Юлия Резник
Близкие люди
Глава 5
Ярослав и сам не знал, за каким чертом сюда приперся. Просто в какой-то момент ему стало невыносимо оставаться в стороне от Лизы. И совершенно недостаточно коротких, безликих разговоров с ней по телефону. Серьезного повода для звонка у него не было, а единственный вопрос, который он мог задать – «ты как?», тонул в ее дежурном – «нормально».
И вот он здесь. Может быть, чтобы в том убедиться…
Яр захлопнул дверцу машины. Подошел к красивым кованым воротам и, остановившись у клумбы с подмерзшими астрами, выругался под нос. Нет, он точно придурок! Какой сегодня день? По всему выходило – рабочий, а он явился. Наверняка Лизы и дома нет. Чем он только думал?
Код домофона Яр набрал скорее для галочки, уже вообще ни на что не надеясь. Но, к удивлению, Лиза ответила, едва тот успел зазвонить.
– Да! – шепнула задушенно.
Ярослав сглотнул. Все же зря он решился на новую встречу. Потому что за время, которое они с Лизой не виделись, его определённо не отпустило. Стоило только ее услышать – и все, сердце опять зашлось. А член выпрямился по стойке смирно, как тогда, когда заплаканная Лиза лежала у него на коленях, а он про себя молился, чтобы та хотя бы не шевелилась. Ведь если бы она хоть на миллиметр сдвинулась – щекой ощутила бы, как чудовищно, нечеловечески он возбужден. Яр не понимал, что за сумасшествие с ним происходило. Он совершенно перестал себя контролировать. Будто со смертью Серого – единственного препятствия на пути к той, которую Яр любил, все контроли, что он старательно возводил годами верности другу, рухнули.
– Лиз, это я. Открывай.
В ответ на его слова Лиза тихо рассмеялась. И, прежде чем открыть, бросила:
– Сова, открывай, медведь пришел!
Яр дернул дверь. Нахмурился, удивленный тем, что она такая смешливая. С чего бы вдруг? Может, тут уже санитаров вызывать надо?
– Привет! Заходи… – Лиза обняла его. Прижалась всем телом, но, к счастью, коротко. – Ты просто так или по делу?
Опять почему-то шепотом. Сквозь который, впрочем, сочились радость и необъяснимое возбуждение.
– Просто так, – настороженно ее разглядывая, заметил Ярослав. – У тебя все нормально?
– Да! – засмеялась Лиза. Ну точно, у его девочки фляга свистанула. Не зная, чего ему ждать, Яр скинул куртку и огляделся.
– А это что? – кивнул на сложенные в углу рулоны обоев и поддон с клеем. – Ты опять затеяла ремонт?
– Да! – довольно закивала Лиза и подперла попкой высокий комод. – Ты что, ничего не знаешь?
– Не знаю чего? – Ярослав никак не мог взять в толк – это он тупит, или…
– Я хотела тебе сказать. Только замоталась сильно. У нас тут небольшой дурдом. Но это ничего. Я уже почти втянулась. – Лиза возбужденно взмахнула рукой. Ничем не скованная грудь колыхнулась под трикотажной футболкой Серого. Была б воля Яра – он бы ее содрал. Настолько невыносимым для него было то, что ее касались вещи покойного мужа. Будто через них ее касался сам Серый. До сих пор… Все еще.
– У кого у вас, Лиза?
– У нас! Идем, я тебе покажу. Только тихо, хорошо? Он только-только уснул…
Еще одним взмахом руки Лиза пригласила Яра в спальню. Комнату, в которой он старался вообще никогда не бывать. Потому что если в любом другом месте Лиза, по крайней мере, была его другом, то в этой комнате она целиком и полностью принадлежала другому.
– Конечно, правильнее, чтобы у ребенка была своя комната, но как раз ее я подготовить и не успела. Так что мы пока вместе ютимся.
Ну, точно. Точно спятила. На почве горя все что угодно могло случиться. Ярослав нежно обхватил ее запястье рукой и ласково поинтересовался:
– У какого ребенка, Лиз?
Лиза смерила его внимательным взглядом, откинула голову и захохотала, почти не сдерживаясь.
– Моего, Яр! Моего… А ты никак решил, я того? – постучала по виску указательным пальцем.
Ну, допустим. А как тут было не решить?
– Нет, я…
– Пойдем, – прервала его бессвязные оправдания Лиза. – Своими глазами увидишь.
