Злата Романова
Без взаимности
Пролог
Когда Артему было двенадцать лет, его родители оказались на грани развода. Он не знал всех подробностей, так как они пытались скрыть от него свои конфликты, но факт был в том, что они начали все чаще ссориться, а папа, в конце концов, переехал в квартиру, оставив их с мамой в доме вдвоем. Даже обнаружившаяся долгожданная беременность мамы не смогла решить их проблем. Она настаивала на разводе и, в конце концов, после месяцев осады, папа уступил.
В то время Артем почти ненавидел ее. Он не понимал, почему они расстаются, но видел, как много усилий прилагал папа, чтобы наладить отношения, и как безразлична была к нему мама. В конце концов, их примирило общее горе. У его мамы начались преждевременные роды.
Из больницы родители вернулись уже без его сестренки, которая не пережила родов, и без надежды иметь когда-нибудь других детей, угрюмые и больные от горя, но уже не врозь. Их горе стало одним на двоих и, хотя это заняло много времени, они все же пришли в себя и выкинули из головы нелепые мысли о разводе. Артем вздохнул с облегчением. До поры до времени.
Спустя год, вернувшись однажды домой из школы, он будто попал в прошлое. Родители снова были в ссоре. В последнее время это происходило все чаще. Мама изображала из себя снежную королеву, а папа неприступного льва. Упрямству обоих можно было только позавидовать. Если в других семьях скандалы и ссоры сопровождались криками и руганью, то родители Артема проявляли свои чувства ледяным презрением и нетерпимостью по отношению друг к другу. Обычно им не требовалось много времени, чтобы помириться. Артема тошнило, когда он думал, что именно происходит, когда они запираются в спальне на долгие часы, вне зависимости от времени суток, но сейчас он предпочел бы запереть их там самолично на все выходные. Все, что угодно, лишь бы не наблюдать уже третий день, как они ходят по дому, стараясь как можно меньше встречаться друг с другом, и напоминая скорее безмолвных призраков, чем живых людей.
– Тема, ты на праздник какую рубашку наденешь? – спросила мама, роясь в его гардеробе.
– Я не пойду, – буркнул он, не отрываясь от задания по английскому, которое выполнял.
В конце концов, не ребенок же он, чтобы ходить на елку! В тринадцать-то лет!
– Почему это? – возмутилась мама.
Он посмотрел на нее, всем своим видом говоря: «Ты серьезно?», но мама не была бы мамой, если бы не потребовала вербального ответа.
– Мне это уже не интересно, – тяжело вздохнув, ответил Артем. – Мы с парнями не идем.
Она разочарованно покачала головой, складывая руки на груди.
– Ох уж эти твои парни! Ты слишком спешишь вырасти, Тема.
– Это ты пытаешься удержать меня в детстве! – возмутился он.
– Смени тон, дорогой мой! – грозно предупредила она. – Как ты разговариваешь с матерью?
Артем почувствовал укол вины за свою вспышку, но увидев, как за спиной мамы приоткрылась дверь, молниеносно принял решение.
– Ты просто не можешь вынести, что я вырос! Если тебе так хочется нянчиться, то заведи другого ребенка!
Он ненавидел себя за эти слова, особенно, когда мама побледнела и отступила на шаг, будто он ударил ее. Ведь он так и сделал, хоть и не физически. Но гневный окрик отца, стоящего в дверях и то, как он подхватил маму, будто боялся, что она упадет, притупили это чувство. Артем упрямо смотрел в стену над их головой, пока папа отчитывал его, прижимая к себе маму и не замечая, как она оттаивает, ища в нем поддержку и забывая старую обиду. А он все видел. На то и был расчет.
Из его комнаты они вышли вместе, а на следующий день снежная королева и неприступный лев превратились в котика и кошечку, ластящихся друг к другу, словно по весне. Фу! Иногда, приходилось прибегать к не очень хорошим способам, чтобы, в конце концов, добиться того результата, который был ему нужен. Артем рано научился манипулировать людьми и редко позволял себе чувствовать вину за это, потому что его действия, в конце концов, всегда приводили к его победе.
