Юлия Динэра
В плену
Глава 24
Холодно. Что-то мокрое на моей голове. Скидываю рукой. Открываю глаза, приподнимаюсь на локтях. Оглядываю все вокруг. Светло.
– Очнулась. – Бабуля садится на кровать, смотрит на меня своими мутно-серыми глазами и качает головой.
– Который час?
– Мне откуда знать.
– Где. – Осматриваю комнату еще раз. – Где парень, который был со мной?
– Ушел. Солнце встало – друг ушел.
– Как ушел? Куда? – Паника. Подскакиваю с кровати, чувствую легкое головокружение, дрожь по телу. Запрыгиваю обратно под одеяло.
– Бедная девочка. – Женщина гладит меня по голове. Я со злостью убираю ее руку.
– Куда он пошел? Давно?
– Я же говорю, на рассвете. Ну, ничего, нам с тобой не скучно будет. Сережа приходит, иногда. Вы ведь друзья?
Какой к черту Сережа? Я просто в бе-шенст-ве. Ублюдок. Он оставил меня здесь. С этой сумасшедшей. Я убью его, как только выберусь отсюда.
– Мне нужна какая-то одежда.
– У меня нет одежды.
Я, конечно все понимаю, старших нужно уважать и все такое, но эта и впрямь с головой не дружит. Мне все равно, я должна добраться до главной дороги, но я не могу идти в нижнем белье. Я уйду отсюда хоть в простыни. Снова встаю, выдергиваю из-под бабули темное заляпанное какой-то синей краской подобие простыни и заворачиваюсь в него.
– Это мое, девочка. – Женщина хватается руками за край тряпки и тянет ее на себя, пытаясь ни то ли отобрать его, ни то ли остановить меня.
– Вы сумасшедшая?! Мне нужно домой.
Эта старуха явно сильнее меня, потому что ей все-таки удается сорвать с меня это грязное полотно. Я в бешенстве выдергиваю его обратно. Комната кружится вокруг меня, сбивая с толку мое сознание, но бушующий внутри меня адреналин на фоне злости и бешеного желания попасть домой, не дает мне упасть лицом в грязь, в прямом смысле.
– Мне нужно уйти. Понимаете? – Дергаю покрывало на себя, шлепаюсь на пол. Мои руки недостаточно сильны. Честно говоря, я бы с удовольствием продолжила спать, даже на этом полу.
Грохот двери, заставляет мое тело слегка вздрогнуть. Быстрые громкие шаги. Ублюдок.
Две пары ног. Черные кроссовки. Черные туфли на невысоком каблуке. Стремительно поднимаю взгляд вверх.
– Какого черта ты встала с постели?
– Какого черта ты бросил меня здесь?! – Чувствую, как раздуваются от злости мои ноздри.
– Она не выглядит умирающей. – С насмешкой произносит девушка, стоящая рядом с Денисом. Высокая. Брюнетка.
Немного уняв агрессию, замечаю, что кое-кто уже почистил перышки, искупался, причесался, переоделся. Неужели таки добрался до дома? Нет. Неужели вернулся за мной?
– Вставай. – Дергает меня за руку, поднимая вверх, затем толкает на кровать.
Бабуля смотрит так, словно вот это вот все происходит каждый день в ее жизни. Ей абсолютно безразлично. Об этом говорит ее пустой взгляд и совершенно не изменившееся выражение лица с тех пор, как я впервые ее увидела.
– Я сказал присмотреть за ней.
– Я и присмотрела, сынок. Она хотела украсть мои вещи и убежать, я не пустила.
Лгунья. Старая лгунья. Я всего лишь взяла непонятную грязную тряпку, чтобы просто уйти отсюда. Денис приказал ей смотреть за мной, и наверняка сказал, что вернется, но эта карга и словом не обмолвилась.
– Ты тащил меня черт знает куда, срывая с работы, чтобы я наблюдала за этим цирком?
Брюнетка явно не из простых. Не нужно быть психологом, чтобы понять, как сильно она похожа на ядовитую змею со своими узкими ярко подведенными черным карандашом глазами и красными губами. Весь этот «деловой» вид дополняют очки в тонкой красной оправе.
