Юрий Даллакян
Хайвей № 95. Русская. Том 4
Глава четвертая
Назначение
Выбор продуктов был невелик, но завтрак, приготовленный Катей с любовью, получился что надо. «Одна из сильных отличительных черт русских женщин», – отметил про себя детектив.
– Теперь, дорогая Кэт, у нас с тобой есть свой крест провидения, – произнес Марк. – Сначала он нас знакомит, потом спасает!
– Давно хотела рассказать вам, сэр детектив, что это не то, о чем вы думали. На самом деле это крест Ку-клукс-клана, и гора тоже принадлежит им. Именно тут, на горе, зверствующие мерзавцы устраивали свои шабаши. Убивали ни в чем не повинных людей только за то, что у них темный цвет кожи.
– Ну и откуда ты, дорогая, все это знаешь?
– Мой муж был одним из них, – после паузы тихо сказала Катя.
– Он и меня пытался приобщить к этой мерзости. Но… Русскому человеку такое трудно понять – чистый нацизм.
– Извини, дорогая, я не знал… И спасибо за информацию. Любопытно, кем контролируется эта территория сейчас?
Встав со стула, Марк подошел к письменному столу, на котором лежали приготовленные Фрэнком спутниковые телефоны. Взяв один, он набрал номер.
– Нью-Йорк, департамент полиции слушает, – бодро отрапортовала трубка.
– На проводе детектив Марк Швейлих. Хочу прервать отпуск по реабилитации и приступить к службе в Нью-Йорке.
В трубке повисло молчание. Затем тот же голос глухо произнес:
– Нет Нью-Йорка, детектив. Город полностью разрушен вместе с окрестностями. Днем здесь темно почти как ночью, а в воздухе висит радиоактивная пыль. Множество жертв. Сотни тысяч погибших. Их невозможно собрать… – голос дрогнул и оборвался, но почти сразу продолжил: – Кругом грабежи и убийства. На развалинах орудуют банды умирающих мародеров. И все эти люди знают, что скоро умрут.
Я говорю с вами из Олбани, наш департамент теперь тут. А где находитесь вы?
– Я в Массачусетсе. Могу назвать только место – это отель «Итальянец». На карте он обозначен, но самого отеля уже нет. С одной стороны от меня океан, а с другой руины.
– Послушайте, Марк! Похоже, вы еще не в курсе. Наша страна вступила в войну с русскими. Они применили тактическое ядерное оружие, так что Бостон тоже сравняли с землей. Приказываю обследовать территорию, оценить обстановку и наладить на местности работу полицейского участка. Вы теперь и шериф, и детектив на вверенной вам земле.
Действуйте и не забывайте сообщать обстановку.
Марк положил трубку на стол и взглянул на Катю.
– Ты не поверишь, дорогая, но меня назначили шерифом окружающей нас разрухи. Начать придется с осмотра территории. Правда, я ничего не знаю о действии радиации, но в любом случае у нас есть красное вино и костюмы химической защиты.
Спустившись в грот, Марк облачился в костюм химзащиты, погрузил в лодку все необходимое и отплыл. С каждым взмахом весел берег становился все ближе. Закрепив лодку, чтобы не унесло в море, он прихватил с собой канистру с бензином и поднялся на скалу. Машина была там, где он ее оставил. Шериф положил канистру в багажник, сел на водительское сидение и нажал на акселератор. «Бьюик» фыркнул, задрожал и, покачиваясь, медленно тронулся, огибая препятствия.
Свет ярко горящих фар выхватил из темноты небольшой холм впереди. Его обруливала грунтовка, на которую Марк свернул. Через несколько сот метров взгляд детектива уперся в одиноко стоящий дом-таверну.
Чуть накренившись, она будто ждала гостей. Вокруг и в отдалении были разбросаны какие-то предметы, выглядевшие как хлам. Разобрать, что они собой представляли, было невозможно.
Не выключая мотор и оставив фары горящими, Марк вышел из машины и направился в сторону дома.
Осторожно ступая, он прошел через холл и увидел лежавшего на полу по пояс обнаженного старика в ковбойской шляпе. Все тело его было покрыто кровоподтеками, сквозь которые уже проступали трупные пятна.
Смердило.
Из соседней комнаты доносились истошные крики.
Марк в нее вошел. Голая окровавленная старуха на диване в каких-то бурых потеках орала и одновременно шипела. Голова ее была совершенно лысой, а кожа на искаженном криком лице казалась бесцветной и почти прозрачной. Клочья выпавших седых волос покрывали подушку. Между широко расставленных ног темнела лужа крови, а из промежностей старухи что-то рвалось наружу. Остановив на детективе обезумевший взгляд, несчастная издала жуткий вопль, прося ее убить.
