Юлия Резник
Ты – мои крылья
Глава 1
Стеллу Золото не брали ни годы, ни замуж. Сорок лет, а все так же одна. Умница, красавица, успешная во всех отношениях женщина, но если копнуть чуть глубже… А! К черту! Лучше не теребить… Лучше забыться и получать удовольствие. Благо, хоть с этим нет никаких проблем.
Женщина чуть сильнее прогнулась в спине. Ну же, мальчик… Давай! Покажи себя! Витя, огромный амбал, которого она время от времени пользовала в качестве личной сексуальной игрушки, громко засопел за спиной, тем самым окончательно сбивая с нужного для успешной разрядки настроя. Проклиная незадачливого любовника, Стелла облизала тонкие пальцы, скользнула рукой по телу, задевая острые вершинки сосков, прошлась по возбужденному узелку клитора, нажала на него чуть сильнее. Сладкие импульсы прострелили низ живота… Вот так… Вот так… Хорошо… Тем временем Витек окончательно выбился из сил. Он пыхтел, конвульсивно дергался и безбожно рвал ритм. Стелла сделал себе пометку – отправить парня в утиль, и, плюнув на все попытки горе-любовника доставить ей удовольствие, взяла процесс в свои умелые руки. Здесь погладить, тут ущипнуть… Надавить посильнее, раз, другой, третий… И по хрену на его поросячье похрюкивание… Ей хотелось лишь одного – кончить. Стелла отвела руку от пола. Выпрямила корпус, подалась назад, насаживаясь глубже на не слишком впечатляющее мужское достоинство, запрокинула голову вверх, одновременно с этим ритмично себя поглаживая. Свет мерк перед глазами. Искры острого, болезненного наслаждения разносились по венам. Живот подрагивал в преддверии мощного, сокрушительного оргазма, которого у нее не было так давно…
– Мне нужна Золото Стелла Вла…
Мужской голос замер на полуслове. Стелла дернулась, но взгляда не подняла. Удовольствие, которое было так близко, пронеслось по нервам и больно ударило в голову. Ноги подкосились. Чтобы не упасть, женщина оперлась на руки. Витя отпочковался сам по себе. Видимо, и ему не прибавило задора неожиданное появление зрителей. Сдув упавшие на лицо пряди, Стелла вскинула голову. Поймала черный, полный презрения взгляд, и что-то такое он в ней пробудил…
– Выйдите прочь. Немедленно.
Ее голос был чуть более хриплым, чем обычно. Хриплым и холодным, как Арктика. Застывший на пороге ее кабинета мужчина дернулся. Повернулся резко спиной, так что чуть лоб не расшиб о двери, и также быстро ретировался.
Опираясь на пол ладонями, женщина встала. Комната кружилась перед глазами, низ живота сводило судорогой неудовлетворенного желания. Между ног было мокро и холодно. Стелла открыла ящик стола и, достав влажные салфетки, распорядилась:
– Иди, Витя… У тебя время расписано…
– Так я…
– Иди. У Вадима Павловича индивидуальная тренировка… – с намеком добавила Стелла и принялась собирать свои вещи, разбросанные по кабинету. Ее щеки лихорадочно горели. Наконец, парню хватило ума убраться. Закрывшись в крохотной ванной, Стелла приняла быстрый душ и натянула изрядно помятое платье. К черту! Рабочий день давно закончился. Вряд ли кто обратит внимание на ее внешний вид. Интересно, что нужно было тому типу… Волна отчаянного стыда прокатилась по телу. Хоть бы не налоговая… Она не слишком хорошо его разглядела, но, похоже, мужчина был в форме.
Собрав волю в кулак, Стелла выглянула из кабинета. Сложив руки за спину, мужчина нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Его волосы были довольно коротко подстрижены и серебрились на висках – не мальчик. Глаза… Ну, глаза она как-то сразу отметала. Темные. И какие-то… спокойные, что ли… Ну и презрительные, конечно. Не без того.
– Так мы теперь можем поговорить? – тихо спросил мужчина.
Стелла кивнула, театрально распахивая дверь. Мужчина, обдав ее новой порцией презрения и довольно приятным ароматом духов, прошел в кабинет, но на полпути замер. На темном паркете пола, как раз у самой его ноги, лежали красные трусики Стеллы. Боже, какая пошлость!
