bannerbannerbanner
полная версияХроники Смирнова

Захар Николаевич Бабяк
Хроники Смирнова

Полная версия

– Начнём с шампанского! – объявил Смирнов, ставя стеклянные бокалы на столик рядом с бутылками

– А они же все разные! Давай…С этого! – Анна указала своим изящным пальцем на бутылку с тёмно-синей наклейкой с французской надписью

– Хорошо! – Виктор освободил пробку от проволоки, после чего открыл дверь на балкончик, потряс бутылку и слегка стукнул по дну ладошкой

– Ты чего? – засмеялась Анна

– Готовь бокалы! – Виктор пристально наблюдал за пробкой, плавно скользящей по горлышку наружу – Быстрее, быстрее! – усмехнулся он

Пробка с громким гулом и огромной скоростью вылетела из зелёной бутылки на улицу, врезавшись в стену соседнего дома и упав наземь. Пена, на удивление, не хлынула бурным потоком из горлышка, поэтому Виктор, не торопясь, разлил шампанское по бокалам и поставил бутылку на стол.

– Сегодня, конечно, без моего любимого коктейля, но тоже всё на высшем уровне! – произнёс Смирнов и чокнулся бокалами и Анной

Так они довольно быстро опустошили бутылку шампанского, затем выпили вино двадцатишестилетней выдержки и закончили вечер крепкой водкой. Они были пьяны. Смирнов, как солдат, поддался алкоголю не в полной мере, а Анна…Анна изрядно напилась. Назовём это так.

Они провели вечер за душевными разговорами. Виктор не беседовал с таким интересом никогда. Сегодня будто раскрылась его душа, желавшая вылета наружу более тридцати лет. Анна, даже будучи пьяной, вслушивалась в каждое слово Виктора. После этого они включили медленную музыку на телефоне и начали танцевать вальс. Прямо в отельном номере, в коридоре. Затем они поцеловались и предались любви на всю ночь…

Смирнов проснулся около девяти часов. Его причёска будто подверглась удару током – из красиво уложенной чёлки получился хаос. Он направился в ванную, где холодной водой умылся, после чего вспомнил всё произошедшее вчера. Его голова не болела, была лишь сушь внутри. Дико хотелось пить, поэтому Виктор, не раздумывая, открыл мини-бар и опорожнил двухлитровую бутылку воды.

Часом позже проснулась Анна. Хоть её волосы и не приняли форму гнезда, но внутри тела царило паршивое ощущение сильного похмелья.

– Есть вода? – первым делом спросила она

Смирнов снова открыл мини-бар, достал ещё одну двухлитровую бутылку воды и дал её Никольской. Девушка жадно делала глоток за глотком, будто воды не видала целый век. Вскоре она пошла в ванную, умылась, надушилась и стала собираться на завтрак. Смирнов, после того, как девушка провела водные процедуры, занял ванную в целях бритья и утреннего душа.

Пожалуй, ничто так не освежает, как утренний приём душа. Капли воды снимают сонную усталость, делая человека бодрым.

Анна одела бордовое короткое платье до колена, Виктор оделся так же, как и вчера, и парочка отправилась на завтрак.

Зал не был наполнен людьми, как вчера. Хотя чему удивляться? К последним минутам завтрака всегда сходятся все постояльцы. Каждый хочет подольше поспать. Когда в ресторан спустились Виктор и Анна, то в зале было человек пять-шесть, не больше. Почти все – европейцы, и это заметно.

Виктор взял тарелку, и стал обходить столы, уставленные разной едой. Шведский стол – удобно. Что хочешь, то и берёшь. Смирнов медленно разглядывал еду, которую клал к себе в тарелку. Он набрал на удивление много. Прямо как его коллега по работе. Анна же взяла совсем немного.

Пока они ели, в зал прибывали всё больше и больше постояльцев.

– Витя, у меня так дико голова болит. – начала говорить Анна, кушая омлет с помидорами и зеленью – Не передать словами, если честно.

– Понимаю, похмелье – страшная штука. У меня, кстати, ничего особо не болит. Хотя я выпил побольше, чем ты – заметил Смирнов

– Это точно…

– Да пройдёт, через час-другой будешь свежей, как огурчик. Пройдём прогуляемся, и всё.

– Да. Надо подышать воздухом, это точно.