Она тихонько отворила дверь и первой вошла в комнату. Яр внимательно осмотрелся. Спальня как спальня. Очень в стиле Лизы. Серый не принимал никакого участия в обустройстве дома, оправдывая себя тем, что ничего в этом не понимает. Ну, Лиза и развернулась… Сам бы Яр в жизни не допустил, чтобы в их спальне было столько розового. Возможно, потому, что и в профессии и по жизни Лизе приходилось быть довольно жесткой, ее личное пространство было совсем уж утрированно девчачьим.
– Вот. Это мой сын. Данька. Правда, красивый? Ты только не трогай его, хорошо? Потом, когда руки помоешь.
Ярослав, как последний кретин, вылупился на маленькую плетеную корзину, которая на деле оказалась люлькой. Моргнул. Лиза могла не волноваться. Никого он грязными руками трогать не собирался. Потому что он, окончательно охренев, не мог даже пошевелиться. И только одна мысль пульсировала у Яра в голове – как вернуть ребенка родителям так, чтобы против спятившей Лизы не выдвинули обвинений.
– Лиза, где ты его взяла?
В глазах Лизы снова промелькнул смех. И чтобы не захохотать в голос, та закусила губы. Пухлые. Он бы сам их с удовольствием… покусал.
«Ох ты ж, черт!» – Яр зажмурился. Картинка перед глазами была настолько реальной, что его натуральным образом повело, как только фантазии собрались вырваться на свободу.
– В роддоме. Где ж еще?
– Лиза!
– Да выдохни ты, я ж его не украла, в самом деле!
– Тогда объяснись, ради бога. Я ни черта не понимаю.
– Пойдем отсюда. Не то Даньку разбудим. И я все-все тебе объясню. А взамен ты мне поможешь обои наклеить в детской. Я обзвонила всех ремонтников, представляешь? И никто не смог мне поклеить обои. У всех запись на полгода вперед.
– Лиза, остановись. – Яр и впрямь поймал ее за руку, заставляя притормозить прямо посреди коридора. – Давай по порядку. Потому что пока из твоих слов я ни черта вообще не понимаю. Откуда у тебя этот ребенок?
– Я его усыновила.
Час от часу не легче! Яр растер лоб. Ну, хоть не украла – и это хлеб. Признаться, он действительно уже ко всему был готов.
– Не знал, что ты планировала усыновление.
– Я и не планировала. Это долгая история.
– Так расскажи мне.
– Слушай, Яр, мне правда нужно поклеить эти обои. Давай так – я рассказываю, ты мажешь клеем стену.
– А разве не обои нужно мазать? – растерянно заметил он.
– О, тут мнения противоречивы. Советчики в интернете разделились на два непримиримых лагеря. Одни рекомендуют мазать обои, другие – стену. Ох, там и битвы у них, я тебе скажу.
Лиза наклонилась, чтобы подать Яру валик, и он залип на ее тугой, как орех, заднице, на время упустив нить разговора.
– Давай пока оставим ремонт. Меня гораздо больше интересует твое решение усыновить… хм, ребенка. Я знаю, что у вас… кхм… с Сергеем не получалось, но ты бы могла… кхм… теперь могла бы…
Черт! Он не знал, не находил слов, чтобы сказать то, что думает, и ее не обидеть. А Лиза и не обиделась, надо заметить, даже оценила его попытки быть деликатным.
– Не думаю, что я захочу кого-то, кроме Сергея. А тут… Ты помнишь Таню? Ну, конечно, помнишь. Она ведь с вами работала.
«Нет», – застучало в голове Ярослава. – «Нет… Нет. Нет! Только, мать его, не это!»
– И что?
– Она умерла.
– Я в курсе.
– А перед этим предложила нам с Сережей усыновить Даньку.
Да твою же мать! Им с Сережей?! Нет, Серый, конечно, был последним мудаком, как оказалось, но чтобы навязать ребенка от любовницы жене… Кем надо быть вообще? Кем… вообще… надо… быть?! За что он с ней так?
– И что… Что Серый?
На лицо Лизы набежала тень. И от хорошего настроения будто ничего не осталось.
– Мы не успели с ним обсудить этот шаг. Наш разговор с Таней состоялся как раз, когда… – не смогла, не договорила. Видимо, боль все еще была очень сильной. – В общем, я приняла это решение уже после.
– Ты спятила! – отрезал Ярослав, злясь на покойницу Таню, а выплескивая эти эмоции на ни в чем, в общем-то, не виновную Лизу. Поражаясь коварству и беспринципности первой. И простодушию второй.
