Эрли Моури
Ваше Сиятельство 13 (+ иллюстрации)
– Арти, уж потерпи меня таким. Сейчас не до божественной деликатности. Наташ, нашла Элизабет? – я повернулся к Бондаревой.
Она стояла с закрытыми глазами, выставив перед собой руки, сканируя.
– Да, – наконец отозвалась штабс-капитан. – Направление! – она вытянула руку в сторону, где в этот момент находилась Элизабет с братом. – Расстояние километра полтора-два. Похоже, они потеряли тропу, идут не в нашу сторону. Отклоняются на восток. Слишком на восток!
– Хорошо. Арти, делай быстро портал! Сейчас выводи Бондареву и Бабского! Сама быстро на поиски Стрельцовой и Майкла! Как только… – я не успел договорить, над лесом появилось две гарпии.
Бондарева, видимо еще не почувствовала их приближение, и возразила:
– Так не пойдет, Саш. Мы с поручиком здесь не какой-то балласт, чтобы нас вышвыривать! Да еще в первую очередь!
Вот чему ее учили в «Сириусе»? Тому, что можно в любой, даже самый жаркий момент оспорить распоряжения начальника группы? Я не армеец в душе. Был военным в прошлой жизни, но лишь потому, что мир был не магическим и захотелось остренького. Но хотя в душе я не военный, а человек крайне вольный, не терпящий всякие уставы и команды сверху, все равно я понимаю, в каких ситуациях спор неуместен.
– Это, Наташ, не обсуждается! – резко сказал я ей и вскочил на ноги.
Артемида тоже заметила гарпий. Выждала еще миг, подпуская их ближе. Выстрелила. Сразу двумя стрелами. Обе твари упали где-то у края леса.
– Спасибо, Арти, делай портал, – попросил я Небесную Охотницу, отошел на несколько шагов и активировал «Маску Лжеца», надел на себя образ Майкла. Одел, лишь чтобы приноровиться.
– Что ты задумал, Астерий? – Артемида, было приготовившаяся открыть портал остановилась.
– Просто отвлеку Геру. Меня вытащишь отсюда последним. Арти, скорее, не тяни время! Открывай портал! Бондарева, Бабский, без разговоров уходите первыми! – распорядился я. – Как их выпустишь, сразу иди за Элизабет и Майклом!
– Снова я спасаю твою любовницу, – с недовольством сказала Артемида, раскрывая ладони и разрывая вспыхнувшее ярким светом пространство.
– Чувствуешь, где Гера? – спросил я Разящую в Сердце, не обращая внимания на ее укол.
– Плохо чувствую. Где-то в лесу, – отозвалась богиня.
Артемида явно сердилась, но поговорить о причинах ее недовольства я могу с ней потом, сейчас самым важным было сбить Геру со следа. Я тоже почувствовал Величайшую. Почувствовал и сразу послал ей образ Майкла Милтона. Через миг ощутил ее внимание. Вот и хорошо – она клюнула. Мне она вряд ли что-то сможет сделать – я ей еще очень нужен.
Послав еще раз Гере образ барона Милтона, я пошел в противоположную сторону от той, куда указывала штабс-капитан. На миг повернувшись сказал Бондаревой:
– Уходите, Наташ! Это приказ! Арти, прошу, поскорее найди Майкла и Элизабет. Нравится тебе или нет, она мне дорога! Забери их отсюда! Обо мне не беспокойтесь. Я сам решу все вопросы с Величайшей.
В лес я не пошел – свернул к склону холма, поросшего редкими кустами, и начал подниматься по нему. При этом я цепко удерживал образ Майкла Милтона, как внешний, так и его ментальный слепок. Надеюсь, возмущения, которые я создавал в ментальной ткани были сильнее тех, что исходили от чеширского барона, и если так, то Гера поспешит ко мне, а не к нему.
Так и случилось. Минут через десять, я почувствовал хозяйку божественных владений. А когда я остановился у тропы, сходящей в долину, то увидел ее саму в сотне шагов от себя.
Прежде красивое лицо Геры сейчас выглядело на редкость злым. Казалось, она готова броситься на меня, чтобы вырвать мое сердце. Интересно, эта вечная шлюха догадалась, что перед ней не настоящий Майкл Милтон?