***
Рина всегда была тихоней. У нее не было проблем с тем, чтобы завести друзей и влиться в компанию, но она всегда предпочитала находиться в тени и никогда не строила из себя лидера, отдавая эту роль другим. Дарина хорошо училась в школе, не хулиганила и всегда слушалась родителей. Именно поэтому, когда впервые влюбившись в пятнадцать лет в новенького из параллельного класса, она решила стать готом, чтобы заинтересовать его, все были в таком шоке. От родных до преподавателей. А так как девушка знала, что в разрешении ей откажут, она однажды просто пошла в салон и перекрасилась в жгучую брюнетку, а потом прошлась по магазинам и вернулась домой уже в образе гота и с полными сумками новой одежды. В тот день произошел самый грандиозный скандал за всю историю их семьи.
Кричали все: и мама, и папа, и сама Дарина, которая пыталась донести до них свою точку зрения. Ее мама, которая всегда выглядела безупречно и растила ее, как женственную и элегантную принцессу, была просто в ужасе. Она даже плакала, заставив Рину чувствовать себя последней дрянью. Папа тоже был шокирован, но довольно быстро пришел в себя и успокоил маму. Один только ее брат Богдан воспринял эту перемену с юмором, заметив, что раз теперь Рина – гот, то ей стоит взять себе новое имя – Ворона. Маме это смешным не показалось.
– Богдан! Не хватало только, чтобы ты ей подавал еще более бредовые идеи! – воскликнула она, будто Рина и впрямь могла назвать себя вороной.
Богдан только рассмеялся и ушел в другую комнату, от греха подальше. Злить маму не осмеливался никто, даже папа, потому что это оказывалось себе дороже. Она была довольно обидчивой.
– Рыжая, успокойся, – пытаясь выглядеть суровым, сказал папа, хотя Рина видела, что когда первый шок прошел, он тоже воспринял эту ситуацию с юмором. – Она же подросток. Они все бунтуют. Походит так несколько дней и успокоится.
– А если нет? – спросила мама. – Если она начнет ночами исчезать, чтобы шнырять по кладбищу в компании чокнутых фанатиков?
Они разговаривали так, будто ее здесь уже не было, на что Дарина лишь закатила глаза.
– Рина знает, когда у нее комендантский час и она его не нарушит, – строго сказал папа, наконец, посмотрев на нее. – Если ты хочешь так одеваться, то так и быть. Но ни в какие организации вступать ты не будешь, Дарина! Это понятно?
Да ей и не хотелось!
Девушка чуть не фыркнула. Не могла же Дарина признаться, что сменила имидж, потому что влюбилась? Это еще больше свело бы папу с ума.
– Мне просто нравится внешний образ, – сказала она. – Я же боюсь темноты, мама! А уж на кладбище и днем ногой не ступаю. Откуда такие дикие мысли? Успокойтесь, ради Бога! Мне просто надоело быть такой, как все. Может, я вообще на следующей неделе начну как эмо одеваться и покрашусь в розовый цвет.
Мама содрогнулась от этой мысли и начала ее отчитывать за то, что испортила свои такие чудесные от природы волосы жуткой черной краской. В тот день она выслушала нотаций больше, чем за всю свою жизнь, но своего добилась. Родители смирились. Однако, не только это изменилось в ее жизни тогда.
Парень, которого добивалась Рина, обратил на нее внимание. Он привел ее к людям, которые стали для нее настоящими друзьями. Равными. Им не важен был статус, они не пытались ничего никому доказать, они просто общались и наслаждались тьмой, превратив ее в союзника и искоренив страх перед ней. В тот день на свет появилась Маххалат и она пробудила в милой тихоне Дарине то, чем должна обладать каждая женщина – уверенность в себе – и искоренила то, чего человек не должен испытывать никогда -подобострастие и желание угодить в ущерб самому себе. Таким людям, как Дарина, просто необходима была толика эгоизма, чтобы выжить в мире, полном хищников и перестать быть жертвой. Она была на верном пути.
