Юрий Иванович
Уникумы Вселенной
Глава 7
Город
Поздним вечером Юниусу удалось-таки вырваться из своего душного офиса, в котором работающие на пределе кондиционеры не могли разогнать атмосферу лихорадочной подготовки к новой разведывательной операции. Выйдя на крышу, он не стал дожидаться лифта, а, заметив свободную таску (конструкторы называли это «труба скоростного спуска», но в народе привилось название простое и незатейливое), нажал клавишу «Занято» и, набрав воздуха, прыгнул в отверстие. Пятисотметровое здание, в котором работал отдел разведки по странам Среднего моря, внешне ничем не отличалось от большинства идентичных зданий Хрустального города. Вся разница между подобными стодвадцати – стотридцатиэтажными домами заключалась в разнообразии шпилей и башенок, их венчающих.
Да еще в форме и размерах раскинувшихся далеко в стороны улавливателей осадков. Достигнув уровня первого этажа, Юниус заскользил по тормозному желобу, но, не дожидаясь полной остановки об амортизационную подушку, ловко выпрыгнул и, не оглядываясь, слился с толпой гуляющих по Верхней набережной. Он боялся, что вдруг появится что-то срочное и придется вернуться с полдороги. А устал он зверски и, вдохнув свежего морского воздуха, уже ни за что не хотел возвращаться к пыльным бумагам и надоевшим инструктажам. Да и вообще, подобное делопроизводство могло убить любые добрые отношения к работе.
Пусть этим займутся его замы. Спуск на лифте занимал слишком много времени, поэтому подобное возвращение на работу могло случиться. Дело в том, что нижние этажи занимали разнообразные фирмы и представительства, под прикрытием которых и над которыми работал разведывательный центр. А лифты этого секретного ведомства работали только на верхних сорока пяти этажах. На восьмидесятом этаже пришлось бы петлять по коридорам, пройти несколько контрольных пунктов. А затем на другом лифте спуститься на сороковой.
Там повторялись те же процедуры и препятствия, и только потом можно было попасть на первый этаж на новом, совершенно независимом от остальных спуске.
За время работы в этом здании Юниуса столько раз возвращали, вылавливая на этом длительном пути, что, когда у него уже не было сил, он всегда пользовался таской, возле которой из-за невозможности попасть по ней наверх не было контроля. Конечно, если бы случилось что-то экстренное и шефа нужно было срочно найти, то дежурный знал: шеф пошел в спортзал, а потом сразу домой.
«Нет, нет, какой спортзал, – в ужасе подумал Юниус, – только домой!» Но где-то глубоко внутри зашевелились врожденное упрямство и задремавшая было сила воли. Агрессивно настроенные лень и апатия удвоили свои усилия: «Да, да! Только домой! Спать! Ты так устал, ты уже пожилой мужчина, и тебе так тяжело бегать по спортзалам на ночь глядя». Но сила воли, подталкиваемая сзади упрямством, пиная перед собой уснувшую совесть, безжалостно ворвалась в самый центр мозга: «Да ты потому и устал, что целыми днями слюнявишь бумажки и занимаешься болтовней! В молодости ты уставал в сто раз меньше, когда студентом целыми ночами подрабатывал в доках, бегая вприпрыжку с тяжеленными мешками. Ну-ка! Грудь шире, вдох глубже, бегом марш! Я тебе дам – спать!» Юниус, удивляя прохожих, неожиданно сорвался с места и быстрым бегом направился к внутреннему краю Большой стены – к ближайшему спуску. «А я и не собирался пропускать сегодняшнюю тренировку», – оправдываясь, думал он на бегу. Испуганная лень, охая, забилась в самый дальний уголок сознания, причитая, что ей опять не удастся выспаться.
Снова воспользовавшись таской – для спуска в Новый город, Юниус, пробежав в приличном темпе два километра, ворвался в зал спорткомплекса, в котором занимался многие годы.
