Юрий Иванович
Оскал фортуны
Глава четвёртая
Эпохальная победа
Император Гранлео не спешил с молниеносной акцией возмездия. Зато собрал такое внушительное, многочисленное войско, что в открытом сражении у молодого Союза Побережья не было и единого шанса на победу. И двинул свою несметную армию прямо на королевство Чагар, решив сразу стереть в пыль главного бунтовщика, зачинщика неповиновения. Вознамерился устроить, так сказать, показательную резню. Сразу сломить основной стержень сопротивления.
«И настал исторический день! И заполнил ненавистный враг своими злобными войсками зеленеющую долину Покоя. И вытоптал все злаки, растения и травы благодатной долины. И покрыл своей шевелящейся и смрадной массой всё пространство до самого горизонта…» – писали летописцы.
Взмыленный от пота и густо покрытый пылинками пороха, Монах Менгарец выбрался из отводного тоннеля, пронизывающего всю толщу гигантской плотины, и, сильно прихрамывая на правую ногу, поспешил к стоящему на уступе королю. В присутствии всего своего семейства и самых знатных дворян тот с помощью мощного бинокля обозревал колышущееся море голов неприятеля. Прекрасная оптика, найденная в своё время полковником Тербоном вместе с остальными вещами Виктора, пришлась сейчас как нельзя кстати.
– Плохо дело! – воскликнул он, передавая бинокль Виктору. – Император остался со своей личной гвардией на холмах! Это самые лучшие его части! И у него есть все возможности прорубиться через ряды наших резервов, которые двинутся на них с флангов от побережья. Пушками мы его тоже не достанем.
– Да их у нас всего лишь несколько хорошо пристрелянных и испытанных. Ядер тоже не хватает, шрапнели и подавно. Лучше вообще пока об этом оружии всему остальному миру не рассказывать.
– Жаль, пугнуть бы стоило…
– Нельзя. И враги разбегутся, и канониры наши не готовы. Да и пушки… Вон сколько стволов разорвалось на испытаниях.
– М-да… ну что, рассмотрел?
– Ага, как раз любуюсь их дисциплинированно выстроенными толпами. Ух ты! Они даже осадные башни построили! И необходимой высоты! – возбуждённо восклицал Виктор, подкручивая верньеры прибора. – А ты говорил, что они о плотине ничего не знают! Смотри – подготовились! И как много! Так, «шакальчики»… А где же ваш атаман? Вот сволочь! И вправду на холмах засел!
– Они, между прочим, парламентёра прислали, и тот что-то передал на словах генералу Тербону. Вон от него скачет посыльный.
Подскакавший молодой гвардеец осадил коня рядом с шатром главнокомандующего и спрыгнул на землю. Отдав честь королю, стал дословно передавать слова парламентёра:
– Требуют выдать господина высшего проповедника монастыря Менгары! После этого сразу обещают вернуться в свою империю!
Король после этих слов скорбно рассмеялся:
– Да кто этим тварям верить станет?! Ещё издевается, большой Шакал! Передайте: пусть немедленно сдадут оружие и выдадут императора!
– Стой! – Виктор остановил уже вскочившего с колена посыльного. – Лучше передай, что Святой Монах вызывает императора Гранлео на личный поединок! – Заметив, что гвардеец ошалелыми глазами смотрит то на него, то на короля, рявкнул изо всех сил: – Выполнять!!!
Посыльного словно ветром сдуло. Но зато опомнился король:
– Здесь я отдаю приказы! Никаких поединков!!!
Менгарец бесстрашно шагнул к возвышающемуся над ним королю и с бешеным блеском в глазах зашептал:
– Ты хочешь, чтобы император спасся?! Собрал ещё большее войско?! И уже прекрасно зная о наших тайнах, уничтожил всех и вся?! Нет! Я этого не допущу. Мало того, и в моём риске есть вполне реальная лазейка для отхода. Как только он подъедет к дамбе, я брошусь на лестницу. Как бы он ни бегал, я поднимусь раньше. И сразу же взорвёшь плотину!
