Юлия Еленина
Роман на мою голову
Глава 1
– То есть? – устало спросила я, не зная, то ли мне расплакаться, то ли убить кого.
– Такое бывает, – пожала девушка плечами, вроде бы даже сочувствуя мне. – Я бы очень хотела вам помочь…
За мной уже собралась очередь из таких же раздраженных и измотанных, как и я, туристов.
– Ну проверьте еще раз, пожалуйста, – попросила я. – Виктория Михайловна Скляревская.
Представляться не было смысла, учитывая, что девушка держала в руках мой паспорт. Но я до сих пор не верила, что такое могло произойти с моим единственным отпуском, который я собралась провести не на даче родителей.
– Извините, – девушка чуть перегнулась через стойку ресеншена и одними глазами указала в сторону, тихо сказав: – Подойдите к нашей тете Любе, она поможет.
Чем мне могла помочь хмурая уборщица необъятных размеров? Если она, конечно, владелица сети отелей под прикрытием, то ладно. Но в самый разгар сезона, как мне сказала девушка за стойкой, свободных номеров в гостинице нет. А у меня, между прочим, бюджет был рассчитан до копейки.
– Спасибо, – сказала я, забрав паспорт, и решила все-таки попытать удачу.
Вот не хотела же сразу так с бухты-барахты ехать в отпуск. Только позавчера утром я вышла с двадцатичетырехчасовой смены в больнице, и именно в тут ночь медсестра из гинекологии подбила меня на поездку. Я же распланировала отпуск под яблоней на даче в любимом плетеном кресле и с книгой.
Но нет, я поймала этот заразный кураж и смотрела, как Катька мне бронирует билет на поезд и номер в гостинице. С билетом-то все нормально оказалось, а вот с номером…
Ладно, посмотрим, что скажет тетя Люба. Хотя вряд ли мне стоит ее так называть.
– Извините, – подошла я к женщине, – мне сказали…
– Ну и что ты топочешь мне своими пыльными босоножками по помытому? – оторвалась она от пола и разогнулась.
– Мне бы…
– Жди на улице, там лавочка в тени, справа от входа.
Может, я все-таки и по адресу? Только однозначно не то, на что я рассчитывала. Мне бы приехать, устроиться в гостиничном номере, принять душ, а потом пойти на пляж, но никак не вот это все. Ожидание затянулось на полчаса, пока тетя Люба не появилась из-за угла, успев переодеться в сарафан, напоминавший оперение попугая, и не спросила:
– Что, бронь не прошла?
– Ага, – обреченно кивнула я, все еще не понимая, какой помощи ждать.
– Поехали тогда.
Куда и зачем ехать, я не знала, да и после быстрых сборов, ночи в дороге со странными попутчиками еще очень плохо соображала. Тем более к такой жаре, точнее, влажности с самого утра мой организм не привык, так что мозги буквально расплавились. Наверное, именно поэтому я и пошла за тетей Любой к парковке.
– Как звать-то тебя?
– Вика, – ответила я, положив чемодан в багажник ярко-желтой машины, которая наверняка была старше меня.
– Я тетя Люба, – ответила уборщица и ловко запрыгнула в такой, казалось бы, маленький салон. – И даже не спросишь, куда едем?
– А куда мы едем? Только на органы и в рабство не сдавайте.
Моя осторожность тоже, видимо, растаяла на солнце. Я хотела только вытянуть ноги и хоть немного полежать. А завтра ближайшим же поездом ехать домой и накормить Катьку слабительным, чтобы она прочувствовала все мои муки на себе.
– У меня дом большой, – усмехнулась тетя Люба, надавив на газ. – А живу я одна, вот и сдаю иногда. В сезон-то спрос большой. Тебя ж ко мне Милка отправила?
– У девушки было на бейдже написано «Людмила», – вспомнила я.
– Ну да, она, Милка же. Она недалеко от меня живет, вот и суетится по-соседски, помогает.
Мы свернули к какому-то поселку, и я немного смутилась. Да, море недалеко, тетя Люба вроде и помочь хочет, но не то, совсем не то…
Я, видимо, слишком печально вздохнула, и это не ускользнуло от внимания женщины.
– Да у меня сейчас только один парнишка живет, не переживай, – попыталась она меня подбодрить. – Общежитие я у себя не устраиваю. И можете во дворе шашлыки жарить, банька есть…
– А по стоимости как?