– Кто это? – Спрашиваю я, натягивая одеяло до самых ушей. Лютый холод.
– Это Диана – врач, она осмотрит тебя.
Врач? А я-то подумала, что привез стриптизершу.
– Со мной все нормально.
Диана садится на край кровати, открывает небольшой белый чемоданчик и достает оттуда разное медицинское барахло. Денис сверлит ее взглядом, и она его тоже, затем оба смотрят на меня.
– Что?!
– Выглядишь ты неважно. Но на покойника не смахиваешь. – Девушка кидает на Дениса быстрый взгляд. Она злится, а он просто наблюдает, сложив руки у себя на груди.
Я терплю все манипуляции, которые проводит надо мной эта девушка: мерит давление, температуру, обрабатывает антисептиком рану на моей шее, оставшуюся после того, как мне угрожали перерезать глотку.
– Давление понижено, температура тоже. Упадок сил. Ничего смертельного. – Снова грубый взгляд. – Ей нужен отдых вот и все.
– А я что говорю? Со мной все нормально. Не стоило тащить ее сюда. – Шиплю я.
– У тебя был жар! Я должен был смотреть, как ты подыхаешь?!
– Но ты же смотрел, как издеваются надо мной твои дружки.
Тишина. Тишина, которая бьет по ушам сильнее, чем если бы она была нарушена. Глаза говорили все за нас обоих. Он злился, злился на меня за то, что я сказала? Или злился на себя, потому что если бы не его действия, мне бы никогда не пришлось бы даже подумать об этом.
Никто, так же, не говорит ни слова, когда в меня летит пакет с чем-то, я ловлю его у самого своего лица. Денис уходит, врач в костюме стриптизерши или стриптизерша в костюме врачихи, виляя «хвостом», идет за ним.
Достаю из пакета новенький теплый темно-синий костюм и с удовольствием надеваю его на себя, застегивая молнию кофты с капюшоном, почти до самого подбородка.
– Спасибо, что позволили остаться. – Как бы не нравилась мне эта странная старуха, я не могла уйти, не поблагодарив ее. Если бы не она, я бы просто закоченела где-нибудь по пути к трассе. Мокрая, в одном нижнем белье – не лучший вариант выйти так на дорогу.
– Не держись за него, девочка.
– Что?
– Нет у него счастья и, у тебя не будет. Он как смерть, у него свои планы. Нельзя вершить чужие судьбы.
– Я не понимаю.
Конечно, я не понимаю. Почему я вообще слушаю ее? Она чокнутая, это было понятно с первой минуты, как я здесь оказалась.
– Ты знаешь о ком, я говорю.
Да, вероятно бабуля говорит о Денисе, но это не значит, что я должна понимать остальную чушь. Я не имею к этому отношение. И не удивительно, что она сравнивает этого мужчину со смертью, он именно так и выглядит, ничего странного.
– Еще раз, спасибо Вам. – Я отхожу назад, спотыкаясь о маленький порог. Больно. Я все еще босиком.
– Я помолюсь за тебя, девочка.
Ее сумасшествие пугает до тряски в конечностях. Когда я выхожу из дома то, вздыхаю полной грудью, а потом медленно выдыхаю, когда вижу «Ауди», припаркованную в паре метров. Я еду домой. Я в безопасности. Если конечно можно так сказать, находясь в одной машине с человеком, который устроил твое похищение. Я все еще думаю о том, что он сделал, и я невероятно злюсь, хотя, наверное, должна бы вообще убить за такое. Ловлю себя на мысли, что все-таки покрываю его деяние словами одного из моих похитителей, он сказал, что Денис лишь просил запугать меня, но, кажется, эти двое перешли границу дозволенного.
– Я собираюсь заявить на них. – Мой голос нарушает тишину, которая уже около получаса стоит в машине. Ловлю на себе взгляд девушки – врача, которая села на переднее сидение, словно это место специально было предназначено для нее. С таким видом она залезла в тачку, словно премьер-министр или вовсе, президент, не иначе. Выдра.