– А если что-нибудь случится?..
– Всё равно взрывай! Только взрывай тогда по моей команде. Вначале запруду на горном озере: я подниму меч у себя над головой! Собранные воды ледника домчатся к столице за три минуты. Лишь только волна дойдёт до плотины, та должна рухнуть от второго взрыва. И ни секундой позже или раньше! Только так мы можем усилить селевую мясорубку.
Он по-дружески похлопал угрюмо замолкшего монарха по плечу и повернулся к подошедшему с оружием адъютанту.
– Отец! – воскликнула принцесса Роза, ринувшаяся к Монаху. – Не разрешай ему!!! – При этом она чуть ли не схватила Виктора за руки, мешая подвесить к поясу ножны с мечом. Все на мгновение даже застыли от такого порыва. Слишком уж открытые эмоции проступили на лице у молодой наследницы короны. Первым опомнился Виктор. Осторожно освободил свои одежды от цепких пальчиков взволнованной, чуть не плачущей девушки. Потом подозвал своего коня и, усаживаясь в седле, проговорил с вежливым укором:
– Ваше величество! Принцессу следует воспитывать более строго! Пусть первая наследница короны заранее научится жертвовать никчёмными жизнями своих подданных ради святых целей королевства! – Затем, тронув коня, стал спускаться к раскинувшемуся у подножия столицы водохранилищу.
«…И вызвал Монах Менгарец на личный бой самого императора. Выманив его при этом из глубоких тылов, где Гранлео находился в относительной безопасности. И расступилось вражеское войско…» – писали летописцы.
Отборные войска покорителя всего мира растолкали всех остальных воинов в стороны и создали посреди долины Покоя прямой, как стрела, коридор. И по нему, на великолепном жеребце, теперь ехал сам император Гранлео. А Виктор, спустившийся на поле предстоящей битвы, напряжённо размышлял:
«Неужели он боится собственных войск?! Или не доверяет даже им?! Иначе к чему такие предосторожности и перестраховка? Не спешит, сволочь! А как осматривает всё вокруг! Уже и присмотрел, что я далеко от плотины: никакая стрела не достанет. И то, что лестницу подняли. Каждый уступ над городом и вокруг плотины вначале взглядом прощупал. Ухмыляется! Короля заметил! Ишь ты, и ручкой помахал! Но весь напряжён как пружина! Подозревает что-то…»
Император действительно сомневался и удивлялся. Построив такую плотину, бунтовщики могли ещё не один сюрприз приготовить.
«А всему виной этот Проклятый Хромой Монах! И откуда он только взялся?! Неужели действительно из какого-то их горного монастыря? Надо будет впоследствии сровнять с землёй все их монастыри и скиты отшельников. Слишком уж этот калека умён! Но телом и силой не блещет! Его наверняка обучали лучшие мастера боя на мечах, раз он надеется на призрачную победу. Ха-ха! Только не со мной! Как бы его ни дрессировали, я ему не дам даже единственного шанса на победу! Искромсаю, словно ядовитую гусеницу или мерзкого червяка!»
Несколько долгих минут посидев в седле на передней линии своего войска, Гранлео после тщательного раздумья всё-таки принял условия оговорённого поединка, соскочил на землю и пошёл пешком к поджидавшему его Монаху Менгарцу. Медленно пошёл, осторожно, словно прощупывая почву перед собой колючим взглядом. А когда расстояние между ним и скромно одетой фигуркой главного врага сократилось до восьмидесяти метров, с презрением увидел, как хромой противник стал делать разминку с мечом. Неуклюже, смешно и несуразно. Но вот он поднял меч над головой, ещё раз, потом ещё. Через какое-то время со стороны гор послышался раскат грома. Император остановился и в который раз внимательно осмотрел всё вокруг. Грозовых туч не видно. Лишь очень далеко клубилось несколько облаков над пиками гор. В той же стороне кружил гигантский белый орёл из породы катарги. Оглянувшись назад, Гранлео обозрел своё несметное войско, презрительно улыбнулся и вновь решительно двинулся к противнику. За свои тылы величайший правитель этого мира не переживал, у него за плечами стояла несокрушимая мощь империи Сангремар.
