Юлиана Сергеевна Алексеенко
Бота-Шарлотта
5
На следующий день Бота снова с удовольствием рисовала с утра и почти до 14 часов. Сначала она страстно заполняла всё пространство доски густыми линиями и завитушками, а потом стирала их все влажной тряпочкой и любовалась коричневым простором для своих будущих фантазий. Запачкалась вся – от макушки до пят, и остановилась только тогда, когда увидела вдруг, как необратимо уменьшились её мелки, особенно зелёные, от которых остался почти мусор. Бережно сложив все остатки в сумочку и задвинув доску на место, кукла вернулась на любимый подоконник, чтобы помечать о том, с кем она могла бы познакомиться в ближайшие дни.
«Я родилась далеко отсюда, в прекрасной стране, где много-много деревьев, – начала она свой мысленный рассказ. – Эта страна почти утопает в зелени, так что вам кажется, что вы в прекрасном лесу! Эта зелень – самая зелёная на свете, она не просто зелёная, она – невероятно зелёная…»
Она задумалась о том, что ещё ей известно о Казахстане – вышло, что совсем немного. Потом добавила ещё:
«В этой стране очень много таких, как я, особенно на выставках. Это специальные выставки, их проводят, чтобы показать людям таких, как я…»
Нет, не так.
«В этой стране очень много таких, как я, и особенно мы любим бывать на выставках. Там мы часто знакомимся с людьми из разных стран, разговариваем о том, о сём…»
Ерунда какая-то.
– Привет, красавица! Наконец-то я тебя нашёл! – вдруг услышала она совсем близко.
Она повернулась и увидела, как к девушке за столиком подсаживается молодой человек – они оба были совсем юные и очень симпатичные. Они очень понравились Боте. Спустившись со своего окна, она осторожно взобралась на другое, поближе к паре. Свесила ножки и приготовилась к возможному знакомству. Но ребята, похоже, не собирались впускать никого в свою беседу и на куклу никакого внимания не обращали.
– Может, ещё по чашке? – спросил молодой человек через некоторое время.
– Закажите арабский мокко, – вдруг посоветовала кукла. – Это новинка меню!
– Нет, пожалуй, – ответила девушка парню. – Это уже лишнее. Мне пора к тому же. Приятно было с тобой повидаться.
Бота занервничала – кажется, её не расслышали.
– Простите, что вмешиваюсь, – сказала кукла осторожно, – но уйти, не попробовав новый мокко, – просто преступление. Так говорит Этьен, а он в кофе что-то понимает.
Она говорила так тепло и радушно, как могут только хозяйки собственных кофеен или ресторанов, стремящиеся стать другом каждому посетителю, который сделает хороший заказ.
– Жаль, – ответил парень. – Но мы обязательно созвонимся на неделе, хорошо? – брать Боту в диалог никто не намеревался.
Девушка согласилась. Так и не обратив на куклу внимания, они встали и направились к выходу. А Бота замерла в недоумении – это чёрт знает что. Её то видят, то не видят, то слышат, то не слышат. В чём дело? Стремительно спустившись вниз, кукла без лишних раздумий взобралась на соседний столик, за которым сидел мужчина с ноутбуком.
– Простите, вы не хотите обновить заказ? – спросила Бота, заглянув в его пустую чашку.
Никакой реакции.
– Прос-ти-те, – повторила она громче.
Опять ничего. Мужчина по-прежнему смотрел в монитор.
Что с него взять – он слишком увлечён компьютером, справедливо решила Бота и немедля отправилась на другой столик, где бойко уплетали круассаны две девушки.
– Добрый день, – широко улыбнувшись, начала она.
– Нет, я туда больше ни ногой, – рассказывала одна другой. – Я не собираюсь тратить время на подобные сборища, куда тащатся все подряд…
– Добрый день! – почти закричала Бота, и на этот раз её услышала только Жюли, подошедшая с заказом к даме, что сидела рядом. Девушка ничего не сказала, лишь с грустью посмотрела на куклу, стоящую в центре стола между тарелками и чашками и тщетно пытающуюся привлечь к себе внимание. Бота уловила её взгляд и снова почувствовала прилив стыда. Но отказываться от задуманного она не собиралась.
