их подарили.
– Кто именно?
– Повторяю, это не имеет отношения к делу!
– Имеет, причем самое непосредственное отношение. У двери, ведущей в гостиную, был найден окурок папиросы этой же самой марки, которая, как вам известно, здесь является редкостью. Вы можете дать какие-то объяснения по этому поводу?
– Я уже сказал, что отказываюсь это обсуждать, – упрямо повторил Эган.
– В таком случае вы задержаны.
– Но послушайте же, Хэллет! В силу важных причин я не могу сообщить, какое дело привело меня к Дэну Уинтерслипу, а также передать содержание нашего разговора. Но неужели вы всерьез полагаете, будто я мог убить его?
– Прошу минутку внимания! – произнес Дженнисон, вскакивая с подоконника и выступая вперед. – Года два-три назад мы с мистером Уинтерслипом встретили мистера Эгана на Кинг-стрит. Мистер Уинтерслип показал мне на него и сказал: «Гарри, я опасаюсь этого человека». Я попытался узнать причину, но ответа не получил.
– Вот видите, мистер Эган, – снова вступил в разговор начальник полиции. – Прошу следовать за нами.
– Разумеется, я подчинюсь вам. Но сперва я должен отдать распоряжения прислуге – ведь, насколько я понял, некоторое время меня здесь не будет.
– Хорошо. Чарли сопроводит вас. И прошу вас особенно не задерживаться.
Тем не менее Эган с Чарли отсутствовали достаточно долго.
– Мистер Эган, вы нарочно тянете время? – спросил Хэллет с плохо скрываемым раздражением.
– Видите ли, сегодня должна приехать моя дочь, она прибывает на «Матсонии». Я не видел ее целых девять месяцев, неужели вы лишите меня этой радости?
– Сожалею, но мы и так потеряли много времени.
Но едва Эган в сопровождении Хэллета и остальных вышел на улицу, прямо перед домом остановилось такси, из которого выпорхнула девушка. Джон с удивлением узнал в ней прекрасную незнакомку, ради которой он утопил свой цилиндр.
– Папочка! Я начала беспокоиться, не увидев тебя на пристани! У тебя все хорошо?
– Да, милая, как у тебя дела?
– Хорошо, но ты куда-то уезжаешь?
– Да, по одному делу. Может быть, мне придется задержаться на некоторое время, но ты не беспокойся.
Наскоро поцеловав дочь, Эган вскочил в полицейский автомобиль. Джон остался с девушкой, сообщив спутникам, что присоединится к ним чуть позже.
В полной растерянности дочь Эгана оглядывалась кругом. Затем она снова увидела Джона.
– Это вы? Вы здесь?
– А знаете, вы оказались правы насчет цилиндра.
– Но что происходит? Почему эти люди увезли папочку? Я ничего не понимаю!
Джон изложил ей недавние события, по возможности смягчая их трагическую окраску.
– Уверен, ваш папа ни в чем не виноват. Но, к сожалению, он отказался ответить на вопросы начальника полиции, что навлекло на него подозрения. Причина этого отказа также осталась неизвестной.
– Да, такое вполне в папином характере: если он чего-то не хочет говорить, от него этого никакими силами не добьешься… Но теперь я осталась совсем одна! Папу здесь не жалуют, мы с ним не принадлежим к здешнему обществу. И ни одного человека, на кого я могла бы положиться!
– Это совсем не так, – решительно возразил молодой человек. – Позвольте представиться: Джон Уинтерслип из Бостона, вы можете всецело на меня рассчитывать.
– Карлотта Мария Эган! – церемонно ответила девушка. – Значит, пока эти полицейские держат папочку у себя, мне нужно будет заботиться об отеле. А я ничего не понимаю во всяких счетах и вообще не особенно сильна в арифметике.
– Если разрешите, я охотно помогу вам. Но сейчас мне пора идти.
– Благодарю! Вы надолго сюда приехали?
– Полагал, что на несколько дней, но теперь обстоятельства изменились. Я не покину Гонолулу, пока не будет расследовано убийство моего родственника. Есть и другие причины, которые задерживают меня здесь. А теперь я вынужден вас покинуть.
Быстрым шагом Джон вышел на Калакау-авеню. Солнце снова принялось нещадно печь ему макушку. Юноше даже не пришло в голову осмотреться и полюбоваться окружающей красотой. Деревья, приветливо машущие пурпурными кронами, кокосовые пальмы, сверкающие в лучах солнца морские волны – ничто не удостоилось его внимания.
Джон спросил себя, хотелось бы ему, чтобы его невеста Агата Паркер была сейчас рядом. И понял, что ответить утвердительно значило бы погрешить против истины.