Сделав вид, что не поняла причины заминки, женщина прошла к столу и, усевшись в кресло, вскинула бровь:
– Чай, кофе?
– Да, нет. Обойдемся…
А ведь она была права! Он, и правда, был в форме. И успела же разглядеть!
– Значит, перейдем сразу к делу.
– Да. Пожалуй… – мужчина одернул китель и покрутил на пальце тонкий золотой ободок. Женат! Стела всегда обращала внимание на руки мужчины. Не только потому, что находилась в поиске, а кольцо на пальце много о чем могло рассказать. Просто… Руки мужчины были ее фетишем. У незнакомца те были красивыми. С длинными подвижными пальцами…
– Так, что вас ко мне привело? Простите, не знаю, как к вам обратиться…
– Копестиренский Артур Михайлович.
– Чему обязана, Артур Михайлович? – кивнув головой, чопорно поинтересовалась Стелла. Будто это не ее застали в самом неприглядном виде. Будто бы это не ее трусы и сейчас немым укором возлежали посреди кабинета.
– Я по поводу Саши Трофимовой.
Стелла подобралась. Вся показная расслабленность вмиг испарилась из её тела. Улыбка приклеилась к лицу:
– Понятия не имею, о ком вы.
– Не врите! Я видел ваш контракт! Вот… Даже копии сделал… – Артур Михайлович потряс довольно статусным телефоном у Стеллы перед носом.
– А вам не приходило в голову, что это конфиденциальный документ? Вы вообще в курсе, какие санкции в нем предусмотрены за разглашение условий договора? – Стелла встала из-за стола. Подошла к бару, в котором на экстренный случай хранила пачку дорогих сигарет. Открыла упаковку, – подсудное дело, – добавила она, чиркая зажигалкой.
– Она же девчонка совсем! Что ж вы ей жизнь портите?!
– Я? Порчу жизнь?! Ну, знаете ли… Её ни к чему не принуждали. И решение она принимала самостоятельно. Не школьница…
– Двадцать лет всего!
– А по-вашему, это мало?!
– Она не понимает, на что соглашается! Не понимает! Да как вообще такое можно понять?! Это вам игрушки… А у нее жизнь под откос.
Стелла сузила глаза. От дыма… И, наверное, от презрения:
– Как бы то ни было, это решать только ей. Я вообще не понимаю, почему вы ко мне заявились! Вы ей кто? Муж, брат, сват?
– Крестный отец…
– Ах, крестный… И что? Вам это дает какие-то права?
– Права? – растерялся мужчина.
– Ну, да… Может быть, она недееспособная, что автоматически делает нашу сделку ничтожной, а вы ее попечитель?
– Нет, но…
– Ах, значит, с этим у нас все в порядке? Тогда я не понимаю… Вы почему еще здесь?
– Оставьте Сашку в покое. Девчонка она. Не ведает, что творит. Ну, какая из нее суррогатная мать?!
– Самая обычная, думаю… Извините, мне правда некогда…
Мужчина свел брови, но с места не сдвинулся:
– Я ей не позволю! Слышите? Я за нее в ответе! Вы сегодня захотели ребенка, завтра перехотели, а у Сашки судьба поломанная! Найдите кого-то другого для исполнения вашей прихоти!
Он ее разозлил. Очень. Так, что злоба ощущалась металлом во рту:
– Убирайтесь. Немедленно. Пока я не вызвала охрану.
– Вы не понимаете…
– Нет, это вы не понимаете. У нас с Александрой заключен договор. Довольно жесткий, смею вас заверить. И ваш досадный визит может очень ей навредить, поскольку влечет за собой автоматическое наложение штрафных санкций.
Он встал. Молча прошел к двери. Замер возле нее, больше не поворачиваясь:
– Вы ведь женщина… Родите сами, отвлекитесь от вашей… – он презрительно хмыкнул, – развеселой жизни… всего на каких-то девять месяцев отвлекитесь, и не впутывайте невинную девочку в вашу грязь…
– Пошел вон. – Стелла затушила сигарету в стакане и встала из-за стола. – Вали, говорю, че застыл?