Приглядевшись, Марк понял, что из промежностей женщины лезет голова ребенка. Теперь уже орали обе – голова и старуха. Прохрипев: «Убей меня», – старуха глубоко вдохнула, выдохнула и перестала подавать признаки жизни. А ребенок продолжал надрываться.
Марк смотрел на него застывшим взглядом. Это был урод с одним выпученным глазом и дырками вместо носа… Дальше он разглядывать не стал. Вытащив подушку из-под старухи, накинул ее на голову уродца.
Воцарилась гнетущая тишина.
Детектив вышел из таверны, попутно прихватив лежавшие на столе документы. Достав из багажника машины канистру, начал поливать стены, обходя дом по периметру. И тут увидел, что он и его машина окружены стаей бешеных собак со звериным оскалом, в глазах которых горели опасные желтые огоньки. Марк похолодел.
Стая озверевших от голода псов, явно намеревавшихся его загрызть, сомкнулась в плотное кольцо, которое медленно сужалось.
Не мешкая, детектив швырнул зажженную спичку в сторону облитого бензином дома. Пламя вспыхнуло мгновенно. Затем разбрызгал оставшийся в канистре бензин в направлении стаи, зажег и бросил вторую спичку, одновременно запустив в собак канистрой, которая взорвалась, не долетев до земли.
Успев вскочить в машину под грохот взрыва и гул огня, Марк с места в карьер погнал «Бьюик» по грунтовке в сторону дома-скалы.
Страшные картины мелькали перед глазами, словно кадры немого кино. Не так просто выбросить их из головы.
Проделав обратный путь, новоиспеченный шериф в мрачной задумчивости сидел в кресле с полным бокалом красного вина. Он хорошо понимал, что скоро на вверенном ему участке жизни не останется.
Откуда-то издалека до него доносился голос Кати. Она о чем-то негромко говорила, а Марк делал вид, что слушает, и думал о своем…
Зачем ей знать об увиденном им ужасе?
Марк достал захваченные из таверны документы старика и старухи. Старику было тридцать восемь, а его жене тридцать два года.
Глава пятая
Крест предвидения
Жизнь в скале текла своим чередом, а таких понятий, как день и ночь, здесь не существовало!
Марк с Катей к данному положению дел привыкли и потому порой днем спали, а ночью ели. Случалось.
Было часов одиннадцать до полудня. Марк дремал в кресле, а Катя пила кофе за столом, накрытым белой скатертью, и с любовью молча смотрела на него.
А далее в скале вдруг открылась дверь, о которой они даже не подозревали. Из нее вышли два устрашающего вида лысых громилы. Один из них задал вопрос: «Вы кто?». Марк показал свое удостоверение и представился: «Детектив полиции Нью-Йорка Марк Швейлих».
– Нью-Йорка уже не существует, значит, и полиции тоже, – ухмыльнулся верзила побольше.
Решив сразу расставить все по своим местам, его приятель в момент представления попытался нанести Марку удар. Марк увернулся и провел встречный апперкот, целясь нападавшему в челюсть. Бугай застонал и рухнул. Рухнул и Марк, которого сразил удар ногой в живот. Не дожидаясь продолжения, Катя подняла истошный крик и встала стеной между валяющимся на полу Марком и бандитами.
«Точно русская», – подумал Марк.
– Слушай, коп, – потирая ушибленную челюсть, обратился бандит к Марку, – а почему ты взял такую машину? Это же твой кар стоит на скале?
– Мой, – Марк с трудом перевел дыхание, – просто я родом из Италии. Палермо. Мой отец служил лейтенантом в мафии и имел в друзьях крестного отца. Вот у него и была такая машина. Народ уважал не только хозяина, но и саму машину.
– Выходит, ты личный американский коп итальянской мафии? – словили кайф мафиози. – Вот это поворот! Тогда мы тебе поможем. Дадим немного денег и все, что может понадобиться. Только уехать придется срочно, иначе Фрэнк нас не поймет. А если еще и поможем, то… сам понимаешь…
Через полчаса машина была полностью загружена всем необходимым. Марк обратил внимание, что рядом стояли два точно таких же «Бьюика» купе. Вот только цвета у них были разные.
Без лишних слов Марк с Катей сели в машину. Двигатель зарычал, включился свет – и кар, перекатываясь и обруливая хлам, двинулся в сторону хайвея.
Серая лента хайвея отсвечивала холодным металлическим блеском, равнодушно принимая и унося в небытие всех неприкаянных. Марк резко взял вправо, свернув на заправку, рядом с которой стояла закусочная. Удивительно, но здесь все было по-прежнему. Взрывная волна обошла это место стороной, и заведения продолжали работать. О радиации никто не мог даже подумать.