А Виктор уже и не думал убегать. Для него было поздно! Давно и во всех отношениях поздно! Последние месяцы он так проникся ненавистью к императору, что даже радовался такому концу. Да и здоровье совсем разладилось. Никто не знал, чего ему стоили недосыпания, после которых раскалывалась голова, боль в ноге при хождении и немощность в правой руке. Смерть лишь освободит его от трудной и непереносимой жизни. Тем более что эта смерть не напрасна. Великая цель будет достигнута. А дальше… Дальше и без него планета пойдёт по более прогрессивному пути развития. Гром Восьмой справится. Да ещё с такой дочерью, как Роза… Роза… Да, за это время она превратилась не просто в удивительную розу, а в богиню… А глаза! Какие у неё глаза!!! Только ради этих глаз стоит пойти на смерть и уничтожить самого главного врага и тирана всей планеты.
И Виктор стоял, наблюдая за каждым движением императора Гранлео. Держа в левой руке меч, а правую руку бессильно свесив вдоль туловища. Своей пассивностью он только старался как можно ближе к плотине заманить императора. Догадываясь, что у того будет ещё мизерный шанс вернуться к своему коню и как ветер помчаться вдаль при малейшей опасности. И когда между ними осталось всего тридцать метров, плотина загрохотала, покачнулась и стала крениться в сторону долины. Но Виктор даже не оглянулся на дело своих рук. Он с удивлением смотрел на несущегося к нему императора со вскинутым над головой мечом.
Последним своим поступком Гранлео подтвердил своё незаурядное и знаменитое величие. Пусть он и был злейшим врагом, но следовало отдать должное его бесстрашию и трезвой оценке ситуации. Осознав неминуемую гибель за тысячную долю момента, он не рванулся к своему коню, ловя один шанс из миллиарда на своё спасение. Нет! Он тут же принял решение уничтожить собственноручно Проклятого Хромого Монаха. Вознамерился сделать это до того, как гигантская и беспощадная волна превратит их обоих в кровавые, распластанные клочья плоти. Вид несущегося императора был страшен: в оттянутой чуть в сторону руке – сверкающий меч и развевающиеся за спиной длинные чёрные волосы. Застывшие в каменном гротеске углубившиеся черты лица и широко открытый в немом крике рот.
Именно поэтому у Виктора и мелькнула молниеносная мысль:
«Лучше умереть под обломками бетона, чем от его меча!»
Своё бесполезное оружие он отбросил с первым движением назад, а потом побежал изо всех сил и с той скоростью, которую позволяла сильно искалеченная правая нога. Причем двинулся не прямо к рушащейся плотине, а в сторону противоположного края долины, инстинктивно пытаясь избегнуть сразу двух смертельных опасностей. И только невероятным чудом успел заметить в небе скользящую прямо к нему огромную белую птицу. Потому что в грохоте, рёве и шуме ломающей всё на своём пути воды вряд ли бы услышал предупреждающий визг старшей принцессы. Розалия управляла тяжёлым дельтапланом насколько мастерски, настолько и рискованно. Аппарат шел к двум бегущим людям с огромной скоростью и почти в критическом пикировании. По бокам рулевой опорной планки вниз свисал упругий жгут из местного аналога каучука, болтаясь несуразной, трепещущей на ветру дугой, но всё-таки провисая вниз метров на пять.
