Юрий Иванович
Уникумы Вселенной
Глава 3
Город
– Эй, Халли! – Пожилой моряк, перегнувшись через леер, всматривался в полутемный трюм. – Выходи на палубу! Ты просил позвать, когда появятся первые летающие дельфины!
Вскоре по трапу поднялась долговязая фигура, с ног до головы укутанная в белые ниспадающие одеяния. Щурясь от яркого солнечного света, их обладатель, сделав несколько неверных шагов по палубе, крепко ухватился за ограждающий леер. Тяжело дыша и пытаясь сглотнуть подступающую к горлу тошноту, он окинул взглядом лениво катящиеся в безбрежность морские валы. Изящное судно рассекало волны с мягким приятным шелестом, то поднимаясь на самую вершину, то плавно проваливаясь меж голубых горок. Но даже эта небольшая качка вызвала у Халли новый приступ морской болезни, заставив перегнуться за борт, – и тогда его желудок отреагировал адекватно.
– Да… Пожалуй, морского волка из тебя не получится, – с лукавой улыбкой проворковал моряк, боцманские функции которого на корабле не вызывали сомнений. В свои пятьдесят шесть лет Донтер выглядел как профессиональный борец. Сто пять килограммов веса при росте сто восемьдесят шесть сантиметров таили в себе сокрушающую мощь стальных мускулов, не обремененных жиром. И только седина в коротких курчавых волосах выдавала солидный возраст. Морщинки у глаз делали его лицо приветливым и добродушным, а постоянная улыбка вызывала у собеседника желание поделиться самым сокровенным. Но сейчас он рассматривал юношу с явной иронией.
– А я-то всегда думал, что у вас все привыкли ездить на верблюдах и легко переносят любую качку.
Халли, достав откуда-то из своих одежд белый батистовый платок, не спеша вытер позеленевшие от морских страданий губы и с нескрываемым высокомерием повернулся к боцману.
– Милый Донтер! У нас на верблюдах ездят только нищие да пастухи. Дороги прекрасные, транспорт – самый современный, и не только на рессорах, но и с модными сейчас амортизаторами. Так что даже на большой скорости можно читать книгу.
– У вас уже и амортизаторы научились делать? – с притворным удивлением спросил боцман.
– Нет, к сожалению. И вы это прекрасно знаете! – Халли устало потер набухшие веки. – Но мы не отсталые дикари. И у нас есть свои прекрасные ученые, которые со временем изобретут то, что поставит нас с вами в равные условия.
– Равные условия? А разве мы торгуем, ущемляя чьи-то интересы?
– Я совсем не это имел в виду! – Досадливо крутанув головой, Халли снова полез за платком. – Дело в том, что, обладая современной и самой передовой технологией, Океания не хочет ее продавать и использует нас в качестве аграрного придатка: не дает развить свою промышленность. И в этом ваша политика нам не нравится!
– Ну, Халли! Я человек простой, в политику не лезу! – Боцман добродушно рассмеялся и вдруг показал рукой за борт: – Кстати, дельфины готовятся взлетать!
Метрах в двадцати от левого борта, двигаясь параллельно курсу судна, среди лазурных волн мелькали темные спины двух дельфинов. Стремительно двигаясь на небольшой глубине, они совершали волнообразные движения вверх-вниз, с каждым разом все больше и больше выбрасывая тело на поверхность. И вот они уже всем корпусом выпрыгивают из воды. Прыжки становятся все выше, достигая трех метров над волнами. В конце концов дельфины нырнули так глубоко, что наблюдающие потеряли их из виду.
– Халли, смотри! – Донтер, который видел подобное не раз, указал пальцем на место метрах в пятнадцати дальше по курсу. – Сейчас они там взлетят!
Точно в том месте в ореоле разлетающихся во все стороны брызг взметнулись вверх два гибких блестящих тела. Последний удар хвостовых плавников вспенил воду и подбросил дельфинов на высоту более четырех метров. Вылетев из воды под острым углом, они замерли на мгновение в наивысшей точке траектории и, как бы коснувшись невидимого для человека луча, заскользили вперед по прямой линии, полого поднимающейся над уровнем горизонта. Капли воды, стекая с расправленных плавников, сверкали в лучах солнца, как драгоценные камешки, оброненные щедрой рукой доброго волшебника.