– Да точно дешевле, чем в гостинице.
Может, все-таки попросить тетю Любу подбросить меня до вокзала? Яблоня и плетеное кресло лучше неизвестности. Хотя море… Оно так близко, и я не могу уехать – прямо каждую мышцу сводит, как подумаю, что могу прямо сейчас окунуться.
– У меня обратный билет через две недели, – зачем-то сказала я.
– Отлично, – обрадовалась тетя Люба, – если сама завтраки готовить будешь, то даже сброшу пару тысяч.
А вот мне уже начинает нравиться мой отпуск. Может, все, что не делается, действительно к лучшему?
Как же!
Мы проехали железные ворота и остановились возле этого же двора у гаража. Я хотела выйти, но тетя Люба меня остановила:
– Сиди, заедем, а там Ромка поможет.
– Кто такой Ромка? – не поняла я.
– Да постоялец мой, вот тут рядышком в пристройке решил обосноваться, хотя там жарко и тесно.
– А я?.. – пискнула, но тетя Люба меня явно не услышала.
Она уже открывала гаражные ворота, а когда вернулась, я забыла о своем вопросе. Ну что я в самом деле? Подумаешь! Соседи бы у меня были даже в гостинице. С каким-то там Ромкой я не собиралась ни шашлыки жарить, ни завтраки готовить.
В принципе, наверное, не все так плохо, несмотря на неудачное начало.
Я уже воодушевилась и потащила свои вещи к крыльцу, оглядывая двор с несколькими низкими постройками. Странно, что не поскользнулась на курином де… помете, учитывая, что оно было везде, как меня не убило яблоком с нависших над головой ветвей, но путь почти до крыльца преодолела благополучно.
А вот потом зависла ненадолго, подумав, что оказалась на нудистском пляже.
Если это тот самый Ромочка, который всего лишь снимает здесь пристройку, то зачем-то летний душ голышом принимает, даже шторку не задвинув?
Парень и бровью не повел, когда нас заметил. Мне даже показалось, что медленно, желая показать нам все прелести своего загорелого тела, потянулся за полотенцем. Весьма миниатюрным полотенцем, которое мало что прикрыло.
Тетя Люба тоже ничуть не смутилась. Уперла руки в бока и громогласно произнесла:
– Ромка, такое впечатление, что ты не знаешь, когда я прихожу после ночной смены. Я бы подумала, что соблазнить меня хочешь.
– Ваша красота никого не оставит равнодушным, – стряхнул он с волос капли воды, поиграв мышцами.
– Эх, негодник, – покачала пальцем тетя Люба, улыбнувшись. – Поверила бы, если бы… – тут покосилась на меня и спросила: – Ты чего зарумянилась? От жары или Ромкиного торса?
Тут объектом внимания стала я. Нет, все-таки в гостинице мне было бы лучше. Но надо искать и плюсы, а то своим негативным мышлением испорчу отпуск. Только позитив.
– Неожиданно просто, – выдавила улыбку, не зная, что еще сказать.
– Это Вика, – представила меня тетя Люба.
– Из монастыря, что ли? – усмехнулся Ромочка. – Рассматривает все и… всех так, будто всю жизнь просидела в четырех стенах.
«Хам», – решила я.
– Ну-ну, Ромочка, не видишь, что ли, девочка интеллигентная, твоих шуток может не понять, – заступилась за меня тетя Люба. – А ты, вместо того чтобы языком своим поганым трепать, возьми лучше вещи и шагом марш в дом.
Ого, ей бы полком командовать.
Ромочка театрально кивнул и, поддерживая полотенце, подхватил мой чемодан.
– Позвольте, мадам, – в его голосе послышался сарказм.
Я только вздохнула и поплелась следом в дом, спросив у тети Любы:
– А вы из бывших военных?
Ну а что еще я могла предположить?
– Я же говорю, что интеллигентная, – рассмеялась она. – Не, я двадцать лет в женской колонии надзирательницей работала.
Так, надо только широко рот не раскрывать. И сделать лицо попроще, скорее всего, потому что мои глаза, кажется, уже немного выкатились из орбит. Ничего себе я в компанию попала – хам и надзирательница.
– Куда нести? – резко обернулся Ромочка, неприлично высоко обнажив бедро.
