Юрий Иванович
Война с кентаврами
Глава третья
Экскурсы в историю
Первым делом Крафа потребовал от восстановленного в правах союзника:
– Ты пока даром не простаивай, а продолжай выдалбливать лунку поглубже! А я тебе тем временем расскажу, что и как тут вокруг нас творится.
Он спрыгнул с «Длинного меча», коснулся ногами стены, и его подошвы прилипли к гранитным блокам.
– Однако у тебя и сапожки, – так и не начиная работу, уставился на него Дмитрий. – Неужели заранее знал, что попадешь именно сюда?
– Ни сном ни духом! А причина проста: подобная обувь с такими подметками считается обязательной для каждого Торговца вот уже более трех тысяч лет. Но… как я погляжу, ты тоже обут в нечто подобное. У тебя-то откуда такая приверженность к традициям?
Ну никак не мог граф удержаться от создания тумана вокруг своей биографии:
– Что значит откуда? Когда традиция появилась, с тех пор и ношу.
Подлый узурпатор и тут нашел, чем сразить своего молодого оппонента:
– Ха! И когда же ты престанешь врать? Неужели ты сомневаешься, что я выспросил у твоей матери о тебе все, и даже чуточку больше? Я наверняка теперь больше помню о твоих детских и юношеских годах, чем ты сам!
Как ни хотелось в ответ пальнуть в кровожадную пиявку и лгуна из плазмера, непослушные губы выдавили самостоятельно:
– Ну хоть что-нибудь? К примеру?
– Легко! Их есть у меня! Но ты не стой, время уходит! А я тем временем пару историй расскажу. – И Гегемон пустился в пересказ того, что якобы поведала мать Дмитрия.
Первая история казалась высосанной из пальца. Вторая как-то смутно просвечивалась на задворках памяти, а вот третья и в самом деле оказалась существующей в биографии на все сто процентов. Причем повествовалась она с такими деталями, что Светозаров прекратил работать, навел на Трибуна раструб плазмера и прорычал:
– Ты что, ее пытал?! Или считал ее память?!
– Какой ж ты глупый и наивный, честное слово! – воскликнул тот с досадой. – Зачем пытать любящую мать, если достаточно просто по-житейски поинтересоваться ее обожаемым сыном и поддакнуть при утверждении, что тот умный, способный и вообще вундеркинд. После этого любая женщина будет готова рассказывать о своих детях без перерыва на обед и сон.
Графу никак не хотелось верить, что его мать такая вот доверчивая болтушка, готовая только из-за поддакивания раскрыть все свои тайны первому встречному. Поэтому уточнил:
– А она знает, кто ты на самом деле?
– Скажем так, – замялся Гегемон, – почти знает. А об остальном догадывается…
– Ну-ну! Пусть только окажется, что она тебя хочет лично на кусочки порезать! Я в лепешку расшибусь, но такое удовольствие ей доставлю!
– Уф! Гора с плеч спала! – обрадовался подлый враг и, став на коленки, стал приглядываться к образовавшейся в гранитном блоке ямке. – Слушай, а что-нибудь острое у тебя есть? В виде зубила? А то мне свой фамильный кинжал жалко…
Хотя на его теле вообще не наблюдалось оружия, Светозаров еще раз внимательно осмотрел врага и разглядел нечто в чехле на бедре. Для чего такая штуковина может пригодиться, он и сам понимал, да раньше воспользоваться неким клинком силы или ножом ему не светило из-за неудобства. А тут следовало надавить на неожиданного, пусть и кратковременного союзника:
– Нечего жалеть! Да и в любом случае ты обязан свою лепту внести в наше освобождение.
– А мои знания?
– Тускнеют против моей «кирки». Тем более что я еще толком ничего не услышал. Давай, давай! Снимай свой кинжал с бедра и используй для общего дела. И не молчи, а то я в тебе окончательно разочаруюсь.