– Это чудо! – В возбуждении Халли так сжал руками поручни, что побелели костяшки пальцев. Позабыв про все на свете, он с волнением наблюдал за удаляющимися дельфинами, которые постепенно увеличивали скорость и высоту полета.
– Что чудо, то чудо. – Донтер грустно улыбнулся, взглянув на Халли. – Если бы наш кораблик мог так летать. Всю жизнь об этом мечтаю. – Боцман завистливо поглядел вслед дельфинам. – Может, когда люди и додумаются, в чем тут секрет. Тогда и морские корабли будут летать.
Халли, совершенно позабывший о своей морской хвори, всем корпусом повернулся к боцману и, не скрывая волнения, спросил:
– Донтер! Вы опытный моряк и знаете про дельфинов все. Почему же они не летают в Среднем море и почему не летают над сушей? Почему летают только к Пирамиде и от нее? Верно ли, что они делятся с Океанией своими секретами? Столько легенд… Что в них правда, а что – вымысел?
– Как же я тебе сразу все могу рассказать? – с удивлением спросил боцман и с гордостью добавил: – Про это можно говорить сутками, и то всего не расскажешь.
– А вы заходите к нам в каюту. Заодно пропустим по паре стаканчиков вина. Из лучших запасов! Уж насчет вина вы не будете спорить: лучшее вино – у нас, в Хардии.
– А я и не спорю! Что лучшее, то лучшее!
– Ну так милости прошу. И Тайра будет очень рада вас послушать.
– Да, кстати, – с участием спросил боцман, – как она себя чувствует? Ведь она еще ни разу не вышла на палубу за четыре дня плавания!
Ему еще не довелось видеть девушку, так как при посадке он занимался погрузкой слитков серебра. Но те моряки, которые помогали грузить багаж, с восхищением рассказывали, какая это редкостная красавица.
– Увы, сестра не может даже выйти из каюты. Лежит пластом. – Халли скорбно вздохнул. – На ее фоне даже я смотрюсь как бывалый моряк.
– Женщинам всегда тяжелее, особенно в начале плавания. Зато потом они быстрее адаптируются. – Боцман глянул на волны, окинул взглядом горизонт и добавил: – Море успокаивается, через час-полтора станет как зеркало, и, я думаю, штиль добавит удовольствия вашему путешествию.
– Тем приятнее будет видеть вас гостем в наших апартаментах. – Халли сделал гостеприимный жест в сторону трапа, по которому сам поднялся совсем еще недавно.
– Я с удовольствием зайду, но чуть позже. Все-таки служба есть служба, – оправдывался Донтер. – Сделаю обход – и через часик буду у вас.
– Договорились, будем ждать.
Боцман кивнул головой, повернулся и уверенной походкой отправился по своим делам. Халли еще раз внимательно осмотрел окружающую морскую поверхность, очевидно, в поисках дельфинов, но больше ничего интересного не заметил и спустился по трапу в свою каюту.
Прошло чуть больше часа. Море засыпало. Оно уже не играло стремительно несущимся по его волнам изящным корабликом. Лишь иногда, как бы вздыхая, легкой зыбью кренило судно набок.
А боцман Донтер, прикрыв от удовольствия глаза, сделал первый глоток ароматного красного вина. Удобно расположившись в низких мягких креслах, он и Халли сидели напротив изящной тахты, на которой полулежала смуглая молодая девушка. Между ними находился длинный узкий стол с выступающим вверх кантом и с несколькими углублениями в центре. В этих углублениях красовались разного цвета бутыли, маня жаждущих самой дивной формой и уникальным содержимым. В глубоких, с прекрасными росписями тарелках лежали свежие и вяленые фрукты, разнообразные сладости и печенья. Из высокой фарфоровой пиалы доносился нежный запах чая, заваренного на лучших травах.