Глава 3. Что пишет пресса
Не знаю, какими улыбками одаривал Величайшую барон Милтон, но я улыбнулся настолько мило, насколько мне позволил образ Котенка Майкла. Мне даже захотелось рассмеяться. В эту минуту, я был уверен: Гера так и не распознала, что перед ней не настоящий Майкл. Для богини нет никакой сложности видеть суть вещей и не поддаваться иллюзиям, но сейчас Геру прямо-таки трясло от злости, поэтому не могло быть и речи о тонком восприятии.
Она решительно направилась ко мне и прошипела:
– Как ты посмел!!!
– Что, дорогая? Отчего ты так взволнована? – кротко произнес я. – Ведь, чудесный день, светит солнышко, и мы вдвоем: только ты и я. Почему, ты так нервничаешь? Посмотри на эти божественные виды, – я обвел рукой зеленую долину, озеро внизу, сияющее голубизной.
– Я тебя убью! – еще злее прошипела она, сделав последние два шага разделявшие нас и схватилась за то место в джанах, где пряталась очень важная часть меня, так сказать, мой жизненный компас.
– Тише, дорогая! – я спешно перехватил ее руку, опасаясь, что она сейчас реально оторвет или раздавит мой член. И, пожалуй, пора было вскрываться, потому как Майкла она могла бы наказать со всей жестокостью. А вот меня – сто раз подумает, прежде чем делать глупости.
– Этот волшебный жезл принадлежит Артемиде – не надо его мучить, – все так же кротко произнес я, удерживая ее руку и вышел из облика Майкла. Поспешил на всякий случай активировать «Лепестки Виолы». – А ты… если тебя так тянет к этим штукам, пользуйся дохлыми червячками своих любовников.
– Где Майкл?! – жена Громовержца не разделила мое шутливое настроение и еще сильнее сдавила меня там, где мне было больно.
– Майкл… Полагаю, на пути туда, где он и должен быть. Давай поговорим спокойно, без нервов? – я все-таки освободился от хватки богини и даже погладил ее руку. – Гера, ты же сама прекрасно понимаешь, что пыталась отнять чужое. Я сейчас не про член, но про барона Милтона. И пыталась-то у кого? Ты должна понимать, что я не позволил бы этого сделать. Вот стоило ли идти со мной на такое обострение отношений? Дорогая, давай замнем эту ненужную нам склоку и останемся друзьями. К чему нам ссориться по всяким пустячкам?
– Пустякам?! Ты!.. Ты!.. – похоже, ей стало трудно подобрать слова. – Ты самый подлый, самый мерзкий из живущих! Гаденыш! Кровопийца! Как мне хочется убить тебя! Своими руками! Я хотела бы смотреть в твои глаза в твой последний миг! И чтобы этот миг был полон твоей боли и страха! – она попыталась схватить меня за горло.
– Гера, будь же благоразумна! – я удержал ее цепкие руки, даже умудрился пустить по одной из них «Капли Дождя», стараясь ее поскорее успокоить. – Ты прекрасно понимаешь, что я, умирая, не буду испытывать ни боли, ни тем более страха. Ну какой к чертям страх, если для меня смерть, такой же обыденный процесс как для тебя мытье в бассейне? Хотя я буду испытывать большое сожаление. Ты прекрасно понимаешь, что я нужен тебе. Я тебе нужен, как никто другой в этом мире. Вспомни, у нас были с тобой добрые отношения: ты мне очень помогла на вокзале Майл-Энд, помогла с Майклом. А потом, без причин у тебя испортилось настроение, и ты прогнала всех нас, не дав даже закончить ужин в твоих гостеприимных владениях. Потом ты намеренно не отвечала на мои воззвания к тебе.
Гера поджала губы, отвернулась к озеру. Видно, что супруга Громовержца понемногу успокаивалась, и я миролюбиво продолжил:
– Но, ладно, это дело былое, я не обижен. Вернемся к вопросу Майкла. Ну что для тебя барон Милтон? Перед тобой весь огромный земной мир: выбирай любого красавчика. Выбирай десяток, меняй их, играй ими. Полагаю, почти любой будет готов служить тебе так, как ты сама пожелаешь. А с Майклом с твоей стороны был нечестный ход. Заметь, мы с тобой как бы компаньоны. Раз так, зачем рушить доверие друг к другу? Учитывая наши прошлые дрязги это доверие увы непрочное. Согласна?
