Эвелина Грин
Колыбель времени
Глава 5. Из пиратки в няньки
Эверилд стояла на носу палубы и смотрела вдаль, солнце, подобно лесному пожару, набирало мощь. Оно жгло кожу. Эверилд чувствовала, как оно пощипывает ее – такое легкое зудящее ощущение. Волны равномерно бились о борта корабля. Пираты праздновали захват большой добычи.
– Эверилд, пойдем с нами, выпьешь рома, а то что как не пиратка, – весело позвал ее молодой туг.
– Брюхом я не пиратка, а прекрасная леди, но так и быть, составлю вам компанию, – она молниеносно подошла к пирующим пиратам.
– Залпом! Залпом! – горланили они, подавая Эверилд бутылку.
– Я же вас перепью, вы будете пьяные валяться на корабле, а я всё еще буду как стеклышко трезвая, – заметила Эверилд и залпом опустошила бутылку рома, по пищеводу разошелся огонь.
Как он был похож по свойствам на ту предсмертную агонию или агонию перерождения. Неужели Фениксы с такой болью перерождаются? Она помнила, как лежала на чём-то твердом, а может, ей это показалось. Она помнила то всепожирающее пламя, тело горело заживо, хотелось кричать, но сил на это не было. Она билась об стены темноты, колотила кулаками, моля, прося выпустить. Она рыдала навзрыд, не в состоянии больше выносить эту боль. А организм был глух к ее мольбам, ей с каждым ее беззвучным криком, стоном казалось, что жар усиливается, пламя разгорается всё сильнее, всё яростнее, всё больнее, и вот она – сплошной огонь, нет, она и есть огонь. Огонь смерти.
Она сгорала, как ведьмы в живом пламени, она помнила их душераздирающие крики, они по сей день стояли в ее ушах. Когда-то воистину красивые женщины превращались в слуг Дьявола только потому, что какому-то уроду не дали своей женской силы. Не захотели быть подстилками для графов, королей или вообще священников.
Она помнила тот день в мелочах, она гуляла с подругой, когда к ним на карете подъехал богатый тип с мерзким рыбьим лицом. Он улыбнулся девчонкам и подозвал ее подругу, Кристину:
– Хочешь, я тебя избавлю от нищеты, ты будешь у меня ходить в брильянтах, золоте. Хочешь стать моей содержанкой? Назови свою цену!
Он так нагло смотрел в глаза, что хотелось вмазать по этой роже. А Кристинка была просто загляденье, истинная амазонка: высокая, стройная, с шикарной грудью четвертого размера, ее медовые глаза смотрели всегда с такой нежностью, ее черные волосы, собранные в корону, придавали ей королевское величие, зеленое хлопковое с глубоким декольте платье подчеркивало ее изящность, сексуальность. У мужчин при виде нее горели глаза. Многие готовы были на всё, чтобы заполучить эту пленительную красавицу.
Она вежливо улыбнулась графенышу и сказала спокойно:
– Я уже замужем и приключения на стороне не ищу. Мне не надо ваших богатств, – и гордо удалилась.
***
Вернувшись домой с ночной охоты, Эверилд не обнаружила Кристину дома и всё сразу поняла, увидев погром. Она три дня пыталась выяснить, куда ее дели, и только наутро четвертого дня узнала, что сегодня казнят Кристину Дайлан за неземную красоту – такой роскошной внешностью может обладать только слуга Дьявола. Они обвинили ее в сговоре с Дьяволом, мол, она продала ему душу за свою красоту.
События развивались в Испании, в Мадриде, это было совсем недавно. Тогда Эверилд решила спасти ее любой ценой. Она дождалась вечера, часа казни, и протолкнулась в передние ряды. Эверилд молча наблюдала, как стражники всю избитую, в кровоподтеках Кристину вели на костер.
Кристина едва переставляла ноги. Эверилд уловила запах секса, крови, страха и обреченности.
Она впервые за несколько сот лет потеряла над собой контроль, рванула к стражникам, двумя взмахами рук с когтями перерезала глотки мужчинам, поймала падающую Кристину на руки и бросилась бежать со всех ног. Эверилд бежала до глубокой ночи, пока не оказалась в лесу.
Тогда она сбавила ход, бережно уложила Кристину на траву, прислушалась: сердце билось, она рвано дышала.