– Бесподобно! За бочку такого вина отдал бы что угодно. – Причмокивая, Донтер разглядывал вино в бокале на свет.
– Нет, нет, – засмеялась смуглая красавица. – Ничего не надо отдавать. Только побольше интересных историй. Другие моряки говорили Халли, что вы самый знающий мореплаватель и лучший рассказчик.
– Постараюсь не опровергнуть лестную для меня молву. Тем более что это мое хобби. Все свободное время я занимаюсь выискиванием чего-то нового – такого, что мне еще не было известно про дельфинов. В любой библиотеке, в любом порту ищу книги на эту тему. Если узнаю, что кто-то стал очевидцем чего-то необычного, интересного, – сразу же пытаюсь с ним встретиться и лично услышать все детали и подробности. И, поверьте, никогда не бываю этими встречами разочарован. Вот вы, например, знаете, что дельфины не летают над сушей?
– Ну, это общеизвестно. – Тайра, приподняв плечико, продемонстрировала свою осведомленность.
– А я вот недавно узнал об одном острове на севере Восточного континента, который находится почти на самой границе обитания дельфинов. Рассказал мне о нем бывший моряк пиратского судна, которого ваши имперские корабли захватили и продали в рабство хозяину пирса, возле которого мы швартовались. – Донтер брезгливо поморщился. – Я, конечно, не перевариваю пиратов, но как в вашей цивилизованной стране продолжает оставаться такой пережиток, как рабство?
– Но вы же сами недавно говорили, что мы отсталые и ездим на верблюдах. – Халли засмеялся и протянул боцману тарелку с фруктами. – Угощайтесь, пожалуйста. А если говорить серьезно, то в империи как раз проходят важные общественные реформы, которые, как мы все надеемся, приведут к полной отмене этого устаревшего отношения человека к человеку.
– Да уж… хотелось бы. Но возвращаюсь к рассказу бывшего пирата. Он показал мне этот островок на карте и очень живо описывал, как стадо дельфинов заходит за остров, берет направление строго на Океанию – и взлетает. Но, перелетев остров, они не продолжают двигаться дальше вверх, а резко опускаются в воду. И так – каждый день около полудня. Меня это так заинтересовало, что я обязательно постараюсь попасть если не в специальную экспедицию, то хотя бы на любой корабль, плывущий в те края.
– А что же тут интересного? – Девушка изящной ручкой взяла крупный апельсин и стала его чистить. – Ведь они и над Океанией пролетают?
– Да, пролетают. Прямо над вершиной Пирамиды, только парами и очень, очень редко. Поэтому это не имеет большого значения. Но в нашей истории есть много случаев, когда стая дельфинов, пролетая над Океанией, тем самым предупреждала о надвигающейся опасности. И опасность эта приходила с той стороны, откуда летели дельфины. Притом, чем больше было стадо, тем большая опасность грозила Городу.
– Странно, мы о таком никогда не слышали.
– Ну еще бы. Последний раз это было еще во времена молодости моего деда, лет пятьдесят назад. Раньше дельфины предупреждали в основном о цунами, но после возведения большой Стены сто пятьдесят лет назад и увеличения Океании до современных размеров любые, даже самые огромные волны уже не могли причинить вред. И дельфины, как будто почувствовав нашу защищенность, не пролетали стадом лет сто. Поэтому, как рассказывал дед, при последнем перелете над Пирамидой все не на шутку переполошились. Думали, что идет гигантское цунами, всех эвакуировали на верхние уровни, корабли спешно вывели в открытое море, установили постоянное дежурство. А на следующий день с севера теплым течением стало приносить многочисленные трупы гигантских кашалотов. Так как все были предупреждены, к этому редкому явлению отнеслись должным образом. И меры предосторожности оказались не напрасными. Все умершие животные были заражены опасным для человека вирусным заболеванием. Эпидемиологи оказались на высоте – за два дня сделали сыворотку для прививок, но жертв все-таки избежать не удалось. Особенно на Северном бастионе, где от болезни погибло несколько тысяч человек. Ведь именно им пришлось больше всего сражаться с инфекцией, сжигая из огнеметов разлагающиеся останки китов и толстую пленку всякой мерзости, кишевшей на поверхности воды.