– Эй… – протянула Лиза. – Я думала, хоть ты меня поддержишь.
– Поддержу? Это безумие!
Безумие, что женщину обманом вынудили воспитывать плод чужого греха. Да если бы эта сучка Таня была еще жива, Ярослав ее придушил бы своими руками. Но что уж теперь? Ему одно остается – вправить Лизе мозги.
– Но почему? Я все хорошо обдумала. Я счастлива, в конце-то концов. Почему никто за меня не может просто порадоваться?! Я усыновила ребенка. Не убила кого-то и ничего не украла. Почему все меня осуждают?!
На слове «убила» Ярослав невольно вздрогнул. На мгновение перед глазами всплыло застывшее лицо Серого с аккуратной точкой прямо в центре лба.
– Я не осуждаю.
– А что же ты делаешь?
– Пытаюсь до тебя достучаться! Тебе просто не нужен этот ребенок. Вот и все.
– Да почему ты решил, будто лучше меня знаешь, что мне нужно?! Ты… и мои родители, мои подруги… Я по пальцам могу пересчитать людей, которые меня поддержали!
– И что же это за люди?
– Родители Серенького, Дубильет. Пара человек на работе.
– Наверняка и они в том возрасте, когда потихоньку начинаешь выживать из ума, – рявкнул Яр, зарываясь в страшной догадке. Родители Серого знают, кого на самом деле усыновила Лиза. Вот и обхаживают внука, очумев от радости, что Серега перед смертью все же продолжил род.
И они предатели. Сколько Лиза им хорошего сделала! Как можно с ней так поступить? У Ярослава в голове не укладывалось. Хотелось поехать и… Что? Отмудохать немощных стариков?
– Знаешь что? Ты, Яр, иди. Я в таком тоне с тобой говорить не буду! – Лиза отбросила валик, подперла бока кулаками и зло на него уставилась. Футболка мягко обтянула её по-девичьи высокую грудь. С крупными, сжавшимися от злости сосками.
– Лиза, да пойми ты, я хочу помочь!
– Ты мог помочь. Поклеить обои. Но вместо этого предпочел учить меня жизни. Только знаешь что? Мне это не нужно. Я уже большая девочка.
– Лиза…
– Иди, Яр. Не то мы опять поругаемся. И у меня пропадет молоко.
– Какое нахрен молоко? Откуда?
Нет, может, она все-таки спятила?
– Обычное, – вздохнула Лиза. – Я наладила лактацию с помощью приема гормонов.
– Ты сошла с ума. – Ярослав тряхнул головой, но картинка ее, кормящей, застыла перед глазами и сменялась лишь одной – Серого, трахающего эту… Таню.
«Почему она? Да потому что голодная и безотказная. Хочешь с черного хода, хочешь с переднего. А хочешь, за щеку возьмет…»
Как могло это светлое, чистое соседствовать с такой невозможной грязью?
– Убирайся, Яр! Слышишь? Приходи, когда одумаешься!
Это кому еще из них нужно было одуматься! Не отпуская злющего взгляда Лизы, Ярослав попятился. Похоже, спорить с ней вот так было бесполезно. Она уже назначила себя матерью этого… он не хотел говорить – ублюдка, нет, в конце концов, ребенок был не виноват в грехах своих непутевых родителей, но оставаться ровным к пацану один черт не мог. Яр видел в нем угрозу. Бомбу, которая в любой момент могла сдетонировать, стоило лишь правде всплыть наружу. Все эти заезженные истины о том, что шила в мешке не утаить… они ведь неспроста из уст в уста передаются. Так, может, еще не поздно? Может, все же открыть ей глаза? Пока еще их с ребенком связь не укрепилась. Пока его еще можно выдрать из ее сердца? Пока…
Дорога до машины прошла будто сквозь него. Яр откинулся в кресле, понимая, что ехать куда-то в таком состоянии просто самоубийство. И долго сидел, глядя перед собой, но ничего толком не видя. А потом звякнул телефон. И еще, и еще. Посыпались сообщения. Ярослав лениво открыл общий чат – мужики договаривались отработать вместе пару задач. Яр настрочил, что скоро подтянется. В надежде, что вместе они придумают какой-то выход из этой безвыходной ситуации.
Глава 6
– Ну, как вы тут? Данька не вредничал? – спросила Лиза, втаскивая в квартиру заиндевевшую елку.
– Нет-нет, Лизонька. Он вел себя молодцом. Даже улыбался нам с дедом. Представляешь?