Никто больше не издал ни звука. Я вообще-то с вами разговариваю, алле. Точнее кое с кем определенным, напыщенным индюком, который даже не удосужился разок взглянуть на меня, чтобы дать понять, что хотя бы слышит.
– Мне плевать, какие у тебя с ними дела, я собираюсь пойти в полицию.
Молчание. Серьезно? Игнорирование? Даже рот мне не заткнет? Это новое оружие по выведению меня из себя?
– У меня нет ключей. – Говорю я, прерывая еще одно получасовое молчание, когда понимаю, куда мы едем.
– И где они, черт возьми? – О, я, наконец, удостоилась внимания.
– Потеряла, когда убегала от твоих друзей.
Шипящий звук тормозных колодок. Ну, спасибо хоть на том, что додумался съехать на обочину.
– Не язви мне. Поняла?
– Ты бесишься, потому что я говорю правду.
Диана проделывает во мне дыру своим взглядом, словно я выкинула что-то из ряда вон выходящее. Но скорее всего, она смотрит так на всех.
– У Яны есть ключи, высадишь меня у ее дома.
Машина снова набрала скорость и минут через пятнадцать я уже стояла на пороге Янкиного дома. Меня почему-то трясло от страха перед встречей с подругой. В последний раз, когда мы виделись обстановка была, мягко говоря, накаленная.
К счастью, или наоборот. я спустя долгое время, встретилась лицом к лицу с ее мамой, которой, сама не знаю почему, мне сейчас стыдно посмотреть в глаза. Эта женщина дала мне больше, чем мои никчемные родители, а я даже не зашла к ней ни разу за последние почти полтора месяца. Раньше мы много болтали, сидя на кухне, за чашкой горячего домашнего какао или ароматного чая, собранного вручную. Сейчас, почему-то все изменилось.
– Кристина, солнышко. – Она улыбнулась мне одной из своих самых лучезарных улыбок, и я расслабилась. – Проходи. Почему давно не заходишь? Я испекла яблочную шарлотку, пойдем на кухню.
Да, выпечкой в этом доме пахнет всегда и сегодня, мой желудок как никогда реагирует на это. Я не ела несколько дней и, кажется, почти уже привыкла к этому.
– На самом деле, я ненадолго. Мне нужны ключи от моего дома.
– Что-то случилось? – Выражение лица женщины меняется. Она обеспокоена.
– Почему ты босиком?
Черт. Моя обувь. Я выгляжу дико.
– Все хорошо. Просто я потеряла ключи.
– У тебя нездоровый вид. Если ты заболела.
– Нет, все хорошо, правда. – Я натянуто улыбаюсь, потирая о штаны, вспотевшие от волнения ладони. – Я расскажу все чуть позже, ладно?
– Твой отец искал тебя. Я еще тогда заподозрила что-то неладное. Он бил тебя? Что с твоим лицом?
– Что? Отец? Он здесь?
Еще этого не хватало. Какого черта его сюда принесло?
– Ты не встречалась с ним?
– Нет. Он сейчас здесь?
– Я не знаю. Может, останешься у нас? Яна ушла на йогу, скоро должна вернуться.
– Нет, я зайду позже, ладно? Мне нужно домой.
– Хорошо. Я принесу тебе ключи, только если вдруг что-то случиться звони мне, сразу.
Я забираю ключи и бегу к своему дому. Замечаю, что машина Дениса все еще у дороги. Почему он не уехал? Я иду обратно. Окно со стороны водителя открывается. Смотрю внутрь машины, замечаю, что Дианы там нет.
– Где врачиха?
– Поймала такси.
– Я думала, она сегодня твоя девчонка на вечер. Ты что здесь делаешь?
Лицо Дениса приобретает какой-то хмурый оттенок.
– Ты в порядке? – Спрашивает он.
– Да. – Я пожимаю плечами. – Отец приехал. – Не знаю, зачем я это ему говорю. Все это личное. Обычно я делилась подобным дерьмом только с Яной, а теперь, кажется, что той Яны уже нет.
– И ты не хочешь идти домой. Поэтому стоишь здесь?
