Злата Романова
Горничная с секретом
Пролог
«Ты такая красивая, что я дышать забываю».
«Твой запах сводит с ума, я его ни с чьим не спутаю, вот как ты можешь так отличаться от других?! Признайся, ведьма, приворожила меня?»
«Не отказывай мне, Соня, я ведь не железный! Могу и украсть».
Мне ни один мужчина не говорил таких вещей, ни один не заставлял мое сердце биться, как сумасшедшее, от одних только взглядов, полных желания и хриплого, пронизанного похотью, мужественного голоса. Я так глупо и быстро влюбилась в Максима Шагаева, и теперь расплачиваюсь за это, потому что сейчас его отношение ко мне совершенно другое.
– Пошевеливайся, сука, я дважды повторять не буду! – рычит он, больно дергая меня за руку, чтобы вытащить из машины. – И утри свои фальшивые слезки, я тебя насквозь вижу.
Но мои слезы вовсе не фальшивые. Я рыдаю весь путь до частного самолета, понимая, что спасения нет. Он нашел меня и теперь живой не выпустит. Даже стюардесса испуганно опускает глаза в пол, ни она, ни один другой служащий здесь мне не помогут.
Макс отпускает мое запястье только тогда, когда я неаккуратно приземляюсь попой в кресло от его толчка.
– Что ты со мной сделаешь? – задаю прямой вопрос, не беспокоясь о присутствии его людей.
– Что захочу, – серьезно заявляет Макс, садясь напротив меня. – С предателями мы не церемонимся, София. Сначала тебя допросят, потом…
Он замолкает, явно нагнетая, чтобы я еще больше испугалась, но я и так трясусь от шока и ужаса. Я понимаю, что меня убьют. Макс не просто бизнесмен, роль которого играет. Он состоит в организации, которая называется Общиной, и там замешано столько влиятельных имен, что у них на руках карты всех мастей, начиная от полиции и заканчивая политиками.
– Я рада, что не позволила тебе трахнуть меня! – заявляю, собирая последние крупицы самообладания, потому что совсем скоро я буду умоляющей о быстрой смерти лужей, без гордости и достоинства. Даже сильным мужчинам сложно выдерживать пытки, что уж говорить обо мне? – Ты ничтожество, Макс, и в отличие от других, я сразу поняла, что скрывается под твоей лживой личиной!
– Еще плюнь в меня для полного драматизма, – совершенно равнодушный к оскорблениям, хмыкает он. – Мне похуй на твои слова, София, так что не утруждай себя зря. И на твое согласие мне теперь тоже похуй, потому что трахать тебя я буду в любое время, когда захочу. Отныне ты просто моя вещь, так что закрой свой рот и молчи, пока тебя не спросят. За плохое поведение я тебя буду наказывать с особым пристрастием и обещаю, тебе это точно не понравится.
Я закрываю глаза, пытаясь сохранить хоть немного достоинства, но ничего не могу поделать с рыданиями, которые вырываются из моей груди. Мне не только страшно за свою жизнь, я еще и испытываю сильнейшую боль от разочарования в человеке, в которого с такой готовностью влюбилась. За один день мой воображаемый горячий романтик превратился в холодного жестокого монстра.
Как я могла так ошибиться в нем?..
– Эй, хватит распускать сопли, раз накосячила, то будь готова к последствиям, – щелкает он пальцами у моего лица, привлекая к себе внимание. – На меня не действуют женские слезы, София.
– Иди к черту! – выдавливаю из себя сквозь плач, и он тут же хватает меня за горло, предупреждающе сжимая.
– Ты не в том положении, чтобы показывать характер, так что не беси меня!
Я затихаю, потому что он сдавливает мою шею с ощутимым давлением, так, что дышать едва-едва удается, но как только паника захлестывает и я начинаю царапать его руки, резко отпускает, с шипением глядя на свою расцарапанную кожу.
– Уже оставляешь свои метки на мне, дикарка? – на секунду возвращается его дразняще-обаятельная маска вместе с голодным оскалом. – Придется связать тебя, пока буду ебать, но думаю, мне это понравится. Я тоже оставлю на тебе свои метки, София, мне уже не терпится раскрасить твою белую кожу в красный и проверить, как надолго твое тело сохранит мои следы после того, как я с тобой закончу. Че-е-е-рт!..
Он стонет, поправляя штаны в области ширинки безо всякого стеснения, и меня пробирает дрожь от страха, что он сейчас так заведется от собственных фантазий, что решит не ждать, пока мы приземлимся. Я теперь готова молить о возвращении злого Макса, потому что похотливый Шагаев пугает меня еще сильнее.