Стоило видеть, с какими тяжкими вздохами и сожалением Крафа достал свой кинжал длиной сантиметров сорок. Причем холодное оружие ну совсем не выделялось ни богатством, ни изысканностью линий. Подобных ему можно было купить в любом хозяйственном магазине любого мира за полтинник ведро в базарный день.
О чем Дмитрий и заявил с должными нотами презрения в голосе.
И опять Крафа не обиделся. Только укорил:
– Нельзя хаять то, о чем не имеешь никакого понятия. – Потом, создав два отростка силы из рук, вертикально опустил кинжал в ямку, собираясь использовать его как зубило под ударами «бревнышка». – Сейчас сам посмотришь, что собой представляет мой фамильный кинжал. Бей!
Молотобоец опять задействовал свое таранное орудие и с вырвавшимся хмыканьем заметил, что кинжал не только остался цел и не погнут, но своим острием с первого удара раскрошил гранит на глубину более пяти сантиметров. А еще через десять ударов работу пришлось приостановить, отставив таранную структуру в сторону: Крафа интенсивно, прямо руками, пусть и защищенными перчатками, выгребал мелкий гравий и накрошившийся в песок камень.
– Фамильный, говоришь? Это как, сам делал или от предков достался?
– Конечно, от предков, – проворчал Гегемон, не поднимая головы. – От деда достался, когда тот помирал. Тогда еще совсем мало жили…
– Ну да, понятно… – И тут Дмитрий вспомнил, чем он еще может поторговаться с узурпатором миров, чтобы тот освободил всех его родственников: – А сейчас какова продолжительность жизни твоих детей и близких?
Прежде чем ответить, Крафа поднял голову и посмотрел прямо в глаза коллеги длинным, изучающим взглядом:
– А тебе зачем?
– Скрывать не стану: знаю невероятное по силе средство для омоложения. Если ты мне возвращаешь жену, родителей, даешь свободу еще одному кругу лиц, я тебе это средство предоставляю взамен.
– Ох, ничего себе наглость! Еще и какой-то круг лиц?!
– Да я не тороплю тебя с согласием. Просто подкинул тебе солидный предмет для размышлений.
Светозаров интенсивно продолжил работу, решив-таки и про друзей спросить:
– Ну а где сейчас могут быть мои сопровождающие, которых ты видел возле Клоца?
– Да где угодно! Вплоть до того, что остались на прежнем месте. Но ты сейчас не о том думаешь. Слушай лучше, что нам еще тут с тобой предстоит сделать…
И старожил мира Торговцев принялся рассказывать о тех терниях, которые им предстояло преодолеть в ближайшие часы. В какой уровень их забросила судьба, он понятия не имел, но уповал на то, чтобы это оказался изолятор с как можно меньшим номером. Ибо чем ближе к сороковому, тем ближе и к машинам строгого надзора, которые могут опуститься вниз по наружным стенам и уничтожить нарушителей. Сорок изоляторов располагались ниже всего гигантского строения, ниже двадцати подвальных этажей, и каждый их них представлял собой куб с гранью двести метров. То есть тюремные камеры составляли почти девяносто процентов всего гигантского вытянутого здания.
– Так это что, гигантская тюрьма?! – спросил Дмитрий.
По утверждениям рассказчика, именно так и думало подавляющее большинство Торговцев. Хотя пытались это опровергнуть, да и вообще провести хоть какие-то масштабные исследования, только жалкие единицы. Почему единицы? Да по той причине, что девяносто процентов всех любопытных погибали в технических коридорах или в быстротекущих сражениях с машинами строгого надзора. Да, на самом нижнем подвальном этаже были проходы в так называемые камеры, но как они действуют и по каким критериям пропускают внутрь исследователей, обслуживающий персонал или посетителей – неизвестно. Кого сразу заставляли вернуться механические голоса, кого пропускали не раз, а то и не два, но на третий раз или десятый гнали взашей. А некоторых постоянных посетителей машины вдруг уничтожали ни с того ни с сего. Без всякого предупреждения и уж точно без последующего разъяснения.