– Если вы будете так уплетать круассаны, станете толстыми, как вон та мадам, – сделала она ещё одну попытку, указав на полную посетительницу за столиком в углу.
И снова ничего.
Но ещё раз взглянув на «толстую мадам», Бота вдруг встретилась с ней взглядом, и новая волна обжигающего стыда по-настоящему сожгла её изнутри с головы до пят.
– О, простите, мадам, я не имела вас в виду… то есть я не имела в виду именно вас… то есть… ааа, – но мадам, кажется не реагировала.
– Мадам? – застенчиво махнула Бота рукой.
Мадам продолжала смотреть в направлении куклы, но совсем её не замечала. Это просто наглость какая-то! Снова повернувшись к девушкам и окончательно понимая, что и они так и не обратили на неё внимания, она решилась на последний, казалось бы, беспроигрышный шаг – схватила недоеденный круассан как раз в тот момент, когда к нему потянулась рука девушки. Рука бессознательно пошарила по тарелке в то время, как её обладательница продолжала вести свой важный разговор, и ничего в ней не нашла. Но разговорчивую мадемуазель и это не отвлекло, она лишь бросила поспешный взгляд на пустую тарелку, облизнула пальцы, глотнула кофе и принялась обсуждать следующую из важнейших девичьих проблем.
От негодования Бота бухнула булку прямо в её чашку с кофе.
– Чарли, нам пора, – негромко окликнула куклу Жюли, всё время незаметно наблюдавшая за происходящим.
Метая глазами молнии, кукла прыгнула со стола, и они с хозяйкой покинули кофейню.
6
– Чарли, ты принимаешь всё слишком близко к сердцу, – сказала кукле Жюли, когда они ехали в метро. – Я наблюдала. Тебя и правда некоторые не видят, но, может, это просто потому, что они слишком увлечены своими делами, разговорами или мыслями? Не стоит из-за этого так переживать.
– Жюли, ведь они видят тебя, когда ты подходишь к их столу, чем бы ни были заняты, а меня почему нет?
– Ну, не знаю. Что же ты сравниваешь? Я большая, меня нельзя не заметить, а ты маленькая.
– И круассаны свои они тоже видят, хотя те ещё меньше меня.
– Логично.
– Вот именно.
– Но то – круассаны! – засмеялась Жюли. – Они хотят их видеть.
– Ты издеваешься?
– Нисколько, дорогая. Ну, правда же? Они знают, что должны их видеть, ведь они их заказали. Знают, что должны видеть кофе, столы и стулья, друг друга и так далее. А тебя не замечают, потому что в их мыслях тебя нет, они и не думают тебя увидеть, понимаешь?
– Нет, не очень, – обиженно пробормотала кукла.
– Да, я думаю, в этом всё дело. Иначе – если бы ты была невидимкой для людей, тебя не видела бы я, не видели бы те ребята несколько дней назад, ведь так? И Кэм – он же тоже увидел тебя, хоть и не сразу. Но знаешь, если уж ты решила настойчиво добиваться внимания, то я бы порекомендовала тебе сначала замочить себя в тазике со стиральным порошком.
Бота вопросительно подняла брови.
– Я бы сказала, что ты грязная, как чёрт, но вообще-то ты восхитительно разноцветная и выглядишь сейчас совершенно затасканной игрушкой.
Кукла посмотрела на свои руки, сарафан – да, в таком виде за француженку не сойдёшь.
