Юлия Резник
Самоотвод
Глава 13
С их поездки к родителям Веры прошла ровно неделя, когда Денис осознал, что отец и Вера избегают друг друга. На очередной прогулке со Страшилой, которому, наконец, сняли гипс, парень поинтересовался:
– Вера, а вы с отцом, что, поругались?
– Нет, с чего ты взял? – Женщина улыбнулась и всей грудью втянула свежий весенний аромат. Несмотря на раннее утро, пригревало солнышко, раздавались трели птиц, и было необычайно светло и хорошо на душе.
– Просто ты никогда к нам не заходишь, хоть я тебя звал, а батя хмурится постоянно, когда я ему про тебя рассказываю.
– Мы не ругались. Но, исходя из того, что твой отец прокурор, нам было бы неправильно поддерживать какие бы то ни было отношения.
– Слушай, но это же совершенно неправильно. Что от этого изменится? Твой Григорьев станет меньшим преступником?! Папа и так настаивает на максимальном наказании, это совершенно оправданно с точки зрения закона. Он даже при желании не сможет просить больше… или меньше.
– Таковы правила, Денис. И я, и твой отец не заинтересованы в том, чтобы дать Григорьеву хоть малейший шанс выкрутится. А он таким шансом воспользуется, можешь быть уверен.
– Козел он.
– Угу… С этим не поспоришь.
– Ну, а когда вынесут приговор…
– Денис, я не хочу ничего загадывать, извини.
– Ну ладно… Слушай, Вер, а что ты будешь делать, когда я к бабке уеду на каникулы? Кто тебя будет вытаскивать погулять?
– Что, все-таки едешь?
– Отец настоял… – нехотя заметил парень. – Устроил мне головомойку! Ладно ещё, баба Люба – это папина мать. Она классная. А бабка по матери – это же вообще полный трэш.
Вера невольно улыбнулась. Денис так забавно возмущался!
– Ну, ты потерпи. У них, кроме вас с Аськой, никого не осталось. Да и с друзьями встретишься. Вы уже планировали, куда пойдете?
– Не, ещё об этом не думали. Может, пива выпьем… – закинул удочку Денис.
– Пива? – нахмурилась Вера. – Рано тебе ещё.
– Мне уже семнадцать! – огрызнулся парень.
– А алкоголь детям продают с восемнадцати!
– Я не дитё!
– Нет, конечно. Но взрослость не пивом меряют, Денис. Оно тебе надо? Перегар этот – бррр, ни одной девушке такое не понравится!
– Так сейчас такие девушки, что больше меня пьют, – засмеялся Денис.
Вера остановилась, открыла рот… И тут же закрыла, не найдя, что сказать. В словах Дениса присутствовала доля истины. Большая такая доля…
– Все равно, нормальной девушке не понравится парень с перегаром. А такая, что сама пьет… тебе зачем?
Денис хмыкнул, закатил глаза:
– И правда… На кой мне такая телка?
– Фу-у-у, ну и слова.
– Прости… – смутился парень, и тут же перевел тему. – Мне на весну нужно прикупить одежду. Ну… до поездки к бабке. И Аське куртка нужна, пойдешь с нами по магазинам? Отец денег обещал подкинуть.
Вера задумалась. Не будет ли Егор против? Они действительно расстались не лучшим образом, но до настоящего момента Бояров, вроде бы, не мешал их встречам с детьми. Хотя Денис и сказал, что тот хмурится, едва о ней заходит речь. Пойми его…
– А отец против не будет?
– Да, ему что? У самого-то времени нет.
– Ладно… Тогда позвони, как соберетесь. Жаль, что я осталась без колес.
– А страховщики?
– Обещали компенсировать. Только когда это будет?
– Ладно. Тогда я тебе позвоню. Страшило! Домой!
Вера распрощалась с парнем и поднялась к себе. С трудом стащила куртку, которая так и норовила зацепиться за гипс. С этой рукой были одни проблемы! Даже Страшиле сняли повязку, а она все ходит… Еще и на больничном сидит. А у нее студенты, семинары, лекции. Как потом догонять? Ни один совместитель не станет выкладываться по полной на замене. А значит, наверстывать придется немало… Работы будет море, что очень даже хорошо. Плохо только то, что у нее опять не будет времени, чтобы заняться продажей квартиры… Для начала, нужно хотя бы разобрать Димкины вещи. Но где найти силы на это?