– Есть место в мансарде и на первом, – сказала тетя Люба.
– Давайте мансарду.
Ромочка направился к лестнице, а я затормозила. Пока на нем это полотенце, подниматься по лестнице я за ним не стану – увольте.
Спасла положение тетя Люба. Она взяла меня чуть выше локтя и кивнула в сторону:
– Идем со мной, покажу кухню.
Отлично. Кухни я, конечно, видела, а вот Ромочкины чресла толком рассмотреть не успела, но предпочла первое.
– А там что? – указала я на двойную деревянную дверь, ведущую вглубь дома.
– Там зал с несколькими кроватями. Иногда компании заезжают, – пояснила тетя Люба. – Я ночую там, – ткнула пальцем она в шторку, – отделила себе что-то вроде комнаты на сезон. На втором этаже мансарда небольшая, так что ты, Вика, там одна будешь.
Эта новость меня порадовала. Подселили бы мне еще одного такого наглого Ромочку… Тьфу, сдался он мне!
В кухне была как газовая плита, так и печка. Опыта общения с последней у меня не было, так что я сразу покосилась на конфорки и спросила:
– Газ есть?
– А то! Обижаешь… Все у меня есть. Даже отопление зимой.
Тут я заметила бойлер и удовлетворенно кивнула. У нас на даче такой же – значит, и горячая вода должна быть. Я не любитель, в отличие от некоторых, принимать душ на виду у всего поселка.
– Туалет мы уже прошли, он в сенях, – продолжила тетя Люба. – А вот мыться только в баньке, – развеяла она мои мечты, проводя какие-то манипуляции на столе.
Я заглянула женщине через плечо, и снова мои глаза чуть не покатились по полу.
Тебя Люба насыпала на бумажку табак, скрутила ее в трубочку и, проведя по краю языком, склеила самокрутку. Закурив, открыла окно, и тут в кухне появился Ромочка все в том же полотенце.
– Чемодан наверху, – прошел он мимо меня к раковине, задев бедром.
Да это не день, а проверка моей психики на стрессоустойчивость.
– Я тогда пойду? – неуверенно спросила.
– Иди, Вика, отдыхай, – кивнула тетя Люба.
Оказавшись наверху, я даже не стала рассматривать мансарду, а плюхнулась на матрас рядом со стопкой постельного белья и достала телефон.
Катя ответила сразу и, в отличие от меня, была очень радостной.
– Викуля! – заорала она в трубку. – Как добралась?
– Добралась как раз нормально, – выдохнула я. – А вот дальше…
– Тебя ограбили? – ахнула Катька.
– Нет…
– Тебя обидели?
– Да дай же сказать! – перебила я и в красках описала, в какое ректальное отверстие попала.
Но Катя, судя по всему, услышала только концовку.
– Что, совсем голый? – спросила с придыханием, а я закатила глаза.
– А ты душ в купальнике принимаешь?
– Обалдеть. Тебе надо с ним замутить, Вика! Курортный роман с соитием на пляже под звездами, – мечтательно вздохнула Катька. – А то ты со своими вечными сменами наверняка уже забыла, что такое хороший секс.
– С этим хамлом? – возмутилась я. – Ни за что!
– О, а он оставил впечатление.
Еще какое! Только весьма неприятное.
– Придурок он, – буркнула я, и, слава богу, Катьку отвлекли.
На заднем фоне послышались звуки, и она быстро протараторила:
– Созвонимся, Викуль, мне тут дамочку привезли.
Я бросила телефон на тумбочку и занялась постельным бельем, повторяя про себя: «Только позитивное мышление, только положительные эмоции».
С этим хамом можно и не пересекаться, я вообще собираюсь больше времени проводить на море. И автобусы тут наверняка ходят до более развитой цивилизации, а если что, то тетя Люба может подбросить. Мы вот доехали быстро от отеля.
Кстати, с новой хозяйкой не мешало бы и расплатиться. Отсчитав несколько тысяч, я прикинула, что на первое время хватит, и пошла вниз…
– Теть Люб, ну в самом деле, – услышала голос Ромочки, – я вам доплачу, только девчонку выселите. Неужели больше никто не сдает в округе койко-место?
– Ромка, если ты так баб не любишь, надо было у мужика хату снимать, – строго принесла тетя Люба.
– Ну вас же я люблю.