– Вы видите какую-то связь? – Халли налил боцману полный бокал. – Предполагаете, что тому острову грозит какая-то беда?
Казалось, Донтер не заметил, с какой заинтересованностью – явно излишней – пассажиры ждали ответа на вопрос. Он выпил свое вино до дна, с удовольствием крякнул, вытер губы и ответил:
– Да нет. Остров совершенно необитаем, и опасаться там чего-либо некому. Просто мне кажется, дельфины над этим островом проводят тренировки, скорее всего, просто учат летать молодняк.
– А с какого возраста они умеют летать?
– Около года со дня рождения. Подобные полеты были уже не раз замечены, причем именно на южных и северных границах теплых вод. Я сам несколько раз наблюдал подобное возле южной оконечности вашего континента. Так дельфины учат подрастающее поколение правильно взлетать и приводняться, а также ориентироваться строго на Океанию. Правда, делают они это просто над океаном, хотя, может, и там есть необитаемые островки, о которых мы просто еще не слышали.
– Те дельфины, которых мы с вами видели, – неожиданно спросил Халли, – насколько они быстрее нашего корабля и когда достигнут Хрустального города? Ведь так, по-моему, называют Океанию те, кто бывал там раньше?
– Да. Когда вы увидите бастионы и стены со шпилями, переливающиеся в лучах солнца, сами поймете, откуда такое название. И уже никогда не забудете свое первое впечатление от встречи с самым прекрасным местом на Земле. А по поводу тех дельфинов, – Донтер немного задумался, – так это, как им заблагорассудится. Мы прибудем завтра еще при свете, а они, если вдруг не испортится погода, будут там уже сегодня, в сумерках. Если вообще не опустятся в океан через час-два полета.
– А я думал, они тоже пролетят над Пирамидой.
– Не обязательно. Да и вообще, на пролетающие пары редко кто обращает внимание. Другое дело, когда они взлетают возле корабля. Все наши моряки думают, что дельфины делают это специально, чтобы ими полюбовались.
– Как хочется, чтобы это плавание поскорее закончилось.
Встав с тахты, Тайра подняла вверх руки и изящно потянулась. При виде ее стройного тела, проступающего через полупрозрачные одеяния, мужчины замерли: Халли побледнел, а Донтер, наоборот, стал краснеть и покрываться испариной.
– Мечтаю побывать на ваших праздниках, молва о которых идет по всему миру. Говорят, к вам съезжаются лучшие танцовщицы со всех стран?
Донтер проглотил скопившуюся слюну и промямлил:
– Ну… Они не идут ни в какое сравнение с вами.
– Вы начинаете мне льстить? – Девушка засмеялась, увидев смущение боцмана. Потом хлопнула в ладоши и плавно развела руки в стороны. – Просто я ужасно люблю танцевать, а здесь даже некуда выйти, все время в каюте, никаких увеселительных мероприятий.
– Но, сестричка! Это же грузовое судно, а не круизный лайнер, – с холодными нотками в голосе проговорил Халли.
– Да, да. Здесь мы редко устраиваем пирушки. Разве что по поводу чьего-нибудь дня рождения.
Донтер, не отрывая глаз, смотрел на красавицу, которая тем временем села на тахту и, раскинув руки, оперлась о спинку. При этом через тонкое платье еще более явственно обозначилась прекрасная грудь с остро торчащими сосками. Боцман снова допил бокал до дна, при этом плотно зажмурив глаза. Потом выдохнул и, уставившись в иллюминатор, добавил:
– Но через три недели в Океании будет большущий праздник – Лунная Свадьба.
– Это прекрасно! – Тайра, словно ребенок, захлопала в ладоши. – А вы, Донтер, сможете уделить нам немного внимания и показать все самое интересное на празднике?
– Да я… С огромным удовольствием! – Боцман с удивлением глянул на свой бокал, который снова был полон. – Если не будет какого-нибудь срочного рейса, я полностью в вашем распоряжении.