Среди почты, которую она забрала, оказался конверт со штампом суда. Выхватила его, попыталась вскрыть. Разозлилась, что ничего не выходит! Еще бы… рука-то одна, и та дрожит, как у запойной пьяницы. В итоге надорвала конверт зубами, извлекла злосчастную бумажку. Заплакала, не в силах поверить, что суд над Григорьевым действительно будет! По крайней мере, предварительное слушание уже назначено! Осталось каких-то три недели…
Егор утверждал, что после суда ей не станет легче. Да, наверное, он знал, о чем говорил. Но у Веры была совсем другая мотивация. Она хотела наказать виновного, не допустить повторения произошедшего, но, помимо этого, она еще очень хотела просто сложить оружие. Отдохнуть от непрекращающихся боев, зная, что она сделала для своего сына все, что могла. И отпустить… и ситуацию, и себя саму. Снять костюм суперменши. Повесить его в самый дальний угол шкафа за ненадобностью, и просто расслабиться. Может быть, расплакаться, устроить истерику… Тому же Олегу высказать все, что накипело. Или, наоборот, промолчать, отпустив того с богом… И, наконец-то, сдвинуться с точки, в которой она застыла еще полтора года назад. Разрешить себе жить! Может быть, даже влюбиться… В такого, как Егор. Сильного духом, чтобы рядом с ним чувствовать себя, как за стеной каменной. Банально? Может быть… Но после всего случившегося хочется вот таких вот незатейливых вещей… Хотя, по нынешней жизни, сильный мужчина, наверное – небывалая прихоть. Или это просто ей с Олегом не повезло? Вот, к примеру, отец – кремень мужик. И дед таким был… Потом, встречались хорошие парни среди волонтёров, которые помогали Вере устраивать акции под стенами полиции и прокуратуры, когда дело Григорьева в очередной раз пытались замять. Наверное, они тоже были сильными и надежными. Только они не будили в ней никаких эмоций. А вот Егор… Вера даже скучала по нему. Вот как быстро, бывает, прикипаешь к человеку… Может быть, у них и правда что-нибудь получится, когда завершится суд? А может быть, действительно стоило разрешить ему заявить самоотвод? Нет! Тут же одернула себя. Она не может рисковать…
Звонит телефон:
– Вер, я тут прикинул насчет магазина… Давай завтра после трех? Аська в саду в три просыпается, мы ее заберем и пойдем. Что скажешь?
– Я не против. Деньги отец уже дал?
– Ага. Даже особо клянчить не пришлось. Он не жадный. Но я все равно, как школу закончу, пойду работать.
– Как работать? А институт?
– А что ему будет? – хмыкнул парень в трубку. – Буду учиться и работать.
– А отец-то об этом знает?
– А что мне отец? Я взрослый.
– Взрослый-взрослый. Не злись.
– А ты не считай меня ребенком.
– Я не считаю так, Денис. Просто первые курсы очень важны в плане получения знаний, и, если есть такая возможность, студенту лучше сосредоточиться на этом. Понимаешь?
– А что делают те, кто женится?
– Когда? На первом курсе? – засмеялась Вера.
– А хоть бы и на первом. Такого, что, не бывает?
– Отчего же? Бывает. Только, как правило, ни к чему хорошему это не ведет.
– Это все предрассудки. Так вот, они женятся, и идут работать, чтобы содержать семью.
– Стоп-стоп… А при чем здесь ты? Ты, случайно, под венец не собрался?
Денис закипел. Вера совершенно не видела в нем мужчину! Ну, и как ему к ней достучаться?! Треснулся лбом о стол, за которым сидел и делал уроки до того, как не выдержал, и позвонил. Потер ушибленное место:
– Я хочу быть самостоятельным. Это плохо?
– Нет. Это очень хорошо. Денис, я не хотела тебя обидеть.
