Юлия Пульс
Ошибка опального генерала
Глава 6
Казалось, что эта безумная ночь никогда не закончится! Пока дикарка плескалась в уборной, я мерил комнату шагами и постоянно выглядывал в коридор. С ненавистью сжимал и разжимал кулаки, возвращался к прикроватному столику и заглушал ярость крепким алкоголем. Ее присутствие в стенах поместья заставляло прислушиваться к каждому шороху. Она заполонила своим бешеным взглядом все мое сознание! Никак не шла из головы, въевшись в подкорку мозга своим окровавленным образом. Сука! Не должна какая-то пыль из-под сапог вызывать у меня противное чувство вины! Всего лишь досадная ошибка. Не убил же я ее! Потрепал немого, подмял под себя. Трахнул, да! Но позаботился о том, чтобы девка тоже удовольствие получила. Заранее достал эликсир. Это все равно случилось бы рано или поздно с кем-то другим. Плевать! Буду я еще всякими глупостями голову себе забивать!
И все равно скрипел зубами от злости и стоял у приоткрытой двери, слушая, как Ёрунд приводит соседнюю комнату в порядок, пока Сиора купается. Представлял, как она медленно раздевается и полностью нагая погружается в воду, как ее длинные волосы мокрыми лентами ложатся на соблазнительно выступающую грудь.
Ладони запылали. На них все еще осталось ощущение того, как сжимаю тугие девичьи соски.
– Пекло! – в паху налилось камнем и заныло.
Я отошел от двери и хлебнул прямо с горла, обжигая глотку крепостью настойки. И тут услышал ее тонкий голос, но слов не разобрал. Бросился к порогу, сжимая бутылку до треска стекла.
Когда успел пасть так низко, чтобы через щель подглядывать за девкой?! Сука! Сука! Смотрел на ее голые ноги и прикрытую полотенцем грудь. Красивая! Какая же падла красивая! Проклятая ингха с мокрыми волосами и милой мордашкой. Да таких как она пруд пруди! В любое село туманников зайди и бери! Будет греть постель, и исполнять приказы. Податливых шлюх немало!
Пошлепала босыми ногами по коридору, таща за собой цепь. Я же прирос к полу, затаив дыхание. Обняла себя руками, плотнее кутаясь в полотенце. Зыркнула в сторону моей комнаты так, будто стрелу острую выпустила и ранила в грудь.
Отшатнулся, припал раскаленным лбом к прохладному косяку.
– Я тут нашел женское платье. Мазь вот еще заживляющая. Намажься. Одевайся и выходи. Хоть чая травяного выпьем, чтобы спалось лучше, – закрыл Ёрунд за собой дверь в ее комнату и встал истуканом в коридоре, дожидаясь пленницу.
И снова я представил, как полотенце сползает с ее голого тела и стекает на пол к стройным ногам. Я натурально завидовал этой никчемной тряпке! Совсем с ума сошел!
Заставил себя вернуться к столу. Развалился в кресле и зажег свечу. В стихии огня я всегда находил покой, но не сегодня. Смотрел на пламя и вспоминал, как нечто похожее на одержимость женщиной я уже однажды испытывал. Боялся этого. Не должно повториться.
Добрее и ласковее девушки, чем Фрейя, я не встречал. Ее светлая улыбка очаровала меня с первого взгляда. Впервые я увидел ее в полевом госпитале, куда угодил после тяжелого боя. Ранение оказалось не серьезным, но я не спешил покидать шатер. Все это время северянка самоотверженно ухаживала за больными, а я глаз от нее отвести не мог, и был счастлив, когда Фрейя ответила взаимностью…
Едва не взвыл, когда образ Фрейи в огне померк, а на его месте возникло лицо дикарки с размазанной по бледным губам кровью.
– Твою ж бездну! – в очередной раз мысли завели меня в глухой тупик и впились иглами в грудь. Надо запретить себе думать, но Сиора как раз вышла из комнаты, звякнув цепью.