Глава 1
Год после окончания школы Артем провел, путешествуя со своим лучшим другом Егором. Конечно, мама была в ужасе от того, что он потеряет целый год, когда должен поступать в ВУЗ и думать о будущей карьере, но папе удалось ее переубедить.
– В ближайшие несколько лет ему предстоит грызть гранит науки, дай парню расслабиться немного, – сказал он, заслужив возмущенный взгляд и нотации об ответственности.
Конечно же, не обошлось без упоминания о том, что она окончила и школу, и университет экстерном, в то время, как Артем умудрился протянуть до семнадцати лет с окончанием средней школы.
– Вообще-то, многие оканчивают ее и в восемнадцать, – резонно заметил Артем, на что получил еще более злой взгляд, чем до этого заработал отец.
О том, что ему восемнадцать исполняется через два месяца, напоминать не стоило. Что он мог поделать, если его оставили на второй год в девятом классе, а папа решил все так и оставить, чтобы проучить его? Понадобилось несколько дней, но, в конце концов, ему удалось заставить мать принять свою точку зрения.
У Егора такая же проблема возникла с отцом.
– Да, я даже не парился, – сообщил он Артему по телефону. – Просто сообщил маме, и, она сказала, что с папой разберется сама. Хотела, чтобы Глеб к нам присоединился, но ясен пень, он воспринял это предложение так, будто она ему предлагает с горы сигануть и убиться.
Глеб был братом-близнецом Егора и, хотя внешне они были совершенно идентичны, отличались друг от друга как кетчуп и джем. Не сказать, что они плохо общались, просто у каждого были разные интересы и компания друзей. Егор был своим парнем, веселым и отвязным, в то время, как Глеб был редкостным ботаном. Он даже школу окончил на три года раньше, чем они с Егором, сразу же поступив в университет, а идею матери взять академический отпуск на год, чтобы «посмотреть с ними мир и хоть раз нормально повеселиться», говоря ее же словами, даже рассматривать не стал.
– Он бы настаивал протащить нас по всем музеям и достопримечательностям, – содрогнувшись, заметил Егор. – Слава Богу, отвязались!
– Дааа… – согласился с ним Артем. – Глеб похож на старого дедка. И увлечения у него такие же. Никакого веселья.
А в веселье и был смысл этой поездки. Они с Егором посетили двенадцать стран за год, наслаждаясь жизнью, как никогда. Это был полный отрыв, к тому же щедро профинансированный их родителями. Отец Егора, Лев Михайлович, владел отелями по всему миру и везде их встречали, как особ королевской крови, в то же время, не пытаясь держать под контролем, за что следовало поблагодарить маму Егора, Раду, которая была самой классной мамой из всех, что могли существовать. Она всегда была на одной волне с ними и могла уговорить его строгого отца на что угодно. Артем был почти влюблен в нее.
– Еще раз посмотришь на мою маму таким мечтательным взглядом и я тебе гляделки-то выколю, – предъявил ему как-то Егор после общего видео-звонка.
Артем не стал отрицать, просто пожал плечами, мол, что я могу поделать, на что Егор только закатил глаза. Его мамой восхищались многие его друзья, потому что она была не только веселой и своей в доску, но и очень красивой женщиной, которой с трудом можно было дать даже тридцать пять, хотя ей было все сорок три.
***
В течение этой поездки, парни приобрели уверенность в себе, из вчерашних мальчишек превратившись в самостоятельных и готовых к любым приключениям, молодых людей, которые между пешими походами в Италии и пьяными вечеринками в Бразилии, умудрялись набираться опыта и в том, что касалось женщин. После нескончаемого разнообразия девушек, отличающихся по нации, цвету кожи, темпераменту, да даже возрасту, Артем пришел к выводу, что никогда не быть ему привязанным к одной-единственной. Он тупо уставал, терял интерес, и спешил найти что-то отличное от того, что имел вчера. Егор ненамного от него отставал в этом плане.