Трибун Решающий побывал в технических коридорах сорокового и тридцать девятого изоляторов целых четыре раза. Но на большее не решился. Интуиция ему прошептала: «Больше сюда не ходи! Никогда!» – и он ее послушался. Хотя сведения, приносимые другими, собирал и анализировал. Но так параметры безопасного движения по тюремной зоне и не отыскал. Зато себя мог считать знатоком и даже спорить, выдвигая свои предположения о предназначении изоляторов.
– А следовательно, – сказал Гегемон, – как бы нам с тобой этого ни хотелось и как бы мы ни мечтали попасть в замок, ничего не получится. Мы даже до подвальных уровней не достанем…
– Но у меня есть плазмер и еще кое-какое оружие. Жахнем по роботу или сколько их там, и вся петрушка!
– «Нет!» – сразу по трем причинам. Первая: роботы тут еще более непобедимые, чем здешняя чернота. Вторая: если мы нанесем малейшее повреждение роботу, за нас примется сам Свинг Реальностей. А это такой искусственный монстр, что его слабые места даже мне неизвестны. Вижу недоверие на твоем лице, но уж прими как данность и поверь на слово, в войне против замка и его роботов у нас шансов нет. Ну и третья причина: снаружи, по стене, никто и ничто не сможет двигаться вверх, кроме роботов. Идею о том, чтобы робота приручить или перепрограммировать, тоже благополучно отбрасывай, не прокатит.
Крафа тщательно выгреб очередную горку осколков и перешел ко второму этапу пояснений. Они касались физических свойств материала и соотношения его с местными магическими структурами.
Сам гранит своим видом не должен вводить в заблуждение. Это не просто прочный камень, но укрепленный вдобавок неким полем, которое либо генерирует замок, либо энергия поступает извне. Сама твердь, которую пленники сейчас проламывали, состояла из двух трехметровой толщины стен и полутораметрового, с прекрасным и мощным освещением по всей высоте, коридора между ними. Коридор чисто технический, по нему проходили всякие системы подачи и очистки воздуха, стояли устройства по созданию гравитации и ее аннулированию. Вот как раз при его прохождении и придется изрядно попотеть. А если при проломе будут повреждены системы жизнеобеспечения изолятора, то к месту аварии устремятся ремонтные роботы. А уже как с ними сложатся отношения, предвидеть невозможно. Потому что таких побегов не было в истории. Как и не было сведений о наружных повреждениях замка при столкновении с каким-нибудь неизвестным телом.
Ремонтные роботы могли вызвать «наказующих», и тогда просто не хватит времени, чтобы раскурочить внешнюю стену.
– Не окажется так, что мы пытаемся проломить свод или пол нашего изолятора? – заволновался Светозаров.
– Сразу порадую: не окажется. Потому что те состоят из труб метрового диметра, наложенных пластами в шесть слоев. Торцы труб входят в боковые стены южной и северной стороны и в них теряются в неизвестности. Состав – непонятный сплав металлов и керамики. Что трубопроводы сквозные и не заглушены, подсказывают наблюдения: порой в трубах слышен шелест, громыхание, словно сильное течение волочет какие-то предметы. Причем направления потоков непостоянные, не единые для всего пласта и часто меняются. По западной и восточной стенам проходят по всей протяженности замка основные спуски во все остальные технические коридоры.
– Если все так, как ты рассказал, то зачем же мы ломаем? – спросил Дмитрий. – У меня такое ощущение, что если нас накажут, то мало не покажется…
– Еще как не покажется! – рассмеялся Трибун. – Вот потому-то мы первую стеночку и должны проломить плавно, деликатно, без больших сотрясений. А потом сразу же установить вакуумные щиты вокруг нашего места выхода ко второй стене. То есть сделать этакий тоннель и уже дальше работать только в нем.
– А смысл таких сложностей? Ты себе представляешь, сколько у нас энергии уйдет на эти непроницаемые для воздуха щиты?