7
В один из вечеров, пока Жюли прощалась у двери с Кэмом, Бота, свесив ножки с комода, печально переключала один за другим телеканалы. Остановилась на World Fashion Channel. «Красивые», подумала она, глядя на моделей, без остановки дефилирующих по подиуму в шикарных платьях. Прощание Жюли и Кэма у дверей растянулось на всю коллекцию Valentino, Prada и Gucci, но чем дольше кукла сидела в одиночестве на комоде, тем спокойнее становилось на душе – красота нарядов поглотила всё её внимание. А когда после очередного показа на подиум выходил дизайнер – о! это был такой восторг! Какие же они гениальные! Создать столько красивой одежды! Если бы у неё было столько! Или хотя бы половина. Да даже хоть несколько платьев…
Бота встала и посмотрела на себя в зеркало. У неё никогда не было другой одежды, кроме этого платья, безрукавки и сапожек. Есть ещё малиновая шляпка в коробке, но её носить не с чем. «А что если шить самой себе одежду?» – подумала Бота. Отличная мысль! Она сама будет шить себе всевозможные новые наряды! К тому же, раз уж скоро ей предстоит чаще знакомиться с людьми, она же не может всё время выглядеть, как замарашка. Это гениальная задумка! Она обязательно научится придумывать такие платья, каких никто ещё не придумывал, и когда она будет появляться в них на улице, всё будут в восторге! И, пожалуй, потом она сможет шить для кого-то ещё – тогда она тоже станет таким же великим дизайнером, как эти дизайнеры с экрана. Да! Да! Да!
Кукла заметалась на комоде, не зная, с чего начать. Ей нужно было поторопиться, потому что в воображении куклы, как по волшебству, уже вспыхивали чудесные небывалые модели, и пока она не забыла то, что только что придумала, нужно было их шить! Ткани, ножницы, нитки, иголки… Где же всё это взять? Надо попросить у Жюли. Да где же эта Жюли?
Посуетившись немного, она вспомнила своё правило: надо подождать – вдруг желание пройдёт. Снова села на комод ждать Жюли и проверять желание на прочность, но только свесила ножки, как в комнату вошла Жюли.
– Жюли-и! Наконец-то ты пришла! Мне очень нужно всё для шитья: нитки, иголки, ткани, кружева, ленты. Я буду шить платья! У меня уже есть несколько восхитительных идей!
– Чарли, дорогая, что ты выдумала? Уже почти полночь, мне ещё в душ, а завтра нам на работу.
– О нет, Жюли, только не спать! Я же утром забуду все свои восхитительные идеи.
– А ты их нарисуй, – начиная зевать, посоветовала Жюли. И положила перед Чарли пару чистых листков, после чего отправилась в ванную.
Боте ещё не приходилось рисовать что-то конкретное, она ведь пока была специалистом только по абстракциям. Поэтому то, что она начала изображать, никак не напоминало ей того, что рождалось в её воображении. Ей хотелось нарисовать красивый пышный волан лазурного цвета, а выходила какая-то блёклая змейка, хотелось нарисовать пышные рукава-фонарики, но на бумаге снова ничего подобного не получалось, и начинающий дизайнер одежды быстро скис, так что через 20 минут, когда Жюли вышла из ванной и рухнула в кровать, два изрисованных неумелыми каракулями листка лежали у ног спящей куклы.
8
– Тогда с чего же мне начать? – спрашивала кукла хозяйку на следующее утро, сидя на полке в кофейне.
– Говорю же тебе – нельзя просто взять ткань и начинать кроить. Это трудное занятие, как моя архитектура, только из ткани. Сначала надо нарисовать эскиз.
– Да, я пробовала, не получается у меня! – с досадой сказала Бота и грустно склонила свою маленькую головку.
– Неправда, дорогая, я посмотрела твои эскизы, всё не так плохо, только нужно подучиться, нужно тренироваться всё время. Я уже говорила тебе, помнишь? В любом деле приходится долго тренироваться. Потом, когда будет готов эскиз, нужна конструкция – специальный чертёж, чтобы платье получилось таким, как ты хочешь. Только потом можно выкраивать все эти формы и детали на ткани и сшивать их. Но и тут тоже нужны навыки. Помнишь, как трудно было со шляпой?