Задрав голову и совершенно не глядя себе под ноги, Виктор выжимал из себя последние усилия, уже заметив и просчитав единственно возможную точку пересечения его рук со свисающим жгутом. Его мозг лихорадочно заработал, подсчитывая призрачные шансы на спасение:
«До первой волны успеваю! А потом? Вес моего тела не так велик, но всё равно может утянуть дельтаплан вниз при первом рывке. Если бы мы раньше догадались подобный трюк отрепетировать! А так, ценой жизни Розы, спасаться я не стану! Разве что она догадается начать выход из пике чуть раньше…»
Догадалась! Что привело и к другому положительному эффекту: дуга спасительного жгута провисла максимально близко к земле. Почему Святому Монаху не пришлось подпрыгивать на полутораметровую высоту, а просто принять его грудью и прижать обеими подмышками. Тело тут же стало разворачивать спиной по ходу рывка, и глазам открылся свирепый вид догоняющего Гранлео. До императора оставалось всего каких-то три жалких метра пространства, и он готовился к своему последнему прыжку.
Дальнейшие события запомнились Виктору с необычайной тщательностью, словно в замедленном видеофильме. Утончающийся жгут резко сдавил грудь, дернул вверх, и тело с ускорением стало взмывать в небо. Гранлео зарычал, словно дикий зверь, из-под носа которого уходит вожделенная добыча, и в неимоверном прыжке взвился в воздух. Наверняка он при этом подпрыгнул выше двух метров, и на самом пике своего прыжка провёл рубящий удар мечом, зажатым в вытянутой максимально правой руке. Блестящая на солнце сталь зловещим росчерком устремилась к поджимающимся ногам Монаха и самым кончиком рассекла поперёк левую ступню. На повторный удар у Гранлео не хватило высоты, и он стал падать вниз, размазываясь во всё сминающем селевом потоке. Тогда как болевой шок пронзил всё тело Виктора, словно ударом тока невиданной силы.
Но всё-таки не эта боль лишила его ясности сознания:
«Если при обратном растяжении жгута я коснусь поверхности водяного вала – сразу вскидываю руки вверх! Роза не должна погибнуть!»
И вот именно в этот момент совершенно неожиданные жуткие ощущения на короткое время лишили его сознания. Растянувшийся до своего предела резиновый жгут при рывке тела вверх в верхней точке стал сжиматься с такой неправдоподобной силой, что разорвал и смял некоторые мышцы между грудью и руками. Помутневший рассудок не смог среагировать на приближающийся растущий по высоте водяной вал и на то, что бессознательное тело опять понеслось вниз. Иначе бы Виктор преднамеренно вскинул руки. Благодаря огромной инерции дельтаплан поднимался теперь по восходящей линии, но жгут всё равно в обратной амплитуде сильно растянулся. Сильный удар то ли водой, то ли бетонным обломком по ногам добавил пришельцу болевых ощущений, плюс – непредвиденное вращение вокруг оси, и теперь подвешенный к дельтаплану Монах не смог бы освободиться от жгута под мышками при всём желании. Но зато новая вспышка боли в рассечённой ноге помогла вернуться в сознание и немного осмотреться в воздушном коловороте. Его опять тянуло к небу, а страшные водовороты со скрежетом перемалывали пространство под кровоточащими ногами.
Второе провисание оказалось ещё менее амплитудным, скорости и инерции тяжёлого дельтаплана хватило для перехода в горизонтальное планирование. В какой-то момент показалось, что Роза справится с управлением и они смогут даже приподняться над бурлящей водой, но при близости крутого склона другого края долины совершенно затих встречный ветер. Летательное устройство начало ощутимо снижаться, а Виктор ещё только начал раскручиваться на замотавшемся вокруг его тела жгуте в обратную сторону. Поэтому лишь с досадным криком заметил, как мелькающий берег вдруг с ускорением приблизился и встречным ударом «приласкал» измученное ранами тело. Очередное сотрясение мозга можно было посчитать благом.
Принцесса же до самого конца проявила все свои умения, жажду к победе и завидную волю к выживанию. Она сумела так удариться корпусом дельтаплана о камни крутого склона, что устройство заклинило в трещине между валунами. Сама Роза после жёсткого удара ухватилась за камни и, оцарапав всю кожу на пальцах, невзирая на изрядную боль в коленках и локтях, умудрилась продержаться все пятнадцать минут, пока не подоспела помощь. Именно с тех пор за ней и стало числиться пышное, велеречивое прозвище: Розалия Великолепная, Милосердная Покорительница Небес.