Завершив завтрак, они зашли номер, одели свои пальто и пошли прогуливаться по просыпающемуся Подолу. Анна, как и вчера, глубоко вдыхала морозный воздух, который, к огромному удивлению, не отдавал до боли знакомым запахом жжёных шин. Дышалось легко, не чувствовалось ничего жжёного или взорвавшегося.

Анна и Виктор спокойно прогуливались по улице. Вдруг с холма спустилась огромная толпа людей, многие из которых несли украинские флаги. Почти у всех лица были в непонятной копоти, у многих откуда-то текла кровь и под глазами виднелись синяки. Толпа шла медленным шагом, с грустными лицами. По глазам виднелось разочарование. Смирнов хотел быстро отойти от этой толпы. От греха подальше. Вдруг нагрянет отряд милиции, и его с Анной вместе со всей этой толпой арестуют и будут…не буду писать, что делают с задержанными протестующими в подробностях. Скажу лишь, что ощущения будут точно неприятными.

Парочка быстрым шагом двинулась от толпы в сторону знакомой Контрактовой площади. Анна на своих каблуках громко цокала ногами о брусчатку, нервно оглядываясь по сторонам:

– Мне страшно стало. – сказала она

– Не бойся! Всё хорошо, сейчас зайдём в какое-нибудь кафе, чаю попьём. Переждём проход толпы. – серьёзно сказал Виктор

Они действительно зашли в кафе на Контрактовой площади, в котором они вчера обедали. Похмелье сняло, как рукой. Ещё бы! Морозный воздух и страх – лучшее лекарство от сонливости и похмелья.

Виктор и Анна заказали по чашке зелёного чая с жасмином, а пока делали заказ, то парень спросил у официантки:

– Извините, а что вчера такое произошло на Майдане? Сегодня жжёной резиной на пахнет, да и протестанты потеряли свой настрой.

Молоденькая чернявая девушка в униформе тихо ответила по-русски:

– А вы не слышали?

– Нет, если честно. Там что-то серьёзное было?

– Ой, даже говорить страшно. В общем, там началось столкновение. Всё шло, как обычно. Толпа против толпы. Но в один прекрасный момент кто-то кинул бутылку с зажигательной смесью…Никто, к счастью, не погиб, но полиция стала их сильно прижимать. Тогда ещё больше зажигательной смеси пошло в дело. Поэтому у них все лица такие. – официантка указала пальцем на толпу, что шла вдалеке – Их жёстко примяли ночью. Времени на сжигание шин не нашлось. Там, можно сказать, бой шёл…Поэтому многие уходят: побитые, в копоти, чтобы не получить ещё. Слава Богу, что никто не умер…

– Понял, спасибо…Жёстко это всё! – ответил Виктор и продолжил заказывать чаёк.

Ещё бы, жёстко! Там было месиво. Пока Виктор с Анной предавались любви, а потом спали, на Майдане бойня была. Били всех без разбора!

Вскоре парочка, допив чай и расплатившись, вышли из кафе. Толпа, наверное, ушла далеко от Подола. Виктор спокойно выдохнул и произнёс:

– Как же славно, что не было ничего жестокого здесь! А то мы бы в эпицентре боя оказались… Людей жалко, конечно. Но, с другой стороны, не нужно было бросаться коктейлями Молотова! Тогда, может, этих грустных лиц никто бы и не видел. – он достал толстую европейскую сигарету и закурил. – Не дай Боже попасть туда, в это месиво! Вчера я даже близко к толпе не стоял, а получил по самое никуда! Представляю, что будут делать с теми, кто «Молотова» кинул…

Анна молча слушала и кивала, погрузившись в свои мысли. Однако после минутной паузы в разговоре она резко спросила:

– Витя, что будем делать сегодня?

– В каком смысле?

– В прямом. Не сидеть же нам в номере весь день. Нужно сходить куда-нибудь…

– Да куда ты сейчас пойдёшь? Все достопримечательности в центре, на горке. А там сама знаешь, что происходит.

– Это всё понятно, но наверняка ещё места есть! – начала повышать тон Никольская

– Здесь есть замечательный фуникулёр, знаешь? – Смирнов говорил таким же невозмутимым голосом – Есть прекрасное место под названием Арка Дружбы народов…

– Да хватит тебе! – Анна перебила и закричала – Ты совсем не понимаешь, что мы приехали в город не за тем, чтобы пить алкоголь литрами и сидеть в номере!

– Я всё прекрасно понимаю… – голос Смирнова оставался таким же спокойным, а он медленно и пафосно затягивался

– Это был не вопрос! Мы на твоих «замечательных местах» убьём максимум час. Нужно обойти весь город, когда ещё сюда приедем?