Возвращаться домой было одновременно и грустно, и радостно, ведь родных они не видели целый год. К Егору родители сами приехали в Таиланд, где было их последнее место обитания, чтобы провести вместе неделю перед поездкой домой, а Артем, оставив их одних, полетел в Москву – город, в который они с родителями переехали пять лет назад и в котором он приобрел своего лучшего друга Егора.
В аэропорту его ждал сюрприз, который родители скрывали целый месяц. Они встречали его не вдвоем, а втроем. Мама держала на руках маленькое и удивительное толстое нечто, одетое в кислотно-неоновый комбинезон. Как только Артем приблизился, то сразу же попал в групповые объятия и ребенок на миг оказался прижат к его груди, тут же сморщившись и начиная реветь.
– Ой, испугали Иришу! – запричитала мама, отстраняясь и начиная качать, судя по всему, девочку.
– Кто это? – поморщившись, спросил Артем, чувствуя, что уже знает ответ.
Мама улыбнулась, как самая счастливая женщина на свете, тут же заставляя его почувствовать раскаяние за свою досаду, и протянув, переставшую реветь, девочку папе, крепко обняла Артема.
– Это твоя сестра, Ирина, – прошептала она куда-то ему в плечо из-за разницы в росте. – Она с нами уже месяц и мы безумно счастливы.
Знакомство с новым членом семьи продолжилось уже дома. Оказалось, что Ирише, как ее постоянно называли родители, был один год, и они удочерили ее совсем недавно.
– Ты же знаешь, как Алена постоянно повторяла, что хочет взять ребенка, – объяснял появление дочери, папа. – Мы никогда не думали, что слова дойдут до дела, но после твоего отъезда она была сама не своя, поэтому я подумал, почему бы и нет. Хотя, это заняло больше времени, чем мы ожидали.
Мама просияла, бросая взгляд на спящую в странном детском кресле, толстушку.
– Мы влюбились в нее с первого взгляда! – сказала она, беря его за руку. – Правда, она прелесть?
Артем не был с этим согласен. Ребенок был толстым, с черными волосами и бледной кожей. Голубые глаза косые, как у азиата, он это еще в аэропорту заметил, а также тройной подбородок и большие уши.
– Скажи честно, ты ее выбрала, потому что она толстая? Чтобы можно было тискать? – пошутил он.
– Она не была такой, это твоя мать ее так раскормила, – рассмеялся отец.
Мама отмахнулась от них, выглядя ничуть не возмущенной, хотя эта реакция была бы ему привычна.
– Ну, ты только посмотри, какая она красавица! И не называй ее толстой! Ириша – пухленькая. И очень ласковая. Ты влюбишься в нее!
Он сильно в этом сомневался, но придержал свое мнение при себе. Отец бросил на него серьезный взгляд, будто поняв, о чем он думает, но промолчал. А уже через пару дней, Артем и впрямь влюбился, да так, что сам удивлялся, как мог посчитать неинтересной свою самую красивую и милую в мире Булочку.
***
Первый день в университете оказался для Рины сущим адом. Она была единственной неформалкой в группе и на нее смотрели, как на клоуна в цирке. Девушка понимала, что со временем к ней привыкнут и начнут игнорировать, но пока, такие взгляды очень раздражали. Поэтому, Рина сделала то, чему научилась у своей матери – напустила на себя маску высокомерия и надменности. Уж пусть лучше считают ее самовлюбленной, чем боящейся внимания, неуверенной в себе, девчонкой.
– Маххалат, ну как тебе первый день в нашей дыре? – подошел к ней ее друг Белиал, а если по паспорту – Сергей Синицын, единственный человек в их компании, кроме нее, который тоже являлся сыном состоятельных родителей и мог позволить себе обучение в этом заведении.
К сожалению, он был уже на втором курсе, поэтому, облегчить ей вливание в новый коллектив не мог. Не то, чтобы Рина хотела с кем-то подружиться, ей и своих друзей хватало, но не помешало бы наладить отношения с однокурсниками. У нее в природе было заложено желание располагать к себе людей и, с переходом на сторону тьмы, оно никуда не исчезло.
– Отвратно. Все пялятся, – поморщилась она.