Тут я поняла, что меня поймали на том, о чем я даже не думала. Да, я не хочу идти туда, только потому что там эта мерзкая рожа. Он наверняка, пьян. Я знаю, что должна пойти, прятаться бессмысленно. Чем бы там не занимался мой папаша, я собираюсь прикрыть эту лавочку. Я не маленькая девочка, я не хочу прятаться.
– В любом случае, мне нужно идти.
Я разворачиваюсь, быстро, стремительно ухожу, затем что-то останавливает меня.
– Я не пойду в полицию, если ты не хочешь. Ты ведь поэтому здесь стоишь? – Говорю я.
Он читает меня, я читаю его, я ведь тоже не глупая, не такая, как Денис обо мне думает.
Глава 25
Вставляю ключ в замок. Надеюсь на то что, если отец и был тут то, уже ушел, как он обычно это делает. Открыто. Черт. Вхожу. Слышу его голос и голос какой-то женщины, доносящийся, скорее всего, из кухни. Снова привел какую-то шлюху. С шумом захлопываю дверь, иду на звук разговоров. В кухне папаша и какая-то низкорослая женщина, на вид примерно одного возраста с моей матерью, предположительно. Я не видела свою мать очень много лет, но примерный ее возраст я знаю.
– Дочка, привет. – Папаня сладко улыбается мне и пытается обнять, но я отступаю назад, убираясь подальше от его объятий. Что за цирк? Посмотрите, какой я хороший папочка? Нет, не прокатит. Ты полный отстой, папа.
– Снова привел свою шлюху. Повторяешься. – Я иду к раковине, достаю из ящика с посудой стакан и набираю в него воды. Женщина молчит, смотрит на меня так, будто я дала ей оплеуху. Следовало бы.
– Это она так шутит. – Хихикает отец. – Я думаю, вы с ней подружитесь.
И что это должно значить?
Я молча пью, разглядывая этих голубков.
– Познакомься, детка, это возможно твоя новая соседка. Если будешь хорошо себя вести, вы поладите. – Шипит он.
– Сколько ты выпил?
– Я не пил, малыш, ты же знаешь, я завязал.
Ха-ха-ха. Когда? Сегодня с утра завязал? Или полчаса назад?
– Давай без этого цирка. Зачем пришел?
– Я показываю Ирине Кирилловне дом, можешь присоединиться.
– И для чего же? – Я дергаю ногой, чувствуя, как сдают мои нервы. Я уверена, что это все на фоне того, в каком дерьме я побывала недавно, но присутствие папочки тоже дает о себе знать.
– Я продаю свою часть дома.
Мой рот открывается, затем закрывается и снова открывается. Я не могу ничего сказать. Начинаю истерично смеяться.
– Черта с два. Ты не имеешь права!
– Еще как имею.
– Не имеешь! Я не буду жить ни с ней. – Тычу пальцем, в ошарашенную дамочку, которая плотно прижимает свою большую сумку к себе. – Ни с кем-либо еще!
Женщина обходит меня стороной. Кажется, она собирается убраться отсюда. Ну и правильно.
– Я, пожалуй, пойду.
– Подождите, я сейчас решу этот вопрос. Моя дочь немного вспыльчива.
– Вспыльчива? Пошел ты к черту! Пошла она к черту! Пошли вы все! Что ты сделал для этого дома, а? Приходишь на все готовое. Я здесь в лепешку расшибаюсь, чтобы заплатить за все это! Мало того. Мне еще приходится оплачивать твои проигрыши в карты. А все не потому что я люблю тебя, папуля, а потому что на кону стоит единственное, что мне дорого, это этот дом. Ни ты, ни моя мать, этот дом все, что у меня есть. Так что проваливай отсюда!
– Успокойся, успокойся. Мне просто нужны деньги. Я не забираю у тебя дом, просто поселим к тебе какую-нибудь тихую одинокую женщину.
– Деньги? Тебе нужны деньги? Когда ты уже подавишься ими?! – Я бросаю на пол стакан, который все это время сжимала в руке. Он с грохотом падает и разбивается о кафель.