– Весь город… – тихо бубнил Виктор

– Витя, ты меня слышишь?!

– Да слышу я тебя!

– Пойдём просто гулять по городу, пойдём на горку. Обойдём твой Майдан стороной, и ничего нам не будет!

Анна молча вырвала свою руку из ладони Виктора и пошла в сторону туристической карты центра города, чтобы найти путь, как подняться на горку.

Она гордо пошла к центру, забыв о страхе протестов. Смирнов плёлся за ней, а когда докурил, то взял её за руку и тихо сказал:

– Аня, там вправду опасно. Я тоже думал, что обойду протесты стороной. И когда началось столкновение, то дёру дал, но меня взяли. Там всех без разбора берут!

– Опасно…Надоело жить в постоянном страхе! Надо хоть когда-нибудь преодолевать свои предостережения! Понимаешь?

– Эх, ладно… – Виктор снова закурил – Только давай на всякий случай паспорта возьмём?

– Хорошо.

Парочка спешно забежала в отель, чтобы захватить с собой документы, и направилась по знакомому Андреевскому спуску на холм.

– Как же тут красиво! – восхитилась Анна и сфотографировала улочку на телефон

– Знаю, атмосферное место!

Так они прошли к той самой Михайловской площади. Там уже Виктор стал хмурым и настороженным:

– Аня, по той улице не смей идти! По крайней мере, я туда точно ни ногой. Меня прямо на этом месте побили!

– А что там?

– Майдан, чёрт возьми!

Анна стояла перед воротами Лавры. Она сфотографировала и их. Они направились по широкой улице к Софийскому собору, что находится напротив Киево-Печерской Лавры. Золотые купола ярко блестели на небе, хотя оно было пасмурным.

Майдан не издавал не единого шума. К всеобщему удивлению, стычек не было. Словно наступило затишье перед бурей. Перед огромным штормом, потопом. Даже шины не жгли. Были видны баррикады, флаги, но шума не было. Видимо полиция хорошенько размялась на протестующих…Настолько хорошо, что весь день никто не рыпается.

 

Анна фотографировала всё на своём пути. Виктор же нервно глядел в сторону Майдана и время от времени закуривал, что нервировало его девушку.

Не буду подробно говорить о их прогулке, но маршрут был очень длинным. Они обошли весь центр украинской столицы: и Родину-мать, и сквер Тараса Шевченко, и Арку Дружбы народов. Всё посмотрели. Остался лишь фуникулёр. Удивительно – такой необычный вид транспорта в самом центре города.

Уже вечерело, поэтому Виктор и Анна быстрым шагом пошли к фуникулёру, съехали вниз по крутому склону и вышли около памятника Владимиру Крестителю. У подножия горки Анна посмотрела по карте маршрут в Подол, и парочка выдвинулась туда. Уже вечерело, а никто не обедал, поэтому Смирнов весь день ждал похода в тот самый ресторан на Контрактовой площади. Они шли быстро. Храбрость храбростью, а инстинкт самосохранения никто даже не думал отменять. Тем более освещение было лишь формальным, а основной источник света – набережная. Там обилие всяких фонарей!

В сумерках, к парочке, которая двигалась по дороге, шедшей между двумя густыми перелесками, наткнулась на троих молодых людей. Один из них был высокий, полный и с сине-жёлтой нашивкой на левом рукаве. Другие были более невзрачными, хоть у одного из них была бита.

– Добрий вечір! – прохрипел высокий полный парень, проходя мимо Виктора и Анны

Эти парни просто хотели поздороваться, без шуток. И, казалось, они пойдут дальше по своим делам, но Смирнов ответил:

– И вам добрый вечер!

– Чого ти сказав?26 – переспросил парень с нашивкой

– Говорю «И вам добрый вечер!»

– Це російський, судячи з усього.27 – шёпотом сказал другой украинец высокому

– Опа! Росіяни, значить? А що ви тут забули?28 – ехидно спросил парень с нашивкой в виде украинского флага и полез в карман своей куртки

Виктор отодвинул Анну за себя и ответил:

– А вам какое до нас дело?

– Ти подивися, він приїхав на нашу Батьківщину, на нашу землю, і ще грубить!29 – в руке высокого парня показался перочинный блестящий ножик

– Грублю? Я вам грубил?

– Ти запитав він людей України про те, яке нам діло до того, що ти на Україні! Чи це не зухвалість?30

– Да говори ты по-русски!