Лиза радостно закивала. Она уже и сама не раз на этом ловила сына. Лыбился Данька так широко и радостно, что она, глядя на него, каждый раз начинала хохотать.
Лиза скинула куртку и подула на замерзшие красные руки.
– Я пока его не могу взять. Холодная, – пояснила она свекрови. Сняла сапожки на плоском ходу и поставила в шкаф. Худшая осень ее жизни осталась позади. Пришла зима. Очень снежная в этом году, но теплая. Дело близилось к Новому году. Первому ее новому году без мужа…
– Да мы не спешим, Лиз. Беги, руки мой. Я в кухне уже ужин накрыла.
– Ой, что вы, Людмила Борисовна, не нужно было.
Лиза и впрямь чувствовала себя неловко. Ей даже собственная мать так не помогала, как свекровь. С которой, после гибели Сергея, ее формально ничего даже толком не связывало. А уж тем более не связывало их с Данькой.
Сережа был поздним ребенком, и Людмиле Борисовне было уже под семьдесят. Лиза прекрасно понимала, что той с младенцем приходится тяжеловато. И старалась не злоупотреблять помощью. Впрочем, это у неё не всегда выходило. Работающей мамочке трудно справляться одной. А декрет Лиза себе не могла позволить. И хоть большую часть времени она теперь работала удаленно, в редакцию все же ездила регулярно. Да и других дел хватало. Вон, Дубильет напомнил, что ей бы не мешало вступить в наследство. Время не стояло на месте, и отмерянные на это полгода медленно, но верно подходили к концу. Так что Лизе все же приходилось отлучаться, оставляя Даньку на Людмилу Борисовну. С нянькой им не повезло. Та никак не находилась. Может, потому что Лиза была слишком требовательна.
Лиза пошла в ванную. Вымыла руки. Взгляд зацепился за сваленное в кучу белье, постирать которое так и не дошел черед. Вздохнула и загрузила постельное в машинку, прекрасно зная, что если опять этого не сделает, лежать ему тут еще долго. Словом, задержалась. А когда вышла, услышала такой разговор:
– И ротик, да? Глазки и ротик. Ну, вылитый Сережа.
Лиза замерла у дверного проема, ведущего в кухню. Прислонилась лбом к прохладной стене. Выходит, не одна она иногда выискивала в Даньке свои черты и черты Сергея? Даже понимая, что… ну, не может быть там никаких общих черт. Значит, не ей одной они виделись?
– Вылитый Сергей, – согласился Юрий Васильевич по-военному сухо.
– Его в армию не отдам! Костьми лягу, Юра, но не отдам. Никаких тебе больше династий.
– Долго ты меня еще будешь винить в гибели сына?!
– Да разве я виню? Просто… говорю, что внука от этих дел нужно держать подальше.
Людмила Борисовна обернулась и, заметив Лизу, испуганно замерла.
– Ох, Лизонька. Ты… как давно тут стоишь?
– Достаточно, чтобы с вами согласиться. Даня не пойдет ни в какую армию. Никогда. Не волнуйтесь.
Даже тогда… даже тогда Лиза не поняла, как жестоко ее обманывают. Рассудила, что старикам, как и ей, просто хочется верить в легенду о том, что Данька был их с Сергеем сыном. Сама Лиза жила именно с такой мыслью. Ну и пусть это была неправда!
Людмила Борисовна виновато потупилась и поспешила перевести тему. Лиза ела. Данька спал в качалке. А Юрий Васильевич взялся устанавливать елку. А после они распрощались, договорившись вновь встретиться завтра. Лиза собиралась все же заняться наследством, чтобы покончить со всеми неприятными формальностями до конца года.
Данька уснул, как и всегда, под грудью. Аппетит у него был о-го-го. На зависть. Лиза ужасно гордилось тем, что выкормила сына сама. Так что даже их педиатр уже не раз отмечал, как хорошо Данька прибавляет в весе. И это, конечно, ее радовало, да. Но гораздо большее удовольствие Лиза получала от самого процесса. Кормление ей виделось неким сакральным таинством, во время которого между ними устанавливалась удивительно прочная связь, что держала их вместе гораздо крепче, чем порезанная в момент рождения пуповина.
Лиза осторожно освободила сосок из маленького жадного рта и замерла. Данька недовольно поджал губки. Действительно напоминающие формой Сережины. Крохотное личико сморщилось на несколько долгих секунд, словно он готовился зареветь, но спустя некоторое время опять безмятежно разгладилось. Лиза чуть перевела дух. Уснул! Теперь у нее появилось немного времени заняться делами.
