Юрий Даллакян
Хайвей № 95. Русская. Том 4
Мы мало разбираемся в своем начале и не ведаем конца. Бесконечность…
Нет начала и нет конца.
Ю. Даллакян
Написанное является художественным произведением, а потому всё изложенное в книге – вымысел, все совпадения случайны.
© Оформление. ООО «Издательство Перо», 2025
© Даллакян Ю.Э., 2025
Хайвей № 95
Предисловие
Какая разница, сколько человек прожил? Главное, чтобы прожил не зря!!!
Потому что душа бессмертна, а жизнь, хоть и трудна, прекрасна!
* * *
Предназначение каждого из нас заложено в генах, которые отшлифованы веками. Конечно, культура, искусство, мировая политика, наука и другое в той или иной степени оказывают влияние на человека. Однако они берут свое начало из того же источника. Невидимые процессы, происходящие в окружающем мире, на генетическом уровне неразрывно связывают нас с внешней средой и с другими людьми.
Когда мы ставим перед собой цели и решаем задачи, по пути преодолевая трудности, нам кажется, что таким образом мы творим свою жизнь. Может, так на самом деле и есть, но только я уверен: придет время – и мы поймем, что это жизнь делает нас, а не мы ее.
Жизнь покажет, что мы не то и не так строили, не тех любили и не о том мечтали. Не так писали, пели и играли, относились к родителям и воспитывали детей – мы многое делали не так. Одновременно вылезут все наши ошибки, промахи и просчеты.
Может быть, только тогда мы осознаем, что в нашей жизни есть лишь маленький отрезок времени, который мы прожили с пользой для себя и других, совершая благо и служа БОГУ. И война в этот отрезок точно не входит. Потому что война – это вселенская глупость. Умопомрачение, замешанное на людских болезнях.
Именно больной рассудок человечества, отсутствие высших благодетелей день за днем приближают нас к концу света.
Почему же так получается?
Очевидно, прежде чем решать вселенские проблемы, надо для начала познать самих себя, а уж потом…
Создавая космические корабли, открывая новые законы природы, изучая животный мир, мы занимаемся познанием себя и того мира, в котором живем, потому что все это единое целое.
Процесс познания бесконечен. Ибо бесконечен мир, окружающий человека.
Но вот появляется больной и начинает убивать, кидать атомные бомбы, по сути воюя сам с собой и, опять же, чисто для себя и таких, как он.
Что же сейчас представляет собой наш мир?
Больные люди возомнили себя вседержителями, доказывая всем остальным, что они и есть истина. Отделили себя от вселенной и всего мира, заявив во всеуслышание, что МИР – это они.
Творя свои черные дела, извращенцы превратили человечество в ПАЛАТУ № 6, пребывая в благоденствии, созданном ими для кучки ненасытных особей. Однако по сути именно они и есть больные. Отщепенцы!
Так что либо мы продолжаем служить психам, погрязшим во лжи и каждый день посылающим на смерть тысячи людей, либо нам придется их лечить с помощью универсального лекарства под названием «правда и гражданский суд». Разумеется, не лишая свободы, ведь они тоже люди. Пусть живут промеж себя!
Вот тогда-то мы и увидим настоящую причину их болезни.
А пока, господа, мы с вами существуем в палате № 6, и нами управляют больные люди, зараженные злом, жадностью, завистью и другими человеческими пороками. Горе-правители с успехом голосуют за себя на своих же выборах и все громче хлопают сами себе…
Пусть правят пока. Народ добр и великодушен.
Если что, можем и островок присмотреть, и яхту…
Потерпим еще. Может быть, недолго…
Но помните, что те, кто сами для себя пишут речи, сами перед собой выступают, считая всех дураками, сами за себя голосуют и сами посылают за себя воевать, и есть ОТДЕЛЬНОЕ КРЫЛО ПАЛАТЫ № 6!
Люди! Не хлопайте сами себе! Не надо!
Глава первая
Дело случая
Марк возвращался из Нью-Джерси. Начинало смеркаться. «Бьюик Ривьера» нырнул после толла в тоннель Линкольна, а когда вынырнул, его встретила ночь. Без приключений он доехал до Квинса, где решил развернуться на частном перекрестке и припарковать машину у любимого японского бара. Ему нравилось здесь расслабиться за кружкой пива, а потом переместиться в итальянский бар, чтобы пропустить стаканчик красного сухого бардолино. Благо, все было рядом, стоило только выйти из одной двери и зайти в другую. Такой микс создавал в его голове гармонию души и тела. Он так хотел.