Белиал закинул руку ей на плечи, двигая в сторону выхода.
– Привыкнешь, – хмыкнул он. – Первый день всегда тяжелый. Отвезти тебя домой?
– За мной брат приедет.
– Ты с ним будешь ездить? – стух парень.
– Нет, это только сегодня. Пока на такси или с кем-то из родителей. А, вон он, уже приехал. Ну, давай, до завтра!
Она увидела припаркованную машину Богдана и, сбросив с себя руку друга, направилась к ней, махнув тому на прощание. В последнее время Белиал проявлял к ней повышенное внимание, но она совершенно не хотела выходить за рамки дружбы с ним, хотя и не встречалась ни с кем с тех пор, как рассталась со своей первой любовью почти год назад, когда тот переехал в другой город. Куда ей было спешить в шестнадцать лет?
– Я уже задолбался ждать, ты где застряла? – выразил недовольство Богдан, когда Рина села к нему в машину.
– Ты ждал от силы минут десять, – закатила она глаза.
Ее брат был на редкость нетерпеливым человеком и становился настоящим ворчуном, когда его заставляли ждать.
– Мне нужно еще в зал ехать, – сказал он, выруливая со стоянки. – Ужинать с вами не буду.
Ее родители хотели провести вечер в ресторане в честь ее первого дня в университете. В отличие от брата, Рина сдала все экзамены сама и доплачивать сверху за то, чтобы ее взяли, не пришлось. Богдан же, как всегда, спешил в зал для тренировки. Он тоже учился, на чем настоял отец, пригрозив полностью прекратить его финансирование, ведь Богдан хотел забить на универ, аргументируя это тем, что образование ему не понадобится. Как и их отец в свое время, он собирался стать чемпионом в тяжелом весе в MMA и прилагал к этому все усилия. В двадцать один год он уже многого добился и был близок к своей цели. Его совершенно не интересовала компания отца по грузоперевозкам и работа в ней, он даже говорил, что подастся в тренеры после окончания карьеры бойца, но никогда не позволит заточить себя в офисе. Папа был категорически против, но, в конце концов, смирился. Нанял ему лучших тренеров и предоставил полное финансирование, не прибегая к помощи спонсоров.
– Мама разозлится, если ты сразу убежишь в зал, – злорадно отметила Рина.
– Михалыч сегодня будет, так что нет.
Михалыч был бывшим тренером папы, который практически заменил ему отца, а для них с Богданом стал настоящим дедушкой. В свое время он управлял спортзалом, которым владел их отец, а теперь, когда ему было за восемьдесят и здоровье начало подводить, находился на пенсии, но в боях все еще видел свою жизнь и каждый раз, когда выдавалась возможность, и позволяло самочувствие, приезжал на тренировку Богдана. Он был его самым преданным фанатом.
– Это нечестно! – почувствовав себя обделенной, воскликнула Дарина. – Почему к тебе на тренировку он идет, а отмечать мой первый день в университете – нет?
– Это всего лишь ужин в ресторане, Ворона, – используя ненавистное ей прозвище, которым стал назвать ее с тех пор, как она стала готом, отмахнулся Богдан. – И у тебя сегодня не день рождения. Зачем вообще отмечать первый день учебы?
– Тебе-то незачем, тупой качок! Можешь передать Михалычу, что я обижена. И пусть не звонит мне, я все равно не отвечу!
– Вредина, – усмехнулся он. – Сама ему можешь сказать, я тебе не почтальон. Да и не хочется расстраивать старика из-за одной маленькой избалованной вороны.
– Сам ты ворона, – пробурчала она, отворачиваясь к окну. – Малыш-переросток!
Богдан только сделал музыку громче, зная, как ее злит игнорирование. Она могла до самого дома перебрасываться оскорблениями, зато потом почувствовала бы себя удовлетворенной. К сожалению, ее брат никогда не делал ей поблажек.
Высадив ее во дворе элитной многоэтажки, в которой находилась их квартира, он умчал, а Рина, направившись к подъезду, недоуменно застыла, увидев свою подругу Сашу, которая сидела на скамейке и ревела в три ручья, уткнувшись лицом в свои коленки и привлекая внимание прохожих.
