Юлиан Климович
Два дня на даче
Доктор, до этого молча наблюдавший за разговором, произнёс: «Сейчас модно делать квартиры без внутренних перегородок со свободно планируемым пространством, я себе недавно квартиру такую купил в двести метров без единой внутренней стены. Вот Европа перестраивает, как ты говоришь Вова, свои дома и объединят их в один общий дом под одной крышей со свободно планируемым внутренним пространством, а ты предлагаешь сделать всё наоборот: разделиться по отдельным домикам и потерять то, что у нас уже есть».
– Доктор, но эту страну уже ничего не спасет.
– Думаю, что ты ерунду говоришь. И знаешь почему? Потому что я сегодня увидел, что если просто покориться их воле, то нас изведут со света белого на раз-два. Любой радикал мерит всех остальных людей, исходя из своих представлений о том идеале, к которому он стремится. Он мерит всё от себя и своих убеждений. Что исламисты, что коммунисты, что фашисты – все смотрят: соответствуешь ты их параметрам или нет. Если не соответствуешь, то ты же, Вова, знаешь, что тогда они делают? С одной стороны, я Дениса поддерживаю в его видении будущего, потому что если сейчас все оставить так как есть, то будет именно так, как он описывает, с другой, я полностью поддерживаю Кирилла и Свету – нельзя просто сидеть и ждать, что судьба или, там Бог, тебя пожалеют, и у тебя все будет хорошо, когда везде будет плохо. Не будет, не пронесет. В революцию большинство думало, что отсидятся по домам, пока эти идиоты крашеные друг друга изведут, а потом они, хитрые, жить будут хорошо, а что вышло? Одни дураки уничтожили других и заставили всех отсидевшихся по домам выйти наружу и на свежем воздухе даром вкалывать за понятные только этому меньшинству идеи. В результате много невинных людей погибло. 70 лет непонятного существования ради светлого будущего, в которое поверило это большинство. От безнадеги поверило, что детям, внукам будет лучше, чем им. Мои родители тоже верили. Дети выросли, внуки подрастают, а счастья всё нет. И люди поняли, что всё напрасно, как бы они не жертвовали собой ради светлого будущего, оно никогда не наступит, потому что кто-то ошибся с будущим, и пришло разочарование. Потом началась перестройка, и сказали, что вот "туда" можно, там – светлое будущее, а потом оказалось, что нихрена не лучше. Потому что рулят все те же, которые были у власти предыдущие 70 лет. Они-то хорошо знают, что это всё ерунда, что главное не цель, а процесс и в процессе главный цимес для них. Всё, дальше ничего объяснять не надо, сами всё знаете.
– И какую цель надо поставить?
– Главная наша цель – это смена тех, кто рулит процессом ради процесса.
– Какая-то слишком краткосрочная цель в масштабах истории. А где гарантия, что придут лучше? Ладно, об этом потом, скажи, как ты собираешься поменять этих людей, которые рулят нами сегодня?
– Через выборы.
– Ох насмешил, держите меня: "через выборы"! – Володя засмеялся.
– Я считаю, Кирилл с теорией малых дел прав. Кровь нам не нужна, лично я не хочу в этом участвовать, и никому не советовал бы пробовать. Может быть, еще через мирные акции неповиновения или что-то в этом роде.
– Это как? Не соблюдать правила дорожного движения? Переходить улицу на красный свет в знак протеста?
– Не знаю, я сейчас не могу сказать, но что-то делать надо, иначе нам будет очень плохо и уже в ближайшее время. И вообще я устал и пошел спать.
Доктор поднялся, подошел к Кристине, и погладил её по голове, нежно что-то сказал, нагнувшись к уху. Кристина открыла глаза и, посмотрев на мужа заспанными, чуть опухшими глазами, начала вставать с дивана.
– Наташа вам постелила на первом этаже, комната направо, – предупредила их Света.
– Понял, спасибо.
– Ладно, я тоже спать пойду, – махнув рукой на прощание, сказал Денис.
– Лену забери, – попросила Света, которая осталась вместо Наташки за хозяйку.
– Обязательно, – он вышел на улицу.
– Света, пойдем спать, – Кирилл тоже поднялся и взял жену под руку, и они направились к двери, которая вела в гостевую часть дома.
– Кирилл, а все-таки вы не правы. Нам уже ничего не изменить. Все произойдет само собой, хотим мы этого или нет, – кинул вслед уходящим Володя.
– Поживем-увидим. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответила Маша. – Вова, пошли тоже спать.
– Пойдем, пойдем, только ждать осталось совсем недолго, – вслед ушедшим проговорил он.
Второй день.