– Ой, подхалим, – подобрела хозяйка.
Я стояла на лестнице и нагло подслушивала, молясь, чтобы меня не застукали. Вот неудобно-то получится!
– Ну, теть Люб…
– Ромка, я не выгоню девочку, коль уж привела. Боишься, что твоего увидит?
– Кого?
– Ой, знаю я, что к тебе парень по ночам шастает.
Я даже подалась вперед, чтобы лучше слышать. Нет, если бы тетя Люба намекнула сейчас, что Ромочка экстремист, эксгибиционист (хотя с этим тоже поспорить трудно) или член парламента, я бы меньше удивилась.
Но он, получается, голубой?.. В принципе это объясняет отсутствие каких-либо эмоций, когда мы увидели его обнаженным.
Глава 2
– Что-то ты темнишь, Ромка, – снова заговорила тетя Люба. – У меня-то глаз наметан. Бандит ты, что ли?
Я снова чуть не свалилась с лестницы. Бандит-гей?! А туда таких берут? Хотя нет, может, здесь снимают какое-нибудь кино, а я случайно оказалась на съемочной площадке?
– Помилуйте, теть Люб… Какой из меня бандит? – Ромочка рассмеялся.
– Ладно, – тут же отозвалась хозяйка. – Может, я это уже вижу во всех подозрительных личностях. Вон в прошлом году тоже компашка заселялась… Ай, что тебе слушать, пойду я лучше на огород.
– Если нужна будет помощь, вы только скажите, – добродушно отозвался Ромочка, а я отмерла и даже покашляла, громко затопав по лестнице.
Заглянула в кухню и расплылась в улыбке:
– Тетя Люба, я тут… – и протянула деньги. – Вы конкретную сумму не озвучили, но я подумала, что тут пока хватит.
Ромочка сверлил меня взглядом, на который я старалась не обращать внимания. Слава богу, что хоть оделся. Ну хоть шорты, возможно, даже с трусами. А вот футболки, видимо, этот хам забыл в чемодан положить.
– Хватит, детка, хватит, – пересчитала деньги тетя Люба. – Ладно, пойду я. Жара, а у меня огород не полит. А ты, Вика, отдыхай.
– Спасибо, – ответила я, а Ромочка, гад, мне подмигнул с таким видом, будто говорил: «Если получится».
Нет, не отрицаю, что мне могло и показаться. Особенно после слов о том, что мне надо выселиться. И если этот эксгибиционист готов даже доплатить, то почему бы ему самому не найти более презентабельное жилье?
Тетя Люба ушла, а я сразу же метнулась к лестнице, когда услышала за спиной:
– Эй, монашка.
Вот же… гейский бандит!
– Вы мне? – обернулась я.
– Хочешь, подскажу, где можно снять жилье с нормальным душем?
Да, я бы очень хотела, но уже отдала часть денег тете Любе, да и из принципа сейчас не съеду. Пусть сам валит!
– Меня все устраивает, – улыбнулась в ответ. – Если вас нет, то сами бы и уезжали.
Ромочка отсалютовал мне от виска и, хоть пытался быть все таким же веселым и беззаботным, сверкнул на меня недружелюбным взглядом.
О душе я, конечно, мечтала. Но у меня есть море хотя бы для начала. Надеюсь, этот… сидит днями в своей пристройке, а по ночам встречается со своим парнем.
Переодевшись, я открыла карту в телефоне, посмотрела, как мне дойти, и, предупредив тетю Любу, отправилась на пляж.
Хозяйка сказала, что в сезон она работает только в ночные, потому что огород днем бросать нельзя. Оставаться с Ромочкой, конечно, на ночь не было желания, но на мою честь явно посягательств не будет, если уж он из голубых.
Правда, о соседстве с не самыми приветливыми личностями я забыла, когда увидела его… Море!
Просидела я на пляже почти до темноты. А темнеет здесь рано, даже не привычно, учитывая, что у нас сейчас белые ночи. Видимо, не зря меня тетя Люба прозвала интеллигенткой. Может, сразу почувствовала, откуда я.
Уходить не хотелось, но лучше с Ромочкой под одной крышей, чем под открытым небом. Собрав вещи, я пошла вдоль берега к поселку, видневшемуся на возвышенности. Еще всюду были люди – кто-то собирался уже домой, как и я, кто-то – еще сидел, иногда по компаниям.