– Я тебя о чем просил сразу?! – воскликнул союзник. – Не трать энергию! Экономь! Нам пригодится! Но разве ты готов слушать и здраво мыслить? Я уже не говорю, что, убив меня, ты и сам был бы обречен на гибель.
– Ну почему же? – возразил Дмитрий. – Мне и одному могло повезти…
Крафа выгреб очередную горку щебня, стараясь откидывать его подальше по стене-полу, ворча при этом себе под нос что-то о наивной молодости, глупой самоуверенности и неуместном максимализме. И только потом пустился в объяснения:
– Вот теперь я перехожу к третьей фазе нашего побега. Это, учитывай, если нам удадутся первые две. Допустим, ты проломил бы сам первую стену и даже догадался создать вакуумные преграды против утечки этого черного гравитационного мрака. Мало того, допускаю и такую мысль, что тебе хватило бы энергии пробить и вторую стену и выбраться наружу. Но вот там-то и начнутся новые, непреодолимые сложности. Двигаться по стене вверх ты не сможешь. Стоять на месте, как и двигаться вниз – бессмысленно. Роботы тебя везде достанут. А если они проржавели, вышли из строя или с севшими батареями и не примчатся, то в любом случае тебя ждет снаружи смерть от голода и бессилия.
Неблагодарный слушатель не удержался:
– Ври, ври, да не завирайся! Снаружи я шагну и окажусь в ином мире!
– На наружной стене прыжки не получаются, – терпеливо пояснил Гегемон.
– Тогда отлечу в сторону, да хоть на десять метров!
– И на что наступишь там?
– Прихвачу с собой крупный обломок стены!
– Увы! Там можно оттолкнуться только от живого тела, масса которого должна быть как минимум с половину твоей.
Светозаров даже рассмеялся от таких сложностей:
– Сам только что придумал? Чтобы я тебя не распустил на атомы там, снаружи?
– Не угадал. Ничего я не придумывал. Все эти данные собраны тяжелейшим трудом сотен исследователей и добровольцев. Причем не один десяток Торговцев при этом погиб.
– Хм! Если это правда, то… – задумался Дмитрий, но работать не перестал. – А что будет с человеком, который с помощью некоего летательного устройства отлетит гораздо дальше от громады Свинга Реальностей?
– Были и такие. Улетали. Но никогда не возвращались, и больше никто их не видел. По расчетам и приблизительным промерам, туман вне замка просматривается не далее чем на пятьдесят метров. А все то, что улетает метров на сто, моментально исчезает из пространства. На страховочных линях добровольцы и туда добирались, но ничего, кроме все того же тумана, не видели. При попытке сунуть за невидимый барьер руку ее распыляло на атомы.
– Уф! – выдохнул Дмитрий. – Ну тут и наворочено вокруг…
– А ты думал…
– …Коль ты не соврал! – завершил свою фразу граф Дин.
Крафа презрительно фыркнул.
– Ну ладно, – кивнул Дмитрий. – А как же раньше разбирались с теми, кто попадал в изоляторы? Как их отсюда вытаскивали, если они без окон, без дверей?
– Так ты же мне не веришь, тогда зачем спрашиваешь? – ответил вынужденный товарищ по заточению.
Но долго обижаться не стал и, возможно, успел на ходу сочинить новую историю. Хотя подробности, логичность и мелкие детали впечатляли.
Во времена пользования замком всеми Торговцами в изоляторы попадали довольно часто. Особенно те «надорвавшиеся», которые вздумали либо соревноваться друг с другом, либо сражаться до смертоубийства, либо решали одну сложную задачу общими силами. Оказывается, и такое практиковалось: перенести нечто впятером, а то и вдесятером, что не под силу было одному Торговцу. Ну и все скопом оказывались в одном месте.