– Эверилд, милая, зачем ты меня спасла? Они найдут нас и прикончат обеих. Зачем ты рискуешь собственной жизнью, совет тебя накажет и посадит в тюрьму с серебром, в тюрьму вечного голода и боли! Зачем? Я всё равно не хочу жить, они уничтожили мою честь, я теперь недостойна твоей любви. Они меня насиловали всей толпой, и этот треклятый граф… Лучше бы я тогда согласилась. Теперь мы обе в опасности.
– Всё это глупости, а за то, что они сделали с тобой, они жестоко поплатятся, как однажды поплатился мой первый муж. Они будут умирать в страшных муках. Сейчас я тебя перевяжу, и мы спрячемся в лесу у одной знахарки. Она вылечит тебя. Слышишь, не смей закрывать глаза, не смей умирать, я этого не переживу, я уйду следом! Я похороню себя заживо. Мы уедем далеко-далеко, где нет этих инквизиторов, построим дом и будем жить, как прежде. Будем снова вместе. Слышишь, Кристина? Только не умирай, не оставляй меня одну, – молила Эверилд. Она рвала свое платье на лоскуты, перебинтовывала кровоточащие раны и плакала, плакала.
Немного успокоившись, Эверилд бережно взяла на руки Кристину и понесла прочь от города, вглубь леса, к старой своей знакомой вампирше.
***
– Земля! – раздался голос марсового.
– Ура, мы будем делить добычу! – заорали в сотню глоток.
Эверилд вздрогнула и посмотрела на вусмерть пьяных пиратов.
Перед ними оказался остров, длинный и плоский, коралловые формирования с редкими невысокими округлыми холмами.
Большая часть острова покрыта небольшими сосновыми лесами, перемежающимися кустарниковыми зарослями, участками скалистой бесплодной земли, болотами и протяженными песчаными берегами. Многие из подветренных (западных) берегов обрамлены мангровыми зарослями, образованными единственным деревом, способным выжить в соленой воде.
Фактически весь остров окружен коралловыми рифами и обширными песчаными отмелями.
«Черная чайка» осторожно маневрировала среди отмелей и рифов, вскоре корабль пристал к острову. На берегу было пустынно.
– Эх, сейчас бы в таверну завалиться, проституток снять, – мечтательно проговорил рыжий парнишка с выгоревшим лицом, одетый в парусиновые штаны и тельняшку, на поясе у него висели паранг и два пистоля.
– Я думаю, что здесь есть поселения. Я улавливаю запахи людей, – спокойно сказала Эверилд и первой спрыгнула с корабля.
Она отважно двинулась вглубь зарослей, прокладывая себе путь похищенным у одного пирата парангом. Еще двое последовали за ней. И правда, они вскоре наткнулись на поселение. Пираты наблюдали за ним из-за укрытия.
Это был небольшой поселок, окруженный острыми кольями, женщины сидели на улице, пряли, шили, смотрели за детьми. Мужчин не было видно.
– Вы ждите меня здесь, а я схожу на разведку, – шепнула Эверилд.
– Хорошо, капитан, если нужна помощь, то стреляйте, – сказал один из пиратов, и мужики затаились.
– Брахим, отдай мне свою тельняшку, ты намного выше ростом. Она издалека сойдет за платье, я порву ее местами. Да не боись, новую купим. Мне надо же как-то проникнуть в поселок.
Брахим неохотно снял с себя тельняшку и отдал Эверилд. Та скрылась за кустами и переоделась, для достоверности в нескольких местах порвав тельняшку.
Стоило Эверилд приблизиться к поселку, как из тени мангров выступило двое воинов с топорами.
– Кто идет? – окрикнули они, но Эверилд не поняла ни слова. Поэтому стала причитать.
– Я потерялась в лесу, моего мужа убили! Я не знаю, куда идти и что есть. Помогите… – из ее глаз побежали слезы.
Мужчины что-то спрашивали, но, поняв, что она их не понимает, перешли на жесты. Она тоже, как могла, объяснила на жестах, что случилось. Потом ее осенило, и она перешла на французский, это могут оказаться французские поселения.
– Я потерялась в лесу. Мужа убили, я не знаю, что делать дальше. Помогите мне! – причитала Эверилд.
– Кто убил вашего мужа? – недоверчиво спросил мужчина на французском.