– Негодяй!.. – выдохнула она, но уже не так сердито. – Ты разрушил мой дворец, едва не сжег его!.. Там все поломано! Сгорела южная терраса! Ты разбил статую Макарии!
– Гера, не будь мелочной. Что для тебя несколько сломанных колонн, какая-то статуя и копоть на стенах? – вытаскивая из кармана коробочку «Никольских» я случайно нащупал бумажник, достал и его: – Хочешь, тебе дам денег на ремонт. Могу в фунтах, могу в рублях, если в разумных пределах.
– Издеваешься?! – она сверкнула темными глазами.
– Совсем немного, – я примирительно улыбнулся, я махнул банкнотами. – Не хочешь, как хочешь. Чем думать о маленькой неприятности в твоем дворце, лучше подумай, что Ключ Карен Туам уже у меня. Достался он мне не просто. Кстати, тоже методом некоторых разрушений – полагаю, герцог Уэйн недоволен. Не уподобляйся ему. Будь добрее, позитивнее, – я открыл коробочку с сигаретами – телу графа Елецкого жутко хотелось курить.
– Ты убил моих слуг! – процедила Величайшая, ее губы слегка побелели.
– Да брось ты! Там же все бессмертные – оклемаются, – я зажал губами кончик сигареты и прикурил.
– Гарпии не бессмертные – ты это должен знать. И там были люди! – Гера втянула в себя табачный дым – знаю, он ей нравился.
– Люди… Ну, извини. Я просто хотел сделать маме приятное – поскорее вернуть ее котенка, – по ее лицу и взгляду, я понял, что Величайшая почти успокоилась. Вот так… Все повернулось намного лучше, чем я думал. Все-таки я умею решать вопросы не только войной, но и миром.
Она взяла сигарету из коробочки, которую я все еще держал в руке, и вдруг насторожилась. Резко повернулась туда, где я почувствовал слабое движение на тонком плане – там начало проступать жемчужное свечение. Свет его сместился к золотистому, в нем заиграли тревожные красные блики. Я догадался: полная волнений Артемида пыталась попасть сюда из непроявленного. Моя возлюбленная богиня спешила открыть портал.
Жена Громовержца выбросила вперед ладонь, резко повела ей, и свечение начало угасать. Минуту-другую Гера делала сложные пасы руками, закрывая все возможные проникновения на свою территорию извне. Слабое свечение проступило еще раз в другом месте, потом еще, но так и не превратилось в пространственный коридор.
– Нечего твоей суке здесь делать! Не пройдет! – сердито сказала она, сигарета сломалась в нервно сжавшихся пальцах богини. – Ты мне должен, Астерий! Ты мне теперь так много должен, что не рассчитаешься за десять жизней!
– Дорогая, ты же богиня! Величайшая богиня, а не ростовщик! Будь благородной, не надо вот этого, всякого мелочного о долгах, счетах и прочей бухгалтерии, – я взял ее руку, притянул к себе, потом обнял, а она с какой-то не совсем доброй усмешкой заглянула мне в глаза. Наверное, это то редкое состояние отношений, когда стоит сделать шаг в одну сторону и появляется риск стать любовниками, в другую – врагами. Так могло бы быть с обычной женщиной, но не с Герой. С ней, даже если сделать десяток шагов ей навстречу, то неизвестно, кем ты станешь для нее на следующем шаге. – Ты божественна. Ты прекрасна, – прошептал я. Супруга Перуна сейчас на самом деле меня дразнила, к ней тянуло будто могучим магнитом. Я с вожделением прижал ее к себе и добавил: – Счастливец Майкл. Признайся, он был счастливцем. Да? Знаешь, как мне хочется тебя дрыгнуть? Клянусь, очень-очень хочется!
– Дрыгни… – тихо произнесла она, теперь ее темные глаза посмеивались. – И мог бы, но ты же дрожишь, что об этом узнает Артемида. Если Майкл – котенок твоей ненастоящей мамы, то кобелек Арти. Ты – жалкий щенок, который даже гавкает только по ее указанию.
Она хотела обидеть меня, задеть посильнее, но я-то знаю, кто я на самом деле для Артемиды. Не припомню ни одной женщины за все мои жизни, чтобы я был для нее послушным щенком. Я не ответил, лишь снисходительно улыбнулся.