В руке высокого парня блеснуло лезвие перочинного ножика, тогда разведчик ногой ударил по его кисти отчего нож улетел в кусты. После этого Виктор ногой со всей силы ударил «главного» промеж ног, после чего тот скрутился и завопил, как собака, схватившись за свои…вы поняли. Второй украинец, что шептал, побежал в кусты искать нож. Третий своей битой пытался нанести удар по Смирнову, но не удавалось. Как ни как, школа разведчиков учит не только глазеть за врагами, но и отлично драться в ближнем бою.

Виктор кулаком ударил парня с битой по лицу, отчего тот упал наземь с криком:

– Цей урод мені ніс зламав!31

Теперь настала очередь того, что рылся в кустах. Смирнов побежал в его сторону и хотел с разбега вмазать кулаком по лицу. Этот парень рылся в кустах, якобы в поисках ножа. Но на самом деле нож уже был давно найден, и нужен был лишь подходящий момент. Он настал.

Этот украинец резко развернулся и нанёс удар ножом. Попал. Лезвие угодило в живот. Смирнов сначала не упал, а схватился за рану и попытался закричать Анне, чтобы та вызвала скорую. Но в этот момент получил удар битой по затылку, отчего потерял сознание и упал на тротуар.

Троица убежала в страхе быть пойманными полицией. Анна же судорожно набирала телефон скорой помощи.

Через пять минут подмога прибыла, освещая красно-синими лучами окрестности. Виктора в бессознательном состоянии увезли в больницу, н

Никольская поехала с ним. В кузове машины скорой помощи ему мигом обработали рану и подключили к сердцу специальный аппарат. Оно билось, причём в стандартном режиме, будто Виктор просто гуляет или кушает.

Машина понеслась по киевским улицам в больницу. Женщина-врач внимательно изучала ранение, после чего успокоила Анну:

– Вам пощастило! Внутрішні органи не були зачеплені! Пошкоджено лише шкіра і деякі тканини! Однак струс мозку досить серйозне …32

– Я не понимаю, можно по-русски, пожалуйста… – проговорила Анна сквозь поток слёз.

Врач повторила по-русски, успокоив Никольскую. Был назван срок нахождения в больнице: один или два дня.

На следующий день Виктор проснулся на больничной койке с сильной болью в голове. Он открыл глаза и оглядел палату – в ней было четыре человека, включая Смирнова. У того, что лежал у окошка, был проломлен череп, и на его голове была повязка, полностью закрывающая лицо, и только лишь глаза, нос и рот были открыты; это было подобие паранджи. У второго простой аппендицит. У третьего сломаны обе ноги, отчего он лежал на растяжке. Ну и Смирнов. Его травмы вам известны.

На полу рядом с койкой спала Анна, облокотившись на железный каркас. Под её закрытыми глазами виднелась потёкшая от слёз тушь. Виктор ощупал голову, на которой была наложена небольшая повязка.

Вдруг он вспомнил о ножевом ранении, после чего приподнял одеяло, чтобы посмотреть на рану. На её месте был шов. Ночью делали операцию, чтобы не произошла потеря крови.

От шебаршения одеяла проснулась Анна. Она резко вскочила и обняла Виктора.

– Слава Богу! – сказала она – Я так боялась!

– Чего ты боялась?

– Ты бы знал, какие мысли мне в голову приходили… – вдруг она заплакала

– Не плачь, всё хорошо. Я же живой! Так что не волнуйся!

– Хорошо, ты прав. – она вытерла слёзы

Вдруг в палату зашла врачиха, которая торжественно заявила:

– О, поздравляю с выходом из комы!

– Вы…Вы говорите по-русски? – удивлённо спросил Смирнов

– У нас, в Украине все прекрасно знают русский язык, просто редко говорят на нём, а в последнее время, когда отношение народа к России ухудшилось, то и вовсе опасаются говорить. Лучше скажите, как ваше самочувствие!

– Самочувствие неплохое, но раскалывается голова от боли. Сильно болит, словно внутри что-то засело.

– Это последствия вашего сотрясения. Оно серьёзным было…Скоро пройдёт. Через час вы забудете о боли. А как ваш живот?

– Здесь всё отлично! Как обычно, никакой боли, никакого дискомфорта!

– Это радует. – врач подошла к койке и отключила аппарат поддержания – К счастью, теперь он вам не нужен! Завтра мы вас выпишем. Кстати, вы будете заявление писать в милицию?