Неожиданно по внутреннему коммутатору раздалось объявление: «Боцман Донтер, немедленно пройдите на мостик!» Несмотря на свой пожилой возраст, моряк проворно вскочил:
– Прошу меня извинить, вынужден покинуть ваше общество. С сожалением отрываюсь от столь шикарного угощения. Заверяю, ваш визит в мой дом на Западном бастионе доставит мне огромное удовольствие, и я постараюсь удивить вас чем-нибудь экзотическим.
– Но мы же с вами еще увидимся за время плавания? – Тайра капризно надула губки. – Ведь вы нам так мало еще рассказали.
– Естественно! Как только выдастся свободная минутка, я с удовольствием поведаю обо всем, что вам будет интересно. Честь имею!
Отсалютовав, Донтер быстро вышел, закрыв за собой дверь каюты. Несколько мгновений царила напряженная тишина. Потом раздался голос Халли, в котором проскальзывали злость и ревность:
– С чего это ты решила пособлазнять этого старого кретина?
– Ну, во-первых, он не такой уж и старый. – Она презрительно осмотрела фигуру своего собеседника. – И, полагаю, может поломать руки и ноги десятку таких «молодых и бодрых», как ты.
Халли вскочил, сжав кулаки, лицо его пошло красными пятнами.
– А во-вторых, – продолжала Тайра совершенно спокойно, не обращая внимания на возвышающегося над ней юношу, – Донтер совсем не кретин и много чего скрывает в своих рассказах. Ведь если бы те сведения о парах дельфинов были только байками, он не преминул бы посмеяться над досужими вымыслами. Да и насчет острова он явно перекручивает. – Подняв взгляд на Халли, она продолжила, но уже резко и угрожающе: – И в-третьих, не забывай, где твое место! Если ты думаешь, что я, переспав с тобой несколько раз от скуки, решила поменяться ролями, то глубоко ошибаешься. Сядь и не дергайся! Нечего показывать норов. – И уже совсем злобно, почти шепотом, добавила: – Или ты забыл, что я могу с тобой сделать?
Халли сел и дрожащими руками обхватил голову, пряча лицо в тени. Тайра с коварной улыбкой снова полулегла на тахту и, взяв свой бокал с персиковым соком, стала пить маленькими глоточками. Через минуту она, уже мягким голосом, сказала:
– Конечно, ты можешь высказывать свое мнение. Но без эмоций, «деликатно и неназойливо», как инструктировал тебя… сам знаешь кто.
Халли поднял голову и жалобно посмотрел на Тайру:
– А я надеялся, что наши отношения стали хотя бы немножко дружественнее и теплее…
– Еще чего! – Лицо девушки снова приняло каменное выражение. – Во время отдыха мы можем заниматься чем угодно, но дело – прежде всего.
Глава 4
Хардия
Солнце уже часа три как прошло высшую точку и неустанно продолжало клониться к западу. Тени удлинились, обещая вечернюю прохладу. Но в величественном дворце династии Садиван температура росла – жара только увеличивалась. Виной тому были не солнечные лучи, а лихорадочные последние приготовления к церемонии торжественной встречи дочери царя Египта, принцессы Айни.
Издавна вражда между двумя государствами разъедала напоенную кровью землю. Если Хардия занимала добрых две трети северной части Алмазного континента, то Египет – чуть больше одной четвертой. И все же, благодаря своим великолепным житницам в дельте Нила, он всегда оставался лакомым кусочком для любого завоевателя. От попыток включить Египет в состав своей империи долго не могла отказаться и Хардия. Но то время кануло в историю, новые реалии выдвинулись на передний план. И вот, благодаря дипломатической активности с обеих сторон властвующие династии решили породниться.
Именно поэтому таинственная, никогда и никем в Хардии не виданная принцесса и прибывала в столицу для предварительной церемонии знакомства.