Он ушел, тихо хлопнув дверью, и Стелла снова осталась одна… Даже злость ушла. Испарилась… Женщина поддела острым носком туфли красное кружево трусиков и метким броском отправила те в корзину для мусора. Вот бы и с мыслями так… Взять, и выкинуть из головы. И мерзкое чувство стыда перед этим незнакомым мужчиной… И одиночество… Дикое, черное одиночество, которое сводит с ума… Взять бы… и прочь отбросить. Но нет. Не выйдет. Оно прицепилось, как репей к собачей шерсти – попробуй, отдери.
Оглядевшись по сторонам, Стелла подошла к шкафу, достала пальто. Burberry, не абы что, растерянно осмотрелась… Щелкнув пальцами, подхватила портфель с документами, вышла за дверь. Девятый час, но работа в спорткомплексе в самом разгаре. В зале для йоги Лиля, просветленная месячной медитацией в Индии (кстати, за ее, Стеллы, счет!), скрючившись в немыслимой асане, пыталась пробудить в последователях лучшие качества – сострадание, терпение, мудрость, умение радовать других… Стелла криво улыбнулась. Хоть бери, и сама записывайся. Умеет Лилька работать – хотя и странная… В большом тренажерном зале, у огромных панорамных окон пыхтел на беговых дорожках подтянувшийся к вечеру офисный планктон. Молоденькие девочки в штанишках в облипочку и при полной боевой раскраске, сидя за баром, бросали игривые взгляды в сторону тренажерного зала, в надежде подцепить папика посолиднее. Сидите, глупенькие, сидите… Попользуют и выкинут. Вас таких – тьма. Чуть в сторонке Витек проводил индивидуальную тренировку для их пожарного инспектора… Все, как всегда. Стремление человека к идеалу. Почему-то людям всегда кажется, что они одиноки из-за собственного несовершенства. Грустно наблюдать, как с маниакальным упорством они подгоняют себя под навязанные кем-то стандарты, не понимая очевидных вещей… Любовь – материя тонкая. Ей все равно, какой длины у вас ноги и список комплексов. Ей нет дела до объема вашей талии и брекетов на зубах. Любовь иррациональна…
Помахав рукой девочкам на ресепшене, Стелла выскользнула за дверь. Холодный ветер подхватил полы пальто и ударил ее по ногам. Женщина пикнула сигналкой, устремляясь в тепло машины. Без трусов ходить по такой погоде – себе дороже. Бесплодной ей уже не стать, а вот цистит заработать – раз плюнуть. Включив подогрев сидений и тихую музыку, Стелла вырулила с парковки. Впереди ее ждал еще один одинокий вечер. И только одно вселяло надежду – это не навсегда. Женщина покосилась на контракт, лежащий на соседнем сидении. Она поверить не могла, что решилась на это! Она не думала, что все окажется так просто… С первой попытки, мамочки! Ей хотелось выбежать из машины и заорать во всю глотку! Мы беременны! Ей хотелось орать… И этот восторг… дикий, неконтролируемый восторг… понять бы смог только тот, кто пятнадцать лет жизни посвятил борьбе с бесплодием. И пусть не она сама выносит этого ребенка, но в нем будет ее ДНК, в нем будет ее продолжение! А ты, Краснопольский, выкуси! У меня все получилось! У нас мог быть ребенок, мог… Только ты сдался без боя. Ты… Трус! Трус и подлец… Так думала Стелла, рассекая промозглый вечер капотом своего мерседеса.
Глава 2
– Уважаемые пассажиры, с вами говорит командир корабля Артур Копестиренский. Наш самолет совершил посадку в аэропорту ***. Температура за бортом около ноля градусов Цельсия, время семнадцать двадцать одна. Экипаж нашего лайнера прощается с вами. Надеемся еще раз увидеть вас на борту нашего самолета. Благодарим за выбор нашей авиакомпании. Просим оставаться на своих местах до полной остановки. Dear passengers… – И дальше, на хорошо поставленном английском, зазубренный до зубовного скрежета текст… Артур снял наушники, отстегнул ремень…
– Ну, что, командир, по домам? – ударил по ляжкам второй пилот.