– Спасибо, доктор! Не буду ничего писать, я ведь даже не помню этих людей, оно не поможет…– грустно сказал Виктор, после чего врач ушла

– Ты, стало быть, русский? – хрипло и с сильным украинским акцентом спросил мужчина, что лежал у окошка

– Да. А что такое?

– Ничего-ничего. Всё хорошо…Только из-за вашего ставленника Януковича я лежу здесь, а не стою со своими товарищами там, на площади!

– Я здесь причём?

– Вы все – русские, вы стоите за одно!

– За что? Давай говори! За что? – тон Виктора резко приподнялся, опираясь на локти

– Витя, спокойно. Надо обратно лечь, тебе нельзя… – пыталась сказать Анна, но её резко перебил Смирнов

– Аня, не встревай! Пусть скажет, за что русские стоят!

– Вы… – продолжил украинец – Вы хотите Украину своей военной базой сделать! Поэтому боитесь отпустить нас к Западу, ведь их войска подойдут прямо к вашим границам!

– Военная база?

– Именно! С ракетами, танками и самолётами!

– Если к вам придёт Запад, то вы действительно станете такой «базой»! А сейчас вы – стратегические партнёры, не более того!

– Можно назвать это как угодно, но всё равно…

– Замолчи ты! – по-русски крикнул мужчина, что лежал на растяжке – Успокойся!

– Ещё один! – прохрипел парень из-под своей паранджи – Посмотрим, как вы запоёте, когда вас прижмут истинные патриоты. Те, кто стоит сейчас на Майдане! – воодушевлённо сказал он

И, по иронии судьбы, в этот момент на каталке в палату ввезли молодого человека лет двадцати, у которого нижняя часть лица (за исключением рта и носа) и грудь были забинтованы.

– Чортові опіки! 33– громогласно сказал «новобранец»

– З Майдану?34 – заинтересовался парень у окошка

– Не зовсім. З Європейської площі. Там не краще. Якийсь ідіот кинув коктейль Молотова вперед, на поліцію. Але кидок був настільки слабким, що до них не долетіли. Зате перших рядів наших, де я був, довелося огого! 35– выговорился он

– Ясно … Сподіваюся, все буде добре, брат. Тут російські лежать. Ось тварі, правда?36

– А що вони тобі зробили?37

 

– Подивися на мене, на себе і на країну!38

– А, ты из «патриотиков»? – по-русски спросил парень с ожогами – Русские здесь не причём, виновата власть!

– Янукович – російський ставленик!39

– Короче я понял тебя, не хочу далее говорить с тобой. – он обернулся к Смирнову – Вы из России?

– Да. – ответил Виктор

– Вы не слушайте его, на Майдане хватает таких фанатиков.

– Да я уж понял…

Анна же всё это время наблюдала за беседой и пыталась уложить Виктора, хоть это и было безуспешно.

– Аня, мой телефон здесь? – тихо спросил Виктор

– Да, вот он. – Анна кивнула на прикроватный столик

– Ты бы шла в отель, я завтра приду. Тебе здесь нечего сидеть, поверь.

– Нет, я с тобой буду!

– Иди, Аня, иди! Я тебя прошу, не хочу, чтобы ты здесь сидела.

– Мне не сложно…

– Иди! В отель! – начал громко говорить Смирнов

– Да я же сказала…

– Бегом!

– Ладно-ладно, хорошо… – Никольская с заплаканными глазами быстро взяла сумочку и вышла из палаты, после чего пошла в отель. Ей определённо надо было поесть. Она пошла в кафе на Контрактовой площади, а потом в отель, где мигом уснула.

Виктор же открыл игру на телефоне и полностью окунулся в неё. Когда заряд на телефоне сел, то наступил вечер. Тёмный и зимний вечер. Тогда Виктор уснул.

На следующее утро его выписали, сняв швы и сказав не трогать рану, что была на животе, и он с хорошим настроением пошёл к отелю.

Там ещё шёл завтрак. Люди только-только сходились в зал. Смирнов остановился перед окнами и стал вглядываться в зал – Анны не было. Были все: и тот мужичок в сером смокинге, что носит монокль, и те люди, что по вечерам заседают в баре, и тот смешной толстячок в оранжевой рубашке. Анны не было.

Он бегом забежал в отель, поднялся по лестнице к номеру и постучал в дверь. Оттуда раздался женский голос:

– Кто там?

– Угадай с одного раза.

– Смирнов Виктор Николаевич?