– Саша?
– Ну, наконец-то, Рина! – хрипло воскликнула девушка, вскакивая со скамейки. – Я тебя уже полчаса жду! Пойдем быстрее к тебе, разговор есть.
Ну, это могло затянуться надолго. Похоже, поход в ресторан откладывался. Хоть бы мама не разозлилась!
Глава 2
В личной жизни Саши Новиковой разверзлась настоящая эпопея. Она умудрилась влюбиться в одного из самых популярных парней в универе, старшекурсника-ловеласа, который не пропускал ни одной юбки. Каким-то образом, первокурснице Саше удалось его зацепить, но после второго свидания, когда она так и не решилась на секс, он ее бросил. Да еще и опозорил прилюдно, устроив сцену в клубе, где они большой компанией праздновали день рождения приятеля.
– Назвал меня малолетней дразнилкой, – рыдала подруга. – Типа, сиди дома, с родителями, если не доросла до взрослых развлечений. И ведь все его поддержали! Смотрели на меня, как на мусор, и отпускали тупые шуточки. А сегодня в универе… стало еще хуууужеее…
Дарина поморщилась, едва удержавшись от желания зажать уши, чтобы не слышать ее завываний. Саша всегда была слишком драматичной. Непонятно только, почему плакаться Новикова прибежала к ней. Их отношения заметно охладели после вступления Рины в ряды готов. Ее подруга была очень подвержена условностям и с некоторых пор предпочитала общаться с «модными» девчонками, этакими будущими светскими львицами, что очень обижало Дарину. Они с Сашей дружили с четвертого класса и до самого окончания школы были лучшими подругами, но чем ближе подбирался выпускной, тем больше она начала тусоваться с другими девчонками, забив на нее. Рина уже психологически подготовилась к тому, что с поступлением в университет, где сплошь и рядом учились дети богатых родителей, она и вовсе станет для подруги невидимкой, ведь той нужно было зарабатывать авторитет.
– Разве твои новые подружки не встали на твою сторону? Как их там, Снежана и Леля? – не сдержала сарказма девушка.
Заплаканное лицо Саши виновато скривилось.
– Я знаю, что ужасная подруга. Прости меня, Рииин! Я такая дура!
Последовала новая порция самобичевания, которую Рина тут же пресекла, шикнув на нее.
– Харе сопли разводить! Небось, твои подружки побоялись впасть в немилость из-за общения с тобой, вот и кинули, а ты теперь вспомнила о моем существовании.
– Я понимаю, что поступила с тобой также, – хлюпнула носом Саша. – Так мне и надо! Все вернулось бумерангом.
Что ж, бить лежачего Рина больше не собиралась.
– Ладно, так и быть, прощаю, – вздохнула она. – Но мудацкого отношения к себе со стороны этого недомужика ты не заслужила. Вытри сопли, завтра будем восстанавливать твою репутацию.
– К-как? – перестав плакать, удивленно округлила глаза Новикова.
Дарина коварно ухмыльнулась. Давно она не позволяла себе таких развлечений.
– Отплатим той же монетой, – сказала она. – Подробности обсудим ночью. Мы в ресторан сегодня собирались, так что лучше не заставлять маму долго ждать.
***
Саша была ее единственной подругой не-готом, так что общение с ней мама Дарины – Яра, всегда всячески поощряла. Вот и сегодня, увидев, что она пришла в гости, пригласила присоединиться к ним за ужином в ресторане. Ее заплаканное лицо она тактично не стала комментировать.
– Спасибо, теть Яр, но мне домой надо, – отказалась от приглашения Саша. – Может Вы пригласите меня, когда будете готовить свою фирменную пасту?
Мама Рины польщенно улыбнулась. Рецепт этой пасты, а вернее соуса к ней, она придумала сама и все, кто ее пробовал, оставался в полном восторге.