Глава пятая
Желе гарбены
Радовена, столица королевства Чагар, ликовала после эпохальной победы. Смешавшийся с союзными войсками народ с самого вечера интенсивно уничтожал городские запасы вина, пива, эля и более крепких напитков. Останавливаться в начавшемся триумфе никто не желал, да и недавно объявленный королём манифест ясно указывал на сроки праздника – три дня. Впервые за девятьсот лет люди побережья вздохнули свободно, избавившись от ига завоевателей, и теперь каждый представлял себе только сказочное и безмятежное будущее.
Хотя и оставались такие, кто продолжал озабоченно думать о дне грядущем, даже при всеобщем бесшабашном ликовании. Пожалуй, больше всех волновался и метался по всей столице и её пригородам король Чагара. Гром Восьмой только к самому утру следующего после победы дня примчался к своему дворцу и, даже не меняя пропылённой и пропахшей конским потом одежды, поспешил первым делом в королевский госпиталь. А там без остановки проследовал в наибольшую палату, где врачи все последние часы боролись за жизнь Монаха Менгарца.
При этом Гром нисколько не сомневался, что самых родных и близких он застанет именно там. Когда король появился, несколько врачей и сиделок быстро покинули помещение, понимая и без приказа, что не всё здесь услышанное может подлежать широкой огласке. После короткого взгляда на забинтованное лицо пришельца, лежащего без движения в кровати, монарх кивком головы поздоровался со старшей дочерью, а затем приглушённым голосом обратился к своей матери:
– Как он? Что с ним?
– Всё самое страшное осталось позади, – с усталой улыбкой ответила Линкола. – Но по уверениям врачей, это просто чудо, что он остался жив после такой невероятной потери крови. Помогло ещё и присутствие тех самых жрецов-дионийцев из дальнего королевства Кезохи, которые каким-то образом сумели влить кровь в тело нашего Виктора. По крайней мере, он теперь хоть дышит более равномерно и уже не так бледен, как в первые часы. А совсем недавно что-то пытался шептать твоей дочери.
– Как у него с ногами? – Задавая этот вопрос, король с горечью заметил то движение, которым Роза постаралась забинтованными пальцами утереть непроизвольные слёзы. Словно не желая вспоминать о грустном, его мать стала отвечать ещё более тихим шёпотом:
– Вот с ногами у него вообще плохо. Левую ступню не удалось сшить как следует, так что скорее всего она у него отсохнет. Возможно, и ногу придётся отрезать по колено, если начнётся гангрена. Правой ноге досталось значительно меньше, но если припомнить, что он и раньше на неё опирался с трудом…
– Понятно… а лицо и рёбра?
– Тоже мало приятного. Порванные мышцы под предплечьями со временем могут не так срастись и принести частичный паралич рук. Ну а дополнительные несколько шрамов лица на общем фоне других ран и упоминать не стоит.
– Какая жалость! – с отчаянием протянул Гром, косясь глазами в сторону старшей дочери. – И ничего больше для него не удастся сделать?
– Врачующие жрецы из монастыря-твердыни Дион помалкивают. Говорят, что им надо посоветоваться с больным. Остальные врачи думают. Да и во все соседние стороны разослали посыльных. Обещали собрать всех знахарей, колдунов и прославленных медиков, но вот поможет ли это…
Сын с матерью многозначительно переглянулись и вообще перешли на еле различимый шёпот:
– Ну а как Роза?
– Хм! – Линкола с гордостью взглянула на свою старшую внучку, – Ведёт себя как истинная принцесса! А уж командует всеми! Но любой человек всё равно теперь на неё смотрит с обожанием и восторгом.
– Да уж! Мне самому до сих пор не верится, что именно ей удалось спасти Виктора. Полёт на дельтаплане навсегда во всех подробностях останется в моей памяти. Я когда за ним наблюдал, то от переживания бинокль чуть себе в голову не вдавил…
– Чего вы там шепчетесь? – довольно громко и строго спросила Роза у своего отца.