Неведомые силы помещали их в ближайший к подвалам изолятор, усыпляли на десять часов и даже порой подлечивали, если было необходимо. За это время в одной из башен управления, в так называемом Кругу Разбирательств, на табло возникали надписи: кто таков, что за повреждения, где и по какой причине «надорвался». Уважаемые старейшины обсуждали каждый случай в отдельности, голосовали и в любом случае жали на клавишу «Доставка в башню». Потому что далее либо отпускали нечаянно пострадавших коллег, либо оглашали им наказание в виде обычно штрафов. До тюремного заключения доходило крайне редко.
Ну и следовало помнить, что помимо первой клавиши в Кругу Разбирательств имелась и вторая, на которой красовалось только одно слово: «Развоплощение». И что самое пикантное – именно узурпатор сорока шести миров был уверен в небеспристрастности пятерки старейшин. Об использовании клавиши уничтожения ни разу в истории не упоминалось, но уж очень многих своих сторонников и верных последователей лишился Крафа в первые годы начавшейся конфронтации.
Коснулся он, правда, этого момента только краешком и с большой неохотой, но несколько ругательств у него вырвалось, как и заключение темы:
– Именно те тупые старикашки и развязали войну своими действиями. Почувствовали себя всесильными, имеющими возможность безнаказанно карать кого угодно.
Больше он на это тему не промолвил ни слова, полностью отдавшись работе.
Глава четвертая
Сражение с законом
Первую лунку, глубиной сантиметров сорок, вырубили узкую, практически по диаметру тарана. Торец своего орудия Дмитрий несколько расширил, предваряя следующий ход. Затем сделали расширение лунки с одной стороны, прикрыли ее структурой «Длинного меча» и попробовали запустить в расширение первый заряд плазмы. При этом обоим пришлось щитами энергии прикрывать не только себя от разлетающихся из-под ног осколков гравия, но и препятствовать повреждению плазмера. Подобное оружие было в единственном числе, и на него возлагались наибольшие надежды.
То есть при каждом применении оружия уходило невероятное количество припасенной энергии. Но зато и эффективности подготовительных мероприятий добились. Если первый взрыв раскрошил гранит на неожиданно малую глубину, всего полметра, то уже после второго воронка углубилась до двух метров. Третий заряд использовать не рискнули, опасаясь слишком сильного шума. Тем более Торговцам было неизвестно, что находится в коридоре на уровне вырезаемого «окошка» на свободу. Поэтому последний, третий метр проходили дольше всего и с наибольшими физическими усилиями.
Ну и с собственными силовыми щитами пришлось попотеть. Ибо, по утверждению Крафы, следовало приложить все силы во избежание утечки вязкого воздушного вещества из изолятора в коридор.
– Сам лично видел кучу странных анализаторов, – рассказывал он. – Тогда я их только с виду запомнил, но за последние тысячелетия и суть разгадал. Сразу вой поднимется по всему Свингу Реальностей. Так что будем поспешать не спеша…
Вакуумных щита они установили сразу два. Один держал Светозаров, расстелив его как покрытие получившейся воронки. Сам стоял посреди щита, а его орудие труда скользило по силовым манжетам, словно поршень в двигателе автомобиля: вверх-вниз. На подобное образование силовой структуры уходила прорва энергии.
Второй щит, страховочный к первому, прямо у себя над головой, держал Крафа, копавшийся со своим кинжалом в воронке. Ему при прокладке последних дециметров приходилось сложней всего. И, несмотря на кажущуюся уверенность в предыдущих утверждениях, он очень боялся ошибиться:
– Вдруг у меня сведения неверные и здесь не три, а пять метров? Или мы выйдем прямо на уплотнительное кольцо или перемычку коридора? Вот смеху-то будет…
Наверное, в этом беглецам повезло – толщина стены оказалась около трех метров, плюс три-пять сантиметров. Получилась солидная дырка, в которую можно было просунуть руку. Но чернота внутреннего воздуха, сосредоточенного под нижним щитом вместе с Гегемоном, сразу стала выползать в пространство ярко освещенного коридора. И как ни был мал объем этого вытекшего газа, некий прибор снаружи его сумел зарегистрировать уже на второй минуте. Да так зарегистрировать, что оба разрушителя стен вздрогнули от неожиданности.