– Дрыгни… – повторила Гера и поцеловала меня в губы. – Артемида не узнает. Как не знает она пока о том, что у тебя с Артетой. Я умею хранить тайны. А ты любишь отправлять свой член в приключения. Могу пообещать приключение особо интересное и горячее, если хватит смелости.
Нечто похожее о моих страхах недавно говорила мне Бондарева. Они что сговорились? Они всерьез думают, что меня можно просто взять на «слабо», провоцировать мелкими подковырками? Мне не хотелось сейчас объяснять Величайшей то, что я сказал на этот счет Наталье Петровне, поэтому я ответил так:
– Дорогая, ты восхитительна. Давай, я подумаю над этим. Обязательно глубоко подумаю, возможно даже помучаюсь этой идеей. А сейчас отпусти меня. Пожалуйста.
– Идем во дворец. Я хочу, чтобы ты видел все, что натворил. И там, на руинах, возле искалеченных тел моих служанок будешь просить у меня прощение. И тогда… Тогда у меня отобедаем, может быть случится еще что-то приятное. Потом я тебя отпущу, – она оттолкнула меня и было повернулась, чтобы идти по тропе.
– Величайшая, отпусти меня сейчас. Прощение прошу прямо здесь: прости. Признаю, хреново с твоим дворцом вышло. Но у меня не было другого выхода. Нам же надо было как-то выбираться. В общем, пойми и прости. А я тебе из Хранилища Знаний принесу «Камни Новых Богов», если они там будут. И в компенсацию захвачу еще какую-нибудь полезную хрень, – предложил я, удерживая ее за руку.
– Ты принесешь мне все Камни! Обещай! – она строго посмотрела на меня.
– Клянусь, все «Камни Новых Богов», до которых дотянутся мои руки, станут твоими! – заверил я и при этом подумал, что если эти артефакты нужны будут Артемиде, то до них вполне могут дотянуться руки Элизабет, и я при этом не нарушу обещание, данное Гере.
– Мы еще вернемся к этому разговору. Я найду, что с тебя потребовать. А сейчас убирайся, пока мне снова не захотелось тебя убить! – она вырвала руку из моей, сложила плотно ладони.
В нескольких шагах передо мной вспыхнуло свечение, превращаясь в вытянутую воронку. Ее центр разошелся в стороны, из золотистого тумана проступили ступени ко дворцу Артемиды. Слава богам! Вернее, богине! Вышвыривает меня туда, куда я хотел, а не на какую-нибудь улицу Лондона или полицейский участок британцев – уж на такую подлость Гера была вполне способна.
– Спасибо! Я тебя люблю! – от души произнес я и шагнул в расступавшийся передо мной туман. Пространственный коридор передо мной вытянулся. Теперь он вел не к ступеням дворца Охотницы, а дальше, к левому крылу. Через несколько секунд я увидел Элизабет и Майкла, рядом Афину в доспехах и саму Артемиду. Сделал еще несколько шагов и обнаружил, что Гера тоже вполне владеет кинетикой – сильный толчок в спину вынес меня из портала точно пробку из бутылки игристого вина.
Я упал к ногам Артемиды, и все, собравшиеся там, услышали голос Геры:
– Лучница, забирай своего щенка! И скажи спасибо, что отдаю живым!
– Вот же сука! – я вскочил, повернулся, хотел ответить ей дерзостью, но воронка перехода успела свернуться. Осталось только рассмеяться своей маленькой неловкости. Ну не всегда же мне торжествовать победу – в мелочах можно уступить всяким богиням.
– Наконец-то, демон! Мы испугались за тебя! – Элизабет набросилась на меня с поцелуями.
– И чего тебе это стоило? Новых обещаний перед ней? – Разящая в Сердце, нахмурившись, смотрела на меня своими серебряным божественными глазами.
– Да в общем-то условия сотрудничества прежние. Желает все «Камни Новых Богов». Пообещал принести все, до которых дотянутся мои руки. Но вам, дамы, если такие Камешки тоже нужны, то их вместо меня может взять Элиз. Нужны? – я положил руку на талию Стрельцовой.
– Ну-ка ступай за мной, Астерий! – Артемида почему-то не разделяла моего озорного настроения. – Есть разговор не при всех! – она направилась к двери во дворец. Афина тоже последовала за ней, но Арти обернулась и сказала: – Извини, подруга, но я хочу поговорить с ним наедине!