– Да тише ты! Разбудишь ведь! – всполошилась её бабушка.
– Ничего, Виктору и так не спится, и он давно хочет услышать последние новости. Даже мне нашептал несколько вопросов. Так что, папа, можешь говорить громко и отчётливо.
– Ты уверена? Неужели он не спит? – Гром Восьмой подошёл к кровати с раненым, в сомнении присмотрелся к узким щёлкам в бинтах, уселся на стул и только тогда пожал плечами: – Ладно, хотя ничего важного пока сказать не могу. Тело Гранлео так до сих пор и не нашли, хотя всех на него похожих воинов раскапывают из ила, достают из луж и свозят на центр долины Покоя. Постараемся завтра сделать опознание, хотя от тысяч тел остались только измочаленные, обезображенные останки. Ещё больше трупов река унесла к самому океану. Удалось отыскать или захватить большую часть обоза и многие личные вещи императора. Его огромный шатёр при отступлении успели подвергнуть разграблению сами Львы Пустыни, что, в общем-то, показалось нам очень странным. Похоже, вся личная гвардия императора и его ближайшие сподвижники выстроились для создания коридора среди войск и в подавляющем большинстве погибли. Наладить дисциплину и сохранить наивысшие ценности в ставке было некому. Особую ценность представляют подробные карты всех частей материка и, в частности, имперской столицы. Сейчас это всё раскладывают и изучают в одном из соседних залов.
Король сделал паузу, вопросительно поглядывая на дочь. Когда та кивнула, подтверждая, что Менгарец внимательно слушает, описание создавшейся обстановки продолжилось:
– Теперь о боевых действиях. Наша северная группировка войск Союза Побережья выдержала удар прорывающихся к себе домой остатков имперских Львов Пустыни. По докладам, поступившим на данное время, никому из окружения вырваться не удалось. Зато в южном направлении совершенно для всех неожиданно вдоль моря прорвался трёхтысячный, закованный в железо, кавалерийский резерв Гранлео. Наши союзники просто не смогли задержать яростный поток этой стальной лавины. Поражает состав этого резерва: отборные рыцари в доспехах, кони прикрыты защитными попонами! Мы до сих пор и не представляли, что у Сангремара имеются такие воинские подразделения. Видимо, рыцарство предназначалось для прикрытия с южного фланга, а потом оказалось отрезанным от севера потоком воды. Вследствие чего вышедшая из берегов река отрезала им путь на север, и они решили просто уйти таким образом в другую сторону. Будем надеяться, что у русла реки Хаваси их обязательно остановят, а там и наши кавалеристы догонят, завяжут с ними бой. Но ведь могут эти рыцари и дальше вдоль берега прорваться, если хоть один мост захватят. Трудно представить, как они собираются в дальнейшем уйти от погони вдоль всего побережья, но на запад срочно двинулись наши подразделения горных егерей. Наверняка они достигнут западного берега Первого Щита гораздо раньше бегущего имперского резерва.
Невзирая на свою молодость, Роза покивала, смешно копируя солидность своей бабушки:
– А что слышно про корабли королевства Гачи?
– По договорённости, они уже завтра должны вывести десяток яхт и фрегатов в открытое море. Опять-таки, если этим планам не помешают проклятые рыцари. Но узнаем мы об этом только послезавтра. – Король чуть подался вперёд. – Почему он об этом спрашивал?
– Говорил, что это очень важно. Надо немедленно выяснить причину запрета на плавание по Речному проливу и тщательно обследовать как можно большее водное пространство. В идеале: немедленно наладить регулярное судоходное сообщение со Вторым Щитом через воды Речного пролива.
– С этим должны справиться люди барона Эдмонда, у них уже заготовлены целые стаи почтовых голубей, которые погрузят на яхты. Что ещё?
– Напомнил о немедленном начале строительства первой крепости на берегу моря.
– Там тоже задержки не будет. Уже завтра начнётся строительство в намеченном месте.