– А не слишком ли ты торопишься, Сан Саныч? А остатки кто будет подсчитывать, а отчетную документацию заполнять?
– Нууу…
Артур сам терпеть не мог эти формуляры. Но без бумажной волокиты ни в одной профессии, наверное, не обходится, да и привык за столько-то лет. Устал… Спина затекла, в который раз сделал себе пометку найти хорошего специалиста и записаться на курс массажа. А пока… скрипя позвоночником, пройти досмотр… И кое-как добраться до дома.
Он купил просторную двушку с огромной кухней-гостиной. У Каркуши своя комната, у него – своя. Год прошел, а все не обжился…
– Явился…
– И тебе не хворать. Есть что-нибудь съедобное?
– Ага… Макароны с сосисками. Будешь?
– Буду… Сейчас только в душ схожу.
– У нас родительское собрание в среду, помнишь?
– Так точно… Не забыл.
– Ты уж подтянись, будь любезен. Мне уже классная плешь на голове проела!
– А ты б училась, как следует, никто бы тебя не трогал…
– Угу… Да она меня ненавидит!
– Могу перевести в другую школу, – предложил Артур.
– Ты че, совсем? Ты уже перевел, на мою голову! Ненавижу этих уродов…
Мужчина покосился на дочку, достал чистое полотенце и, ни слова больше не говоря, вышел из комнаты. Иначе скандала не избежать. Карина становилась неуправляемой. Чем дальше – тем страшней. После гибели матери она полностью вышла из-под контроля. Наверное, он не слишком хорошо справлялся с ролью отца, если так у них все получалось…
Артур закрылся в ванной, в надежде, что душ с гидромассажем облегчит боль в спине. Он не был готов к роли отца-одиночки. Факт. Каркуша не хотела переезжать. Не хотела продавать квартиру, которая хранила память о матери, не хотела менять привычное окружение, школу и школьных друзей, а он… Он не мог оставаться в том месте. Под прицелом полных сочувствия взглядов. Артур наелся их под завязку. И больше не хотел… Не мог больше так. Смалодушничал. Шушуканье за спиной, обрывающиеся на полуслове разговоры и скорбные мины при встрече. И понимал ведь, что рано или поздно разговоры улягутся, но… Но! Его чувство собственного достоинства подверглось настолько сокрушительному удару, что он просто не мог смотреть людям в глаза. Что может ударить по мужчине сильнее, чем измена любимой женщины? То, что на месте любовника был его лучший друг? Или же тот факт, что тому даже не пришлось озаботиться поисками достойного места для встречи? В гараже! Они тр*хались в гараже. На заднем сиденье машины, не додумавшись даже заглушить мотор… Отравление угарным газом. Два полуголых тела. Опустошенная бутылка Хенесси… Перечеркнутая жизнь. Всё неправда, всё ложь…
– Ты там утонул, что ли? Мне тоже в ванную надо!
Сглотнув ком желчи, застрявший в горле, Артур выключил воду, обмотал бедра огромным полотенцем и открыл дверь, выпуская наружу пар – вытяжка почему-то опять не справлялась.
– Что за спешка?
– Я гулять иду… Хочу освежиться.
– Куда гулять? На улице холодина…
– Мы в KFS пожрем, или в кино сходим. Денег дай…
Артур полез в карман. Отлистал несколько купюр:
– Чтобы в девять была дома. И позвони, когда определитесь, где остановитесь.
– Мне, что, пять лет?! Завтра выходной, какой «в девять»?!
– Я все сказал. Тебе семнадцати нет, а ты хочешь шляться до полночи?
– У нас все ребята из класса…
– Меня не волнуют все. Или в девять домой, или можешь вообще никуда не ходить.