– Не знаю, какой-то человек. Убили из лука.
– А место показать можете?
– Нет, я заблудилась. Я уже думала, умру в лесу от голода и холода. Понимаете, моего мужа убили, а я лишь слабая женщина. Всё, что у меня от него осталось, это пистолет. Но толку от него, я не умею им пользоваться. Я вообще не ждала, что наткнусь на поселок. Там, в лесу, я чуть не умерла от страха: разные шорохи, звуки. И однажды мимо меня проползла какая-то змея. Меня от ее укуса спасло только то, что я обмерла от страха и не могла пошевелиться, пока эта гадина не уползла. Пожалуйста, не прогоняйте меня, я умру! Понимаете, – и Эверилд заревела в голос.
– Тише, тише, Сахель вас проводит в поселок, все-все ужасы позади, вы с нами в безопасности.
Молодой человек с черными кудрявыми волосами, смуглой, почти черной кожей сделал жест следовать за ним. Эверилд шла осторожно, каждую минуту ожидая подвоха. Вскоре парнишка подошел к деревянному дому. Постучался в дверь. Та открылась, и мордочку показала маленькая девочка.
– Мама, Сахель пришел, и с ним какая-то женщина в разорванной одежде, – из дома показалась женщина в положении, у нее было такое большое пузо, казалось, что она вот-вот родит.
– Мама, прими чужеземку, она потерялась в лесу. Накорми, а я пошел на пост, – и парнишка быстро убежал. Женщина вздохнула.
– Мы вас у себя принять не можем, у нас самих места мало. Но я могу проводить до дома моей старшей дочери, она на девятом месяце беременности, и ей очень тяжело передвигаться, вы можете ей помогать по дому, пока не оправитесь или за вами не придет корабль. Французы частенько посещают эти воды.
– Премного благодарна вам. Госпожа, я ваша должница, – поблагодарила Эверилд.
– Сурама, проводи девушку до дома своей старшей сестры, – девочка с толстыми черными косами, закутанная в какое-то полотно (оно прикрывало только грудь и всё, что ниже пояса), с готовностью «потащила» новую знакомую к дому сестры.
Она жила через два дома с мужем, Сурама постучалась в двери.
– Алиша, открывай двери. Мама велела приютить незнакомку. Она потерпела кораблекрушение и потерялась в лесу, ее надо накормить.
Двери открыла молодая женщина, круглая как шарик, глаза глубоко посажены, волосы доходят до пят.
– Проходи.
– Нет, я вечером приду, там маме надо по хозяйству помочь, а то папа и братья вернутся с охоты, а дома ничего нет из еды. Тогда папа будет сильно гневаться, – торопливо сказала девочка, а в глазах горело любопытство. Она потянула сестру за импровизированную юбку и шепнула.
– А ты ее хорошенько расспроси, кто она, откуда.
Девочка убежала, а Эверилд завели в дом. Пол был выстлан соломой, на столе что-то дымилось.
– Садитесь, поешьте, как поедите, расскажете, что с вами произошло?
– А где ваш муж? – не удержалась от вопроса Эверилд.
– Где и все – на охоте, а что, ваши мужчины не охотятся?
– Нет, мой муж погиб. Наши мужчины работают на фабриках или покоряют море. Я плыла из Франции, и, как вам уже сказала сестра, наш корабль потерпел кораблекрушение, – Эверилд всхлипнула. – Ну и вот, я тут, а душу мужа забрал Бог, – Эверилд села за стол. Первым, что она увидела, была кровь животного, вампирша схватила кувшин, залпом выпив. Ненадолго должно помочь.
– Сочувствую вам, а вы как оказались здесь? – заботливо спросила молодая женщина.
– Потерялась в лесу. Моего мужа убили из лука. Я чудом выжила, и, если бы не наткнулась на ваше поселение, наверно, сегодня ночью меня уже растерзали бы хищники, – Эверилд снова разрыдалась.
– Сочувствую, теперь вы в безопасности, наши мужчины не дадут вас в обиду. Вообще, можете у нас остаться в роли второй жены.
Эверилд изумленно посмотрела.
– Вы что? Я так не могу. Мой муж погиб три дня назад. Я навряд ли смогу с кем-то еще жить. Я очень его любила. Я так понимаю, ваш муж вернется к вечеру? Он не будет против моего присутствия?