Ёрунд увел ее на кухню, и стало легче дышать. Я выпил и закрыл глаза. Избавляться надо от наваждения. Проникла девка своим ядом мне под кожу, гадюка. И травит одним своим присутствием. Бесит ее проникновенный, осуждающий взгляд. Выворачивает наизнанку и прокручивает в жерновах совести. Ее ненавистью можно до смерти напиться! Надо было выкинуть в лес, как предлагал Старкад. Бешеного пса не приручить, так и с ней. Но теперь уже опасно отпускать пленницу. Эта точно выдаст врагам наш штаб и тогда налет не за горами. Туманникам только дай повод снести голову генералу Ладрейну! Набегут целой тучей, не жалея своих жизней. Оставлю пока Сиору как есть, а потом найдется выход. Избавиться от глупой девицы не составит труда. Что она может? Слабое, безвольное существо!
Размял затекшую шею, потер затылок и закрыл глаза. Алкоголь расслабил и пришел долгожданный сон, в котором я всячески имел проклятую туманницу. Сходил с ума от жара тесной щелки, в которую вклинивался, растягивал и доводил по пульсации. Имел ее яростно, жестко, а она извивалась, стонала подо мной, ловила губами мое дыхание. Что-то шептала и целовала, целовала, целовала…
Проснулся с ощущением, что совсем свихнулся. Продрал глаза и отлепился от кресла, в котором провел остаток ночи. Взглянул на настенные часы и удивился. Не понял! А как же рассветные вопли птицы? Неужели сдохла паскудина?!
Так обрадовался, что подскочил с места и подошел к окну. А там она…
Сиора сидела под деревом и с руки кормила маленькую серую пташку. Поглаживала пернатую тварь кончиками пальцев и мило улыбалась. Увидев меня в распахнутом окне, озлобилась и напряглась.
– Подними руку вверх! – намотал я огненный шар на кулак. Сегодня точно попаду и навсегда избавлюсь от птицы!
Туманница сразу раскусила мою задумку. Накрыла пташку второй ладонью и прижала к груди.
– Не смей! – хлестанула ненавистным взглядом, поднялась на ноги и выпустила птицу в гущу листвы.
– Вот дрянь! – захлопнул я створку окна и зашторил его плотной портьерой, чтобы сдержаться и не свернуть кое-кому шею!
Глава 7
На удивление оказалось, что Ёрунд не злой. Мужчина спокойно провел меня по дому, показывая, где и что находится. А перед этим выдал заживляющую мазь и простое серое платье в пол. В нем я чувствовала себя комфортно. Но из головы не шел Ладрейн. Какого болотника он стоял за дверью и следил за мной? Зачем подглядывал? Я кожей ощущала его едкий взгляд. Так голодный зверь на кусок сочного мяса смотрит. Мурашки до мозга костей пробирают. Может, он хочет изощренно меня распять на потеху воякам? Или отыметь на глазах у всех, а потом в экстазе выпустить мне кишки? А что? Я и не таких историй наслушалась в обители от выживших пленниц. Волосы вставали дыбом, когда они рассказывали о жестокости ратанов. Даже сейчас я с содроганием вспоминала тот день, когда родных забрали на войну, а меня погрузили в повозку и увезли в пансион. Никто не спрашивал, хочу я покидать родимый дом или нет. От нашего села до изумрудных рудников рукой подать. Я слышала, что там до сих пор идут ожесточенные бои. Тела свозились в долину Скорби нескончаемым потоком, а вместе с ними и плакальщицы прибывали. Поначалу я рыдала всякий раз, когда ворота распахивались, впуская на территорию обители эшелон с мертвецами. Смотрела на тела и боялась увидеть среди них знакомые лица. Но главрея жестоко выбивала из меня истинную скорбь, чтобы заменить ее на театральную постановку у могил. У нее плохо получалось. Чувства переполняли меня настолько, что физическая боль не пугала. Но однажды в долину Скорби привезли отца. Окровавленный и переломанный, он лежал в куче других погибших. Я плохо помню, что было после того, как бросилась к телам, но крик, который вырвался из моих уст, до сих пор звенел ужасом в ушах. Он пробирался в мои сны, оглушал и душил. Меня заставили лично омывать тело, и тогда я нашла в сжатом кулаке отца изумруд в прямоугольной огранке. Темно-зеленый, переливающийся четкими гранями на солнце он стоил целое состояние. Даже в последние минуты жизни папа думал обо мне. Он знал, что его тело привезут в пансион, и сделал мне прощальный подарок. Горькие слезы капали на проклятый камень, омывая его нестерпимым горем. Это из-за никчемных безделушек я стала сиротой. Это из-за них наш мир сошел с ума! Как же я ненавидела их! Кровавые камни! Я вернула изумруд отцу. С ним и закопали. С тех пор я к изумрудам не прикасалась и больше никогда в жизни не прикоснусь!