Карина выхватила деньги из рук отца и с психом потопала к себе в комнату. Из глубины квартиры донеслось незамысловатое «козел», затем оглушительно хлопнула дверь, но Артур предпочел сделать вид, что ничего не услышал. Так было проще. Он не хотел очередного скандала. На них его просто не хватало. Порой ему казалось, что вместе с женой умерли все его чувства. Он ничего не хотел… Жил механически, потому что надо было… А кому надо, зачем? Не понимал…
Чтобы отвлечься – включил телевизор. Вспомнил вдруг о непутевой Сашке – дочке того самого «друга». Девчонка была не виновата, что ее отец оказался му*аком распоследним, поэтому Артур, как мог, за нею приглядывал. Сашка на его глазах росла, да и матери её он обещал помочь, когда та умирала от рака. Гудки в телефоне свидетельствовали о том, что крестница с ним говорить не желает. А может, опять творчеством увлеклась… Художница, блин…
Это ж надо было такое придумать – суррогатная мать! Что вообще в головах у этой молодежи? А главное, зачем?! Деньги понадобились! Во Франции ей, видите ли, приспичило учиться! А лучшего способа заработать она придумать не могла! Дурында… И квартиру собралась продавать… Во Францию… Думает, ждут ее там! Он, когда тот контракт увидел у Сашки на полке, полчаса, наверное, не мог понять, что это за договор. Артур-то и заинтересовался им только лишь потому, что у вечно летающей в облаках Сашки таких документов в доме отродясь не было. Он думал, может, это коммунальщики что-то принесли… Потому и полез… Сама бы она точно не озаботилась прочитать, что там пишут…
Вместе с мыслями о крестнице в голову пробрались и другие гхм… воспоминания. Эта женщина… «Генетическая мама», говоря сухим языком договора… Хотя, какая она, к черту, мама! Таких мам в природе, наверное, не существует. Стелла Золото скорее была похожа на кинозвезду, или… содержанку самой высокой пробы. Она была яркой, как солнце в зените, она была вызывающе прекрасной. А еще эта женщина отлично понимала, какое впечатление производит на мужчин. И беззастенчиво этим пользовалась. Сцена, невольным свидетелем которой он стал, запечатлелась в его мозгу в мельчайших деталях. И хотя Артур осуждал такое поведение, он не мог не признать, что увиденная картина пробудила в нем что-то темное, возможно, даже постыдное. Его охватила похоть. Удивительное дело, учитывая тот факт, что после смерти жены он ни о чем подобном и не помышлял. И не был ни с кем, и не хотелось даже… Ну, вот… Опять… Стоило только подумать… Артур поправил в штанах окрепший член и поплелся в кухню, вспомнив, что забыл поесть.
Каркуша домой вернулась вовремя и, проигнорировав отца, который вышел ее встречать, закрылась в собственной комнате. Пожав плечами, мужчина вернулся к себе. Вот тебе и вечерняя программа…
На следующий день у Артура был выходной, но поскольку до Сашки он так и не дозвонился, мужчине пришлось плестись к ней домой. Отговаривать… Отговаривать от бредовой идеи родить ребенка для чужой, незнакомой женщины.
На его стук в дверь никто не вышел, после недолгих раздумий Артур достал из кармана связку ключей и самостоятельно открыл замок. Огляделся. Сколько вечеров они провели с Ларой в этой квартире? Интересно, он сможет когда-нибудь не думать о том, как давно у них с Юркой все началось? Не думать об их предательстве… Как от этого отстраниться? Возможно ли это вообще? И как жить, если не сделать этого?
Он заварил крепкий чай в захламленной кухне, перемыл грязную посуду, сунул в стирку грязные полотенца и достал чистые. Сашка была неплохой девчонкой, только какой-то… неприспособленной к жизни. Артур потянулся, спина ныла все сильнее. Если так и дальше пойдет – больничный ему обеспечен. Нужно что-то решать.
В дверь позвонили. Он щелкнул пультом от телевизора и сделал большой глоток успевшего остыть чая. Звонок смолк, а потом запищал с новой силой. Ну, и кто это такой… Настойчивый? Он открыл дверь, не глядя в глазок, и замер:
– Вы?
– Здравствуйте, Артур Михайлович…
– Просто Артур… – поправил он, пропуская незванную гостью вперед.
Стелла переступила порог. Осмотрелась.
– А вы здесь… почему? И где Саша?
– Бог знает, где ее носит. Сам, вот, ищу…
– У вас, что же… Свободный доступ в ее квартиру имеется?
– А почему вас это удивляет, и что, вообще, сюда привело?
Стелла прошла в кухню следом за Копистеринским и уселась на предложенный мужчиной стул:
– Ну, вообще-то, на этапе обсуждения условий договора мы оговаривали эти моменты. Александра убеждала меня, что проживает одна.