«Жаль, не моя территория», – вздохнул Марк.
Марк ел молча, Катя тоже. И время от времени поглядывала на Марка, пытаясь понять причину его задумчивости. Хотя вряд ли она могла об этом догадаться.
Прямо перед ними за соседним столиком сидела семья индейцев. При взгляде на них у Марка внезапно родилась мысль.
Подойдя к индейцам, он обратился к главе семейства:
– Меня зовут Марк, я полицейский. Мой дом разбомбили, и теперь я держу путь в северную, центральную часть Штатов. Надеюсь определиться с местом дальнейшего проживания моей семьи. Не могли бы вы мне что-то посоветовать?
– Что тебе сказать, парень, – в раздумье пожевал губами индеец. – Мы из Северной Дакоты, живем в резервации. У нас все давно отобрали, и эта земля единственное, что осталось. Не везде есть дороги, не у всех быт такой, к которому вы привыкли. Думаю, это точно не для тебя. На нашей территории не действуют законы Штатов. Мы живем по своим правилам и обычаям, вы же защищаете другие законы.
– А у вас есть какие-то претензии к белому населению? – задал Марк важный для него вопрос.
– Нет, конечно, претензий нет. Просто мы всегда храним свое прошлое. Но, чтобы увидеть будущее наших детей, сейчас надо думать о настоящем. Мы сами рожаем, сами живем и сами умираем. Нам никто не нужен в это страшное время. А из-за вас нам снова придется выживать. Я бы посоветовал тебе поискать другое место. У вас много нашей земли, зачем вам резервация?
Марк поблагодарил индейца и посмотрел на Катю. Та, поняв его без слов, поднялась, и они не спеша зашагали к «Бьюику».
В машине Марк попытался растолковать ей ход своих рассуждений.
– Понимаешь, на землях резерваций мало чего есть, к тому же русские с уважением относятся к местному населению. Вот и подумай, станут они тратить ресурсы и кидать дорогостоящую бомбу на индейцев? А я в последнее время все чаще начал задумываться о том, чтобы жить спокойно.
– Да, – кивнула в ответ Катя, – мир нам с тобой скоро точно понадобится.
– А что так мрачно? – парировал Марк.
– Не что, дорогой, а почему. У нас будет ребенок.
И вновь, в который уже раз, Марк резко надавил на тормоза и остановил машину. Ехать он не мог. Восторг охватил его душу, а на лице появилась глупо-счастливое выражение.
– Похоже, ты доволен?! – глядя на него, засмеялась Катя.
– Нет, не доволен – я счастлив!
– глаза Марка повлажнели.
Если бы я захотел передать, что далее было между ними в машине, то вряд ли смог бы найти для этого слова. Да они здесь и не нужны.
Оставим их на время и отправимся в будущее.
– Куда держим путь, шериф? – обеспокоилась будущая мать.
– В Олбани, мамаша, в Олбани… – отозвался Марк.
Для тех, кому данное название ничего не говорит, сделаю отступление.
Олбани – маленький чистый городишко, на улицах которого в рабочее время редко кого можно встретить. Однако он и есть столица штата Нью-Йорк. Осенью, весной и зимой его пронизывают порывистые ветра прерий. Ухоженные степи с небогатыми крестьянскими хозяйствами окружают столицу со всех сторон и делают ее облик добрым и задумчивым. В Олбани есть свои высотные здания, уютные, с хорошими поварами бары и рестораны, в которых никогда не бывает много народа. В общем, все замечательно – степенно и солидно, но не очень привлекательно.
Направляясь туда, Алекс с Катей заметили, что на обочинах шоссе зеленеет трава и машут на ветру пышной хвоей ветки стройных сосен. Потом деревьев стало мало, а вот разнотравье по-прежнему радовало своими красками.
Въехав в город, Марк припарковал машину у знакомого ресторанчика. В небольшом полупустом зале пристроил Катю недалеко от телевизора, рядом с баром, сделал и оплатил заказ, что для американцев несвойственно, а сам направился к шефу полиции в надежде уточнить свое будущее.
Шеф встретил его враждебно, смерив недружелюбным взглядом.
– Что вы здесь делаете, Марк? – в голосе начальства звучал металл. – Вам было приказано создать полицейский участок, провести обследование территории и доложить.
– Я и приехал доложить результаты обследования, – четко отрапортовал Марк. – На территории не осталось ни одного целого строения, кругом разруха и умирающие от радиации люди. Нет еды, средств защиты, госпиталя… нет счетчиков Гейгера и, самое главное, врачей. Мы с женой были там одни. Мои дальнейшие действия?