Специфический голос дежурной по вокзалу вдруг рявкнул из невидимых репродукторов:
– Утечка из штрафного изолятора номер один!
Затем фраза стала повторяться с пугающей неизбежностью и равнодушием.
К тому времени Трибун уже успел ощупать рукой пространство снаружи вокруг дыры и перенаправить таран чуть в сторону:
– Теперь дави!
Негромкий хруст, и дыра стала такой, что в нее мог бы протиснуться худенький парнишка. Но Крафе хватило и головы, чтобы осмотреться снаружи:
– Отлично вышли! Но эта вот ворона…
И он стал доставать из кармана маленький пистолет, намереваясь разворотить анализатор выстрелами. Но тот неожиданно смолк сам, принося испуганному сознанию покой и расслабление. Наверняка газ рассеялся в большом пространстве коридора, и его концентрация показалась устройству в пределах нормы.
Трибун продолжал ворчать, направляя таран в нужные точки и давая отрывистые команды то на удар, то на укорочение структуры:
– Но это не значит, что какой-нибудь технический робот… Дави! Назад! Уже не двинулся по вызову… А вот теперь удар! Назад! Но знаешь, что радует? Что мы в самом нижнем, оконечном изоляторе. Не пойму, с чем это связано. Может, верхние уровни заняты окоченевшими пленниками, может, там какие-то поломки, но нам это выгодно. Пока машины обслуживания сюда доберутся с проверкой, мы уже и вторую стену проломим. С полученным опытом и без опасения нарваться с той стороны на техническую оснастку мы справимся быстрей раза в три… Если не в пять!.. Удар! Еще один!
Наконец он выбрался вниз и стал создавать из вакуумных щитов тоннель-распорку между стенами. Судя по ворчливым ругательствам, получалось у него подобное творчество с большим трудом:
– Ну не гадость ли?! Ты бы только знал, сколько на этот тоннель энергии уходит! Если так и дальше сосать будет, то я тебе не помощник, через час, максимум полтора, буду выжат как лимон. Так что ты, союзник, поторопись! – И в конце концов, дал команду: – Готово! Спускайся!
Это легче было сказать, чем сделать. Все-таки Дмитрий был и телом мощней, и оружия на нем висело не в пример больше, да и «Длинный меч» мешал как привязанное к телу бревно. Ко всему прочему, созданный тоннель не давал того простора, который был у союзников ранее.
В итоге пришлось первую лунку бить, стоя ногами на краях уже сделанной воронки, в ее нижней части. Коридор в полтора метра шириной был удобен для проходов в рост параллельно ему, но вот сидеть в нем, согнувшись пополам, оказалось и Крафе сложно.
Но опыт, да еще и подбадриваемый желанием поскорее вырваться на свободу, великое дело! Не прошло и получаса, как новая воронка во второй стене углубилась на метр, Светозаров готовился переместиться ниже, и велась подготовка уже к третьему взрыву шарика с плазмой.
Но тут Гегемон и заметил какое-то движение в дальнем конце коридора. Присмотрелся и воскликнул:
– Колесо ему вместо мозга! – И пояснил: – У нас гость. Технический робот. Ни разу не видел, как он действует, и сведений на эту тему нет. Но катится к нам очень медленно. То ли ржавый, то ли не в режиме экстренной тревоги… Давай, стреляй плазмой!
– А-а… хуже не будет? – засомневался Дмитрий, уже стоя по колено во второй воронке и тоже присматриваясь к далекому и тихоходному роботу. Тот двигался несколько странно, попросту упираясь колесами в противоположные стены. Но зато имел возможность смещаться в каком угодно направлении.
– Плевать! Если он нападет, с одним справимся, а дальше будем форсировать создание пролома по максимуму. Вплоть до того, что черную субстанцию выпустим на волю. Пусть ищут утечку сразу по всей стене и отвлекаются от нас. Давай!