Она осторожно встала и на цыпочках вышла из собственной спальни. Из которой Данька так и не переехал, несмотря на то, что его комната уже давно была готова. Несколько ночей кряду Лиза честно пыталась его отселить, но маленький поросенок засыпал, а как только она возвращалась к себе, принимался истошно орать. В конечном счете Лиза была вынуждена признать, что мелкий их всех переупрямил. Она махнула рукой на рекомендации педиатра, уложила сына рядом с собой и впервые за несколько дней выспалась! Потому что он ни разу… ни разу за ночь не проснулся. Да и вообще стал гораздо спокойнее, чем в те дни, когда она пыталась ему навязать новые правила общежития.
Зря только делала перестановку в кабинете! Теперь бы документы найти. На квартиру и завещание. Они с Сережей очень часто смеялись над тем, что свою последнюю волю им пришлось оформить в двадцать пять лет. Ведь обычно в этом возрасте о смерти совершенно не думаешь. С другой стороны, мало кто в двадцать пять лет так рисковал, как она это делала, или Сергей. Занимаясь каждый своим делом. В общем, подумав, они пошли к нотариусу. Вместе. Посвятив этому целый день. И даже потом это дело отметив в дрянном ресторане прямо у нотариальной конторы. Лиза отчетливо помнила, как они тогда напились. И как потом бежали домой под ливнем, останавливаясь на каждом углу и жадно целуясь. Это было всего пять лет назад…
Сердце мучительно сжалось. С тех пор Лиза, кажется, постарела на тысячу лет. Горе старит, как ничто другое. Отложив свадебный альбом и несколько книг, сложенных одна на другую, она, наконец, добралась до нужной папки. Лиза давно уже в нее не заглядывала. И вот пришлось… Перерыла все бумажки, нашла свое завещание. Глупое совершенно, какое-то бесшабашное, как и они с Сергеем в то время, когда его составили. Подумать только! Они даже настояли, чтобы в сухом тексте официального документа зафиксировали такие слова, как «…все движимое и недвижимое имущество завещаю моему любимому мужу». Завещание Сергея фактически дублировало ее собственное. Вот только оно почему-то не находилось. Лиза перебрала каждую бумажку, но, так его и не отыскав, пошла спать, решив, что утро вечера мудренее.
Утром созвонилась с нотариусом, объяснила ему ситуацию. К счастью, оказалось, что отсутствие у нее документа – не проблема. В общем, к назначенному времени Лиза подъехала в офис. И все было хорошо, пока не случилась загвоздка…
– Хм, видите ли… Буквально перед смертью ваш муж оставил завещательное распоряжение относительно содержимого банковской ячейки. Указав другого наследника. И в этой части распоряжение отменяет ранее обозначенное в завещании.
– В какой части? – обалдела Лиза.
– В той, что касается содержимого банковской ячейки, – терпеливо повторил нотариус. – Остальное имущество – доля в квартире, автомобиль Фольксваген отходят вам. Здесь все без изменений.
– То есть все, что там есть, мой муж завещал кому-то другому?
– Совершенно верно.
Лиза задумалась. Так странно. Сергей ничего ей об этом не говорил. А ведь она даже не знала, что там хранится. Может, деньги, которые он отложил для родителей, опасаясь, что она, в случае чего, оставит тех без поддержки? Другого объяснения Лиза не находила, сколько ни думала. Хотя способ, надо заметить, был выбран довольно странный.
– Ну, оставил и оставил, – в конечном счете сказала она. – Мы закончили?
– Да. Только вот, распишитесь в журнале.
Выйдя из конторы, Лиза поняла, что злится. И дело было вовсе не в деньгах. Просто… Как он мог так о ней подумать?
Когда Лиза вернулась домой, свекровь укачивала Даньку в руках. Лиза много раз говорила ей, что этого не стоит делать, но та не слушала.
– Ну что, Лизонька, сходила?
– Угу. А вы почему не сказали, что Сережа вам завещал содержимое банковской ячейки? – спросила она, разматывая толстый шарф.
– Банковской ячейки? – у Людмилы Борисовны забегали глаза, но Лиза того не заметила, потому что наклонилась разуться.