Я затихаю, наблюдая за ним и дергаясь от каждого малейшего движения, и когда Максим демонстративно медленно расстегивает ширинку, нахожусь уже на грани обморока, наблюдая огромными глазами за тем, как он гладит себя сквозь боксеры, прежде чем оттянуть их вниз и высвободить огромный твердый член, подзывая меня к себе указательным пальцем.
– Давай, Сонечка, не теряйся. Ты ведь не хочешь, чтобы я был злым и напряженным, когда мы приедем? В твоих же интересах задобрить меня, потому что Тархан таким милым с твоей предательской задницей не будет, а если ты меня не разочаруешь, я, так и быть, попрошу его не убивать тебя сразу.
Глава 1
Максим Юрьевич Шагаев – красавчик, а я их всех недолюбливаю. Потому что ни разу не встречала хоть одного нормального. Их эго мешает им, обнажая не самые лучшие качества.
– Красотка, придешь сегодня ко мне ночевать? – первое, что он сказал мне при встрече.
А, еще и за попу ухватил, как будто то, что я горничная, сразу ставит меня в разряд доступных и готовых на все девиц. Козел!
– Держите руки при себе! – возмутилась я и ушла от греха подальше, потому что совсем уж грубить ему было нельзя.
Как-никак, он брат моего хозяина и меня запросто могли уволить.
Я не особо и вспоминала о нем после этого, но в следующий раз в дом, в котором я работала, он приехал раненный и остался надолго. Тогда-то я в него и влюбилась. Трудно было устоять…
Максу выстрелили в грудь, но он чудом выжил и выздоравливал в доме своего брата Тархана, на которого я и работала. Мне, как одной из двух горничных, поручили помогать и ухаживать за ним, я буквально с ложечки его кормила, потому что он не мог поднять правую руку, и, хотя Максим был слаб, он все равно ухитрялся флиртовать и дразнить меня. Я влюбилась в него очень быстро. Да и как было не влюбиться, когда искры между нами так и летели? Я буквально ощущала в воздухе химию, возникшую между нами, ловила себя на том, что зависаю на обнаженном участке его руки, мечтая прикоснуться к теплой коже, представляю, каково нам было бы вместе.
– Ты девственница, поэтому так ведешь себя? – спросил он в какой-то момент, очень удивив меня.
– Нет, мне двадцать три и я не храню себя до брака, – фыркнула я, поднося к его рту ложку с супом.
Он взял ее в рот, глядя мне в глаза с явным намеком, и сглотнув, облизал губы, задерживаясь языком на нижней и медленно улыбаясь после, когда у меня перехватило дыхание от сексуального напряжения, витающего в комнате.
– Тогда я не понимаю, почему ты постоянно меня отшиваешь, Соня. Если тебе нравится секс и ты явно меня хочешь, почему отказываешь нам обоим в удовольствии?
– Кто это сказал, что я вас хочу? – приподняла я бровь, поражаясь его нахальству.
Макс усмехнулся и неожиданно ущипнул меня за сосок, дерзко торчащий сквозь ткань униформы и лифчик без чашечек. Я едва сдержала стон, испуганно отшатываясь от него, потому что мне совершенно нельзя было ни хотеть, ни вступать с ним в какие-либо отношения.
– Держите руки при себе!
– Твоя коронная фраза, я уже ненавижу эти слова, – проворчал он, глядя на меня из-под густых ресниц, обрамляющих удивительно красивые темно-синие глаза.
Хотя, все в нем было красивым. У Макса удивительно симметричное лицо, если бы не густая борода, он, наверное, был бы слишком красив, чтобы смотреть на него без слез восхищения. Густые каштановые волосы, высокий рост и крепкое телосложение, еще больше усовершенствованное занятиями спортом, потому что даже в расслабленном виде у него есть эти, так многим желанные, кубики на животе и мощные бицепсы. Причем, всю эту красоту я замечала даже до того, как влюбилась, так что нельзя сказать, что у меня глаза замылены.
– Вот как ты можешь так смотреть на меня и говорить не прикасаться?! – простонал он, и поняв, что зависла на нем, я смутилась и заткнула ему рот очередной ложкой супа, клацнув ею по его зубам, что его только развеселило.
Меня смущал мой настолько явный интерес и то, что он его видит, но я держалась твердо, ведь на карту было поставлено благополучие моей семьи, которую я не могла подвести из-за влечения к неправильному мужчине. И вот теперь, все мои худшие страхи сбылись. Макс понял, кто я такая, и теперь он больше не будет тем обаятельным мужчиной, пытающимся добиться взаимности строптивой горничной.