Марк уже заложил крутой крен, как внезапно перед ним словно из-под земли вырос полицейский, который стоял, опираясь на велосипед. Визг тормозов, и «Бьюик» замер, чуть подвинув подрагивающим капотом велосипед вперед.
Проверив документы, безукоризненно вежливый блюститель порядка выписал ему штраф, сел на велосипед и, взяв под козырек, отъехал. Любые штрафы Марк оспаривал в суде, часто успешно. «Увидимся в суде»! – выпуская пар, крикнул он полицейскому вдогонку Америка – страна адвокатов, страна правосудия. К этому привыкаешь как к данности.
И все же этот инцидент испортил Марку настроение. Он завел машину и тронулся с места, не понимая куда. Душа на разные лады разбирала по слогам слово «дерь-мо-о-о».
Время летело со скоростью авто. За окном замелькали огни Южного Бронкса, и он понял, что едет в сторону Вестчестера и не дай Бог ему заглянуть в сам Бронкс. Ужасное место…
Машина по-прежнему неслась вперед. Сквозь потеки дождя на лобовом стекле обозначились опоры моста. «Йеллоустоун-бридж», – определил Марк.
Он поддал газку, и «Бьюик» пустился в занос. Когда Марк вместе с машиной очухались, их дуэт твердо ощутил под колесами хайвей № 95.
«Ну и куда дальше? Коннектикут, Вестчестер… – друзья есть везде…» – уставившись в одну точку перед собой, размышлял он.
«Бьюик» милю за милей жадно проглатывал серую ленту хайвея. Не понимая, куда и почему, Марк продолжал езду вперед и прямо.
Он включил радио. Хриплый голос Фрэнка Синатры подтвердил, что без Америки Марку никак. Да, в ней было много «не совсем», но больше было «даже очень». Он любил Штаты. Их воздух, который действовал на него как адреналин… Бешеную конкуренцию, желание побеждать и жить на полную… Богатство, комфорт, размах… Все это он любил. Впрочем, кто может сказать, за что вообще любят? Он не был богат, но окружающее изобилие и блеск манили и вселяли надежду.
Машина Марка ехала в режиме круиз-контроля. Хайвей усыплял его. Взяв вправо, он остановил машину, включил стояночные огни и вышел. Прямо перед ним возвышалась гора, в самой верхней точке которой ярким светом горел огромный крест. Казалось, что крест является продолжением горы и определяет высшее её предназначение. Это было божественно! Гора, ночное небо, пьянящий воздух, голос Фрэнка Синатры и он, Марк…
Понять, почему и зачем он оказался именно в этом месте, было невозможно!
Возле него остановился кабриолет. Красивая девушка, сидящая за рулем, спросила:
– Вам нужна помощь?
– Нет, спасибо, просто хотел ощутить свой крест, – отозвался Марк.
– Псих, – пожав плечами, бросила блондинка, – зачем же судьбу дразнить?
Машина взревела и, резко рванув, исчезла в ночи.
Марку стало нехорошо. Сердце сжал спазм. Что он сказал… почему так… что он вообще?..
Скиталец вернулся за руль машины, запустил мотор и продолжил путь.
Очень долго Марк просто ехал, не думая ни о чем. А когда начал вглядываться в дорожные знаки, понял, что Коннектикут уже проскочил. За окном «Бьюика» мелькал Массачусетс.
Почувствовав усталость, он свернул на второстепенную трассу и подрулил к закусочной «Сабвей». Не ощущая вкуса, машинально проглотил дежурный фастфуд и, выйдя на улицу, брезгливо процедил:
– Дерьмо, дерьмо! Тошниловка!
Однако от посещения заведения была и польза. Именно здесь ему подсказали ближайший отель, и уже через полчаса Марк лежал на кровати в маленьком номере.
Утро. Проснувшись, он подошел к открытому окну. Окно было крошечным, а открывающийся из него вид бескрайним и глубоким, как бездна. Атлантика… Громадный океан начинался от скалы, на которой располагался отель. А в отеле он, а в нем ни капли виски.