– Проехали, завтра в три едем по магазинам. Не забудь.
Все-таки Денис на нее порядком обиделся, пришла к выводу Вера, когда следующим утром тот не позвал ее на прогулку. Она уже привыкла к его смс или звонкам. Чувствуя свою нужность этим детям, и ей самой жилось несколько легче. Вера была из тех женщин, для которых жизненно необходимо было о ком-то заботиться. Никогда бы этого не подумала. Со смертью Димки, она вообще узнала о себе много нового. Например, ей всегда казалось, что она за мужем. Именно за ним. Шумный, компанейский, успешный. Вера всегда была в его тени, и ей так было комфортно. Ей казалось, что это вполне нормально, когда именно мужчина стоит во главе семьи. Является в ней полноценным лидером. На деле же оказалось, что все совсем не так. Когда ей больше всего потребовалась его сила, ее просто не оказалось. Мысли нарушила оглушительная телефонная трель. Господи Боже, почему так громко?!
– Привет! Ты что, спишь, что ли?
– Почему сплю? – удивилась Вера.
– Мы же договорились пойти в торговый центр в три часа. А тебя нет.
Вера встрепенулась, глянула на часы.
– Прости, Денис. Я быстренько сейчас соберусь.
Быстро не получилось. С поломанной рукой одеваться – то еще удовольствие. Кое-как натянув куртку, выскочила из подъезда, даже не застегнув ботинки.
Денис был насупленным и неразговорчивым. Они прогулялись до сада, забрали Асеньку, и уже на автобусе поехали в торговый центр. Девочка, которая, по всей видимости, до этого на автобусах никогда не ездила, удивленно осматривалась по сторонам. Особо ее заинтересовал билет, который она даже попробовала на зуб.
– Все бумажки в доме сожрала, до каких добраться успела, – пояснил Денис.
Вера рассмеялась. Даже немного грубое «сожрала» из уст парня звучало совсем не обидно. Несмотря ни на что, он очень любил сестру.
Выбранный Денисом магазин поражал разнообразием товара и совершенно космическими ценами. Вера предложила зайти в молодёжный магазин с более демократичными расценками, и Денис ее с ней нехотя согласился. С горем пополам им удалось выбрать куртку, которая бы соответствовала пожеланиям парня и финансовым возможностям его отца. С Аськой таких проблем не возникло. Девочка целиком и полностью доверила выбор Вере, а сама вприпрыжку побежала между стеллажами с куклами. На куклу денег уже не оставалось. Егор выделил на покупки детям немало, но и вещи им выбрали не дешевые… Недолго думая, Вера купила Асе куклу из своих. Денис это дело просек, но промолчал. Поддавшись порыву, Вера взяла еще и тонкую розовую шапочку, красиво украшенную большим цветком и стразами. Она очень подходила к купленной куртке и невероятно шла красавице-Асе.
Домой возвращались порядком уставшие, воспользовавшись услугами такси. Вышли у дома детей.
– Ну, что ж. Завтра к бабке уезжаем, так что не пропади до нашего возвращения. И не забывай включать звук на телефоне. Я буду звонить.
– Не забуду, – пообещала Вера с легкой грустью в голосе. Ее ждет длинная неделя… – Пока, Асенька. До встречи, Денис.
Глава 14
Егор проснулся от скулежа. Яркое солнце заливало его скудно обставленную спальню. Значит, уже довольно поздно… Но мог бы еще поспать, если бы не псина, которую притащил Денис. Перевел нахмуренный взгляд на Страшилу. Тот радостно оскалился и забил по полу хвостом. Вскочил, подбежал к двери, вернулся обратно к кровати. Можно подумать, он его и без того не понял.
– Гулять?
Хвост псины заработал еще активнее. Егор реально заволновался, что тот у нее и вовсе отвалится.
– Сейчас. Дай хоть в туалет сходить.
Принял душ, чтоб окончательно смыть с себя сон, неторопливо оделся. Страшило бесновался у двери. Наверное, собаке совсем невтерпёж. Глянул на мобильный, времени – почти обед. Набрал Дениса:
– Привет, отдыхающий. Как дела?