– Очень настаивал на подробных допросах всех пленных, – деловито перечисляла принцесса. – Особенно тех, кто вхож в столицу и окружение императора. Важно выяснить всё о сути святынь Гранлео, о его интимных местах отдыха и нанести на карту Шулпы все точки, куда посторонним вход воспрещён.
– Немного преждевременные действия… но я распоряжусь.
– Возможно, тайные места имеются и вдали от столицы Кровавого Моря. Об этом надо узнать заранее.
– Тоже выясним… – Гром Восьмой заметил, как пальцы левой руки Виктора требовательно пошевелились. – Что он ещё хочет спросить?
Роза прильнула ушком к белым бинтам, и глаза её стали расширяться от удивления:
– Виктор требует немедленно собрать все воинские силы и двигаться к империи Сангремар. Не через две недели, как планировалось раньше, а уже через три дня. Вперёд отправить мощный кавалерийский кулак для захвата и последующего удержания моста через пролив Стрела. Без этого весь поход может оказаться под угрозой. Надо как можно быстрей нанести окончательный удар по их столице Шулпе. Не допустить разрушения дворца Гранлео и взять под охрану все самые важные объекты в первый же день оккупации. Виктор очень надеется, что это поможет раскрыть тайну долголетия династии Гранлео. Говорит, что только там у него появится единственный шанс…
– На что именно? – воскликнула Линкола, приблизившись сзади к сыну и положив ему руки на плечи. Её внучка опять надолго прислушалась к неслышному для всех шёпоту:
– Шанс – не превратиться в калеку. Он всё о своих ранах слышал и не хочет таким ущербным оставаться до конца отмеренных для него лет.
– Мы ведь и так планировали атаковать Шулпу, – стал сердиться монарх Чагара. – Но войска тоже надо подготовить к дальнему походу. К чему такая спешка? Да и вообще, это уже не его дело. Пусть себе пока лежит и набирается сил. А вот когда мы вернёмся с окончательной победой…
– Нет. Виктор настаивает на том, чтобы его сразу повезли с собой.
– Как?! В таком виде? Да он с ума сошёл!
Тут и Линкола переполошилась, нависая над Монахом рядом с внучкой:
– Может, ты чего не расслышала? А может, он вообще бредит после удара лицом о камни? – Заметив, как дёрнулась Роза от возмущения и набирает воздуха для возражений, поспешно добавила: – Не всегда бредит, а иногда! Вот как в данном случае с поездкой.
– Бабушка! Наверняка он знает, что говорит… – Очередные движения пальцев заставили склониться принцессу над раненым. Некоторое время она не дышала, вслушиваясь в шёпот, а потом выпрямилась: – Говорит, что ему очень мешают пропитанные толстым слоем заживляющей мази бинты. Но завтра перед обедом, а вернее уже сегодня, врачи обещали их снять и вот тогда он вам всё дотошно растолкует. В данный момент он очень устал и просит разрешения поспать.
– Да что там, какое разрешение! – отмахнулся Гром Восьмой, вскакивая на ноги. – Имеет право спать, когда только вздумается. Да и нам надо хоть немного вздремнуть за оставшиеся до рассвета часы. Все по своим комнатам! – Затем более строго посмотрел на дочь, которая и не вздумала пошевелиться: – Тебе особое приглашение нужно?
– Да я и здесь…
– Прекрати! За ним есть кому присмотреть! Забыла, как он мне советовал быть с тобой построже? Действительно, мне следует прислушиваться к умным советам, не дело принцессе становиться сиделкой.
– А если он мне очень… – начавшая было весьма решительно, Роза запнулась на последнем слове, и её отец этим же и воспользовался:
– Тем более! Он бы твоё поведение не одобрил. Свой долг выполнила, подвиг совершила – теперь просто обязана отдохнуть как следует и набраться сил для завтрашних событий. Я ведь со всеми проблемами в одиночку не справлюсь.
Принцесса и в самом деле выглядела очень усталой, но всеми остатками воли и упорства пыталась показать свою независимость и глобальную необходимость. Хотя намёк отца на предстоящий допуск к управлению королевством ей очень пришёлся по душе. Окинула всё помещение хозяйским взглядом, поправила уголок одеяла и только тогда с независимым и гордым видом двинулась к выходу впереди любовно улыбающейся бабушки.