Ее отец, царь Мухкантеоп, согласно обычаям и предварительным договоренностям сторон, должен прибыть через сорок четыре дня, как раз в день свадьбы. А сегодня состоятся смотрины и церемония помолвки принцессы Айни с Бутеном – единственным наследником Дайви, императора Хардии.
Бутен, будущий властелин, был крепким парнем среднего роста, двадцати восьми лет от роду. Как и большинство жителей великой империи, он имел чуть смуглую кожу, словно окрашенную въевшимся за века охряным загаром. Светлые вьющиеся волосы, падая на плечи, обрамляли спокойное, по-детски приятное лицо с большими мечтательными глазами. Пухлые губы и слегка курносый нос делали весь его облик наивным и бесхитростным. Но те, кто был с ним знаком ближе, побаивались его несгибаемой воли и завидной твердости в выполнении поставленных целей. Цели эти порой достигались любыми средствами. Но об этом знали совсем уж единицы.
Стоя перед зеркалом в окружении придворных, помогающих ему одеваться в приличествующие данному дню роскошные одежды, Бутен весело крикнул запыхавшемуся слуге, который только что вбежал в комнату:
– Эй, бездельник! Ты нашел наконец этого книжного червя от науки? Или он вообще хочет пропустить такое важное событие в моей жизни?
– Ваше высочество! – Слуга приложил руку к груди, пытаясь отдышаться. – Декёрл Вителла найден и постарается прибыть сюда с минуты на минуту. Он приносит извинения вашему высочеству и сообщает, что был занят важными государственными делами вместе с его святейшеством, верховным жрецом Райгдом.
– А я чем занимаюсь?! – Наследник упер руки в бока и под одобрительный хохот придворных поставил ногу на небольшой стульчик. – Я усиливаю мощь и престиж своего государства тем, что готовлюсь навсегда распроститься с бесшабашной холостяцкой жизнью. Да еще и неизвестно с какой «красавицей». – Подождав, пока утихнет новый взрыв хохота, он, паясничая, продолжил: – Подумать только, ей двадцать три года! Да в таком возрасте все мало-мальски симпатичные принцессы по нескольку раз побывали замужем, а самые прекрасные давно отравлены или убиты престарелыми руками своих ревнивых муженьков. Ей-богу! В отместку Вителле, который так мало интересуется действительно важными государственными делами, я женю его на такой же «красавице», как моя будущая супруга.
Принц хотел сказать, что среди сопровождающих Айни ожидалось много девушек из знатных родов и они, по традиции, должны выйти замуж во дворце жениха. Как правило, такие решения принимались венценосными молодыми после собственной свадьбы.
Окружающие поняли намек так: Вителле предстоит жениться на худшей даме из свиты принцессы, – и еще больше развеселились. Один князь Ковели состроил кислую рожу и ехидно спросил:
– А если она окажется очаровашкой?
Только ему и Вителле разрешались в общении с принцем любые вольности. Ну, почти любые. Они втроем росли вместе и дружили чуть ли не с пеленок.
– Фи, как не стыдно смеяться над императорской особой! По-моему, за это еще недавно рубили головы! – Бутен подошел к Ковели, который притворно схватился за шею, и похлопал его по плечу. – Ладно, ладно, твоя голова нам еще пригодится. Но посуди сам, мой дорогой князь: как может оказаться красоткой моя будущая супруга, если мне ее навязывают силой? Это ж подумать только: ни одной фотографии, ни одного портрета, даже ни одного устного описания ее внешности! Да я не удивлюсь, если она вообще окажется калекой.
– Ваше высочество! Да не расстраивайтесь вы так! Может, в этом будут и положительные стороны…
– Не понял! Что ты хочешь этим сказать?
– Самое главное, вы больше будете заниматься государственными делами, что нас, ваших подданных, очень обрадует. Но еще важнее – вы никогда не откажетесь от встречи со старыми друзьями, а значит, шумные охоты с веселыми пирушками будут продолжаться, как и прежде. И это особенно радует лично меня, да и всех ваших друзей.
– Ах, вот ты о чем! – Принц засмеялся. – Ну от этого я никогда не откажусь! Даже за целый гарем первых красавиц мира.