– Да вы что, он будет только рад. Мне как раз нужна помощница. Я на девятом месяце, и мне тяжело передвигаться. А гадалка вообще сказала, что я умру при родах.
– Да бросьте, это какие-то глупости, вы вполне здоровы и родите сильного мальчика.
– Вы ешьте, ешьте.
Эверилд неохотно взялась за еду. А девушка тем временем наводила порядок.
– Давайте я вам помогу прибраться.
– Да что вы, я сама. Вот если бы вы со мной сходили за кое-какими травками, была бы вам очень признательна, – смущенно сказала девушка.
– С удовольствием, я надеюсь, мы далеко не будем отходить от поселка, – тут же испугалась Эверилд.
– Нет, что вы, там дикие звери. А вы пока поспите, ну уж очень вы бледны. На вас даже страшно смотреть. А то, глядишь, отдадите душу Богу.
– Вы правы, мне не мешает поспать, – смиренно согласилась Эверилд.
Эверилд два часа изображала из себя спящую. Когда она открыла глаза, Алиша закончила с уборкой.
– Ну что, выспались? – заботливо поинтересовалась она.
– Да, я готова идти в лес, я не ошибусь, если скажу, что до заката осталось три часа?
– Верно.
Они взяли две корзинки и отправились в лес. Эверилд училась собирать травки, а потом в какой-то момент ускользнула.
– Долго ты, мы уже хотели идти выручать тебя.
– Передай Красному Барду, что поселок до заката пустой, мужчин почти нет, одни женщины. Можем его захватить и попировать, заодно поделим добычу. Всё, мне пора.
Эверилд вернулась к Алише, через час они закончили собирать травки.
Не успели они дойти до дома, как у Алиши начались схватки, та выронила корзинку и схватилась за низ живота.
– Я, кажись, рожаю, позовите повитуху.
– Я помогу тебе разрешиться бременем, – спокойно сказала Эверилд, бросила корзинку с травами и, подхватив девушку на руки, занесла в дом. Алиша уже кричала. Эверилд начала принимать роды.
– Тужься, тужься, еще, вон, я вижу головку, – говорила Эверилд.
Вдруг с окраины поселка послышались крики, выстрелы.
– Что там происходит? – крикнула Алиша сквозь боль.
– Что бы там ни происходило, сейчас тебя это не должно волновать. Давай тужься, вон, головка почти вся показалась, – в воздухе пахло травками, кровью, страхом и болью.
Эверилд хотелось заткнуть уши, так кричала роженица. Ее чувствительный слух уловил крики:
– Пожар! Пожар! Тащите вёдра! На нас напали!
На улице слышались шум, гам, выстрелы, мольбы о пощаде.
– Еще немного – и всё, – сказала Эверилд, когда двери с треском распахнулись и в дом вошли пираты.
– А что у нас здесь, роженица, ба, Эверилд, наш новый капитан принимает роды, как это мило.
– Роджер, убирайся к дьяволу. Это моя территория, и своих дружков прихвати.
– А то что? – в усмешке расплылся мужчина. – Может, мы хотим развлечься с этой измученной красоткой!
– Если ты сейчас же не уберешься, я пристрелю тебя, – рыкнула Эверилд, и как раз ребенок выскользнул, она хлопнула его по попе, и раздался детский плач.
Пираты поморщились.
– Эрик, принеси мне таз с водой, я обмою ребенка, – приказала Эверилд одному из пиратов.
– Что мы тебе, няньки? – осклабился тот.
Эверилд молча свободной рукой подняла пистоль и спустила курок, пристрелив Эрика.
– Еще есть желающие со мной поспорить?! – с вызовом поинтересовалась она. Желающих не нашлось. Один пират принес ей тазик с водой.
– Спасибо, – Эверилд, не обращая более внимания на мать ребенка, обмывала малыша.
– Эверилд, что будет с моим малышом, вы его убьете? – раздался слабый голос роженицы.
– Нет. Можешь не беспокоиться и покоиться с миром, вон, за тобой уже пришла смерть, – спокойно ответила Эверилд.
– Покажи мне сына, – попросила роженица.
Эверилд с неохотой показала малыша: он родился черненьким, с большими глазенками и волосами на голове.
– Он так похож на мужа, – и Алиша с улыбкой на устах умерла.
– Ну вот! Ни себе, ни другим, – обиделся пират.