– А тут кухня. Проходи, не бойся, – Ёрунд пригласил меня жестом в просторное, но грязное помещение. Я обвела пространство взглядом, отмечая, что здесь есть все для комфортной готовки. Большая печь, кастрюли, котелки и сковороды. Много другой кухонной утвари и посуды. Длинный деревянный стол для разделки, а рядом с ним круглый для посиделок. Вот и сейчас за ним сидел черноволосый поджарый Старкад с пузатой кружкой в руках, а напротив него воин, которого я видела впервые. Их взгляды устремились на меня и заставили смутиться, но вида я не подала. Чему быть, того не миновать. Не собиралась в страхе забиваться в угол от похотливых мужских взглядов и дрожать затравленным зверьком. Поэтому, не обращая внимания на вновь перестроившуюся цепь, смело прошла по кухне и остановилась напротив заляпанного серванта с посудой.
– Запустили вы здесь все, ребята. У нас в пансионе в хлеву чище было, – повернулась к ратанам лицом и сложила руки на груди.
Вояка удивленно приоткрыл рот, а Старкад ухмыльнулся и поднялся с места. Отставил чашку в сторону и пригвоздил меня пронзительным взглядом.
– Так уберись, раз такая чистюля! – злобно рыкнул и специально столкнул чашку со стола. Фарфор со звоном разлетелся на мелкие осколки, и остатки коричневой жидкости испачкали светлый пол. Я смотрела, как лужа расползается и впитывается в щели на стыках деревянного покрытия.
– Тебе на сегодня хватит, Старкад, – схватился за веник Ёрунд, и указал ратану на выход. – Сколько можно пить?! – возмутился, сметая осколки в кучку.
– Тебя забыл спросить! – огрызнулся Старкад и подошел ко мне так близко, что в лицо пахнуло мощным хмельным амбре. От одного запаха можно было опьянеть! В его соловьиных глазах плескалась неподдельная злоба. – Приступай, ингха! – выплюнул с ненавистью название моей расы.
О! Эта ненависть взаимна, грязный ратан!
– Мне нужно большое ведро с водой, тряпка и чистящий порошок, – даже на долю секунды не опустила взгляд. С вызовом смотрела в его затуманенные глаза.
Тебе меня не запугать, скотина! Только тронь! Заору так, что перепонки полопаются!
Часто задышала, до боли сомкнула челюсти и стиснула кулаки.
– Идем, Старк! Уже рассвет. Спать охота, – отвлек на себя внимание соратника вояка.
– Ладно, – махнул на меня рукой Старкад, пошатнулся, икнул и ушел вслед за другом.
Мы остались с Ёрундом наедине, а я так и не отмерла. Продолжала стоять ровно, будто кто стрелу в позвонок воткнул.
– Понажрутся в уматень! Убирай потом, – причитал мужчина, сметая осколки в совок, – потому и бедлам такой. Никому ничего не надо. Тяжело мне одному. Хорошо, что ты появилась.