Ну вот плазма и пошла ворочать твердь у них под ногами. Не слабо так раскрошило гранит и распустило трещинами, на добрый метр в глубину. Крафа немедленно кинулся вниз выгребать, а его партнер бросил взгляд на робота. И тут же воскликнул в отчаянии:
– Да он несется на нас как угорелый!
– Вали его! Вали! – раздался снизу единственно верный совет. – Убираю щит!
Было понятно, что сделанный наружу выстрел в любом случае создаст выброс в коридор черного газа. Плюс ко всему будут повреждены вместе с роботом иные вспомогательные коммуникации. Так что действовать дальше тихо и деликатно смысла не было.
Заряд плазмы мелькнул в сторону робота, и после взрыва в коридоре образовался смертельный вихрь, крушащий все вокруг себя. Торговцы-то щитом прикрылись, а вот многие коммуникации были значительно повреждены. И теперь уже репродукторы вещали со всех сторон, перекрикивая друг друга:
– Утечка из штрафного изолятора номер один!
– Повреждение подачи питательной смеси!
– Пробой обнуления гравитации!
– Полное повреждение ремонтного робота класса ВОГ16!
– Попытка узников проломить стены! Побег!!!
– Высший уровень тревоги! Полная герметизация нижних технических коридоров!
Какофония звуков слилась в непрерывный гул. Настолько громкий, что Светозарову пришлось установить над собой временный купол, не столько закрывающий от опасности, как спасающий барабанные перепонки. При этом рвущиеся к свободе узники работу не прекращали ни на миг. Тем более что распоряжение о полной герметизации коридоров наверняка и роботов может придержать. Так что появлялись лишние шансы без риска завершить второй пролом. Ну и немножко радовало такое паническое многоголосие. Это означало, что единой системы безопасности, которая будет принимать окончательное решение по поимке беглецов, как бы не существует. Может, в отпуске. А может… да все могло быть!
Находившийся выше граф посматривал по плоскости коридора на все триста шестьдесят градусов. Новый, а то и более совершенный в боевом плане робот мог показаться с любого направления и с любой скоростью.
А вот в дырку у себя над головой смотреть и не подумал. А как раз оттуда и прилетел внушительный по силе удар парализующей энергии. Чудо еще, что щит, рассчитанный скорее на поглощение шума, выдержал и сумел предохранить вскипающие мозги от губительного обморока. Но боль пронзила тело до самых пяток.
Собственного ругательства Дмитрий не услышал, зато действовал выше всяких похвал: еще толком не рассмотрев, кто там вверху поблескивает металлическими телесами, направил туда плазмер и выстрелил два раза вдоль сияющей структуры «Длинный меч». Потом только и пришлось, что прикрыться более жестким щитом от падавших на голову металлических частей. Несколько горячих обломков свалилось и вниз, к вульгарно ругавшемуся Гегемону.
– Ты чего, союзник?! – Его рев мог поспорить с громкостью рева, который умел исторгать из себя Живой Ужас. – Не рано ли спешишь от меня избавиться?! Снаружи живое тело нужно для прыжка, живое!
– Да верю я тебе, верю! – проорал Светозаров. – Просто к нам гости прямо из нашего изолятора пожаловали. А значит, там и калитка есть, и ворота в наличии! А скорей всего некую технику туда прямо телепортируют с центрального пульта.
К тому времени гул стал стихать, что и в самом деле могло натолкнуть на мысль: «Некто был срочно отозван из отпуска и взялся за нарушителей всерьез!»
Трибун выбрался наверх и пробормотал:
– И действительно, могут нас заблокировать. Так что не жалей зарядов плазмы и нарасти давление своего светового столба. Моя интуиция визжит, что нам следует поторопиться!
Нечто подобное чувствовал и Дмитрий. Поэтому не стал экономить на энергии, практически до нуля опустошая уже второй кристалл-накопитель. И с интервалом в двадцать секунд отправил в воронку у себя под ногами сразу четыре шарика плазмы.