– Да-да. Я же не знала, что он сделал это завещательное распоряжение. Вот оно нас и сбило с толку, пока разобрались…
– А, ну ты же знаешь, я немного не в себе. Забыла вовсе…
– Он же вам деньги оставил? – нахмурилась Лиза, никак не в силах взять в толк, что ее настораживает в поведении свекрови.
– Да-да. Конечно. Только знаешь, что я тебе скажу? Не должно так, Лизонька, быть. Не дети должны завещать что-то родителям, – шмыгнула носом. И Лиза, испугавшись, что довела свекруху до слез своими расспросами, вмиг забыла обо всех смутных подозрениях и крепко ту обняла.
– Ну, все. Не нужно мне было вам напоминать.
– А что, тебе нужны деньги? Так ты только скажи. Мы с Юриком все, что хочешь, для вас…
– Ничего мне не нужно, Людмила Борисовна. Я рада, что он о вас позаботился.
– Ты хорошая девочка, Лиза. Мы всегда тебя очень любили.
Лиза растрогалась. Обняла свекровь. Она тоже их очень любила.
– Я бы так с вами вечность стояла, но грудь уже закаменела. Молока столько, что хоть еще кого-нибудь усыновляй, – пошутила Лиза.
– Конечно-конечно! Ты на меня не обращай внимания, иди Данюшу кормить. И провожать не выходи, я дверь захлопну.
Лиза кивнула, и поскольку молоко уже и впрямь стремилось наружу, пошла вымыть руки. После забрала сына и спешно приложила к груди.
Все же они отлично справлялись. Она… и Данька. Может, другой женщине и надо девять месяцев, чтобы подготовиться к будущему материнству, но ей и пары недель хватило. И как будто они всегда жили так… И как будто она всегда его так любила. Сладкого маленького жадного торопыгу. Лиза погладила щечку сына пальцем и, блаженно зажмурившись, откинула голову на подголовник.
Не прошло и пары минут с тех пор, как ушла Людмила Борисовна, как в дверь постучали. Решив, что свекровь что-то забыла, Лиза перехватила сынишку под спинку и так, не отнимая его от груди, пошла открывать. А это вовсе не Людмила Борисовна вернулась.
– Ой! – выдохнула Лиза, глядя на Ярослава. Тот тоже, надо заметить, на нее пялился. Ну, еще бы. Картина была еще та. Кофта задрана. Данька с рыком ее мурыжит…
– Хм… Я, похоже, не вовремя, – пробормотал Яр.
– Да нет. Проходи. Я сейчас чем-то прикроюсь. Он только начал, так что это надолго. – Остаток фразы Лиза произнесла уже из спальни, куда пошла, чтобы взять пеленку. Набросила ту на плечо и вернулась в коридор. – А это что? – указала на огромную коробку, перевязанную бантом.
– Это подарок. Ну, мальчику… Я должен извиниться, что тогда… Кхм.
– Что тогда ты повел себя как полная задница.
– Ну, примерно, – криво улыбнулся Яр. А у Лизы на сердце стало теплей. Она подошла к другу поближе, насколько это было возможно, и осторожно его приобняла.
– Много же тебе понадобилось времени.
– Хм, – как будто смутился тот.
– А я ужасно скучала. Или ты раньше не мог? Опять был на задании? – Лиза встрепенулась. Заглянула ему в глаза, с трудом контролируя страх, что в ней всколыхнулся.
– Да не было никаких заданий. У нас же… кхм… некомплект.
Дыхание Лизы оборвалось. И воздух замер в легких, обжигая. Выдохнула с шумом.
– Я не подумала… И что теперь?
– А черт его знает. Пока ничего не ясно.
– Но ведь… сколько уже прошло?
– Много, Лиз. Вполне возможно, нашу группу расформируют.
– Не буду врать – я этому только рада. Не хочу, чтобы ты…
– Рисковал.
– Да.
Пока они болтали, Данька наелся и выпустил ее грудь, громко причмокнув. Ярослав вздрогнул. А наблюдающая за ним Лиза затряслась в приступе хохота.
– Он просто поел, – шепнула она, – не надо так пугаться.
– Я не пугаюсь, просто это… кхм… немного странно.
– Ничего, ты привыкнешь, если будешь заходить к нам почаще.
– А ты этого хочешь? – хрипло спросил Ярослав и потупился в сторону.
– Конечно. Ты же мой лучший друг, Яр. Я люблю тебя.
Лиза переложила сына в люльку и быстро привела себя в порядок. Было и впрямь что-то волнительное в том, что Яр видел ее вот так… Она смутилась, не понимая, что на нее нашло.