– Он самый! – с улыбкой заявил Виктор

– Тогда я вас не ожидаю, всего доброго!

– Что?

– Иди! – процитировала Анна Виктора

– Ладно. – сказал Виктор и замолк

Через полминуты из номера послышались шаги и открылась дверь. Никольская увидела Виктора и мигом захлопнула дверь.

Смирнов спросил:

– Что такое-то?

– Ты меня вчера прогнал, теперь я тебя не впущу!

– И куда мне идти?

– Куда хочешь. На все четыре стороны. Я для тебя много делала– и поддерживала, и гуляла, и общалась на любые темы, и выслушивала постоянно, а ты…прогоняешь тогда, когда я просто хотела быть рядом! Не хочу видеть тебя!

– Что? Ты серьёзно?

– Абсолютно.

– Хорошо…

Дверь захлопнулась.

Виктор сделал несколько громких шагов на месте, чтобы создать иллюзию того, что он ушёл, и прижался к стене. Снова послышались шаги, и снова открылась дверь. На этот раз Виктор вставил ногу в дверной проём, шагнул, слегка подтолкнув Анну плечом, и оказался в номере.

– Убирайся! – закричала Никольская

– Тише ты, дай хотя бы вещи соберу!

– Уйди.

– Дай вещи-то собрать!

– У тебя минута. – сказала девушка после секундной паузы

Виктор быстро метался по всему номеру, аккуратно складывал одежду в пакет, ещё сложил технику, после чего направился к выходу. Анна его выталкивала, но сил не хватало, чтобы хоть чуть-чуть столкнуть Виктора с места. Смирнов встал в дверном проёме, держа пакеты в руках.

– Выход там! – Никольская указала пальцем в сторону двери

– Погоди. Аня, только не перебивай…

– Что тебе нужно? – Анна нарочно перебила

– Успокойся. Ну прости меня, дурака, что так вышло. Я не хотел, чтобы ты из-за меня сидела там, в больнице весь день. Понимаешь?

– Нет. Ты был мне дорог, я тебя каждую секунду хотела видеть, готова была на коровьей лепёшке сидеть, лишь бы рядом с тобой…Теперь ты для меня ничто. Ты на моё доброе, душевное отношение к тебе отвечаешь ничем! Ты сухарь по жизни! Уходи. Прошу…

– Хорошо. Только как ты обратно доберёшься?

– Поезд. – сурово отрезала Анна – Или самолёт. Не волнуйся.

– Тогда прощай…

Смирнов сам вышел из номера, глядя прямо в глаза Анне. Она смотрела на него. Кто бы мог подумать? Что всё так произойдёт? Да никто! Никто!

Она его любила больше всего на этом свете, и он её. Это была не шутка. Настоящие чувства, которых почти нигде не сыщешь – вот, что это было. Взаимная любовь, крепкая, как сталь.

Смирнов смотрел на неё – она была трезвая, с красными и опухшими от слёз глазами. Он бы понял, если бы она сказала это, будучи пьяной. Но шампанское в номере было нетронутым. Анна и вправду не чаяла в нём души, делала всё, чтобы они были счастливы, а Виктор отвечал взаимностью редко. Он не любит все эти романтические речи, распинания и серенады на коленях, цветы. Виктор – военный, чёрт побери. Ему это не свойственно. Он её любил, пожалуй, сильнее, чем она его. Но Никольская этого не понимала. Он любил её по-своему. Во всём виноват тот факт, что она не знала о службе её молодого человека. Так бы она поняла его поведение. Но, будучи в неведении, она это сошла за бездушие, чёрствость.

Жизнь жестока. Никогда не знаешь, когда будет очередной поворот судьбы, когда нужно сбавить скорость и рассуждать здраво, когда нужно быть готовым ко всему, ведь не знаешь, что ждёт за этим самым поворотом. Жизнь, витающая высоко в облаках, посреди грёз, никогда не будет предсказуемой. Розовые очки фильтруют иллюзии от реальности, делая мир утопическим, идеальным. Но рано или поздно их надо снять, оголив глаза, и увидеть реалии, увидеть правду.

Анна долго была в розовых очках, мечтая о счастливой жизни. До последнего она верила во взаимность отношений, верила каждому слову Виктора, каждому его вздоху. Чёрт возьми! Эта взаимность существовала, но из-за этих очков: будь они неладны, Анна не видела правды, реальной судьбы Виктора, поэтому не понимала его характер.