– Можешь переспать с трупом, пока он теплый, – ядовито предложила Эверилд.
– А может, я возьму тебя? – не остался в долгу пират. – Красного Барда нет поблизости, заступиться некому, – пираты заржали.
– Попробуй, если силенок хватит, – Эверилд посмотрела на него с холодным вызовом. Пират стал подходить, и тут вошел Красный Бард.
– Что здесь происходит? О, Эверилд, я тебя искал.
– Ничего, твои ребята хотят позабавиться со мной, – спокойно ответила та.
– Это правда? – обернулся к своим подчиненным Красный Бард.
– Мы уже передумали, капитан, – и парни пулей вылетели из дома.
Глава 6. Материнский инстинкт
Эверилд ходила по дому и баюкала младенца.
– И что ты собираешься с ним делать?
– Как все матери – растить, – спокойно ответила она.
Красный Бард закатил глаза:
– Вот мне еще ребенка на корабле не хватало. Выбирай: пиратство или этот младенец?
– Младенец, – не колеблясь, ответила Эверилд.
– Ты серьезно? – не поверил своим ушам Красный Бард. – Это даже не твой младенец – убить его и дело с концом.
– Это не простой ребенок, он один из нас, если можно так выразиться, видишь, у него мертвенно-бледная кожа, как у меня.
– Ну и что, это просто слабый ребенок, таких детей в Спарте сбрасывали со скалы, – спокойно ответил Красный Бард, он всё еще надеялся, что Эверилд одумается и бросит эту дурацкую затею с ребенком.
– Нет, ты ошибаешься, у него клыки во рту, а он только что родился.
Эверилд бросила взгляд на мертвую женщину, она лежала изломанной куклой, матка, лоно – всё было разорвано то ли зубами, то ли когтями. Ей стоило проявить милость: просто разрезать Алише живот и извлечь младенца, но она заставила ее рожать. Ее крики всё еще стояли в голове. Если бы Эверилд изначально знала, что ребенок родится не простой, то сразу резала бы живот.
– И что теперь? – недоумевающе спросил Красный Бард, присев на солому, трубка продолжала дымить в его руке.
– Я должна его забрать отсюда или убить. Совет охотится на таких детей. Они их отыскивают и убивают еще в младенчестве. Они плохо приживаются в этом мире. Для нас он слишком слабый, а для людей – слишком опасный. Поэтому они всю жизнь живут между двух миров, не находят признание ни среди людей, ни среди вампиров. Если его бросить умирать, он выживет и… Такие дети очень быстро развиваются и, когда он более-менее окрепнет, начнется страшное, если его ничему не обучить. Как правило, такие дети не знают пощады, они вырезают целые деревни, города в стремлении утолить свою жажду. И если ему никто не объяснит, что так делать нельзя, пострадают многие. Притом убить его почти нереально, он наполовину бессмертен. Совет, когда впервые столкнулся с такой проблемой, сначала одичавшим детям пытался объяснить, что так нельзя. Но когда они оставались глухи, то их убивали. Мужчины до последнего боролись за своих детей, но Совет уничтожил всех сопротивляющихся. Те немногие, которые выжили и выросли среди вампиров, не могли найти свое место в мире. А еще они опасны тем, что, по сути, обращают в вампиров детей, и это истинная катастрофа, в основном, если ребенок был обращен в солнечное или лунное затмение. Понимаешь, мы абсолютно бессмертны, и несколько таких детей по сей день держат в специальных тюрьмах, где они испытывают адские боли. Но мы не можем их отпустить на свободу – они неуправляемы. Я не знаю, где Алиша нагуляла этого ребенка, но я не позволю ему погибнуть. Я поставлю его на ноги, и пиратствовать он будет с нами. Через шесть лет это будет абсолютно взрослая особь. Они очень быстро растут, как любили поговаривать на Руси – растёт не по дням, а по часам. Так вот, это про дампиров. Ты увидишь, наутро он уже будет ползать, словно ему шесть месяцев. В связи с этим вампирам мужского пола запретили иметь отношения со смертными женщинами, а если они переспали с ними, то должны убить в этот же день, иначе Совет придет и казнит вампира, осмелившегося нарушать закон, или посадит в тюрьму. Ну, я тебе и так рассказала много, думаю, нам пора, скоро в поселок явятся мужчины. А мы в очень невыгодном положении. Так что созывай всех пиратов, нам пора сниматься с места. Хотя нет, мы уже опоздали, – сказала Эверилд, заслышав шум, пальбу.