При таком окружающем виде и в таком состоянии, которое его не устраивало, Марк вышел из номера и спустился по скрипучей лестнице в холл. Стряхивая с себя сонную одурь, дошел до парапета, отделяющего скалу от океана.
Рассвело.
– Уже! – коротко выдохнул Марк.
Вид был великолепен – он завораживал, а воздух пьянил.
От парапета Марк быстрым шагом направился в маленький магазинчик, пройдя мимо двух старушек, мирно беседующих на скамейке. А спустя пять минут вышел из маркета с большим пакетом, набитым едой и не только.
Старушки, прервав разговор, уставились на пакет, силясь домыслить содержимое.
– Вас что-то интересует? – спросил Марк.
– Да, мы решаем, какова степень нашей вины перед индейцами. Сколько мы им принесли бед! Скоро нам разговаривать с Богом, а грех над нами все висит.
– И вы пытаетесь это осознать перед смертью, прожив целую жизнь? Вы боитесь не ответственности за грехи или за убиенных индейцев, а того, как бы нас всех за ваши грехи не накрыла жуткая кара?! Впрочем, к счастью, мои предки к вашим грехам не имеют никакого отношения.
На лицах старушек промелькнул страх.
Марк проследовал в отель.
Шагая по паркингу перед отелем, он заметил красный кабриолет, в котором вчера сидела милая блондинка.
Вчера она была за рулем, а сегодня уже стояла перед отелем, держась за поручень парапета и устремив взгляд в бесконечность.
Подойдя к ней, Марк стал рядом, представился. Блондинка в задумчивости посмотрела на него и ответила:
– Катя.
– Я живу в этом отеле… – начал Марк.
– Теперь я тоже, – улыбнулась девушка.
– Странное у вас имя для американки, – продолжил Марк.
– У вас тоже, – парировала блондинка и объяснила: – Я русская. Живу в Нью-Йорке всего десять лет. А у вас имя еврейское.
– А вы не догадываетесь, что у миллионов людей на планете именно еврейские имена?
– Не догадываюсь – знаю. Я дипломированный филолог, но выступаю в ночном клубе с танцами на шесте, – в ее тоне звучала легкая ирония. – А вы?
– Я детектив в отпуске.
– Мне пора, – кивнула блондинка на прощанье и, развернувшись, направилась в отель.
Марк с большим пакетом в руке проследовал за ней.
Холл отеля представлял собой одновременно маленький ресепшн и мизерный бар с двумя круглыми столиками. Именно за одним из них вечером и устроились Катя с Марком. Музыка звучала все больше итальянская.
Голос у Кати был нежный, обволакивающий, а произносимые ею слова прямиком ложились на нужные полки в душе Марка.
«Просто магия какая-то», – пронеслось в начинавшей кружиться голове детектива.
Катя оказалась из образованной интеллигентной семьи.
Отец был профессором и преподавал словесность в университете, а мама, микробиолог, имела степень кандидата наук.
После университета Катя по большой любви вышла замуж за подданного США и уехала жить в Нью-Йорк. Несколько лет назад они с мужем расстались по его инициативе, а отсутствие детей позволило сделать этот шаг безболезненным. Однако надо было как-то жить дальше, и Кате пришлось заново подтвердить свой статус кандидата в мастера спорта по художественной гимнастике. Только теперь уже в Америке и с новым снарядом под названием «шест».
Это была короткая биография русской девушки-филолога, которую она искренне поведала еврею-детективу, когда-то давно эмигрировавшему из Италии в Штаты. После недавнего ранения Марка отправили в отпуск для выздоровления и реабилитации. Жены у него не было, а сожительница сбежала, не желая постоянно его лечить и жить в ожидании, когда его снова ранят, а то и вовсе убьют.
Так Марк и Катя познакомились в баре отеля на скале, о которую денно и нощно не смолкая бились волны океана, наполняя пространство звуками божественной стихии.
Через сутки между ними вспыхнула страсть, а на третьи уже пылала любовь, сотрясая скалу и расшатывая скрипучий старенький дощатый отель. Марку казалось, что этот отель – всего лишь обветшавшая крыша скалы, которую надо срочно починить.
Да куда там! Разве такие, как они, дадут…