Страх отступал медленно, оставляя после себя противное чувство покалывания под кожей. А когда легче задышалось, я увидела в дальнем углу кухни подходящее ведро.
– Брось, детонька, давай чаю лучше попьем, – окликнул Ёрунд, но я уже открыла кран и набирала воду.
– Ваш генерал сказал, что я должна выполнять приказы, – напряглась всем телом и стащила на пол тяжелое ведро. – Тряпка нужна и порошок, – Ёрунд понял, что я настроена серьезно. Пожал плечами и выдал нужную утварь.
– Что ж. Я тебе помогу, а потом пойдем попьем чаю в саду. У меня там свой столик в тени. Вид чудесный, – я кивнула мужчине и даже выдала подобие улыбки. Надо привыкать выражать эмоции. Так легче, чем держать все в себе, как в пансионе.
В уборку я ушла с головой. Мне всегда нравилось смотреть на то, как пространство преображается и начинает сиять чистотой. Это успокаивало взвинченные нервы и помогало ненадолго забыться.
В четыре руки мы с Ёрундом быстро закончили уборку. Довольный результатом, он сложил на поднос посуду для чаепития, прихватил чарку с пирожками и повел меня на задний двор. Усадил за стеклянный столик под деревом и пошел очерчивать артефактом действие цепи. Я внимательно следила за ним, как вдруг увидела на ветке пташку. Серая птичка с синей грудкой – редкость в этих местах. Орхистый певун. Я сразу его узнала. Отец рассказывал, что его появление рядом с домом – плохой знак. Они предвестники смерти, но прогонять или убивать их нельзя. Лучше прикормить и попросить улететь, унести с собой страшное предзнаменование.
Я отломила кусочек выпечки и бесшумно приблизилась к ветке.
– Здравствуй, дружок. Угощайся. Ты голоден? – полушепотом заговорила с пташкой и протянула ладонь с хлебными крошками.
Певун настороженно склонил головку на бок, а потом поскакал по ветке в мою сторону. Боялся, но голод победил страх. Я присела на траву под деревом и пташка слетела с ветки, чтобы полакомиться угощеньем. С удовольствием клевала крошки, а я смотрела на малютку и улыбалась до тех пор, пока не почувствовала на себе тяжелый взгляд. В окне стоял он. Проклятый огненный генерал!
Глава 8
Дом прозябал в спячке, пока я ходил приведением по коридорам в попытке избавиться от злости. Не дала мне птицу проклятую убить! Нашла, кого пожалеть. Собой прикрыла, а ведь была опасность, что залуплю огненным шаром прямо по ней. Совсем девка с головой не дружит. Млеть должна, трястись и бояться лишний раз рот открыть, а не вот это вот все! Бесила! Дико раздражала своими огромными глазами косули! Их стальной омут затягивал в пучину и прокручивал в жерновах вместе с костями. Больно даже для видавшего виды генерала войны. Надо обрубать эту тягу к пленнице. Избавляться нужно от Сиоры как можно скорее, иначе настанет миг, когда я сделать этого не смогу.
Провалившись в мрачные мысли, не заметил, как добрался до общей кухни. Застыл на пороге с невольно приоткрытым ртом. Такой идеальной чистоты это поместье еще не видело! Порядок читался в каждом крохотном предмете. Все лежало на своих местах, а на столе стоял заварник с ароматным чаем и фарфоровые чашки. В тарелке пирожки. Я прошел по сверкающему чистотой полу, присел на стул и наполнил кружку чаем. Отхлебнул и задумался. Это все дело рук Сиоры? А девка знает толк в уборке! И почему я раньше плакальщицу из долины не пленил? Улыбнулся самому себе и услышал шаги за спиной, а потом и звонкий голосок.
– Орхистый певун это. Предвестник смерти. Гиблое тут место. Надо уходить как можно скорее.
Я развернулся в пол-оборота, встретив Сиору в сопровождении Ёрунда, пристальным взглядом.