– А Жозефину Павловну могла бы и отрастить? – взял меня кто-то под руку.
– Что? – я не сразу поняла, но почему-то не удивилась, увидев рядом с собой Ромочку в одних плавках.
У этого парня точно склонность к обнаженке. Я понимаю, что идеальное тело надо демонстрировать на радость женским глазам, но всему есть мера, в конце-то концов! И вообще…
– Жозефина Павловна? – нахмурилась я, вырвав руку.
– Чехов в помощь, монашка.
Понятно, что это жопа, я не настолько идиотка. Но если Ромочка так меня не оставит в покое, без интеллектуальных тем, то лучше быть полной дурой, чтобы он от меня отвязался.
– В монастыре, увы, Чехова не преподают.
– Правда? А что там преподают?
– Что-то про возлюби ближнего своего, – ответила я.
Вот никогда никого не хотела послать на три всем известные буквы, но, если верить предположению тети Любы, Ромочка там регулярно бывает.
– Слушай, я готов пойти на сделку, – он впервые стал похож на нормального человека. – Оплачу тебе комнату или даже дом ближе к морю.
– Чтобы ты мог встречаться со своим парнем? – не сдержалась я все-таки.
– Что? – Ромочка округлил глаза, но в них тут же мелькнула догадка. – Ты думаешь, что я?..
Кажется, ситуация вышла неловкой. Я прижала вещи к груди и, насколько это возможно, пока резко заткнувшийся сосед пребывал в растерянности, почти бегом направилась к дому.
Наверное, это было глупо. Ромочка мог меня догнать в два счета, да и дома мы встретимся в любом случае, но дверь в мансарду хотя бы закрывается.
И пусть меня этот хам называет хоть монашкой, хоть пуританкой, хоть даже иллюминаткой.
Не знаю, что со мной сделал юг, но явно встряхнул. И мне даже плевать, что Ромочка нетрадиционной ориентации, но меня, судя по всему, тянет на приключения…
Закрывшись в мансарде, я таращилась в окно и прислушивалась к звукам в доме, но Ромочка, судя по всему, за мной не пошел. Может, он не только любитель ходить в чем мать родила, но и ночных заплывов. Значит, я пока в тот самый летний душ. Желательно по-быстренькому.
Видимо, норадреналин начал выветриваться, вот уже и не тянет искать приключения на Жозефину Павловну.
Надо же, однако, такой гомобандит знаком с творчеством Чехова. И хорошо, что мама моя преподаватель как раз в филологическом, иначе бы я ударила перед этим хамом в грязь лицом. Меня-то классика мало интересовала, но пришлось проникнуться. Вот многое и отложилось в голове.
Я отодвинула шторку и осмотрелась – если Ромочка меня решил выжить отсюда, то кто знает, что у него на уме. Но было тихо.
Причем я выходила в одежде, в отличие от некоторых.
Южная ночь уже полностью вступила в силу, и я даже потерялась немного. Звезды яркие, но темень непроглядная. Пришлось ориентироваться на свет в Ромочкиной пристройке. Надеюсь, он забыл уже обо мне.
Глаза немного привыкали к темноте, и возле крыльца, нащупав выключатель, я пискнула от неожиданности.
Именно от неожиданности!
– Ну и гад, – сказала я жирному коту, сидевшему посреди коридора. – Нельзя же так пугать.
Кот лизнул лапу и указал мне на… дохлую мышь.
– Офигеть, – покачала я головой.
– И совсем не страшно? – материализовался за моей спиной Ромочка.
Вот… плохой человек! Не удивлюсь, если он сам бедную мышку и грохнул, чтобы меня напугать.
Обернувшись, я ткнула пальцем в грудь, конечно, голую.
– Я в приемнике видела гной, кровь, дерьмо, так что мышью меня не напугаешь.
– Монашка-медик?
Ромочка притянул меня за руку к себе, и теперь голой груди касалась не только моя рука, но и вся я верхней частью туловища.
– Ага, – кивнула я, – про помощь ближнему тоже что-то в библии должно быть.
И вообще, откуда это дурацкое прозвище? Подумаешь, впервые в сознательном возрасте оказалась одна на курорте. Но не монашка я, только Ромочке это доказывать не стану, даже если он будет ежедневно щеголять голым торсом.