– О! Да ты никак поменял работу? – сказал старший тренер, энергично пожимая ему руку. – Маленький, лысоватый, с черной щеточкой усов на круглом лице, тренер фигурой напоминал подростка. Но среди учителей, преподающих искусство рукопашного боя, ему не было равных. – Небось подрабатываешь рассыльным?
– Наоборот! Меня выгнали со старой работы, и вот бегаю, ищу новую.
Юниусу нравился веселый нрав тренера, и он всегда с удовольствием подыгрывал ему в шутках.
– Тогда ты прибежал куда надо: нам как раз нужен новый мойщик бассейна. – Посмеиваясь, тренер добавил: – А твой дружок подумал, что ты уже не придешь, и собирается идти плавать.
В этот момент в дверях раздевалки появился с полотенцем на шее помощник тренера и партнер Юниуса по тренировкам, его старый приятель Бакис.
– Здорово! Еще чуть-чуть – и ты безуспешно вылавливал бы меня из бассейна!
Бакис настолько походил на Юниуса, что их порой принимали за родных братьев. Юниус был разве что посолиднее на вид.
– Да я знаю, что ты в воде как угорь. – Юниус быстро скидывал с себя одежду. – Но я с тобой сейчас на ковре разберусь. Ха! Да с тобой, как я погляжу, сегодня кто-то уже разобрался?
Под глазом у Бакиса красовался лиловый синяк, не давая правому глазу в полной мере рассматривать окружающее.
– Так ему и надо! – засмеялся старший тренер. – Не умеет учить – пусть не берется!
– А я что, виноват, что она дура двинутая?! – возмутился Бакис. – Хотел показать один прием, взялся рукой немножко не в том месте, а она мне с разворота… пяткой! У-у, коза! Если бы она не была женщиной, я бы ее… – И он сделал руками движение, будто откручивал пробку на бутылке.
– Не на ту нарвался! – Слушатели от смеха держались за животы.
– Подход неправильный, попытка не засчитана! – Немного успокоившись, Юниус сочувственно похлопал друга по плечу и, цокая языком, стал разглядывать уже изрядно опухшее «украшение». Потом посоветовал: – Тебе сначала надо было сделать ей предложение, и, поверь мне, в ответ ты получил бы поцелуй, который, как мне кажется, намного приятнее удара пяткой. Или она замужем?
– Да кто ее знает?! Двадцать шесть лет, старая дева, да и рост у нее… На пять сантиметров выше меня. Ты же знаешь, я больше люблю маленьких и хрупких, которых надо – и хочется – защищать.
– И я таких же! Только чтоб грудь была побольше. – И Юниус растопыренными пальцами показал на себе величину своих вожделений.
– Ну ты фантазер! – Теперь уже Бакис заливался смехом. – Видно, это пережиток твоего недоедания в раннем детстве. Вот ты и хочешь наверстать упущенное: мечтаешь найти женщину, у которой мог бы сидеть на коленях, припав губами к источнику незаменимого и самого полезного продукта питания. Какая прекрасная была бы картина! Я думаю, только в этом случае твой организм окрепнет, а мозг завершит запоздалое формирование.
– Вот я сейчас твой мозг сформирую! – Юниус, смеясь, схватил концы полотенца на шее Бакиса, перекрестил их и принялся тянуть в разные стороны.
Старший тренер громко хлопнул в ладоши:
– Все разборки на ковре! Хватит болтать, начинаем работать! Или вы желаете тренироваться с женщинами, которые лишат вас зрения, а может, и чего-то поболее?
– Ни в коем случае! Смилуйтесь! – притворно залепетал Бакис.
– Мы уж лучше сами кости друг другу переломаем, – добавил Юниус.
– Вот и отлично! Тогда быстро разогрелись – и в стойку! Сегодня отрабатываем новый прием.