– Это так важно?
– Конечно… – пробормотала Стелла, окидывая изучающим взглядом комнату. – Мне не все равно, в какой обстановке будет расти мой ребенок.
– Гхм… – пробормотал Артур.
Это было, конечно, хорошо, что ей было не все равно, но… как-то странно это все. Очень и очень странно.
– Что означает это ваше хмыканье?
– Да ничего, господи… Вы всегда такая колючая?
– Я? А почему вы решили, что знаете, какая я всегда?
И правда. Виделись они всего два раза. Один из которых… Ну, это лучше не вспоминать.
– Вы правы, извините… Так, что вас привело к Сашке?
Стелла неуверенно кивнула, принимая извинения мужчины.
– Она не отвечает на мои звонки уже третий день. Я очень волнуюсь, понимаете?
– Не совсем, – честно признался Артур, – она вам чужой человек и…
– Она носит моего ребенка! Вы в своем уме?! Как мне не волноваться?!
– Что значит «носит»? – Артур отставил от себя чашку, вдруг некстати подумав, что ей он чая не предложил. Забыл как-то о правилах приличия, почему-то залипнув совсем на другом.
– Ну… вы же видели контракт, – удивилась Стелла. – Александра вынашивает моего ребенка.
– Прямо сейчас? То есть… То есть, она уже беременна?! Я думал…
– Я так и поняла, что вы подумали.
Артур поднялся со своего места. Подошел к окну, отодвинул шторку, разглядывая ничем неприметный двор. Он хотел ее защитить, но, похоже, здорово опоздал. Облажался. Встряла Сашка… Ой, как же она встряла!
– Я ее матери обещал за нею приглянуть. Выходит… не сдержал слова.
Он больше не злился на Стеллу, вновь погрузившись в апатию. И она, будто почувствовав этот его надлом, молчала. Смотрела только на красивый мужской профиль и посеребренный инеем висок. А по щекам разливался алый румянец стыда… Многое бы она отдала за то, чтобы их знакомство состоялось иначе. Было что-то такое в Артуре… Чистое, неиспорченное, по-настоящему мужское… Рядом с ним и самой хотелось стать чище. Хотелось…
– Артур, послушайте… Я не причиню ей никакого зла. В конце концов, она бы все равно нашла другого заказчика. Возможно, безответственного и неблагонадежного, а я… Я честно выполню взятые на себя обязательства. Не кину на гонорар…
– А что, и так бывает? – отстраненно поинтересовался мужчина. – Кидают?
– Да… Чего только не бывает… Иногда даже ребенка «передумывают» забирать. Знаю такой случай. Пара развелась, пока суррогатная мать беременной ходила, и ребенок им оказался без надобности.
– Ужас какой…
– Да… Так что, не переживайте, пожалуйста. И извините…
– За что?
– За сцену… Я догадываюсь, какого вы обо мне мнения теперь, но… оно ошибочное.
– А я вообще часто в людях ошибаюсь.
Вот, уж, никогда бы не подумала. Стелла неловко отвела взгляд. Ей нравился и не нравился их диалог… И эта болезненная откровенность.
– Я не знаю, что делать. Где ее искать? – перевела тему женщина.
– Понятия не имею… Может быть, опять натуру малюет…
– Натуру? Сейчас же холод такой… Заболеет.
– А Саша у нас – личность творческая. Ей холод нипочем…
– Как же? Она ведь беременная… Это может быть вредно, и вообще… Она… казалась мне более ответственной!
Артур отошел от окна и снова сел. Неловким движением руки нечаянно смахнул со стола салфетки. Дернулся, чтобы их поймать, и взвыл, скрючившись. Стелла вскочила.
– Что с вами?
– Твою ж мать… Спина…
– Ну-ка… Давайте потихоньку… Давно у вас так?
– Давненько… Все никак не соберусь походить на массаж.
– А что мешает?
– Ну… – неуверенно протянул Артур, вдыхая терпкий аромат ее духов, от которого не только спина встала колом, – это ведь еще специалиста хорошего надо найти…
– Специалиста? Будет вам специалист. Лучше не бывает.