Гром Восьмой вышел последним, и, уже запуская к раненому сиделку и врача, многозначительно проговорил:
– Глаз с него не спускайте!
Виктор проснулся, когда солнце уже поднялось довольно высоко и своими лучами заливало его больничную палату. Первым делом прислушался к ощущениям собственного тела. И эти ощущения ему очень не понравились. Трудности при дыхании и невозможность пошевелить скулами не слишком расстраивали. Верилось, что это явление временное. Зато жгучая, пульсирующая боль под мышками и в стопе левой ноги напомнила сразу о подслушанных вчерашних разговорах. Практически все врачи уверены, что он останется почти полным инвалидом. Правая рука и прежде была мало управляемой. Но вот если ещё и левая рука перестанет слушаться как следует, то при всём желании он даже на костылях передвигаться не сможет. Представить же себя в инвалидной коляске для Виктора казалось смерти подобно.
Поэтому он всеми силами поддерживал в себе только одну шальную мысль, которая в разных вариантах уже несколько раз обсуждалась с лицами, приближёнными к монарху Чагара:
«Гранлео не могли жить в здешних условиях так долго и оставаться при этом в идеальном состоянии без определённых высокотехнологических медицинских приспособлений из других миров. Наверняка они потомки высокоразвитой космической цивилизации, и их предки попали на эту планету в результате стечения каких-либо экстремальных обстоятельств. При этом необязательно, если инопланетяне прибыли сюда всего с одним баулом и двумя парашютами. Аварийный корабль или спасательная капсула могли не только не разбиться, а после вполне удачной посадки ещё и сохранить в своём нутре массу полезных и весьма необходимых для продления жизни устройств. Многофункциональные реакторы в щадящем режиме могли работать тысячелетия, так что энергии хватит надолго. Если припомнить все современные аппараты из моего мира, то чего там только не было. Мне раньше везло, лечиться не приходилось, но я точно помню по рекламным аннотациям: любой перелом кости устранялся в специальных камерах за одни сутки, сращивание порванных или порезанных тканей – и того меньше. Причем после лечения даже шрамов не оставалось. А если ещё припомнить молекулярный омолодитель, который раз в месяц за пару часов вычищал из тел стариков устаревшие и отмершие клетки, то сразу становится понятно отменное здоровье императоров Сангремара. Есть, есть у них нечто подобное!
Но! Надо спешить туда немедленно. Ведь после гибели последнего императора в Шулпе начнётся такое кровавое побоище за власть, что могут уничтожить в угаре междоусобиц любые святыни. А может, и храмы или личные апартаменты разнесут по камешку, в которые вход посторонним ранее был строго воспрещён. Причём искателей сокровищ или ниспровергателей культа предыдущего владыки не остановит даже смерть собственных сторонников, которые попадут под лазерные лучи автоматических пушек роботизированной охраны. В том, что пушки, парализаторы и гибельное излучение там будет, – сомневаться не приходится. Иначе Гранлео ни за что бы не оставил свою гарантию долгожительства без должной защиты. И что получается в итоге? Только одно: я прав! Следует отправляться с армией немедленно. Без меня никто не сможет преодолеть современные защитные системы высокоразвитых галактических устройств. Пока они что-то отыщут, пока будут тратить время на попытки взлома, пока вынужденно вернутся за мной… Да и последующее моё путешествие будет не таким стремительным, как при наступлении с армией. Мало того, кости начнут срастаться неправильно, ногу могут отрезать вообще, и потом уже никакие вселенские устройства мне не помогут. Значит – решение принято. Осталось только продумать, каким образом мне перенести такое нелёгкое для расшатанного здоровья путешествие? Лучше всего на самолёте, да где его взять? А воздушный шар так построить и не успел… М-да, задачка будет посложней, чем уничтожение войска вместе с императором Гранлео…»