Кажется, в дом кто-то вошел и я на мгновение, притихла. Если это еще одни покупатели, я вышвырну их отсюда, клянусь. Я ошиблась. Крупно ошиблась. Лучше бы это были покупатели, потому что мне совершенно не хочется выставлять семейный, если это так можно назвать, скандал на обозрение посторонним, на обозрение ему.
Я стараюсь нормально дышать, избавляясь от гнева, который переполняет меня. Вдох-выдох, вдох-выдох.
– Все нормально?
– Да. – Резко отвечаю я, отворачиваясь к окну.
Какого хрена он здесь делает?
– Уверена?
– Я сказала, да!
– Воу, ребята. Может, поболтаете на улице, ко мне сейчас должны прийти. Я не хочу, чтобы ты снова напугала людей своим неадекватным поведением.
Отец тычет в меня пальцем, когда я снова поворачиваюсь к нему лицом, и меня накрывает новой волной злости. Я приближаюсь к нему.
– Я. Сказала. Пошел. Отсюда. К Черту.
– Ты хотя бы познакомила меня с парнем. Проходи, дружище, у меня кое– где припрятана бутылка рома.
Денис бросает быстрые взгляды то на меня, то на папашу.
– Тебе нужно уйти. – Говорю я ему.
– Да, брось, детка. Прекрати быть такой невоспитанной.
– Проваливай. Ты здесь не живешь, это не твой дом.
– Хочешь ты того или нет, я продам свою часть.
– Мать бросила тебя, потому что ты тупой ублюдок.
– Хочу напомнить, что и тебя она тоже бросила, ласточка. Где бы ты была, если бы не я? Ты бы сдохла в какой-нибудь подворотне. Посмотри на себя, ты же вылитая мамаша, такая же шлюха.
Я бросаюсь на отца и, насколько хватает сил бью его по физиономии. Меня всю трясет от злости, я готова убить эту тварь. Я знаю, что он не ударит меня в ответ. Никогда не бил и сейчас, думаю, не станет.
Сильные руки хватают меня сзади, крепко сжимая мои запястья. Дышать. Дышать. Не будь дурой, Крис.
– Чего ты от нее хочешь?
Отец издает легкий смешок, затем прокашливается себе в кулак. Я знаю этот жест, он всегда так делал, когда ему что-то нужно.
– Я вижу ты нормальный парень. Дочь у меня не подарок конечно. Может, ты повлияешь, как-то на нее?
– Ближе к делу.
– Я хочу продать свою долю дома.
– Черта с два. – Рычу я.
– Замолчи. – Денис затыкает меня. Снова. – Тебе нужны деньги, мужик?
– Ты не глуп. не глуп. – Снова прокашливается.
Денис отпускает мои руки, достает что-то из своего кармана: бумажник.
– Ну, уж нет. Убери это! –Я не имею никакого желания видеть этот позор.
– Не будь дурой.
– Он прав, детка, не будь, дурой.
Я сверлю отца глазами, пока он радостно наблюдает за тем, как стопа красных и зеленых бумажек падает на стол.
– Это мало.
Совсем охренел? Сколько он хочет? Главное, кто будет за это расплачиваться? Я? Ну, конечно же.
– Сколько?
– Сто. Тысяч, разумеется.
– Ну, ты и гад. – Шиплю я.
– У меня нет столько с собой, дай номер своего счета, переведу вечером, максимум завтра.
– Мне нужна наличка.
– Получишь ее завтра. Оставь мне свой номер и убирайся отсюда.
Денис спокоен, в отличии от меня. У него все так просто. Нужны деньги? Пожалуйста. Без вопросов. Какого хрена?
– Ты думаешь, я дурак? Это мой дом, я буду здесь, пока не получу денежки. Жду до завтра.
– Какой же ты козел, ПАПОЧКА.
– Давай, пошли, мы уходим. – Денис толкает меня вперед. Я вроде как иду, а вроде стою на месте. Не свожу глаз с ухмылки отца. Он чувствует себя победителем, я ощущаю себя куском дерьма.