– Обязательно, Саша. Думаю, на выходных и приготовлю. Ты давно к нам не заходила, вот и повод нашелся. Судя по всему, сегодня у тебя не лучший день, – заметила она, имея в виду ее распухшую физиономию.
– Да в порядке все, – фыркнула Рина. – Завтра вообще все будет зашибись. С парнем поцапались, дело молодое.
– Ради Бога Дарина! Перестань говорить, как твой отец, – сокрушенно вздохнула мама. – Ты же девочка!
Рина отмахнулась.
– При людях я веду себя, как настоящая леди. Забей, мам.
Мама бросила обвиняющий взгляд на папу, который сидел в гостиной и смотрел ролики в телефоне, ожидая, пока они соберутся, будто говоря «Доволен, Матвей? Это все ты виноват!». Папа, конечно, не заметил, обычно он только нагло ухмылялся на этот «фирменный молчаливый укор Яры».
– Ну, ладно, я пойду, – сказала Саша. – Пока. Спасибо за приглашение, теть Яр!
Они попрощались и, как только за ней закрылась дверь, мама скептически окинула взглядом наряд Дарины, состоящий из пышной тюлевой черной юбки и облегающего топа, украшенного серебристыми пайетками у горловины.
– Ты в этом пойдешь? – разочарованно спросила она.
Рина пожала плечами. Ей ее наряд нравился.
– Надень хотя бы туфли, – попросила Яра, глядя на ее кеды. – Это же ресторан.
– Ладно, – вздохнула Дарина, направляясь обратно в свою спальню.
Мама, к счастью, не навязывала ей свой вкус, но иногда, когда они выбирались в люди, настаивала, чтобы Рина одевалась соответственно. Как и в случае с папой, который ненавидел костюмы, но надевал их ради мамы, когда они выбирались в свет. Всю жизнь Яра сетовала на то, что оба ее ребенка пошли в отца и ни один не унаследовал ее чувство такта, хороших манер и стиля, как бы она их не учила и не вдалбливала в головы простые истины с самого младенчества.
– Ты прекрасно выглядишь, кроха, – пророкотал папа, появляясь из гостиной. – Не слушай мать. Давайте уже пойдем, а то я жрать хотел еще час назад и нахожусь в одном шаге от того, чтобы совершить набег на холодильник.
Мама закатила глаза и, подхватив свою сумочку, направилась к выходу.
– Что я говорил о закатывании глаз, рыжая? – спросил папа, смачно шлепая ее по заднице.
Рина лишь поморщилась, слушая начавшуюся перебранку. Мужику за пятьдесят, а он все туда же. И как только они с мамой, такие разные, ужились? Вопрос века.
***
У них в университете уже пять лет действовала своя социальная сеть с незамысловатым названием «Сеть», разработанная бывшим студентом сначала просто для своего круга друзей, а позже, успешно проданная руководству учебного заведения. Вся соль была в том, что доступ в эту сеть можно было получить только по личному идентификационному номеру, который был у каждого студента. Создать левый аккаунт из-за этого было возможно только в том случае, если ты мог найти учащегося, который приложением не пользовался, и, либо выкупить у него право на аккаунт, либо просто украсть номер. «Сеть» сразу же устанавливала личность по номеру и, возможности пользоваться никнеймами в ней не было, только своим полным именем с фамилией. Казалось бы, кто будет вести аккаунт в сети, которую видят только студенты твоего университета, когда есть всемирные сети для всеобщего пользования? В обычном учебном заведении, может, и мало кто, но их университет был пристанищем богатых и знаменитых. За десять лет своего существования он стал лучшим в стране, а бюджетных мест в нем и вовсе не было, зато был огромный конкурс даже для тех, кто мог позволить себе дорогое обучение. Для избалованных мажоров «Сеть» стала своего рода игровым полем, где победителем становился тот, кто находился на вершине ТОПа. А на вершине, последние четыре года, сменяя друг друга, находились два лучших друга – Егор Огнев и Артем Тихонов. Последний и был обидчиком Саши.