– Нормально. Вчера с пацанами гулял, Аська с бабкой сидела.
– Вспомнила, значит?
– Угу, так что ты зря волновался. – И уже не в трубку: – Аська, выплюнь эту дрянь!
Егор невольно улыбнулся. Он не видел их всего сутки, но уже безумно соскучился.
– Она все бабулины цветы продегустировала!
– Сегодня баба Таня придет, так что ты будь дома. Не смойся никуда. Соскучилась она по вам крепко.
– Да я в курсе, па. Она мне звонила.
– Вот и хорошо. Тогда до вечера?
– Ой, слушай, все забываю тебе сказать. Ты Вере косарь торчишь. Она там что-то Аське за свои покупала. Не дело это.
– Где ж ты раньше был? – Хорошего настроения – как не бывало. Он вообще себя чувствовал крайне неуютно после их с Верой последнего разговора. Наплел по пьяной лавочке всякого бреда. О самоотводе твердил. С чего он вообще решил, что между ними что-то может быть? Совсем мозги в баньке растаяли. Или растворились во хмелю. А может, весна виновата, чего только не приходит в голову в эту пору.
– Да, забыл. Ты, в общем, занеси ей тысчонку. Ну ладно… мне уже убегать надо.
– Аське привет передавай. И бабе Наде.
– Передам. Ну, все. Давай.
Егор еще недолго погулял с собакой и вернулся в дом. Денег с собой у него не было. Отставив Страшилу дома, схватил кошелек и помчался в ближайший магазин к банкомату. Сняв ровно тысячу, решительно двинулся к Вериному дому. Как и в день его первого визита, Вера открывать не спешила. К родителям, что ли, уехала? Наконец, когда он уже было решил уходить, дверь немного приоткрылась:
– Егор?
Он не понял, что его насторожило. В ее голосе было что-то такое, из-за чего он мгновенно переиграл свой план отдать деньги и тут же уйти. Шагнул внутрь, оттесняя молодую женщину вглубь коридора.
– Что-то случилось?
Она промолчала, закусив губу. Покачала головой из стороны в сторону так, что ненадежно скрепленные на макушке волосы рассыпались по плечам. Он залип на этом видении. Русый, не тронутый краской шелк, длиной до середины спины.
– А почему нос красный, и глаза на мокром месте?
Егор не знал, зачем интересуется. Они уже все для себя решили. Ему следовало оставаться в стороне, и не отсвечивать, но…
– Я все-таки пытаюсь разобраться с Димкиными вещами. Ты почему-то всегда приходишь в тот момент, когда я пытаюсь на это решиться.
Егор хмыкнул, разулся, ругая себя, на чем свет стоит.
– И как же ты это делаешь с поломанной рукой? Почему маму не попросила помочь, или отца? Друзей, на худой конец?
– Не хочу волновать родителей. Для них это едва ли не так же больно, как и для меня. Они в Димке души не чаяли. Один внук, мальчик… Прости, Егор, мне не следовало тебе это говорить.
– Почему?
Вера часто-часто заморгала, отвернулась, вдохнула глубоко:
– Чтобы не давить на тебя. Беспристрастность, и все такое…
Егор скривился. Решила его поддеть? Нет, не похоже. Вряд ли она в таком раздрае была на это способна.
– Пойдем. Помогу тебе.
– С чем? – тупила Вера.
– Разобрать вещи сына. Из тебя сейчас работник никакой. Но, если ты, наконец, решила – я тебе помогу. Правда, я так и не понял, почему это не могли сделать твои друзья.
– А не осталось их, Егор. Как Димка погиб, еще приходили, сочувствовали. Только я их тогда и не видела. Сейчас спроси, кто наведывался, а кто нет – не отвечу. Может быть, в этом и моя вина, я ведь тогда была не слишком адекватна.
– Настоящие друзья все бы поняли, – сухо заметил Егор, оглядывая просторную детскую. Она была очень уютной, с хорошим, качественным ремонтом и недешёвой мебелью. Встроенный стол у окна, на котором располагался монитор компьютера, по бокам – наполовину разобранные стеллажи с книгами, часть из которых уже была сложена в большие картонные коробки, что стояли прямо посреди комнаты.