– Как вы мне надоели! – Учительница расстроенно оглядывала класс, в котором сидели тринадцатилетние ученики. – Ну как можно не знать историю своего города? Тем более города, равного которому нет во всем мире! Да любой турист знает больше вас всех, вместе взятых. Я, конечно, не имею в виду трех наших лучших учеников, на которых надо равняться всему классу. Неужели так трудно запомнить архитекторов, которые спроектировали бастионы? Неужели можно не знать имени человека, сделавшего главные разработки и трагически погибшего при строительстве подземной части города?
– Ну, его-то мы знаем! – возразил один из учеников. – А вот остальных так много! И вы еще хотите, чтобы мы запомнили все размеры…
– Это же так просто! – огорченно воскликнула учительница.
– Вам просто – вы это преподаете!
– Да у вас, молодых, память лучше, чем у меня! Кто имеет желание учиться, прекрасно знает все размеры, даты и имена. Вот кто из тех, кем мы гордимся, расскажет об устройстве Большой стены? И о том, когда и как она строилась?
– Мисс Абелия! Разрешите мне? – Чернявая девчонка с глазами-бусинками тянула руку.
– Хорошо, Гелеби, рассказывай.
Учительница тепло смотрела на бойкую девчушку. Та встала, встряхнула двумя великолепными косичками и бойко затараторила:
– Большая стена строилась в период с две тысячи девятьсот двадцать шестого по две тысячи девятьсот тридцать четвертый год. Одновременно с ней возводились бастионы и отдельные фрагменты Подводного города. Основные сложности заключались в возведении со стороны океана запорных ворот, которые впоследствии должны были связывать Новый город с Подводным. Когда герметизация стены была закончена, начали откачивать воду, но лишь через восемь лет обнажилась суша, которая сейчас и является Новым городом. Длина окружности Большой стены чуть больше семидесяти пяти километров, а высота – две тысячи метров. На самом верху тэобразно расположено верхнее перекрытие шириной восемьсот метров. На нем, по краям, стоят здания третьего и четвертого ряда, расположенные, соответственно, с внутренней и наружной сторон. В тридцатиметровой толще перекрытия находятся окружные транспортные магистрали, оборудование насосных станций и системы коммунальных служб. На двести метров ниже, на уровне океана, расположено второе перекрытие, которое называется рабочей (или пляжной) платформой. Она выдвинута в сторону воды на шестьсот, а в сторону Нового города – на пятьсот метров. Платформа разбита на восемь секторов, из которых четыре, находящиеся напротив бастионов, являются портовыми предприятиями; а остальные, между ними, – местом для отдыха горожан. Внизу, вплотную к стене, стоят самые высокие жилые постройки – здания Второго ряда. Напротив, на расстоянии шестисот метров к центру, стандартные дома первого ряда. Симметрично каждому из бастионов в Большой стене имеется по шесть двойных ворот размером десять на четыре метра каждые. Они используются только в случае крайней необходимости. – Девочка замолчала и выжидающе посмотрела на учительницу.
– А толщина стены? – спросила та.
– Большая стена является двойной, – спохватившись, продолжила Гелеби. – Толщина ее колеблется от тридцати до сорока метров. Внутри находятся основные запасы питьевой воды и главные топливохранилища.
– Отлично, Гелеби! – похвалила мисс Абелия и обратилась ко всему классу: – Кто еще что-нибудь добавит о Большой стене?
– А что добавлять, она же все рассказала? – Рыжий веснушчатый паренек явно томился и с нетерпением ждал конца занятий. – Но у меня есть два вопроса.
– Задавай.
– Почему пляжные зоны не сделали по всему периметру стены?
– Если бы не было портовых секторов, то как бы снабжался весь Хрустальный город товарами и продуктами?
– Но есть же огромные шахтные стволы в стенах бастионов?
– Они служат только для вентиляции в Подводном городе и не приспособлены для грузопотоков. Что еще ты хочешь спросить?
– Почему все школы не строят в пляжных секторах?
– А потому что тогда такие, как ты, вообще бы в школу не ходили!