Я лишь развел руками перед Воительницей и как нашкодивший щенок последовал за хозяйкой дворца. По длинному коридору Артемида уводила меня все дальше, остановилась лишь в первой комнате своих покоев. Когда я зашел, плотно закрыла дверь и сказала:
– Почему ты так со мной разговариваешь?! Ты забылся, кто я?!… Я – богиня! Причем одна из первых в небесном пантеоне!
– Ты о чем сейчас Арти? Что я сказал не так? – я не сразу догадался, к чему она клонит. После напряженного общения с Герой позабылось маленькое непонимание, когда мне приходилось покрикивать на Небесную Охотницу, торопить ее с открытием портала и поисками Элизабет с Майклом.
– Ты даже не помнишь?! Для тебя становится в порядке вещей так говорить со мной?! – вспыхнула она. – Хорошо, я освежу твою память! Как ты смел повышать на меня голос, да еще при всех указывать мне будто своей служанке?!
– Если ты про тот неприятный момент, когда требовалось поскорее открыть портал и эвакуировать моих друзей, то требовали обстоятельства. У меня не было времени на терпеливое изложение своего плана, – пояснил я и без того очевидное.
– Ты забылся, Астерий! Я – не прислуживаю тебе! Я – богиня! – ее серебряные глаза сверкнули.
– Арти, да, ты – богиня. И никто это не смеет оспаривать. Ты первая из богинь, самая прекрасная из них. Но бывают ситуации, когда то, что ты богиня, становится не столь важным. Теперь я освежу твою память и немного ее подправлю: для начала ты – моя женщина. Богиня ты уже потом. Вот это ты должна хорошо усвоить. Ясно? Сначала моя женщина! – сказал я ей внятно проговаривая каждое слово.
– Да как ты смеешь со мной так?! Как смеешь определять мое место?! – ее губы вздрогнули, на ее лице появилась обида.
И чего на меня сегодня женщины ополчились? Как трудно с ними, когда они все твои, вдобавок, когда их много! Интересно, у Бондаревой тоже будут претензии? И у Афины? Хотя Афина самая добрая из них. От нее и Элизабет я подобного не жду.
– Я тебе сейчас объясню как… – негромко, но столь же внятно сказал я. – Когда требуется принимать быстрые решения, для меня ты – просто женщина. Любимая женщина. Самая желанная из всех небесных, но! – я поднял указательный палец, – Решения в такие минуты принимаю я и только я! Уясни это: нравится тебе это или нет, тебе это придется принять! И ты будешь это терпеть! Или у нас будут серьезные разногласия!
Она молчала, поджав губы и сверкая своими божественными глазами, ставшими теперь влажными. Потом отвернулась и отошла к окну. Зашептала что-то там. Я не мог разобрать что. Услышал, лишь когда подошел к ней сзади:
– …из-за тебя! Ну почему, почему так?! – она сокрушено покачала головой.
– О чем ты там, Арти? – я обнял ее, прижимаясь к ее великолепным ягодицам.
– Уйди от меня! – она оттолкнула. – И будешь сегодня спать сам в соседней спальне! Не смей ко мне приходить ночью! И вообще!.. Мне кажется, у тебя что-то есть с Герой!
Вот это поворот! Стандартные женские подозрения и столь же стандартное наказание! В очередной раз убеждаюсь: любая богиня прежде всего просто женщина. И когда я попытался ей это объяснить, она, видите ли, обиделась!
– Хорошо. Постараюсь эту ночь как-то пережить. Ты когда нас отпустишь на землю? – спросил я, решив не мучить Охотницу сегодня лишним вниманием. Оправдываться, есть ли у меня что-то с Герой или нет, я тоже не стал – пусть сама об этом поразмыслит. Отчего-то вспомнился мой прежний разлад с Арти. Он тоже случился почти на пустом месте, и в нем тоже была замешана Гера. Правда сегодня вина Геры была лишь косвенной.
– Отправлю, когда ты меня об этом очень хорошо попросишь, и когда я сочту нужным, – сердито ответила она.