– Я начала с книг. Решила отвезти их в детскую библиотеку.
– А на чем бы везла?
– Эээ… папа отвез бы.
– А что со страховкой? Когда обещали выплатить?
– Обещали скоро, но что-то не спешат. Да и что толку? Купить новую машину все равно пока не получится.
– Почему?
– Денег не хватит, – шмыгнула носом Вера и подошла к одному из стеллажей. – Вот эти, сверху, можешь смело класть в коробку. А вот эти посмотри сам. Может, Асеньке возьмешь? Здесь сказки всякие, девочке тоже будет интересно.
Егор ухватил ряд книг с самой верхней полки, отправил их в коробок, и уставился на те, что она предложила забрать. Хорошие, яркие книги.
– А почему ты говоришь, что денег не хватит?
– Потому, что они не выплатят сумму, достаточную для того, чтобы купить новую машину, – пожимает плечами Вера.
– Ну… можно добавить. Или взять в кредит.
– Наверное, так и сделаю, когда закончится суд, и я расплачусь с адвокатами.
Егор ничего не сказал, хотя он и не понимал, откуда у Савельевой могли возникнуть финансовые трудности. Все вокруг свидетельствовало о том, что она была далеко не бедной. Или это муж зарабатывал, а теперь, когда они оказались на грани развода, урезал ей финансирование? Скорее всего, так.
– Вера, а этот твой… Олег…
– Он не мой.
– Извини. Так вот, он, что, вообще не помогает?
– Почему? – удивилась молодая женщина. – Недавно Олег передал мне крупную сумму денег, и я практически расплатилась со своими юристами. А до этого… забывал, наверное.
Мужчина хмыкнул. Забывал он, как же… Вытащил еще одну стопку книг, хотел отправить в коробок, но Вера не дала:
– Подожди, Егор, подожди… Эту книжку я себе оставлю. На память.
Она выхватила из его рук томик «Робинзона Крузо» и прижала его к груди. Денис тоже любил эту историю. Помнится, после прочтения у него осталась масса впечатлений.
– Может быть, что-нибудь еще себе оставишь? Ты подумай хорошенько, потом ведь поздно будет.
Вера кинула головой, выдохнула со всхлипом, прикрыла ладонью рот.
– Вера…
– Сейчас-сейчас… Извини, дай мне секундочку…
Она отвернулась, опустила в ладони лицо.
– А ты знаешь, что у нас на законодательном уровне по нормальному не урегулированы вопросы донорства и трансплантации?
Егор настолько удивился ее вопросу, что даже не сразу нашелся с ответом:
– Эээ… это ты сейчас к чему клонишь?
– Тогда… после аварии, нам предложили отдать Димкины органы. Что-то было целое… и кому-то подходило… – Вере было тяжело, он видел, как она силится все объяснить. Да и паузы в ее речи кричали о том, как ей больно. – Но я тогда находилась в таком шоке, что не могла трезво оценивать ситуацию, а счет шел на секунды. Олег же сразу отказался. А я… Знаешь, я вообще не могла понять, о чем меня спрашивают. Только со временем осознала, что могла бы спасти какого-то другого ребенка, того, кому нужна была трансплантация… Но не сделала этого. А врачи – они не имеют права изымать жизнеспособные органы без согласия родственников. Фактически у нас действует презумпция несогласия. И врачи могут изымать органы, только если при жизни человек выразил письменное согласие стать донором. Но даже в этом случае не существует никакой единой государственной информационной системы трансплантации, в которую могли бы вноситься сведения о реципиентах, а также о лицах, заявивших о своем согласии стать донором, в случае смерти.
К концу речи Вера полностью выдохлась. Всхлипнула в конце, снова спрятала лицо в ладонях. А Егор смотрел на нее и не понимал, каким сердцем нужно обладать, чтобы не только не потеряться в собственной боли, но еще и проникнуться болью других. Пусть не сразу, пусть с опозданием, но…
– Я никому об этом не говорила, знаешь…
– Верка, что ж ты глупая такая, а? Своих проблем мало?
– Вот поэтому и не говорила… Кто бы меня понял?