Чтобы отомстить ему, Рина решила начать именно с «Сети». Каждую пятницу Тихонов открывал свой аккаунт для гостей и все желающие могли кидать свои посты, которые видели все пользователи. А так как им несказанно повезло и в тот день была пятница, она зашла на его страницу и накатала от имени Саши следующее сообщение:
«Девочки (и мальчики?) вспомните о правиле, которое гласит, что главное не размер, а умение пользоваться.»
Конечно, нашлись тупицы, которые не поняли посыла и начали спрашивать, что она имела в виду. Они с Сашей сидели в столовой, которая вполне могла сойти за ресторан, во время обеденного перерыва, и пялились в ноут, игнорируя всех, пока через десять минут не написал комментарий сам Тихонов. К счастью, чужие посты он удалять не мог.
«Двойной намек на то, что я халтурщик и гей? Смешно слышать это от девочки, которая даже целоваться боится»
Под его словами все тут же начали строчить слова согласия и гадости в адрес Саши, но Рину это не смутило.
«Смешно то, что без присутствия друга при сексе, у тебя не стоит. Может, пора признаться самому себе в том, о чем все давно уже знают? Или ты боишься, что Огнев не ответит взаимностью?»
Девушка даже думать не стала перед тем, как отправить. Глаза Саши, после прочтения, стали размером с блюдца.
– Это правда? – пораженно спросила она.
Дарина закатила глаза.
– Откуда я знаю? Их броманс – всем известный факт, а зная извращенное мышление людей, этим вопросом могли задаваться и раньше.
– Ринка, да ты гений! – догнав, рассмеялась Саша.
Они принялись читать комментарии, которые были уже не столь однообразны. Хотя многие все еще оскорбляли Сашу, но нашлись и те, которые увидели в ее словах зерно правды. Тихонов больше ничего не отвечал, но читая мнения других людей, они так увлеклись, что не заметили приближения двух парней к их столику и, только услышав звук отодвигаемых стульев, подняли глаза от экрана.
– Веселитесь, малявки? – насмешливо спросил Артем.
И он, и его друг Егор, присели за их стол. Оба парня были хороши собой и скорее возраста ее брата, которому был двадцать один год, чем ее, но Рина, в отличие от подруги, не смутилась под их оценивающими взглядами и уж точно не покраснела, как дурочка Сашка. Не утруждая себя ответом, она встретила взгляд самовлюбленного гада и приподняла бровь, с позаимствованным у своей мамы надменным видом, и, надеясь, что у нее получается так же хорошо, ведь она репетировала его перед зеркалом снова и снова.
– Крепкий орешек, – рассмеялся Огнев, получив от друга недовольную мину.
– У меня мало времени, так что слушай и запоминай, – обращаясь к Саше, сказал Тихонов. – Я не знал, что тебе нет восемнадцати, так что если продолжишь и дальше пороть чушь, типа между нами что-то было, я тебе жизни в этом университете не дам. Усекла?
– Мне будет восемнадцать через три месяца, – глупо пролепетала Саша, еще больше краснея.
Огнев даже не скрывал своего веселья, переводя взгляд от Саши к, злой из-за ее реакции, Рине, а потом на, пытающегося казаться невозмутимым, Тихонова.
– То есть, то, что тебя считают геем – тебя не волнует? – вызывающе спросила Дарина, с запозданием поняв, что ляпнула глупость.
– С чего бы? – снисходительно усмехнулся Тихонов. – Тебе следовало оставить свои детсадовские методы в школе, малявка. Подрасти немного, и возможно, я дам тебе шанс. Эмо у меня еще не было.
– Я – гот, дебил!
– Какая разница, – пожал плечами этот урод, вставая и направляясь к выходу.
Его друг последовал его примеру, напоследок, подмигнув Рине, а они с Сашей остались сидеть. Одна – бледная от злости и унижения, вторая – красная, как рак, и выглядящая отвратительно влюбленной, провожая взглядом высокую фигуру Тихонова. Ну, ничего, это был еще не конец. Рина собиралась во всей красе продемонстрировать ему свои детсадовские методы, чтобы, в конце концов, не оставить камня на камне от его популярности.