Слушая это всё, кукла совсем поникла – такие сложности!
– Неужели все эти дизайнеры тоже так много учатся и всё это делают? – спросила она.
– Конечно! Когда-то они долго учились, много тренировались. Это сейчас они только рисуют свои модели на бумаге, а воплощают их другие люди в крупных ателье или даже на фабриках…
– Значит, – воодушевилась Бота, – всё это сами они не шьют, а только говорят другим как шить?
– Ты несносная кукла, Шарлотта, всё бы тебе только слава, а работают пусть другие!
Эх, Жюли! Она ничего не понимала про высокие стремления Боты. Спрыгнув с полки, кукла переместилась на любимый подоконник и, подперев кулачками щёки, стала грустно смотреть в окно.
Что за жизнь такая в этом Париже? Певицей стать нельзя, актрисой нельзя, дизайнером тоже нельзя – всё так сложно. А ещё столица моды! Ну, почему непременно она должна так долго заниматься какими-то скучными делами, когда ее предназначение совсем-совсем в другом? Ну, не хочется ей изучать архитектуру из ткани, а хочется просто придумывать красивые наряды, которыми все будут восхищаться. Разве так нельзя? Что ж теперь ей делать? Булки печь? Жюли скажет, для этого надо разбираться в муке! Или того хуже – самостоятельно выращивать пшеницу.
Бота полдня листала книгу уникальных рецептов приготовления напитков из кофе и какао… Тук, тук, тук, тук. Задремавшую на подоконнике куклу разбудили капли дождя. Чем холоднее становилось на улице, тем приятнее становилось пребывать в кофейне – тепло, уютно, горят все лампы. Так можно было бы сидеть без конца, хоть до самого вечера. А можно было бы и вовсе тут жить, здесь Боте нравилось даже больше, чем дома на комоде. Жаль, что в два часа дня всегда приходится покидать кофейню. Кукла посмотрела на часы – 14:30. Невероятно! Посмотрела за стойку бара – Этьен работает один. А где же Жюли? Неужели она её забыла?
Но, не успев прыгнуть с окна, кукла увидела Жюли за столиком с Кэмом. Надо же – сидят, болтают, ведь у неё уже начинаются занятия! Жюли поймала её взгляд и поманила рукой.
– Привет, Чарли, – улыбнулся ей Кэм, как только она села на их столик.
– Привет, Кэм.
– Это тебе, – сказал он и протянул кукле коробочку, размером со спичечный коробок. Бота бережно взяла его, положила на стол, села, пождав под себя колени, и медленно раскрыла – коробочка была полна очень-очень мелких, специально нарезанных для нее и аккуратно сложенных мелков. – Я решил, что такими рисовать тебе будет намного удобнее. Бота застыла от восторга и не произносила ни слова, лишь восторженно глядя на мелки.
– Обыкновенная кукла, а ты говорила живая, – пошутил Кэм, обращаясь к Жюли. – Даже разговаривать не умеет.
– О, Кэм! Спасибо, – сказала, наконец, Бота. – Такими мелками я смогу нарисовать… смогу нарисовать… да что угодно!
– Очень рад. Жюли вчера рассказала мне, какая ты замечательная девочка, и я не сдержался, так захотелось сделать тебе подарок.
Бота просто расцвела от удовольствия – мало того, что Кэм сделал ей такой подарок, так он ещё назвал её замечательной девочкой! «Девочка», сказал он! Так и сказал – «девочка»!
– Спасибо, – едва слышно повторила она. И больше ничего кукла сказать не могла, только глупо и счастливо улыбалась.