– Я.
– Ты меня глупой назвал, – всхлипнула она.
– Назвал. Но это не мешает мне восхищаться силой твоего духа.
– Ой, да какая там сила, Егор? Я так хочу, чтобы все это поскорее закончилось… Ты себе не представляешь, как я этого хочу. И как дико я устала.
– Ну… Григорьева мы накажем. А с проблемами в области трансплантологии что будем делать?
Вера в очередной раз всхлипнула, шмыгнула носом:
– Есть пара идей. У меня студенты-выпускники – талантливые ребята. Они могут разработать нужную электронную систему в качестве своего дипломного проекта. Я их подтолкнула к этой идее, а они ею загорелись. Посмотрим, что из этого выйдет.
Глава 15
В тот день они все-таки разобрали вещи Димки. Разложили их по коробкам, запечатали. Ехать в детдом не стали. И так душа была не на месте. И еще больших переживаний уже никому не хотелось. Ближе к ночи Егор вытащил Веру на прогулку. Со Страшилой, конечно же, куда ж без него? И они задумчиво бродили по парку, размышляя каждый о своем. Совсем расклеившаяся Вера вновь и вновь задавалась вопросом, как так получилось, что вещи ее покойного сына ей помогал разбирать не его отец, а Егор. Совершенно посторонний, незнакомый мужчина. Может быть, это она сделала что-то неправильно? Может быть, стоило спросить у Олега?
– Егор, я отойду на минутку.
Вера набрала на память выученный номер. Раньше он всегда был в журнале вызовов одним из первых, но все уже давно и необратимо изменилось. Гудок… Один-второй. Переадресация вызова на автоответчик.
– Олег, я звоню сказать, что, наконец, разобрала вещи Димки. Так, что, если ты хотел забрать себе что-то на память, перезвони мне. Я собираюсь отвезти их в детский дом.
Егор наблюдал за Верой и размышлял, кому это ей так срочно понадобилось позвонить. В нем поднималось непонятное муторное чувство… сродни ревности. Черт… Она ему реально нравилась. Конечно, это можно и дальше отрицать, только кому от того лучше? Толку, что еще с утра он был твердо убежден в обратном? Стоило ему снова увидеть Веру, и вся былая уверенность летела псу под хвост. Егор перевел взгляд на Страшилу и ухмыльнулся – будто бы наглядно демонстрируя место, в которое летит вся его выдержка, пес задрал заднюю лапу и помочился на ближайшее дерево.
– Ну, что… пойду я?
– Ага… Давай.
Они распрощались больше часа назад. Егор даже спать улегся, вот только сон совсем не шёл. Он щелкал пультом от телевизора в непривычно тихой квартире и размышлял о том, чем занимается Вера. Совершенно невероятная, как не из этого времени женщина. От нее веяло теплом, заботой, жертвенностью. Она перла напролом, если этого требовала ситуация, но не была наглой и бескомпромиссной по своей сути. При всей своей силе Вера оставалась очень ранимой, хрупкой даже… Егору представлять не хотелось, как ей, должно быть, тяжело сейчас одной, в пустой квартире, заставленной вещами погибшего сына. Не должна такая женщина все тащить на себе. Не должна, и все. Вскочил, оделся, чертыхаясь, выбежал из квартиры.
Вера опять сидела у окна. Она всегда так делала, когда бессонница сжимала ее в своих навязчивых объятьях. Последние полтора года это случалось довольно часто. Первые сорок дней Вере казалось, что она вообще не спала. Ловила присутствие Димки в каждом звуке, в каждом шорохе засыпающего дома. Ведь недаром говорят, что в эти дни душа умершего еще находится на земле. И Вера на вес золота ценила каждую отведенную им секунду. В те дни и правда казалось, что Димка рядом. В соседней комнате гоняет в стрелялки, или задумчиво листает книгу, лежа на полу… Она забывала, что его нет. Готовила ему завтрак, а потом, возвращаясь в реальность, рыдала над подгоревшими оладьями, или кричала ему что-то из кухни, забывая, что он не ответит.