Тряхнуло основательно. Да еще и продолжительной вибрацией! Наверняка теперь уже и по наружной стене устремятся агрессивные защитники Свинга Реальностей, желающие жестоко наказать неизвестных вандалов.
Но зато и дыра рваная, диаметром полтора метра, образовалась под ногами.
Резким выхлопом произошло выравнивание давления. Внутри оно оказалось изрядно выше, чем снаружи. Но в любом случае противопоказаний к дыханию не существовало. Об этом еще юный Торговец Хотрис утверждал, долгое время пробывший на окружающем замок заборе.
Так как ему оказалось ближе, граф и двинулся первым наружу. При этом он, словно надеясь на лишнюю помощь от «Длинного меча», не стал распылять энергозатратную структуру в пространстве. Продолжая ее наращивать, так и выполз вместе с нею наружу. И только там заметил, что союзник цепко держится одной рукой за кончик плаща, который тянет его по столбу, а второй рукой тот же столб и обвивает. И когда расстояние от проломленной стены составило пяток метров, с оживлением прокричал:
– Ну что ж, поздравляю! Мы все-таки вырвались! Только вот так и не решили, к кому в гости отправимся. Приглашаю ко мне! И Александра там тебя заждалась, и с матерью встретишься.
Страшно было рассеивать светящуюся опору, которая помаленьку отталкивала беглецов в странный, меняющихся цветов туман. Но еще страшней казалось поверить в то, что сейчас выкрикивает Крафа. Хотя в душе очень и очень хотелось это сделать.
Но здравый рассудок восторжествовал.
– Нет! Давай лучше ко мне в гости! – сказал Дмитрий и уже с явной издевкой поинтересовался: – Или побоишься?
Ответ оказался более чем поразительный:
– Нет, не побоюсь! Можно и к тебе… но потом сам будешь оправдываться перед своими женщинами за нашу долгую задержку. Только дай слово, что не будешь меня все время держать в какой-нибудь банке со спиртом или в ловушке! И я сразу же даю тебе возможность оттолкнуться ногой от моего тела.
В такое согласие ну никак не верилось! Зная вероломство и подлость своего врага, Светозаров сразу подумал, что тут какая-то ловушка. Вполне возможно, что, дотронувшись до Крафы ногой, он сам окажется у того в ловушке, в раскаленных недрах одного из узурпированных миров. Ведь что бы там Гегемон ни рассказывал, как бы ни пудрил мозги полуправдой и услышанными историями о юности Дмитрия, верить нельзя ни единому его слову. Это он в изоляторе номер один вынужден был приоткрывать завесы тайны Свинга Реальностей. Иначе и сам бы не вырвался на свободу. Но сейчас он явно задумал что-то подлое и низкое!
Только Светозаров задумал выплеснуть итог своего размышления, как заметил на периферии взгляда возникшее на стене движение. К месту пролома бежало сразу два скорее всего механических монстра. Похожие на помесь паука с крабом, и каждый величиной с хороший танк. И быстро, жучары, бежали!
Так что ничего больше не оставалось, как распылить в пространстве «Длинный меч», выкрикнуть «Согласен!» и за плащ подтянуть к себе несопротивляющегося союзника. Тот в последний момент ухмыльнулся и предупредил:
– Смотри, не обмани!
Толчок ногой о сжавшееся тело, и вот уже под знакомый грохот и сверкание молний Торговец Светозаров шагнул в межмирское пространство, забирая с собой и «живую опору». И при этом лихорадочно пытался придумать место, куда можно не просто привести такого гостя, а еще и помешать ему совершать всякие подлости, преступления, гадости и прочее, прочее, прочее…
«Поместить такого кровопийцу в ловушку возле Эрлионы – это не обман, а тактическая хитрость. Ловушка давно готова, пояс опознания на мне есть, а на Крафе нет! Вот его сейчас и закрутит! А если я не прав, то всегда успею извиниться…»