Сам же Виктор в жизни не надевал эти очки. В его случае, реализм и трезвость присутствуют в крови, текут по венам и артериям к сердцу, создавая душу. Так проявила себя служба в армии. У военных всегда так. Если ты, конечно, не последний романтик, который каждый день ждёт встречи с любимой и носит её фотографию в трусах.

Неправда, боязнь раскрыть сущность – вот, что сломало отношения Анны и Виктора. Сломало с корнем, отрезав все пути сообщения. Было много споров, но здесь оба поняли, что пик был достигнут, планка перепрыгнута. Отношений более быть не может…

Смирнов медленно, с каменным, безжизненным лицом спускался по деревянной лестнице, чтобы позавтракать. Зал был полон народу, а свободных столиков практически не было. Он поставил пакеты на свободный стул, что стоял рядом с одиноким столиком, и пошёл брать еду. Виктор, не отражая на себе никаких признаком жизни, расхаживал мимо рядов с едой, постепенно заполняя свою тарелку…

Через двадцать минут он закончил завтракать. Он достал из пачки три сигареты, две из которых положил на стол, а третью закурил. Виктор медленно затягивался, после чего ещё медленнее выдыхал дым. Хорошее настроение пропало, будто его никогда не бывало. Ему хотелось пойти в бар и уйти в долгий запой, чтобы хоть на секунду забыть о произошедшем. Он не мог пережить такую потерю. Родители для него – очень важные люди, но Виктор даже с ними не был так откровенен, как с Анной.

Докурив сигареты, он взял пакеты, прошёл мимо стойки регистрации, грустно взглянув на лестницу, вышел на улицу и сел в машину, присыпанную снегом. Виктор долго её прогревал, смотря в одну точку – на лестницу. Он надеялся увидеть Анну, чтобы последний раз посмотреть на её лицо, волосы, понаблюдать за её грациозными, как у антилопы, телодвижениями. Однако она не выходила, тогда он встряхнулся, переключил передачу, нажал на педаль газа и поехал. В Москву. Дорогу, к счастью, он помнил отлично.

Сама Анна до последнего, плача, наблюдала за Виктором из окна, и, когда он уехал, она спустилась на завтрак, одев солнцезащитные очки. Стереть полтора года счастья из своей жизни оказалось крайне тяжело. Это было ужасное расставание. Резкое, будто острым лезвием разрезали все отношения. Шок – вот то чувство, царившее внутри у Виктора и у Анны. Большинство расставаний можно предугадать, здесь же невозможно, нереально. Словно прошла какая-то буря, которая ничего за собой не оставила…

Смирнов выехал из Киева, поехал по той же трассе в Москву. Он прошёл границу без проблем, как в тот раз. Причём всё время Виктор ехал с каменным, бесчувственным лицом, изредка включая и выключая радио.

Он ехал мимо той заправки, где пару дней назад душевно беседовал с рабочими. Виктор завернул туда и зашёл в помещение. Однако там работали сменщики, а того кассира и охранника не было. Смирнов мигом вышел с заправки и поехал далее, в Москву, сильно вдавив в педаль газа. Теперь Виктору всё казалось очень скучным, никому не нужным, будто его жизнь выброшена на помойку, и обществу стало наплевать. Но, несмотря на это, были друзья, которые в любом случае поддержат…

Смирнов к вечеру приехал к дому. Он встал перед подъездом с пакетами в руках, глянул на своё окно и громко выдохнул. После этого Виктор зашёл в дом, поднялся по лестнице и стал шумно открывать дверь.

Оставив вещи в прихожей, Смирнов сразу же вышел из квартиры, закрыв её, и направился к знакомый всем клуб «Выше облаков». Он шёл по вечерней Москве, глубоко вдыхая воздух, и думал о своём. В голове были десятки, сотни мыслей в один и тот же момент, отчего она снова заболела, как тогда в больнице. Виктор не обращал внимания на гололёд. Он спокойно шагал, не имея страха поскользнуться. Смирнов достал из европейской пачки последнюю сигарету, после чего выкинул саму пачку в ближайшую урну. Он закурил.

По улице были развешаны украшения, которые создавали новогоднюю атмосферу, но Виктор не думал о Новом годе, не думал о красоте украшений, не думал ни о чём, кроме Анны и алкоголя.

Вот близилась та самая неоновая вывеска клуба. Оттуда отходил лёгкий шум музыки. Приближаясь к заветным дверям, Смирнов докурил сигарету и выбросил её в мусорное ведро, одёрнул брюки, поправил чёлку и вошёл внутрь.