– Не скажите, ваше высочество! Мне самому пришлось расстаться со своей супругой из-за ее вечных придирок к нашей веселой компании. То рано ушел, то поздно пришел. То: «Зачем тебе эти друзья? Зачем тебе эта охота? У тебя ведь есть я!» Кошмар какой-то!
– Зато тебе было легче: отдал ей кусище состояния – и свободен. – Бутен скорбно вздохнул. – Эх! Если бы и я мог так вот запросто: раз – и ни от кого не зависишь!
– Ваше высочество! Советую вам подождать часок. Все увидим. Может, она вам еще и понравится.
– Да нет. Уж слишком долго меня уговаривали на этот брак. Но раз надо, значит, надо! Забуду тело молодое, займусь делами и искусством!
– И наукой, ваше высочество! – Вошедший Вителла, услышавший последние слова принца, неловко поклонился и добавил: – Рад видеть ваше высочество в добром здравии и с завидным оптимизмом на будущее.
– Спасибо, Вителла! Ты настоящий друг! – Принц картинно вздохнул и добавил: – И ты достоин большого будущего.
– Все, что угодно! – заулыбался Вителла. – Лишь бы остаться с головой!
– Конечно с головой! – Принц сделал предупреждающий знак окружающим, чтобы они помалкивали. – Даже более того: ты останешься с двумя головами.
Все засмеялись, понимая, на что намекает Бутен. Один лишь Вителла недоуменно хлопал глазами:
– А как это?
– Как? Подождем, осталось совсем немного, и ты узнаешь, какой приятный сюрприз ожидает тебя сегодня. Только хочу добавить: мое решение окончательное. Принимая его, я руководствовался прежде всего интересами государства, а потому категорически отказываюсь от какой бы то ни было твоей благодарности.
– Ваше высочество! Вы меня страшно заинтриговали… – Вителла подозрительно всматривался в довольные лица присутствующих. – Не знаю, о чем вы, но сомневаюсь, достоин ли я?
– Достоин! – Принц торжественно повысил голос. – Ты достоин многого, а в некоторых случаях – того же, чего достоин и я!
– Но это не помешает мне заниматься моими научными работами?
– Да Творец с тобой, Вителла! – Наследник трона даже обиделся. – Наоборот! Если верить нашему другу Ковели, то предстоящее событие мобилизует тебя и даже ускорит успешную ученую карьеру.
– А, так это я тебе обязан еще не знаю за что? – спросил декёрл у князя.
– Увы! – ответил тот. – Не в моей власти делать такие царские подарки. Вся забота о твоем благополучии исходит лично от его высочества. А когда ты узнаешь о его подарке, твоя благодарность превзойдет…
– Но я же предупреждал! – вмешался принц. – Повторяю в последний раз: никаких благодарностей! – Потом лицо его расплылось в улыбке: – Ну, разве что простое дружеское рукопожатие… И то, лишь когда вспомнишь…
В это время в зал торопливо вошел церемониймейстер и объявил:
– Ваше высочество! Принцесса Айни с сопровождающим кортежем въехала в город и через полчаса будет во дворце.
Все замельтешили, забегали, пытаясь успеть в последние минуты доделать несделанное. А принц, подойдя к Вителле и обняв его за плечи, сказал:
– Ну вот! Осталось полчаса… И мы ее увидим.
– Принцессу?
– Да. И наша жизнь примет конкретные очертания.
– Наша или ваша?
– И моя, и твоя! Или ты не рад моей помолвке?
– Рад, конечно. – Они так и пошли к выходу в обнимку. – Тем более что тебе давно пора жениться.
– И это ты говоришь, мой лучший друг? – Бутен укоризненно посмотрел в глаза Вителле.
– В этом же нет ничего плохого. У тебя появятся детки, и я буду их учить читать и писать…
– Благодетель нашелся! А что ж ты сам деток не заведешь?
– Так мне же не нужны наследники. Человек науки, в отличие от императора, должен полностью отдаваться только знаниям. Семейственность им не присуща.