В этот момент раздалось два удара школьного колокола, возвещающие об окончании урока. Рыжий, а за ним чуть ли не полкласса принялись скандировать:
– Если школу не найдем, отдыхать на пляж пойдем!
– Можете идти, до свидания! – махнула рукой мисс Абелия и в поднявшемся шуме и гаме выскакивающих из класса учеников тихо добавила: – Я тоже уйду, сил моих больше нет с этим преподавательством.
Выйдя из школы, учительница истории мисс Абелия постояла в школьном скверике, раздумывая, куда отправиться. «И зачем я согласилась, пусть даже временно, – думала она, – работать в школе? Не могу я без движения, даже короткое время. Тем более – в помещении! – В этот момент она с улыбкой вспомнила учеников: – А ведь я полностью с ними согласна: на пляже, возле воды, в сто раз лучше и приятнее. Может, и мне… Решено! Пойду погуляю по песочку, посижу где-нибудь на скамеечке под зелеными пальмами. Все равно надоедать отцу бесполезно: он говорил, что в ближайшие две недели никаких интересных поездок и экспедиций не будет». И она быстрой походкой деловой женщины отправилась к Большой стене.
Поднявшись на лифте до уровня Пляжной платформы, Абелия прошла через пассажирские ворота и села в открытый вагончик монорельса, следующего в сторону ближайшего места отдыха. Через несколько коротких остановок, проехав над частоколом пирсов мимо многочисленных кораблей, стоящих на погрузке и разгрузке, она вышла в самом начале покрытого роскошной зеленью четвертого сектора.
Здесь было единственное место, где высота зданий не превышала пятидесяти метров. Здесь, на натуральных грунтах, завезенных с материка, росли самые редкие и самые красивые растения, собранные со всего мира. Приятно поражали сотни видов птиц, гнездящихся в кронах деревьев. От их многоголосого шума, особенно на некоторых участках, создавалось ощущение, что находишься где-нибудь в джунглях. Легкий ветерок, дующий с океана, был не в силах разогнать неповторимый запах редких экзотических цветов. Некоторые жители Города предпочитали отдыхать не здесь: они садились на корабли, уплывали на острова, которые входили в состав Океании, и уже там, в естественных условиях, проводили отпуска или небольшие каникулы. Но подобное могли себе позволить немногие. В большинстве своем горожане не могли представить себя вне огромных стен Города, Города, в котором они жили с момента рождения. Даже лежа на пляжном песочке, они с успокоением ощущали за своей спиной непоколебимую Большую стену, видели над собой нависающий козырек верхней платформы и всегда могли любоваться возвышающимися на три тысячи метров громадами бастионов. От подножий зданий, расположенных непосредственно над пляжами, были проведены таски с постоянно текущей водой. По ним желающие могли выскочить сразу на поверхность океана. И пользовались ими не только жители третьего и четвертого рядов.
Пройдя по краю пляжного сектора, Абелия удобно устроилась на самом углу набережной, с удовольствием вдыхая запахи моря и джунглей одновременно. Справа от нее, через десяток метров, набережная переходила в ярко-желтую песчаную полоску пляжа, плавно загибающуюся вправо и скрывающуюся за деревьями. Над смешанным лесом, вдали, виднелась верхушка Северного бастиона. Слева, сразу за узкой полоской воды, начинался гребень пирсов и пристаней, своими зубьями указывающий на исполинскую величественность Западного бастиона. Еле виднеющиеся отсюда, от бастиона к городу тоже тянулись многочисленные пирсы с кораблями, игрушечными издалека. По проливу во всех направлениях курсировали самые разные плавсредства: от мощных боевых кораблей до простейших суденышек и барж, которые перевозили все, что угодно.