Утром, не дожидаясь никого и не прощаясь, уехал Доктор с Кристиной. Когда Серёга встал, а было это уже около полудня, он позвонил ему. Доктор был уже в полиции своего района и подавал заявление о произошедшем вчера. В полиции сказали, что до них доходила информация о случаях избиения и даже убийств гастарбайтеров в этом районе. Сказали, что по фактам убийств ведется следствие и бандитов ищут, но, понятно, пока не могут найти. Его заявление пойдет еще одним эпизодом в деле о расследовании убийств и нападений. В целом преступность выросла, и этническая в частности. Посочувствовали и обещали искать, за сим и расстались. До того Доктор уже сходил в церковь и поставил большую свечку за спасение, отдал в ремонт машину, он будет ее продавать. После этого займется поиском партий, которые борются с нелегальной эмиграцией. Он хочет их финансировать.
К моменту окончания разговора с Доктором уже все встали. Девчонки лежали на шезлонгах возле бассейна, а Денис их развлекал. Оставшиеся мужчины сидели в тени больших пушистых елей возле пристани, обсуждали вчерашнее и последние известия от Доктора.
– Ну что, теперь наш Доктор станет новым Саввой Морозовым, – Володя посмотрел на Кирилла, – будет финансировать подрывную деятельность националистических партий и прочих деструктивных элементов, которые потом его же бизнес угробят.
– Его бизнес от бардака, так что он, по-любому, должен когда-нибудь закончиться, ведь бардак в стране не вечен. Ты и сам об этом же говоришь. Только мы расходимся в подходах: у меня активный, у тебя пассивный, – Кирилл, лёжа на траве, щурился на солнце.
– У меня не "пассивный", как ты говоришь, а индивидуалистический подход. Я верю в личное спасение и не верю в коллективное. Только личная сила спасет меня во время краха страны. Помнишь фильм "Белое солнце пустыни"?
– Конечно помню.
– Помнишь, там есть сцена, где Абдулла едет в окружении своих людей по пустыни и разговаривает с Саидом? Абдулла там замечательные слова произносит: "Твой отец был мудрый человек, но кто на этой земле знает, что есть добро и зло? Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого не окажется его в нужное время". Вот по этому принципу я и живу.
– Да, там ещё до этого Абдулла говорит: "Когда мой отец умирал, он сказал мне: "Абдулла, я прожил жизнь бедняком и я хочу, чтобы тебе Бог послал дорогой халат и красивую сбрую на коня". Я долго ждал, а потом Бог сказал мне: "Садись на коня и возьми сам всё, что хочешь, если ты сильный и смелый".
– Точно, есть такое. Это тоже про меня. И не только про меня, так многие живут.
– Так выходит, ты сам творишь сегодняшний беспредел, творишь и ждешь краха с нетерпением. Ты же собственными руками убил курицу, которая несла золотые яйца, а теперь без денег, доходов и надежд на светлое будущее сидишь и призываешь хаос, в надежде ещё с него поиметь немного прибыли.
– Короче, сидим и пилим сук, на котором сидим, – резюмировал Серёга. – Достали вы уже со своими спорами. Давайте пить.
– Ну, не с нетерпением, но ожидаю, – не обращая внимания на Серёгины слова, ответил Володя.
– Ладно, Серёга, – Кирилл повернул к хозяину голову, и посмотрев на него, спросил, – Сегодня праздновать уже, похоже никто ничего не будет, так что мы тоже поедем. Ты как?
– Я не против, теперь конечно уже не до веселья, когда с Доктором такая херня приключилась. Езжайте, а мы с Вовой нах…ся до визга поросячьего. Ты как Володя? – чуть переформулировав, переадресовал вопрос Серёга.
– Неохота как-то. Мы тоже, наверное, поедем часика через два.
– Тогда бывайте, – Кирилл поднялся, за руку попрощался с Серёгой и протянул руку для пожатия Володе. Тот немного помедлил, потом протянул руку и сказал полушутя, не отпуская Кирилла: "Переходи на тёмную сторону, Люк Скайвокер, за ней сила".
– Володя, из тебя Дарт Вейдер, как из меня испанский лётчик.
– Почему испанский лётчик?
– Забей. Мы уехали. – Володя отпустил руку и Кирилл, развернувшись, пошёл по дорожке к бассейну.
– Странный он какой-то, изображает из себя правильного.
– Он нормальный парень и Света его тоже, просто им сильно не повезло в жизни – у них нет богатых родственников, как у нас с тобой. – Серёга достал откуда-то фляжку. Медленно открутил крышку, сделал большой глоток и протянул Володе.
– Это что? – Володя с подозрением посмотрел на фляжку.
– Хороший французский коньяк.
– Давай, глотну. Все равно через два часа только поедем, за это время всё выветрится.
Они сидели с Серегой и говорили о всякой ерунде. Фляжка давно закончилась, и Серёга сбегал в дом за стаканами и бутылкой другого конька. Солнце почти закатилось где-то на Северо-Западе. Девушки уже давно не загорали, а перешли на кухню. Они ели салат цезарь, пили вино и закусывали фруктами. Через некоторое время Денис с Наташкой пошли погулять, а Маша осталась с сильно подвыпившей Ленкой. Они разговаривали, точнее Ленка говорила, а Маша с тоской слушала её и всё время смотрела на улицу, где сидел Вова и мысленно проклинала его за то, что он напился. Она хотела домой к детям.