9
Это был первый раз, когда Жюли прогуливала занятия ради парня. Это вообще был первый раз, когда Жюли прогуливала занятия. Из кофейни они все трое отправились в кино на новый мультфильм, и для Боты, впервые посетившей кинотеатр, полтора часа не существовало ничего кроме экранных героев и драгоценного предмета, который она всё это время прижимала к груди – новой коробочки с мелками. После кино совершенно опьянённую небывалыми впечатлениями и контрастом между тёмным кинозалом и ещё светлой улицей Боту кто угодно принял бы за обыкновенную куклу, такую как сотни и тысячи других кукол. Лишь изредка она моргала и улыбалась. Такой она была до самого дома, и только оставшись одна, пока Жюли снова провожала Кэма, она оживилась – пора было пробовать в действии новые мелки.
Позже Жюли дала ей несколько кусочков специальной бумаги, рисовать на которой мелками оказалось не хуже, чем на коричневой доске. Гениально! Теперь Бота сможет рисовать где угодно: в кофейне на доске, дома на бумаге, а если возьмёт с собой такой листочек, то и вообще где захочет, даже на занятиях Жюли.
В последующие дни она только этим и занималась – рисовала новыми мелками на новой бумаге. Благодаря им даже эскизы одежды стали получаться намного лучше, хотя создание умопомрачительных нарядов уже мало привлекало куклу. Зато все больше привлекал Кэм. Теперь он казался ей восхитительно красивым и очень воспитанным молодым человеком с магнетической улыбкой. Как глупо было думать, что он может отдать её на эксперименты! Кэм приходил каждый день, а однажды вечером, когда Альбертина и Кристоф уехали на день рождения своего друга, Жюли пригласила его домой на чай. Всё время, пока они втроём сидели на кухне, Бота не сводила с него глаз и не отрывала ушей от его интереснейших рассказов то о его работе, то о его альпинистских восхождениях, которые он совершал с друзьями, когда жил в Америке, то просто от забавных историй из его жизни или жизни его друзей. Глядя на безмятежное и мечтательное лицо куклы, любой бы решил, что это любовь, причём любовь ничем не меньше той, какую излучала барышня покрупнее. И когда, проводив Кэма, подружки легли спать, у обеих перед глазами долго стояло его лицо. «Ты давай повнимательнее заботься о малышке!» – сказал он, уходя, Жюли и шутливо подмигнул при этом Боте.
Ночью Боте снился долгий удивительный сон: будто она альпинистка – настоящая, со снаряжением – и лезет на самую высокую гору, чтобы завоевать главный приз. Лезть очень сложно, она то и дело почти срывается вниз, но удерживается. И тогда, когда до вершины остаётся совсем чуть-чуть, она вдруг теряет силы. Пытается лезть – но руки и ноги не слушаются, делает новую попытку, но опять ничего не выходит. Когда руки совсем слабеют и вот она уже почти падает, кто-то вдруг хватает её и одним рывком помогает взобраться на вершину. И этим спасителем, конечно, оказывается Кэм. Потом Бота стоит на вершине, где её обдувает ветер, и позирует фотокамерам, наперебой снимающим победительницу.
Что, вы думаете, поняла кукла, проснувшись после такого сна? Конечно, что она должна стать настоящей альпинисткой! Здесь у Боты вообще не возникло ни единого сомнения, ведь она уже почти была альпинистка, потому что обладала удивительными способностями без каких-либо затруднений взбираться куда угодно – на подоконники, на столы и стулья, на высокие полки и т.д. Карабкаться по любой вертикальной поверхности ей не составляло ни малейшего труда, если на этой поверхности имелись хотя бы минимальные углубления или выпуклости: декоративные элементы, узоры, перекладинки, гвозди, канавки и т.д. Благодаря своему малому весу и маленьким, проворным, очень цепким пальчикам она довольно легко могла подняться даже по стене с декоративной штукатуркой. И с этими-то «врождёнными» талантами не стать покорительницей высот?
Нужно было срочно попробовать поставить свой первый рекорд. До полудня, пока Жюли была занята работой, Бота обдумывала, с чего лучше начать, и сама не заметила, как нарисовала себя на вершине горы с распущенными волосами, развевающимися на ветру. Вышла неплохая картинка, и кукла решила обязательно поставить её в рамку. Но пора было переходить к делу! Бота спланировала взобраться не куда-нибудь, а сразу под потолок торгового центра, тем более что вертикальные балки, по которым придётся лезть, как раз шершавые и расположены ёлочкой, с небольшим наклоном.