В дверь позвонили. Интересно, кто это пожаловал, на ночь глядя? Неужели Олег? Он мог… Хотя Олег обычно не церемонился, и открывал дверь своим ключом.
– Егор? Ты что-то забыл? – удивленно поинтересовалась она.
– Забыл. Вот… деньги за Аськину куртку, – с ходу начал он, и тут же умолк, устыдившись собственного малодушия. А потом плюнул на все, притянул Веру к себе и поцеловал, как давно хотелось. К чертям все, что будет. Он придумает, как разрулить ситуацию. Сейчас Егору хотелось быть с ней, поддержать ее, подарить свою силу… Отвлечь, на худой конец.
Они целовались, как безумные. Вера, у которой муж был единственным мужчиной, с удивлением обнаружила, что не хочет останавливаться. Ей нужен Егор. Прямо сейчас. Она до сладкой боли хочет почувствовать себя живой, желанной, красивой… В его сильных, умелых руках. Да, очень-очень сильных. Скользит здоровой рукой по его накачанным предплечьям, помогает стащить футболку, увлекает за руку в спальню. Егор ненадолго отрывается от ее губ:
– Диван в гостиной раскладывается?
Она не сразу понимает, причем здесь диван. А когда до нее доходит – краска стыда разливается по щекам. Он не хочет заниматься с ней сексом на их с Олегом супружеском ложе.
– Не смей. Не накручивай себя… – отдает указание, внимательно за ней наблюдая. И убедившись, что Вера не передумала, вновь возвращается к ласкам. Губы, шея, грудь, которую он прикусывает прямо поверх футболки. А потом, наконец, делает то, о чем давно мечтал – зарывается руками в шелк ее волос. Опускаются на диван, стаскивая друг с друга одежду. Егор отстраняется, окидывает Веру жадным взглядом. Она очень-очень красива. Возможно, раньше ему и нравились более плотные женщины, но сейчас… Он был полностью доволен открывшейся картиной. Глаза, в которых, самое главное, нет больше боли, воспаленные, истерзанные губы. Это он ее так? Нужно взять себя в руки. Быть более нежным и сдержанным. Не испугать. Медленно скользит рукой по животу к небольшой острой груди, замирает у основания, и снова возвращается вниз, покусывая шею, целуя веки и скулы. Вера тоже не бездействует, гладит его по спине, царапает легонько грудь. Всхлипывает, когда Егор впервые касается самого сокровенного. Невольно шире разводит ноги. Происходящее заводит до дрожи. Он стаскивает штаны, скользит членом по складочкам в предвкушении самого сладкого…
– Черт, у меня нет резинок! Можно я выйду перед…
– Можно…
Вздыхает с облегчением и, наконец, погружается в нее до конца. Приподнимает ноги немного повыше, подстраивает ее под себя. Кайфует от того, как плотно Вера его сжимает, как, не в силах сдержаться, подается навстречу его мощным толчкам. С ее губ срываются тихие хриплые звуки, со временем они сливаются воедино, превращаясь в тонкий жалобный стон. Она замирает вся, в преддверии оргазма… Егор, еще более активно работает бедрами, поглаживает увеличившийся напряженный клитор, и Вера со всхлипом кончает. Ее сокращения подгоняют и его удовольствие, еще несколько отчаянных толчков, и Егора накрывает волна сумасшедшего удовольствия.
О том, что будет после, думать не хотелось совершенно. Нега, чувство расслабленности, и долгожданный покой. Под ухом размеренными ударами бьется сердце. Замечательного сильного мужчины. С которым у них вполне могло бы что-то получиться.
– Верка, какие у тебя волосы шикарные… Аж пальцы зудят, так потрогать хочется.
– Потрогай, – улыбается, потираясь носом о его безволосую грудь.
– А я, это… Причёску тебе не испорчу?