Постоянно смотрю в окно, теребя пальцы рук. Мы едем уже несколько минут, я первая нарушаю тишину, которая не дает мне покоя. Мысли не дают мне покоя. Я хочу кричать.
– Я даже не буду спрашивать, зачем ты пришел. Просто. – Я замялась. – Зачем ты дал ему денег?
– Я пришел сказать, что мне плевать на полицию. Можешь заявлять.
Я удивлена. Но, честно говоря, это последнее, что меня сейчас волнует. Я абсолютно не в том состоянии, чтобы заниматься всем этим, сейчас.
– Я запрещаю тебе давать моему папаше деньги.
– Ты забываешься.
Холодный взгляд, такой к которому я уже привыкла. Взгляд протеста. Взгляд: «Закрой рот и не лезь не в свое дело». Но это мое дело. Это мой отец, мои проблемы, и я не собираюсь перекидывать их на кого-то, чтобы потом за это расплачиваться.
– Я серьезно.
– Тебе стоит заняться спортом. Ты ведь не бегаешь по утрам, как я тебе сказал. Твой иммунитет ни к черту.
– Я сейчас не об этом! Ты вообще слышишь меня?
– Ты предпочитаешь продать дом?
– Я предпочитаю решить все сама.
– Если бы ты решала все самостоятельно, тебя бы здесь не было.
Он прав. Меня бы не было здесь. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Я бы даже не познакомилась с этим парнем, если бы была в состоянии решать все сама.
– Просто оставь это. Пожалуйста. – Добавляю я, в конце и снова отворачиваюсь к окну.
Мы на месте. И мне даже как-то не верится. Я рада этой чертовой квартире. Никаких металлических кроватей, никакого холода, никаких запугиваний, никаких сумасшедших старух. Денис входит первым, затем пропускает меня.
– Осторожней.
– О-у.
– Разбил пару стаканов. Случайно. Тебе следует что-то обуть.
– И телевизор. Случайно?
– Я привезу новый.
– Он мне не нужен. Так что здесь произошло? Смерч? Тайфун?
Я оглядываю комнату. Все почти, как в тот, последний раз, когда я здесь была, кроме дыры и огромных вокруг нее трещин в телеке, мелких и более крупных осколков на полу, скорее всего от бутылки, она видимо, и стала причиной того, что телевизор сдох.
– Я пришлю кого-нибудь, чтобы убрали.
– Я сама могу.
– Диана сказала, что тебе нужен отдых.
– С каких пор ты слушаешь кого-то, кроме себя?
– Завтра вернешься к пробежкам. Не хотел тебе говорить, но выглядишь ужасно, поэтому живо в кровать. Я закажу сюда еду. Что ты любишь?
– Мне все равно.
– Ладно. Я заеду вечером, привезу тебе новый телефон. Ты ведь свой потеряла?
– Ты уходишь? – Не знаю, зачем я это спросила. Просто Денис так много провозился со мной, и теперь даже как-то странно, что он уходит. Я не хочу быть здесь одна. Мне надоело. Стены давят на меня. Тишина давит на меня. Я никогда не скажу об этом, но я бы хотела, чтобы он остался, просто сидел бы в том кресле в углу, как делал это раньше, когда мы только познакомились. Тогда меня дико бесило это.
– У меня куча дел. Я и так пропустил два важных совещания из-за.. – Он замолкает, но продолжать и не стоит.
– Из-за меня? – Добавляю я.
– Я хотел сказать, из-за того, что с тобой случилось. Мне пришлось отложить дела фирмы на второй план.
– Нет, ты не это хотел сказать.
– Какая к черту разница, что я хотел сказать?! Почему я вообще должен тебе что-то говорить?
Да пошел ты. Действительно, почему он должен мне что-то говорить? Это абсурд. Мне абсолютно не интересен тот факт, что этот мудила считает, будто я виновата в том, что он пропустил свои совещания. Я не сама себя похитила и я не просила приезжать за мной, а потом оставаться на ночь непонятно где. Я не просила приносить мне воду посреди ночи, когда все мое тело горело, словно в огне, я не просила возвращаться за мной, и привозить врача. Это ведь занимает столько времени. Я ни о чем, об этом не просила.