– Опоздали, забирай своего дьяволенка и пошли на подмогу. Хотя сейчас от тебя мало толку с младенцем на руках. Чем ты его кормить будешь?
– Кровью, мой дорогой, кровью, – спокойно заявила вампирша. – Так что я отправляюсь в гущу сражения.
Но стоило ей сделать пару шагов, как двери открылись, и вошли три индуса. Один высокий, с черными волосами до плеч, на лбу у него кровоточила рана. Он был одет только в парусиновые штаны и рубаху навыпуск, порванную в нескольких местах и залитую кровью, в руке он держал окровавленный паранг.
– Мы едва к вам пробились, – сказал он, проведя рукой по ране.
Второй матрос был невысокого роста, одетый в красную рубашку и парусиновые штаны, в руке у него дымился пистоль, на щеке красовался застаревший шрам в виде буквы «о». А третий индус был в одной набедренной повязке, вокруг пояса у него был обмотан шелковый шнурок, кожа блестела на солнце от кокосового масла, также в руках по пистолету.
– Кали, мы принесем тебе пленных, – сказали вошедшие пираты.
– Если богиня решила обзавестись ребенком, значит, так тому и быть. Капитан, мы ее посторожим, а там требуется ваша помощь, – сообщил один из трех мужчин, он был ранен – из головы текла кровь. Эверилд критически осмотрела вошедших: все дьявольские певцы были целы, кроме Брахима.
– Сядь, Брахим, я перевяжу тебе голову. А ты подержи ребенка, хотя нет, он голоден. Так что пусть лучше полежит на полу. А то мы еще не избежим жертв.
– Не надо, божественная, рана смешная.
– Всё равно ее надо обработать, – все индусы были в крови. Слава богине Кали, только один был ранен. Красный Бард покинул дом, и за стенами с новой силой закипело сражение.
Эверилд положила младенца на солому, набрала таз с водой и промыла рану пирату. Затем нашла чистую ткань, перевязала ему голову и снова принялась баюкать малыша. Он кричал, требуя еду.
– Потерпи, маленький, сейчас мамочка раздобудет тебе еды, – утешала младенца Эверилд. Один пират покинул дом и через пять минут притащил двух молодых женщин, слегка придушенных.
– Кали, это тебе. Попей крови и напои своего младенца, – туг склонился.
– Благодарю, не можешь мне напомнить свое имя.
– Арфой, моя госпожа.
– Отвернитесь, я не думаю, что вам стоит на это смотреть, – попросила Эверилд и выпила первую женщину, стало легче. Ко второй подложила младенца, и он жадно впился в плоть, сося кровь.
Один пират повернулся и вздрогнул при виде младенца, сосущего кровь.
– Воистину жуткое зрелище, – прокомментировал он. Эверилд забрала младенца, когда тот насытился. Он сладко зевнул и заснул под шум выстрелов. Он посапывал на руках Эверилд, когда в дом ворвались три запыхавшихся пирата.
– Отступаем! Приказ Красного Барда.
Эверилд переглянулась с пиратами, и они все покинули дом.
– Красный Бард приказал вас защищать любой ценой. Запали вы ему в душу, госпожа, – сказал самый молодой пират и азартно подмигнул, а дальше началось сражение.
Три пирата шли впереди, прокладывая путь то саблями, то кулаками, иногда выстрелами. Туземцы кучами кидались на вторженцев, они рубили направо и налево. У одного пирата рука повисла плетью. Эверилд решила, что дьявольские певцы не смогут одолеть такую ораву, да даже не в этом дело – они еще не с таким количеством людей справлялись, каждый пират стоил десятерых воинов.
Просто вампирша поняла, что жутко голодная, а если они попадут на корабль, то ей еще долго не видать еды. Она поудобнее одной рукой подхватила младенца, а другой стала вырывать у противников топоры, отбрасывая их в сторону, затем хватала их и впивалась в сонную артерию, с жадностью высасывая жизнь. Так ей удалось поймать троих, когда остальные в ужасе бросились бежать. Но Эверилд настолько захватил азарт, что она погналась за чернокожими туземцами и, отлавливая по одному, пила кровь. Вскоре вокруг пиратов не было ни души, только стонали раненые, плакали дети и женщины, которых согнали в одну кучу и, как стадо баранов, погнали вперед. У них получился неплохой улов: около сорока женщин и двадцати мужчин. Про детишек Эверилд вообще молчала, их было много, и они цеплялись за юбки матерей.