Оставив свою сумочку на подоконнике, она улучила момент и с очередным посетителем нырнула за дверь. Подбежала к основанию одной из балок. Боте стало страшновато, но она была исполнена непоколебимой решимости стать настоящей альпинисткой и поэтому начала карабкаться немедля. От второго этажа, на котором располагалась кофейня, до потолочного свода четырёхэтажного торгового центра лезть-то оставалось всего ничего, так что как только она преодолеет эти два этажа, решила кукла, повторит подъём, но уже полностью – с первого до четвёртого.
Лезть оказалось даже проще, чем представлялось, и куда проще, чем во сне. До финиша она добралась всего за несколько минут. Это была победа! Бота встала на горизонтальный карниз и победоносно выпятила грудь. Эх, надо было не мелочиться и начать сразу с первого, подумалось ей, и при этой мысли она посмотрела вниз.
О, какой роковой была эта ошибка! Какая-то невидимая сила потянула её тельце вперёд, и она отчаянно замахала руками. Увы, тоненькие кукольные ручки не стали крыльями, и совсем ещё молодая, в самом расцвете сил казахская кукла Чарли Трамбле, уроженка далёкой чудесной страны в сердце Центральной Азии (так и быть – названная при рождении Ботой), устремилась навстречу своей кончине на первом этаже одного из торговых центров Парижа, Франции!
На «Франции» – последнем слове сентиментальной речи, пронёсшейся в голове падающей вниз куклы, – она плюхнулась в фонтан, украшающий холл центра.
– Мама, смотри, кукла! – воскликнул какой-то ребёнок, указывая на всплывшую из воды Боту.
– Она чужая, идём, – сказала мама малышу и увела его прочь.
Бота лежала на воде навзничь и только изредка хлопала глазками. Потихоньку догадываясь, что жива и, на счастье, упала в фонтан, гонимая водными потоками, она оказалась у бортика фонтана.
– Про Боту вообще-то я погорячилась, – пробурчала она себе под нос и вылезла из воды.
До кофейни можно было добраться новым – альпинистским способом, но Чарли больше лазить по балкам и перекладинам не хотелось. Воспользовалась лентами эскалаторов, карабкаясь по ступенькам, чтобы добраться быстрее. Мокрую куклу, бегущую между людских ног, замечали только маленькие дети и одна девочка-подросток, но Чарли так быстро перемещалась, что некоторые из них решили, что кукла им только померещилась, а некоторые просто застывали в недоумении и потом уже не могли понять, была ли это кукла, в какую сторону она побежала и стоит ли говорить об этом взрослым.
Жюли заметила Боту, как только та вернулась на свой подоконник.
– Где ты была? – нахмурившись, спросила хозяйка.
– О, Жюли… я тебе потом расскажу.
– Что с тобой? Ты мокрая? Почему ты ушла, не предупредив? Чарли, это неправильно, так нельзя.
– Я хотела стать альпинисткой… – еле слышно сказала кукла, склонив голову.
– Альпинисткой? Это из-за Кэма, да? Из-за его рассказов?
– Мне так жаль, Жюли…
– Что всё-таки случилось? Ты куда-то пыталась залезть?
– Да, – небрежно махнула рукой кукла, – ерунда, хотела попробовать залезть немножко…
– Куда?
– На третий этаж, – слукавила кукла.
– К-У-Д-А?
Бота сгорбилась под невыносимым грузом раскаяния.
– Ведь ты могла разбиться?
– Нет, что ты! Я всё продумала и в случае неудачи я должна была упасть в фонтан.
– Что ты и сделала, как я вижу!
Боте было очень стыдно. И грустно: такой план, такие перспективы… и такой позорный финал. Конечно, если в следующий раз использовать снаряжение и страховку…