Вера запрокидывает голову и смеется:
– Да разве ж это причёска, после всего… – Не договаривает, опускает смущенный взгляд. Ну, как есть, из другого времени – современные барышни краснеть, наверное, и вовсе не умеют. Да и ответ её, неожиданный… Ленка, к примеру, всегда ругалась, если он ее лохматил. Так что Егор и вовсе перестал прикасаться к ней «при параде». А что было до жены, он уже и не помнил. С Леной они сошлись совсем молодыми, почти сразу же родили Дениса. Их не миновали все прелести раннего брака. Притирка друг к другу, которая сопровождалась ревом маленького сына, безденежье (ну какой заработок у студента?), взлеты и падения. А потом как-то свыклись. Их удерживал вместе сын, общий дом и годы, прожитые вместе. Никаких сумасшедших страстей… Вера же будила в Егоре совершенно другие эмоции…
– Вер… Я хочу, чтобы ты развелась.
– Обязательно. Нужно только Олега поймать между встречами, и заехать в ЗАГС. Или как это теперь называется?
– Да какая разница? Суть то одна. Ты уже разговаривала с ним по поводу развода?
– Намекала как-то… Но раньше мне некуда было спешить.
– Теперь есть куда.
– Да. – И снова прячется у него на груди. Смешная.
– А с квартирой что? Она твоя? Или его?
– Совместно нажитая собственность. У вас, юристов, это, кажется, так называется. А ты с какой целью интересуешься? – Любопытствует женщина, впрочем, уже догадываясь, откуда ветер дует. Не зря ведь он спальню проигнорировал. А сейчас сопит сердито, и думает, что она ничего не замечает. Вера закусила губу, в попытке скрыть улыбку. Все-таки приятно, когда такой мужчина тебя немножечко ревнует… Сразу чувствуешь себя такой… роковой дамой. Вера прыснула, не в силах удержать смешок.
– С целью узнать, где ты жить собираешься, – пояснил Егор, и тут же уточнил. – А ты чего хохочешь?
– Да так… Не обращай внимания. Глупости всякие в голову лезут.
– Глупости – это хорошо, если в меру. Так, где ты собираешься жить после развода?
– А что, есть какие-то предложения? – бесшабашно поинтересовалась Вера, и только потом поняла, что ляпнула.
– Ну… Предложение в нашей ситуации может быть только одно – переезжай к нам. Люди мы взрослые, тянуть кота за яй… хвост не имеет смысла…
– Вы привлекательны, я чертовски привлекателен – чего зря время терять? – захохотала Вера, цитируя классиков. Ей было очень-очень весело.
– Вер… Я серьезно. Жених я, конечно, незавидный, но ты, вроде бы, нашла общий язык с Аськой и Денисом… И, черт… Конечно, ты можешь и не переезжать, но я ума не приложу, как мы будем встречаться. У меня физически нет такой возможности.
Вера замоталась в простыню и уселась на диване. Серьезный разговор у них затевался, ей просто необходимо было видеть его глаза. Егор тоже привстал.
– Я не считаю помехой твоих детей, если ты об этом. Только уж очень быстро развиваются события. А нам в любом случае пока не стоит выпячивать наши отношения…
– Почему?
– Ты сам говорил, что прокурор не может…
– Погоди… Я не могу оставаться прокурором в деле Григорьева. И прятаться ни от кого не собираюсь. Я заявлю самоотвод, и все будет нормально, ведь дело еще не рассматривалось, по существу.
– Нет, Егор… Нет. Мы так не договаривались, – отчаянно замотала головой Вера.
– То есть? Ты против?
– Категорически! Ты единственный неравнодушный человек во всей этой проклятой, прогнившей напрочь системе. Я ведь не доверяю никому. Тебе только… Егор, пожалуйста, не нужно этого делать. Я не смогу, не выдержу… – Вера вскочила, паника подступала к горлу и звенела в голосе.
– Вера… Я руководствуюсь исключительно законом. Всегда. Именно поэтому я такой неравнодушный, как ты только что заметила. Что будет, если я стану, как все, и наплюю на правила? Ты будешь доверять мне так же?
Вера открыла рот, но так ничего и не произнесла. Ее душили противоречивые эмоции. Она понимала Егора, но в глубине души не могла согласиться с его решением. Не могла! Ради Димки и всего того, через что ей пришлось пройти.
– Если придется выбирать между нашими отношениями, и твоим участием в деле Григорьева… Я выберу твое участие в деле. Извини, Егор.