Пираты подгоняли их саблями вперед, загнали на корабль и заперли в трюме.
Эверилд нашла Красного Барда, в полной задумчивости управляющего кораблем. Он смотрел в морскую даль и был где-то далеко. Вампиршу заметил не сразу.
– Как младенец, жив? – спросил он лишь ради того, чтобы спросить.
– Мне нужна кровь, младенец хочет есть, – стоило Эверилд это произнести, как ребенок разразился требовательным плачем.
– Хорошо, я сейчас прикажу пиратам доставить пленника на палубу.
Эверилд покачала головой.
– Я сама спущусь в трюм и выберу себе жертву. Не переживай, капитан, они не смогут мне причинить вреда даже с младенцем на руках, – сказала она и, слегка поклонившись, двинулась к люку, затем спрыгнула вниз и открыла трюм.
Он был набит пленными с острова, и их было больше десяти. Эверилд присмотрела себе молодую пухленькую девушку, она каждый раз морщилась при движении. Видимо, пираты неплохо с ней позабавились. Остальные негритянки Эверилд показались слишком худосочными. Хотя вон та женщина лет сорока очень внушительных размеров неплоха. Она стояла и смотрела в одну точку, дети плакали, не понимая, что происходит. Кого-то вырвало. Вообще в трюме пахло мочой, блевотиной и многими другими неприятными запахами. Младенец продолжал орать, требуя еду. Пленники смотрели на Эверилд умоляюще.
– Помогите нам сбежать. Ведь вы тоже женщина! – всхлипнула миниатюрная девчонка с черными кудрявыми волосами, большими карими глазами, одетая в разорванные тряпки.
Эверилд промолчала и приказала, указав на пухленькую девушку:
– Подойди ко мне ближе.
Та со страхом приблизилась.
– Возьми младенца, – девушка повиновалась, и стоило ей прижать ребенка к груди, как она закричала.
– Если ты его уронишь, будешь умирать в страшных муках, – сурово сказала Эверилд. Но угроз не потребовалось, вскоре она счастливо улыбалась, пока младенец пил кровь. Краска уходила с ее лица, девушка пошатнулась и, разжав руки, уронила малыша, Эверилд едва успела поймать ребенка, когда рабыня упала замертво.
– Молодец, – похвалила вампирша и закрыла двери, покинув пленных.
Младенец опять спал у нее на руках. Пока ему хватало в день пяти литров крови – это один человек. Но чем больше становится ребенок, тем больше ему требуется крови. В какой-то период ему придется скармливать до десяти человек в день, когда норма, разрешенная советом, составляет пять–семь человек на три дня.
Вампиры за раз могут выпить семь человек, но на следующую охоту можно будет выйти только через три дня. Она сама периодически нарушала эту норму, пользуясь тем, что принадлежит к правящим сословиям вампиров, а именно к детям солнечного затмения, они могли в день убивать до двенадцати человек, точнее – раз в неделю, но этого было более чем достаточно, чтобы обжираться. Сегодня, например, Эверилд выпила около пятнадцати человек. Растущий детеныш может выпить даже до двадцати человек. Но эти нормы – скорее исключение, чем правило. Потому что у вампиров детей не рождается, а обращать детей до двенадцати лет они не имеют права, а в этом возрасте проще вампира научить контролировать свою жажду.
Но сейчас Эверилд не хотела думать о том, как ее ребенок будет питаться. Этот вопрос она решит тогда, когда придет время. В конце концов, к тому моменту он уже твердо будет стоять на ногах и сможет сам охотиться, а в людях недостатка не будет. Самое сложное будет его приучить не трогать своих, придется потратить много времени, прежде чем ребенок это усвоит.
***
Эверилд уже который день ходит почти голодная, так и похудеть недолго. Шутка! Ее развитие тела остановилось еще тогда, полторы тысячи лет назад. Если бы она по-прежнему осталась человеком, то уже была бы мертва и не познакомилась с таким замечательным корсаром, как Красный Бард.