– О! Рейн! Слышь, что Сиора говорит? Уходить надо. Она же туманница. Разбирается во всяких знаках судьбы, – ну и олух же наш Ёрунд! Кто угодно ему может мозги запудрить. Вот и с девчонкой за ночь сдружился. Сколько уже раз я убеждался, что его святая простота хуже воровства.
– Лучше бы Сиора этому певуну шею свернула, а не прикармливала. Беда от него только одна – спать не дает по утрам, – вот зачем дикарка так близко подошла к столу, за которым я сидел? Жар плеснулся в лицо, кулаки захрустели, а в штанах набухло. Даже в этом дурацком платье ее грудь соблазнительно выпирала и манила. Ткань тесно обхватывала тонкую талию, подчеркивала изгибы бедер и падала волнами в пол.
Сиора насупилась вся, прожгла меня холодным взглядом и отшатнулась. Знала сучка, что мне ничего не стоит разложить ее прямо на этом столе! И плевать я хотел на присутствующих!
– Убийством беду не отвести, – пролепетала райским голоском, – смерть неизбежна. Скоро кто-то здесь умрет.
– Не ты ли? – усмехнулся.
Я встал, грохнув спинкой стула по разделочному столу. В один шаг приблизился к туманнице и сердце зашлось галопом. Кровь в венах вскипела, забурлила и ударила в голову. Потянулся к ее лицу, чтобы коснуться бархатной кожи и смять пухлые губы настойчивым поцелуем. До одури хотелось ощутить их вкус и повторить все то, что мне снилось. Крышу сносило рядом с ней до протяжного гула в ушах.
Гул? – насторожился.
Опустил руку, не успев прикоснуться к девчонке. Услышал подозрительную возню и тут же в окно что-то шарахнуло. Стекло разбилось, разлетелось крохотными осколками и внутрь проникли щупальца густого тумана.
Сиора вскрикнула и упала на пол, прикрывая руками голову.
– Под стол! Живо! – приказал ей.
Девка откатилась подальше от окна и залезла под стол.
– Рейн! Туманники напали на поместье! Их тьма! – ворвался в помещение Старкад и кинул мне меч, который я поймал на лету за рукоять и тут же поджег магией.
Друг прижался спиной к стене, прячась за приоткрытой дверью, готовый в любой момент напасть на входящего в кухню врага, а Ёрунд вынул свой меч из-за шкафа и застыл напротив окна. Я же стоял на страже стола, под которым пряталась Сиора.
– Гонца перехватили, уроды! Сдал он наш штаб! – кричал Старк, а туман стремительно заполнял все пространство. С ним даже магическое пламя плохо справлялось. Придется сражаться вслепую. Но мне не привыкать наощупь вспарывать туманникам животы!
– Ёрунд, защищай вход! Старк, прикрой с коридора! Я беру на себя окно! – распорядился, и соратники тут же выполнили приказ. Я понимал, что сейчас в окно повалит большая часть врагов. Тут главное задержать их и не дать проникнуть в дом!
– Помогите! Я – ингха! Спасите! – заверещала Сиора, прижимаясь к ножке стола.
Кто бы сомневался? Эта предаст при любом удобном случае! На ее верещание туманники повалили в комнату с двойной силой. Пока друзья оттесняли врагов с коридора, я ринулся в бой через нарастающий туман. Счет шел на секунды. Скоро в густом тумане ничего не будет видно.
– Помогите! Я в плену! – орала похлеще той дикой пташки Сиора. И мне безумно захотелось перерезать ее луженную глотку. Лишь бы заткнулась дура! Кричала и не понимала, что в сражении ее никто не пожалеет и не спасет. Они здесь для того, чтобы положить весь штаб, вместе с пленницей, которая никому не сдалась.
Пока я еще видел хоть кого-то в нарастающем тумане, размахнулся горящим мечом наискось, рассекая воздух. Туманник попал под удар, но ловко уклонился, блеснув прочным доспехом. Я успел увидеть его нахальную улыбочку перед тем, как помещение полностью утонуло в густом тумане. Вот теперь будет непросто!