Вот и сейчас одна из таких барж стояла на ближайшем к Абелии пирсе под погрузкой. Работали на ней вручную – мужчины в разной одежде, разного возраста и разной комплекции. Они без остановок грузили в довольно-таки объемные трюмы баржи какие-то предметы в больших свободных чехлах и набитые сумки, тоже немаленькие. Похоже, с личными вещами. «Неужели они собираются плыть пассажирами, – подумала Абелия. – На этой-то лоханке! Вроде не студенты, собравшиеся на каникулы. А может, это геологи, уходят в экспедицию? Нет… Не похоже – никто из них не обращает на меня внимания!»
Абелия, часто бывающая именно на этом месте, привыкла к постоянно несущимся со стороны пирса комплиментам и свисту. Высокая стройная блондинка всегда привлекала внимание моряков и грузчиков, обслуживающих суда. А эти, хоть и поглядывали в сторону набережной, старательно делали вид, что не замечают ее. Какие-то иностранцы? Тоже нет. По некоторым признакам в них можно было узнать коренных жителей Хрустального города. «Может, я хоть кого-нибудь из них видела раньше?» Но было почти безнадежно случайно встретить знакомое лицо в Городе, численность жителей которого превышала тридцать миллионов. Тем более что физиономии снующих по пирсу личностей ничем особым не выделялись – они казались незапоминающимися. «Да… Довольно-таки подозрительные типы…»
– Отдыхаете?
Абелия вздрогнула от неожиданно раздавшегося возле нее голоса. Повернув голову, она увидела мужчину в плавках и с явно неискренней улыбкой на лице, почти полностью лишенном загара.
– Нет, ищу одиночества! – довольно-таки грубо сказала она в ответ.
– А погодка сегодня просто загляденье!
Приветливый голос незнакомца совсем не вязался с колючим, неприятно ощупывающим взглядом. Желая закончить все разговоры, Абелия демонстративно отвернулась. Но мужчина, нимало этим не смущаясь, спросил:
– Не возражаете, если составлю вам компанию?
– Возражаю!
Но не успела она это сказать, как наглец уже уселся рядом, продолжая в упор ее разглядывать.
– Я тут прогуливался, скучно стало, не с кем даже поболтать…
Абелия даже возмутилась от такого хамства:
– На пляже масса народу, но я не удивляюсь тому, что вас оттуда выгнали: с вами долго не поболтаешь.
Незнакомец неискренне засмеялся:
– Да я и не ходил по пляжу. Просто здесь мое любимое место, и мне здесь нравится загорать.
– Странно! Я здесь почти каждый день, а вас вот вижу впервые. Да это и понятно: ведь вы, с вашей интеллигентной ненавязчивостью, можете приходить сюда только поздней ночью.
У человека в плавках отвисла челюсть, и никчемная бледность не смогла скрыть того, что он покраснел. Особенно бордово потемнели мочки ушей. «Ага! Понимает все-таки, что ведет себя по-хамски! – злорадно подумала Абелия. – Возможно, отстанет и уйдет куда подальше».
Но незнакомец, немного оправившись от оскорбления в свой адрес, изменил тактику:
– Прошу меня, конечно, извинить за беспардонность, но вы мне очень напоминаете одну давнюю знакомую.
Абелия критически осмотрела собеседника, прикидывая его возраст, и с иронией съязвила:
– Вы глубоко ошибаетесь, я тогда еще и в школу не ходила.
– Ну что вы, что вы! Я имел в виду наш, тридцать первый век! Хотя… Неужели я выгляжу таким древним?
– Да нет. – Она еще раз осмотрела спортивную фигуру незнакомца. – Для своих лет вы прекрасно сохранились, вам никто не даст больше сорока, ну максимум сорока трех лет.
Тут уже мужчина засмеялся от всей души:
– Ну спасибо, ну уважили! Приятно слышать такие комплименты.
– Странно, что вас это радует. Я ведь никогда не приукрашиваю действительность.
– О-хо-хо! – Мужчина продолжал смеяться. – Трудно представить момент, когда вы начнете кому-нибудь льстить!
– Вам не кажется, – голос Абелии стал срываться, – что кто-то из нас здесь лишний?