Он быстрым шагом направился к барной стойке, не глядя на наличие свободных столиков. Подойдя, Виктор сел на высокий стул красного цвета.

– Добрый вечер! – радостно сказал бармен

– И тебе привет, Саша. Мне как обычно, пожалуйста. Причём побольше.

– Будет сделано! – бармен принялся за работу, достав из холодильника нужные ингредиенты – Давно вы в бар не заходили, вы в последнее время отдавали предпочтение диванчикам! – усмехнулся он

– Жизнь изменчива…

– Проблемы на работе или отношениях?

– Нет конечно! С чего ты взял?

– Видно.

На самом деле, бармен – одна из самых важных профессий. Он понимает людей лучше, чем психолог. Без всяких опросов и наблюдений, бармен делает вывод о состоянии человека.

– Сильно видно? – тихо спросил Виктор

– Со стороны нет, а мне, как бармену, прекрасно видно.

– Ты угадал, проблемы в отношениях… – проговорил Смирнов после недолгой паузы

– Расстались?

– Ага. Причём так резко, так неожиданно…

– Расскажите поподробнее, вам сейчас нужно выговориться.

– Мы ездили в Киев… – начал, было, Виктор, но тут же одёрнул себя и громко произнёс – Точно, надо начальнику позвонить и сказать, что я приехал в Москву! – он достал телефон, но его заряд был равен нулю, отчего звонок срывался – Чёрт, телефон сел! Ладно, завтра всё равно на работу выхожу…

– Вы про Киев говорили. – напомнил бармен

– Ах да, Киев! – и Смирнов рассказал всё, как было

– Грустная история!

– Вот-вот! Я теперь не я.

– Понимаю вас, у самого такое было в своё время. – бармен поставил стакан с «Северным сиянием» перед Виктором – А вот ваш напиток.

– Сделай ещё один такой стакан…Хотя нет, не нужно. Просто дай бутылку водки.

– Хорошо!

Смирнов залпом опустошил стакан, взял бутылку водки, расплатился и, будучи нетрезвым, вышел из клуба.

Он пошёл домой, чтобы продолжить «поминки отношений». Зайдя в квартиру, Виктор переоделся в домашнюю одежду, а затем пошёл на кухню, где достал стакан и медленно и молча пил водку. Ему было не то, чтобы грустно из-за произошедшего, а, скорее одиноко.

Сидеть одному и пить алкоголь на кухне вышло из привычек Смирнова. Он всё время проводил с Анной. Они были неразлучной парой, но судьба сыграла злую, очень злую шутку. Эта пара рестораны и выглядела самой счастливой в этом мире.

Теперь же Виктор остался один, без любимого человека, который делал мир и жизнь интереснее, веселее.

В этот момент в дверь позвонили. Смирнов медленно встал со стула, поправил причёску и пошёл в прихожую. Он глянул в дверной глазок: перед дверью была Анна.

Неужели? Она оттаяла и простила его. Виктор моментально ожил, его лицо стало выглядеть естественно, а алкоголь словно выветрился. Пока он стоял и сиял, глядя на девушку через глазок, она позвонил ещё раз. В этот момент Виктор мигом открыл дверь.

26Чего ты сказал? (укр.)
27Это русский, судя по всему. (укр.)
28Опа! Русские, значит? А что вы тут забыли? (укр.)
29Ты посмотри, он приехал на нашу Родину, на нашу землю, и ещё дерзит! (укр.)
30Ты спросил жителей Украины о том, какое нам дело до того, что ты на Украине! Это ли не дерзость? (укр.)
31Цей урод мені ніс зламав! (укр.)
32Вам повезло! Внутренние органы не были задеты! Повреждены лишь кожа и некоторые ткани! Однако сотрясение мозга довольно серьёзное… (укр.)
33Чёртовы ожоги! (укр.)
34С Майдана? (укр.)
35Не совсем. С Европейской площади. Там не лучше. Какой-то идиот бросил коктейль Молотова вперёд, на полицию. Но бросок был настолько слабым, что до них недолетело. Зато первым рядам наших, где я был, пришлось огого! (укр.)
36Ясно…Надеюсь, всё будет хорошо, брат. Здесь русские лежат. Вот твари, правда? (укр.)
37А что они тебе сделали? (укр.)
38Посмотри на меня, на себя и на страну! (укр.)
39Янукович – русский ставленник! (укр.)
Рейтинг@Mail.ru