– Мокрая, – неожиданно констатировал Ромочка, коснувшись моих волос.
Боже, он об этом? А я-то, недалекая такая, уже подумала…
– Отпусти, – рыкнула я так, что даже мышь, кажется, ожила, а кот, недовольно мяукнув, сбежал на улицу.
– А то что?
Нет, Ромочка меня достал. Ходячий секс вкупе с невыносимым характером и желанием выселить меня отсюда.
– Не стоит шутить с монашкой-медиком, – коварно улыбнулась, – а то можно лишиться жизненно необходимых частей тела.
Воплощение всего хамства впечатлилось и наконец-то отпустило меня. И с каких пор я стала такой дерзкой? Нет, это опять норадреналин гуляет во мне, только сейчас, кажется, на пару с окситоцином и дофамином.
Взяла бы скальпель и вырезала эти симпатичные кубики, которые прочувствовала в полной мере и из-за которых мне теперь будут сниться сны непотребного характера.
Я только легла на кровать и хотела не думать о Ромочкином прессе, как обладатель это самого пресса явился ко мне. Гормоны же так дали о себе знать, что я забыла дверь запереть.
– Вика!
Е-мое, даже имя вспомнил.
– Чего тебе?
– Ты действительно медик?
– Медсестра, – пробурчала я в темноте.
– Мне нужна твоя помощь…
Глава 3
Так, наверняка Ромочка опять задумал какую-то пакость, чтобы меня выселить. Не дождется!
– У тебя понос или геморрой? – спросила я недовольно. – Или я, по-твоему, вожу в чемодане аптеку?
– Идем, Вика.
Нет, ну если даже имя мое вспомнил, то, наверное, припекло Ромочку знатно. А мне уже и любопытно стало.
– Жди внизу, – сказала, вздохнув, и даже хамского слова в ответ не услышала.
Ромочка ждал у лестницы в полной темноте, и если бы я не подсвечивала путь телефоном, то наверняка бы в него врезалась и получила инфаркт от испуга.
– Не мог свет включить? – почему-то шепотом возмутилась я.
– Ты бурчишь только по ночам или это твое обычное состояние? – с интересом спросил Ромочка, направляясь через коридор к своей пристройке, вход в которую был как с улицы, так и из дома.
Здесь тоже верхний свет не горел, только небольшой тусклый ночник. Как Ромочка, однако, экономит тете Любе электричество. Золотой жилец, только хам.
И тут я из угла услышала:
– А это кто?
Даже подпрыгнула от неожиданности. Ромочка меня определенно решил меня довести до инфаркта. И, кстати, надо медленно отступать обратно к двери в дом.
Позвал дружка, чтобы меня выселить? Но дружок явно меня пугать не хотел, да и вряд ли был способен в таком состоянии.
– Это Вика, – представил меня Ромочка и кивнул на парня в углу: – А это Федя. Надо осмотреть его голову.
С головой у Феди точно было не все в порядке. И это не психиатрический диагноз. Светлое полотенце, которое Ромочкин дружок или парень прижимал к голове, пропиталось кровью. А сам Федя в тусклом свете бледнел на глазах.
– А она что, доктор? – с сомнением спросил пострадавший.
– Медсестра, – ответил за меня Ромочка.
– Где вы так? – вступила и я в разговор.
– Упал.
– Ага, – кивнула недоверчиво. – Упал, очнулся, рана. Свет включай.
– Не надо свет, – едва ли не заорал Федя.
– А как я в темноте осматривать буду? А если шить придется? И вообще, обработать в любом случае придется. Не могу же я это делать с ночником и телефоном.
Видимо, мои аргументы сработали. Ромочка щелкнул выключателем, и Федя, поморщившись, прищурился. Я сунула телефон в карман шорт и подошла к парню с пробитой головой.
Стоило только убрать полотенце, как я поняла, что Федя так упасть не мог. Его явно кто-то чем-то приложил. Причем довольно-таки от души.
– У тети Любы аптечка есть? – повернулась я к Ромочке.
– Кажется, на кухне была.
– Неси, – скомандовала и спросила уже у Феди: – Глаза болят, тошнит, голова кружится?
– Немного, – подумав, ответил он, не уточняя, к какому пункту это относится.
Может, он вообще дурачок, а тут еще и приложили сильно.
– Скорее всего, легкое сотрясение есть. Так что к врачу зайти бы не помешало.