– Ах, какой святоша! Помню, в юности ты не пропускал ни одной юбки.
– И зря! Лучше бы я больше окунался в реку знаний, чем в омут распущенности. Столько времени пропало даром!
– Ого! Сколько пафоса и самоотречения – и все для науки! Но я за тебя возьмусь, и ты даже не подозреваешь, как скоро!
Они спустились по лестнице, прошли по коридору, заполненному шумом и кланяющимися придворными, и вошли во второй по величине дворцовый зал – зал торжественных церемоний. Подскочили распорядители и организаторы со своими последними инструкциями и окружили принца. Но тот успел крикнуть Вителле:
– Не вздумай покинуть меня в трудную минуту, будь рядом!
Поэтому декёрл, подойдя к верховному жрецу Райгду, который уже находился на возвышении, предназначенном для духовенства, спросил:
– Ваше святейшество! Не возражаете, если я буду находиться не с вами, а в свите принца?
– Не возражаю и даже рекомендую!
Райгд в своих раззолоченных, усыпанных бриллиантами, ослепительно сверкающих одеждах возвышался над целым сонмом разряженных жрецов высшего ранга.
На церемонии помолвки обязаны были присутствовать только родители жениха, его ближайшие друзья, подруги невесты и высшее духовенство. Так как император Дайви был прикован к постели тяжелым недугом, а императрица давно умерла и почивала в императорской усыпальнице, то и вся многочисленная императорская свита тоже отсутствовала – официально. Однако просто прийти и посмотреть на принцессу никому из придворных не возбранялось. Поэтому зал был забит до отказа. Пустовали только места, отведенные для молодой суженой и сопровождающих ее лиц.
Императорская резиденция находилась в юго-западной части города и из любой точки города смотрелась как огромная гора, у подножия которой разместилась столица.
Современные высотные здания строились на противоположном конце города.
Сам дворец, построенный сто двадцать лет назад основателем ныне правящей династии Садиван императором Рокейви, до сих пор являлся самым большим зданием на всем Алмазном континенте. Рокейви впервые применил для перекрытия огромные пузыритовые плиты, в то время баснословно дорогие. В уплату пошли уникальных размеров алмазы, найденные на южной оконечности материка в специально организованных экспедициях. Плиты, с огромным трудом доставленные в Хардию (самые длинные из них достигали двухсот десяти метров), позволили построить дворец с высокими неарочными потолками и огромными залами. Самый большой из них, тронный, был размером двести на двести метров. Зал церемоний – сто двадцать на сто. Над залом церемоний находилось еще несколько дворцовых этажей, сквозь пол нижнего из которых можно было наблюдать за происходящим внизу. Тронный же зал достигал в высоту пятидесяти метров. Пузыритовые перекрытия в нем являлись и потолком, и крышей, беспрепятственно пропуская дневной свет и позволяя любоваться луной и звездами в ночное время. В этом зале через сорок четыре дня и должна была состояться брачная церемония, на которую были приглашены первые лица со всего мира. А пока этому должна была предшествовать сегодняшняя помолвка.
Принц со своими сопровождающими и гостями занял всю левую от входа сторону и сидел в дубовом кресле с высокой спинкой, которую венчало метровое изображение Солнца из золота и серебра. Сзади, по левую сторону от принца, сидел декёрл Вителла, по правую – князь Ковели. Следующие несколько рядов со скамьями были во всю длину зала, и на них сидели приближенные наследника и высшая знать Хардийской империи. Дальше в живописном беспорядке стояли все остальные, кому удалось попасть вовнутрь. А уж сколько зрителей находилось залом выше, и рассмотреть было трудно.
Прямо напротив входа размещались жрецы, призванные освятить предстоящую церемонию помолвки.
Справа были свободные места, где в таком же порядке, как и на левой половине, разместили несколько рядов красивых скамеек со спинками. Перед ними, метрах в десяти от кресла принца, стояло такое же кресло, только из орехового дерева, и вместо солнца на высокой спинке метровой дугой изогнулась сверкающая радуга, выложенная из разноцветных драгоценных камней.