Я ничего не сказал ей, вышел на террасу и направился к месту, где мы сегодня завтракали. Первым желанием было переговорить с Афиной: Арета куда сдержаннее Артемиды и умеет давать мудрые советы. Советы мне сейчас вряд ли требовались, но если она нашепчет ей свой лучшей подруге и сестре по отцу, то от этого будет польза всем. Воительницы я там не нашел, как не нашел Майкла и Элизабет. За столом сидел Бабский и госпожа Бондарева. При чем, когда я подошел, Наташа как-то загадочно улыбнулась, встала и, покачивая бедрами, пошла к выходу из террасы. Я не стал размышлять над тем, как толковать ее маневр. Возможно, она как бы приглашала меня за собой, потому как спустившись по лестнице в сад обернулась. Но я не пошел за ней по вполне понятным соображениям: это бы выглядело как демонстративный жест в сторону Артемиды, мол, раз ты со мной так, то я пойду к другой. Я же не глупый ребенок, чтобы поступать так.
– Пресса, Александр Петрович! Хоть мы на небесах, но вот свежая пресса! – Бабский восторженно потряс одной из газет, лежавших на столе. – Афина где-то раздобыла! Никак ограбила газетный ларек в Лондоне! – он засмеялся собственной вовсе не смешной шутке.
– Пресса, это хорошо. Чего интересного пишут? – я присел рядом, отломив треть от увесистой кисти винограда. – Кстати, Арета где?
– Не знаю, ваше сиятельство. Элизабет с братом куда-то туда пошли. Барон рассказывает очень интересные вещи, очень хотел бы послушать его историю, но они решили уединиться. А богиня, на то она и богиня – неуловима и нам точно не подотчетна. Лучше послушайте, что пишут! – поручик развернул свежий номер «Hot news» и прочитал жирный заголовок: – «Русские дворяне опустились до воровства»! – повернул газету так, чтобы я видел вечернее фото замка Увядшей Розы. – Далее… Бабский схватил другую газету и пафосом продекламировал: – «Британия лишается исторических ценностей и могущества»! Еще так: «Русские бандиты повсюду!». И вот, вот самое интересное… – Алексей взял «London Express» и прочитал самый верхний заголовок, напечатанный опасно-красным: – «Граф Елецкий обчистил герцога Уэйна! Это война!», – и тут же добавил: – Правда, про войну в статье ни слова. Зато есть ваше фото, чтобы в Лондоне каждый прохожий от вас шарахался!
Бабский протянул мне газету, я развернул ее и увидел свою фотографию шестимесячной давности и прочитал: «Кровавый след русского графа по нашей столице начался в пятницу, 15 июня. Как нам удалось выяснить, он скрывался под именем некого Джеймса Макграта. По свидетельствам очевидцев, в его банде было не менее пяти человек…».
– Забавно. Кажется, именно так и было, правда у них проблемы с арифметикой, – я перевел взгляд на Бабского. – Сэм, ты же срать часто бегаешь. Эти газетки на жопные нужды пока не порти – я их перед сном почитаю. Сейчас чего-то неохота.
– Там еще про Элизабет кое-что написано! – не унимался Бабский.
– Хорошо, хорошо, вечером. Может, за ужином, если к нему появлюсь. Сейчас хочу прогуляться немного. Так сказать, дать отдых уму и душе, – я взял со стола сырную лепешку, завернул ее в газетный лист, прихватил со стола пару яблок, кувшин с остатком вина и направился к лесу.
Мне в самом деле хотелось отдохнуть от всего: от богинь, от этих историй, от сплетен и всяческих проблем. Я долго поднимался по тропе к родникам, где когда-то мы останавливались с Ольгой Ковалевской и думал, что нет в этом мире женщины лучше, чем моя невеста. Нет, не подумайте, эти мысли вовсе не камешек в огород Артемиды: я ее по-прежнему люблю. Да разве я могу любить ее меньше из-за какой-то ничтожной склоки? Небесную Охотницу вполне можно понять, и я ее ни в чем не обвиняю. И Геру можно понять. И госпожу Бондареву. У каждой свои завихрения, которые делают этих женщин лишь привлекательнее для меня. Я их понимаю. Но в отличие от Ольги, они не стараются понять меня. Ну и ладно – это я как-нибудь переживу, так даже интереснее.
Я разбавил остаток вина чистейшей родниковой водой, сел в тени белой ольхи, любуясь видом на снежные горы и отгоняя прочь все мысли. Мне хотелось просто побыть одному.