– Отлежусь, – отмахнулся Федя, который, судя по всему, очень безответственно относится к своему здоровью.
Тут вернулся Ромочка, и я порадовалась, что тетя Люба такая запасливая. Хотя радоваться должен Федя, что не получит инфекцию в рану.
Пока я колдовала над пробитой головой, Ромочка был подозрительно молчалив. Может, он не переносит вида крови? Или так переживает за Федю?
– Все, – сказала я.
– Слушай, Вика, – ожил наконец-то мой несносный сосед, – ты только никому, что тут, – демонстративно взмахнул рукой, – было, окей?
– Это не мое дело, – покачала я головой, и Федя даже улыбнулся.
– Спасибо, – кивнул он. – И я это, пойду, наверное, – поднялся и пошатнулся, схватившись за подоконник.
– Оставайся, – вздохнул Ромочка, – утром пойдешь, – и кивнул на кровать.
Федя снова посмотрел на меня:
– А ты зачетная. Может, на свидание сходим?
Ромочка закатил глаза и даже не дал мне ответить:
– Спать ложись, герой-любовник. Видимо, голова твоя пострадал серьезнее, чем я думал.
Вот хам!
– Может быть, – вырвалось у меня из чувства противоречия.
Неужели он думает, что я могу кому-то понравиться только после хорошего удара по голове? И Федя уж точно получше Ромочки будет. Хоть не хамит. Да и симпатичный. Кубики на животе, может, тоже есть, еще и более выдающиеся, чем у моего соседа.
Сон уже как рукой сняло, и я пошла на кухню, чтобы сделать чай. Надеюсь, тетя Люба против не будет. Но если что, я, конечно, компенсирую.
Только закипел чайник, как бесшумно появился Ромочка и сказал:
– И мне сделай.
– Сам делай, – ответила я и устроилась с дымящейся чашкой у окна.
Размечтался! И голову заштопай, и чай сделай. Не много ли для одного вечера? Вернее, уже ночи.
– Злая ты.
А Ромочка у нас просто образец человеколюбия и добродушия. Я тут его дружку боевые раны латаю, а он… Пф! Злая я, оказывается.
Мой «милый» сосед, судя по всему, к Феде возвращаться не собирался. Сделал себе чай и устроился рядом со мной. При этом еще и разглядывал меня, как лот на аукционе, будто приценивался.
– А ты серьезно с Федей на свидание собралась? – вдруг поинтересовался Ромочка, и я обожгла чаем нижнюю губу.
Поморщившись, бросила в сторону этого… бесцеремонного парня убийственный взгляд и ответила вопросом на вопрос:
– А твое какое дело? Сам хотел пригласить? – не удержалась от сарказма.
– Увы, мне пока не до свиданий, но ты можешь меня верно ждать и откормить Жозефину Павловну, а то даже схватиться не за что.
И свою ироничную речь Ромочка дополнил подмигиванием и обворожительной улыбкой.
Вылить бы на него сейчас чай, но спасать от ожогов еще одну голову все равно придется мне. Только я для этого хама обязательно что-нибудь придумаю. А пока пусть удовлетворит мое любопытство.
– Слушай, а кто такой вообще твой Федя?
Ромочка прищурился на секунду, а потом отсалютовал мне чашкой, поднявшись, и сказал:
– Спокойной ночи.
Вот так, значит? Как спасать неразумные головы, так Вика, а как на вопрос вроде бы очень простой ответить, так спокойной ночи мне желает.
Пусть только еще о чем-нибудь попросит!
С утра Феди и след простыл, даже бинты из мусорного ведра исчезли – тут явно Ромочка постарался.
Не то чтобы я пыталась сунуть нос в пристройку, но ни звука оттуда не доносилось, зато уже пришла тетя Люба и громко спросила:
– Вика, яичницу хоть пожарить можешь, а то я сегодня что-то вообще без сил?
Я как раз вернулась из бани, где училась управляться с ведрами и тазиками. Оказалось, ничего в принципе сложного, и отпуск снова заиграл яркими красками.
– Могу и блинчики, – кивнула я, когда тетя Люба снова начала крутить свою самокрутку.
– Ничего не имею против блинчиков, – пришел Ромочка и, пока я не успела возразить, добавил: – Зато я могу заварить лучший кофе в твоей жизни.
