Юлиан Климович
Немного совместной жизни
Они не стали съезжаться в городе, вернее это она была против. Ей нравилось жить порознь, ей нравилось приезжать к нему домой на свидания и не хотелось вести совместное хозяйство, хотя Аркадий был готов тащить все на себе. Только летом на даче они жили полноценной семейной жизнью. Они все время проводили вместе: ездили на машине за молоком в соседнюю деревню, в город за продуктами и стройматериалами, они никогда не отказывали знакомым, если те просили подвезти их. Молоко и сметану они по заказу соседей брали сразу на несколько домов, в общем, жизнь их в деревне тоже была интенсивной и насыщенной. За три лета, которые они успели провести вместе, Аркадий сделал новый забор из штакетника, подлатал баню, подправил сарай, поработал золотарем, вычистив переполненный туалет, удобрив все деревья и кусты, а также два раза блестяще справился с огромным урожаем яблок. Жили в деревне они в основном на деньги Аркадия, которые он тратил не задумываясь.
Дочери где-то через полгода уже поздней весной обратив внимание, что папа перестал звонить и интересоваться их делами, приехали к нему на квартиру. В это время там была Эвелина, с которой они познакомились. Увидев, как отец изменился и помолодел, дочки, надо отдать им должное, порадовались за него и уехали, счастливые тем, что их наследной квартире ничего не угрожает. Возможно, после этой встречи Эвелина окончательно утвердилась в мысли, что им не следует съезжаться.
С Георгием оказалось все немного сложнее. Он любил мать, всегда поддерживая в меру своих возможностей. Когда у него появились деньги и большие возможности, у матери появился Аркадий. Георгий заезжал к ним в гости со своей семьей: женой и сыном, но это были уже другие приезды. В хозяйстве, пусть маленьком, чувствовалась мужская рука и пригляд, поэтому они просто отдыхали, а Эвелина с Аркадием ухаживали за ними с радостью и вниманием. Как-то зимой, Георгий приехал к матери с проектом реконструкции дома и перестройкой всех надворных построек. "Мы сделаем из этого дома наше родовое гнездо, расширим дом и все вместе заживем там: мы, вы с Аркадием", – сказал Георгий, и мать согласилась.
Когда началось лето, Эвелина с Аркадием как всегда приехали на дачу и нашли здесь уже работающих во всю строителей. Они разобрали часть дома, завезли материалы, Эвелине пришлось остаться, чтобы присматривать за ними, а Аркадий уехал, здесь уже все шло без его участия. Они созванивались. Аркадий каждый день порывался приехать, но она отговаривала его. Она нервничала, видя как все, к чему она так привыкла и с чем сроднилась, безвозвратно разрушается. Она в первые же секунды приезда сильно пожалела о том, что согласилась на эту перестройку, но ничего уже изменить не могла.
Зимой Аркадий заболел, его положили в больницу и вырезали семьдесят процентов желудка. Эвелина приходила к нему в больницу, а потом домой и ухаживала. На танцы она больше не ходила, но дома делала зарядку и гимнастические упражнения. Следующим летом все повторилось, дом был почти перестроен. Ей выделили "светелку", как она ее называла, когда рассказывала соседям об изменениях в доме. "Светелка" – маленькая, метров пять комнатка, с небольшим окном на север. Окно выходило на улицу, и Георгий сказал, что это хорошо, теперь она сможет быть в курсе всех новостей в деревне. Эвелина не сказала ему, что ей не нужны новости, ей нужна жизнь, Аркадий, но промолчала. Они теперь редко созванивались, правда, Аркадий один раз приезжал в гости, но прежнего взаимопонимания между ними уже не было. В этот приезд он постоянно ел чипсы и пил пиво, как бы нарочно делая все, чтобы быстрее себя прикончить. На ее укоризненные замечания он так и отвечал. Аркадий звонил ей, звонил часто, но она редко отвечала, ссылаясь на то, что забывает телефон в доме и не слышит звонков.
