Юрий Темирбулат-Самойлов
Клин клином
***
В последующие, тяжёлые для большинства жителей страны «перестроечные» девяностые годы уходящего двадцатого столетия, одинокая после похорон «недотёпы-мужа», отблиставшая своё Изольда Павлиновна, оставшись без средств к существованию вследствие потери обширных былых любовных знакомств и деловых связей, без хоть какой-то работы ввиду полной неспособности уживаться в коллективах в качестве не царицы, а обыкновенной труженицы, и, главное, без здоровья по причине слишком сладкой без малейших ограничений жизни многие годы до этого, существовала очень и очень нелегко. Периодически оставаясь совсем без денег, которыми её не очень баловали ни государственный пенсионный фонд, выдающий крошечную пенсию, ни часто меняющиеся зятья – никчемные как один мужья дочери Виктории, Изольда Павлиновна вынуждена была распродать не торгуясь, порой за сущие гроши всё ценное из нажитого в лучшие времена имущество. И кабы не периодически оказываемая, на первый взгляд случайно-спонтанная, но на самом деле достаточно внимательно-регулярная материальная и прочая всесторонняя помощь разбогатевшего и выросшего в довольно крупного общественного деятеля её так нелюбимого бывшего зятя Кирилла Геннадьевича Бубнова, не помнящего зла по натуре своей «простолюдинской», жизненный путь этой горделивой женщины мог оказаться значительно короче…
Возникшее было в душе бывшей королевы красоты чувство унижения от вынужденности принимать жизненно важную помощь из рук «плебея ублюдошного» начало постепенно сменяться на что-то незнакомое, похожее на человеческое, почти доброе… и уже готово было, подавив непомерную свою, искусственно культивируемую все свои сознательные годы гордость, вот-вот перерасти в слезливое чувство искренней благодарности к этому не обозлившемуся за прошлые обиды человеку. Увы… безжалостная и мало предсказуемая в своих визитах, редко ждущая специального приглашения смерть оборвала этот запоздавший процесс.
***
Но всё это будет потом, позже. А в ту, лучшую субботу их жизни молодые брачующиеся чувствовали себя по-настоящему счастливыми. Ведь это в их честь, из чистых дружеских чувств именно к ним стольких представителей славного студенческого сообщества, из праведного протеста человечности против корыстного расчёта и снобизма шумело это весёлое и радостное, искреннее и доброе свадебное застолье.
И трепетно-нежные уста жениха с невестой Кирилла и Вики под неумолчное скандирование «Горь-ко, горь-ко!» снова и снова сливались в бесконечно-сладком поцелуе…