– Я – Сиора Тенер! Из долины Скорби! Спасите, умоляю! Меня пленили! Меня пытают! – ее голос звенел в ушах колокольчиком. Он вел врагов прямиком ко мне, а я ничего не мог с этим сделать. Одна надежда на опыт и силу.
Туманник оказался слишком близко и нанес удар мечом, но я успел противопоставь горящую сталь, из которой вспышкой выбились искры. Звук жуткий настолько, что страхом полоснуло по сердцу. Блестящее лезвие пронеслось в миллиметрах от моего лица, заставив нутро вздрогнуть. Всякий раз страшно поначалу. Но я ждал толчка, как рычаг резко опустить. Когда дохожу до точки, включается полное бесстрашие. Начинаю чувствовать врага и предугадывать его маневры. Так и сейчас. Не меньше пяти туманников вломилось в кухню через окно. Враги начали меня окружать со всех сторон. Не дожидаясь полной осады, хлестким движением меча снес одному башку, что в шлеме покатилась с грохотом по полу.
– А-а-а!
Из-за пронзительного крика Сиоры понял, что голова прикатилась прямехонько к ней под стол.
Потерпи, девочка, еще четверо на очереди! Скоро все закончится.
Взмахнул горящим мечом и ранил второго, рассекая его туманные доспехи. Сражаться с ними меня учили лучшие воины Ратана. Я знал, что на стыках металла их слабость. Даже вслепую всегда бил, куда надо. Ох, мне бы сейчас облачиться в огненные доспехи! Но они покоились в сундуке в дальней комнате. Напали твари слишком неожиданно! Я совсем не защищен и это пугало не зря. Уже успел поймать две легкие раны плечом.
– Спасите! Я в плену! – продолжала верещать из-под стола Сиора, чем бесила, гребаная сучка! Не понимала, что во время нападения лучше молчать и ждать развязки.
Уж не знаю, что именно меня сподвигло крушить всех вокруг в мясо, но в итоге уже не разбирал, кого и куда бью. Заляпал некогда чистую кухню брызгами вражеской крови. А когда все стихло и казалось, что враг повержен, опустил меч и наклонился, чтобы проверить девчонку.
Развеял рукой туман и увидел испуганный взгляд Сиоры. Она смотрела сквозь меня с отрытым ртом.
– Берегись! – крикнула за секунду до того, как я почувствовал острую боль в ребре и невольно повалился на бок.
– Зарежь ратановскую шлюху и пошли, – раздался у меня над ухом голос туманника.
– Нет, молю! Я – ингха! – ощутил на себе тяжесть ее тела. Кто-то грубо за руки вытаскивал Сиору из-под стола.
– Убей! – эхом отозвалось в висках.
Я увидел блеск клинка и из последних сил поднял с пола меч. О! Он зажегся таким диким пламенем, что ослепил обоих даже в тумане!
Поднялся на ноги из последних сил, полоснул одного по горлу, а в другого воткнул сталь до рукояти.
– Твари поганые! – успел выкрикнуть перед тем, как осесть на пол в лужу теплой крови. Посмотрел на живот и понял, что это из меня выливался кровавый поток. Бок пронизан смертельной раной. И часы моей жизни сочтены.
– Прости, что такой беспорядок устроили, – по-идиотски улыбнулся, прижимая ладонь к ране. Посмотрел в серые глаза Сиоры и мотнул головой, прощаясь. Кто бы мог подумать, что перед смертью буду переживать за то, что дикарка трудилась зря, вычищая кухню до блеска. Как-то искренне жаль. Она явно очень старалась.
– Ничего, – уложила мою голову на свои хрупкие колени и погладила по волосам. Ее каштановые пряди упали на мое лицо покрывалом. Они пахли выпечкой и кровью. Приятно. – Ничего, – коснулась кончиками мягких пальцев моих губ. – Ты умираешь, огненный генерал, – опустила горячую ладонь мне на веки.