– Как жаль, – он притворно вздохнул, – что вы уже уходите. А я даже не успел вам представиться.
«Как надоел! Да он же попросту хочет выгнать меня с моего любимого места. Ну нет, не выйдет! Скорее он у меня искупается, чем я сделаю отсюда хоть шаг! Хотя… Может быть, у него здесь свидание?»
Абелия осмотрелась, но никаких одиноких особей женского пола поблизости не наблюдалось.
– Что вы оглядываетесь? Ждете своего кавалера? У вас свидание?
Она задохнулась от возмущения, а потом процедила сквозь зубы:
– Удивляюсь, как это вы дожили до такого преклонного возраста!
В ответ он снова рассмеялся:
– Благодаря поддержке многочисленных друзей.
– Какой ужас! – Она притворно всплеснула руками. – Разве существуют еще подобные?
– Ну, вы, того… – Незнакомец впервые серьезно обиделся. – Мои друзья вам не сделали ничего плохого!
– Ага! Значит, вы признаете свое неправильное поведение?
– Ну, отчасти… – Он снова принялся ее бесцеремонно разглядывать. – Вспомнил! Я вспомнил, откуда я вас знаю! Вы живете на Восточном бастионе и работаете в баре двадцатого пирса?
– Нет! Я живу в Старом городе! – Абелия, в гневе вскочив, шагнула в сторону пирса. Остановившись у самого края, она повернулась к тоже вставшему незнакомцу. – Женщина знатного рода никогда не будет работать в грязной портовой забегаловке. Вы нанесли мне оскорбление!
– Извините… – Мужчина растерянно улыбался. – Жаль, что мы с вами расстаемся, а то бы я попытался объяснить свое поведение.
– Да, к счастью, расстаемся! Поэтому прощайте! – И Абелия великодушно протянула руку.
Удивленный этим жестом, незнакомец тем не менее шагнул вперед и бережно пожал красивую розовую ладошку. Вдруг девушка закрыла глаза и стала заваливаться назад, будто бы теряя сознание. Мужчина машинально сделал шаг вперед, пытаясь левой рукой схватить ее за талию. Но Абелия неожиданно остановила движение его ноги ступней, тем самым делая подножку, а рукой, молниеносно высвобожденной из рукопожатия, резко дернула его за запястье. Этим она вернула себе равновесие, а телу незнакомца придала солидное ускорение. Так как тормозить было негде, наглый приставала, чуть не задев носом край набережной, сорвался и, пролетев шесть метров, довольно-таки удачно плюхнулся в воду. С баржи раздалась целая буря хохота, одобрительных выкриков и свиста. Вынырнув в пенящейся воде, незнакомец зло взглянул на недостижимую для него девушку и поплыл в сторону пирса, высота которого не превышала двух метров. На него можно было легко взобраться по свисающим на канатах резиновым чалкам.
Погрузка полностью прекратилась: все возбужденно обсуждали только что увиденное. Но тут вмешался боцман. Выскочив на пирс, он засигналил в свой свисток и тоном, не терпящим возражений, гаркнул:
– Кончай травить! Шевелитесь, шланги! Не собираюсь из-за вас здесь еще и всю ночь прохлаждаться! – потом, подойдя к краю пирса, протянул руку и помог выбраться наверх неудачливому купальщику.
«Интересно, – подумала Абелия, – что это хамье будет делать дальше?»
Но человек, получивший, по ее мнению, заслуженный урок, никуда не ушел, а стал с боцманом что-то обсуждать, время от времени поглядывая в сторону набережной. Потом демонстративно громко хмыкнул, взошел на баржу и скрылся в одном из полутемных трюмов.
«Э-э, да он из их компании, – подумала девушка. – Пойду-ка я лучше на пляж, поплаваю. Гораздо приятнее, чем рассматривать эти странные рожи».
Она повернулась и пошла в сторону зеленеющих деревьев, не заметив, что недавний ее собеседник, уже одетый, выскочил на мостик и пристально смотрит ей вслед.