И сказано же было таким тоном, будто предложение вечного блаженства. Но перед тетей Любой острить в сторону Ромочки не хотелось – хозяйка все-таки его знает дольше, да и прониклась его обворожительностью.
– Буду благодарна, – улыбнулась я старательно искренне.
Толкаться пятыми точками с Ромочкой возле плиты не было желания, поэтому я заняла место у столешницы, пока тетя Люба мне показывала, где мука, масло, посуда. Молоко-то с яйцами наверняка в холодильнике. Я кивала, старательно не замечая, как Ромочка, видимо, не только место у плиты решил занять. То локтем меня заденет, потянувшись за туркой, то грудью к моему плечу прижмется, потянувшись за пачкой кофе.
Ни черта! На скандал он не нарвется, пусть даже не пробует.
Тетя Люба ушла, оставив нас с удивительно нехамоватым утром соседом наедине. Но это он, скорее всего, только в присутствии хозяйки такой лапочка.
Тьфу, да какой из него лапочка?
Я замешивала тесто, сунув в уши наушники, и, судя по всему, начала неосознанно пританцовывать. И тут чья-то рука – нет, так-то понятно чья – опустилась на мой зад. Я вооружилась ложкой, которой мешала тесто, и по инерции, развернувшись, заехала Ромочке в лоб, оставив след от теста.
– Офигела? – прошипел мой сосед, но это я только по губам прочитала.
Достав наушники, я с сожалением прикинула, что мы потеряли один блин, и спросила:
– Ты меня лапал, что ли?
– Я хотел тебя позвать кофе пить, – взял Ромочка полотенце, вроде даже обидевшись.
– И поэтому надо было тронуть меня за… Жозефину Павловну?
– Я хотел за поясницу, но ты так вертела Жозефиной Павловной, что у меня рука соскользнула.
Так я и поверила!
Но Ромочку пришлось простить, потому что кофе у него действительно получился отменный. Я даже зажмурилась, когда сделала первый глоток. Крепкий, кажется, с перцем и еще какой-то специей. Возможно, кардамоном.
Ладно, согласна, что у Ромочки есть достоинства. Я даже спросила:
– Ты где научился такой кофе делать?
– Я много путешествовал, – ответил он. – Кажется, этот где-то на Востоке.
Наверное, вопрос, где Ромочка прогулял все наследство или состояние, будет неуместным. Но не просто же так в этом году после восточных стран сидит на просторах родины, да еще и в пристройке.
В принципе меня это и волновать не должно, так что буду наслаждаться кофе и жарить блинчики.
Утро у нас получилось почти идиллическим, не считая небольшого инцидента с Жозефиной Павловной и тестом. Я похвалила Ромочкин кофе, сосед – мои блинчики. И можно было расходиться, чтобы не попадаться друг другу на глаза то ли до ужина, то ли очередной разбитой головы.
Я уже собиралась подняться в мансарду, когда Ромочка меня остановил:
– Хочешь, расскажу, где есть классное место на пляже?
Неужели его блинчики так впечатлили?
Я обернулась и недоверчиво посмотрела на излучающего дружелюбие парня.
– С чего вдруг?
– Там очень здорово, поверь мне. Я бы сам показал, но у меня дела. Правда, это далековато.
Он объяснил мне, как дойти до того самого суперместа, и так красочно расписал, что я подумала, почему бы и нет. По дороге зайду в какой-нибудь магазинчик, куплю что-нибудь поесть, раз уж Ромочка сказал, что место удаленное.
– Спасибо, – кивнула я.
Даже больше ничего на ум пришло, так неожиданно мой сосед стал… Ну, не то чтобы дружелюбным, но хотя бы человечным. Я же не против обычных соседских отношений, тем более нам делить если не один дом, то одну кухню и баню точно.
Может, даже по наводке тети Любы и шашлыки когда-нибудь пожарим.
Переодевшись, я вышла из дома и зашагала по направлению к пляжу. Вот только на полпути, когда искала в сумке солнцезащитные очки, заметила, что забыла кошелек.
Так, ладно, это маленькая неприятность – ее переживем.
И не так далеко я отошла, так что можно вернуться. Быстрым шагом я двинулась обратно и уже поднималась по лестнице в мансарду, когда услышала там Ромочкин голос. Подслушивать, кажется, у меня входит в привычку.