– Вы офицер, нарушивший приказ! Если бы вы сначала доложили, а потом приехали, можно было бы подумать. А теперь на вас готов приказ о снятии с должности. И скажите спасибо, что не признали изменником в военное время, – голос шефа набирал обороты. – Сдайте оружие и удостоверение.
Марк не стал ничего доказывать. Но про себя подумал, что вот оно, то место в Штатах, куда русские точно не станут кидать ракеты. Кому нужно сборище идиотов, приносящих пользу врагам своей тупой деятельностью?
Вернувшись в ресторан, он присел рядом с Катей, заказал водки, и они вместе хлопнули, закусив соленым огурчиком. Только Катя символически, а Марк – как порой я от большой радости в маленький праздник.
А в это время там, далеко, за большой лужей, в России, произошел очередной переворот. Власть захватили русские патриоты. И вот они-то сильно, от всей широты русской души ненавидели мировую бюрократию, а потому уничтожали ее без жалости и сомнений.
Вот только безработный Марк ничего об этом не знал, как не знала и Катя, что он уже безработный. А самое главное, Марк даже не догадывался, что впервые в жизни ошибся в своем прогнозе.
Не суждено было в этой жизни бывшему детективу полиции, правильному еврею Марку Швейлиху стать отцом. А красивой русской девушке Кате испытать радость материнства.
Им была уготована иная судьба.
А пока… пока их захватила любовь…
На месте столицы Олбани образовалась громадная ровная площадка, засеянная пшеницей. Когда и как это произошло, никто не знает. Росла и росла сама по себе. Это было красивое зрелище, достойное кисти художника, которое смогла бы создать только любовь.
Народ, живущий в прериях, назвал это поле Катиным. Здесь заканчивалась дорога Марка, в конце которой приютилась маленькая таверна. Таверна «Двух влюбленных» – так ее всегда называли.
А вот где сейчас столица штата Нью-Йорк, я не знаю…
Может, вы подскажете?
* * *
Со временем все потихоньку превратилось в невыносимое: и хорошее, и плохое, и неповторимое.
Так непонятно и ни с чем не сопоставимо текла безнадежная жизнь.
Но жизнь все-таки текла, а вот ее безысходность, трупный гнилостный запах которой порывистыми холодными ветрами уносился в прерии, угнетала.
Иногда эти ветра гнали с поля ковбойские шляпы, иногда котелки, а иногда страх. Да-да, обычный человеческий страх, прилетавший из ниоткуда и улетавший в сторону хайвея № 95 в никуда.
Дорога! Только она и осталась после всего нетронутой. Да и что можно сделать с дорогой? Она течет, как река, невольно заставляя человека задуматься о смысле жизни. И он думает, не понимая, что дорога – это движение, которое он создал сам для себя своим трудом. Он строил ее в надежде на призрачное будущее, мечтая о светлом завтра – своем и своих детей.
А что теперь? Теперь остается только надежда, которая неизменно живет в людях. И это уже не дорога, а парус!
Парус надежды несет нас куда-то вдаль.
Солнечный лучик, играя, рождает печаль -
Печаль уходящего дня и грядущей мечты.
«Все в этом мире не так», – подумаешь ты…
Но это не так!
Если человек прожил жизнь не зря, то он начинает радоваться не тому, что создал, а тому, что его окружает…
* * *
2028 год. Штат Нью-Йорк.
По прямой, как стрела, ленте хайвэя несся кабриолет с молодой парой. Девушка, сидевшая за рулем, увидев рекламный стенд, невольно нажала ногой на тормоз.
– Почему ты остановилась? – парень с удивлением взглянул на свою спутницу.
– Не знаю, это произошло само собой, – растерянно пожала плечами та.
Яркими неоновыми красками перед ними горел рекламный щит, который сообщал, что справа начинается дорога Марка. Она ведет в тупик до Катиного поля, где можно отдохнуть в таверне «Двое влюбленных».
Переглянувшись, молодые улыбнулись друг другу и без раздумий свернули на дорогу Марка.
Смеркалось. Девушка припарковала кабриолет у таверны, и пара направилась к скромной деревянной постройке, впрочем, не лишенной привлекательности и архитектурного шарма.
Фонари рассыпали мягкий матовый свет. Было загадочно и красиво. На стойке администратор сообщил, что мест нет на полгода вперед.
Оказывается, таверна принимает множество гостей, в основном из России и Италии, хотя есть и другие.
– Что же делать? Уже ночь, и нам совершенно некуда деваться, – в растерянности произнесла девушка. – На всякий случай, я тоже русская, – с улыбкой добавила она.