Нет, теперь наши маски отброшены и все уговоры, сладкие обещания и красивые жесты канули в лету. Я пленница, а он мой палач. Но, что иронично, я все еще нахожу его преступно красивым и желанным, даже если трясусь от страха. Видимо, чтобы моя глупая любовь испарилась, ему нужно по-настоящему причинить мне боль, потому что, глядя на него сейчас, в моей душе все еще тлеет надежда, что Макс не такой жестокий, каким хочет казаться, что он просто пугает меня.
– Ну? Чего ты ждешь? – подталкивает он меня, дроча свой член.
Я сглатываю, не в силах отвести взгляд от этого огромного агрегата, и испуганно качаю головой.
– Я не буду этого делать.
– София, – вздыхает он, глядя на меня с притворной жалостью. – Я не прошу тебя. Ты либо подчиняешься, либо я зову своих парней из кабины пилота и они выебут тебя во все щели. Мы не взлетим еще сорок минут, так что времени у нас полно.
– Ты же несерьезно! – снова борясь со слезами, заглядываю в его равнодушные синие глаза. – Макс, я правда не сделала ничего плохого, клянусь! Я не передавала никакой информации, я просто находилась в доме. Твой брат никогда не обсуждал дела в других комнатах, кроме кабинета, и никогда не оставлял на виду никаких документов. У меня не было бы шанса, даже если бы я захотела, а я не хотела! Меня заставили! Моя мама у них, у этого вашего проклятого Попа, и он убьет ее, если поймет, что вы меня поймали. У него нет жалости, нет понятия справедливости, он просто использует людей, как расходный материал.
– И ты почему-то решила, что я лучше, – смеется он. – Не дави на жалость, София, у меня ее нет. Как и терпения. Поэтому, лучше начинай работать ртом, пока я окончательно не вышел из себя.
***
Сука! Красивая, лживая сука, от которой меня ведет, как безмозглого идиота, даже несмотря на ее поступки.
Соня плачет, когда опускается на колени между моих раздвинутых ног. Ее пухлые розовые губы дрожат, глаза смотрят на меня с надеждой, и меня, блядь, приводит в ярость то, как натурально она играет в несчастную жертву!
Но София Некрасова не жертва, нет. Она ушлая тварь, которая вместе со своей бабкой и матерью выполняют роль верных собачек Игнатия Попова. Того самого Попа, который уже дважды покушался на мою жизнь, потому что мы с братом пошли против него, и ему ведь почти удалось.
Я ненавижу расчетливых сук. Нет, не считаю всех женщин такими, но моя мать такая, моя, блядь, первая любовь такая, и как оказалось, милая служаночка Соня, которую я считал чуть ли не ангелом, из той же породы, просто играет лучше. А ведь она зацепила меня сильнее, чем даже Лана в свое время. Соня была всем, о чем я мог думать последние месяцы, я готов был предложить ей то, чего не предлагал ни одной женщине – моногамные, мать их, отношения! А я не из тех, кто может удовлетвориться одной женщиной, но с ней я хотел этого, мне было плевать на других, потому что только Соня настолько влияла на меня, что мне хотелось вылезти из собственной кожи каждый раз, когда она отказывала мне, не позволяя даже прикоснуться к себе. Вот тебе и недотрога!
Мой человек раскопал о ней всю информацию после того, как она сбежала из дома моего брата, где работала горничной, когда поняла, что ее раскрыли. София Некрасова очень далека от своего ангельского образа. Она далеко не бедная сиротка, которой притворялась. Училась в частной школе, где крутила шашни с сыном, бывшего теперь, мэра, поступила вместе с ним в один универ, где променяла его на более успешного мальчика и ходили слухи, что она встречается не только с ним, но и с его лучшим другом, который тоже был сыном политика с громким именем. После учебы путешествовала с группой таких же богатых бездельников, а потом Поп подослал ее работать к моему брату, создав новую биографию, которую служба безопасности Тархана пропустила, не найдя ничего подозрительного.
У меня нет жалости к Софии Некрасовой. Она просто еще одна продажная дырка. Не милая Соня, которая краснела от любого намека и дрожала, когда я едва касался ее. Да, образ у нее соответствующий. Светлые, мягкие волосы, большие серо-голубые глаза и пухлые розовые губы, в которые мне хочется впиться зубами. Она смотрит взглядом невинного ребенка, ее блядские губы обиженно дрожат, брови сведены домиком, но это все лишь игра. София хочет выжить, как и все. Я ей позволю. Я не собираюсь ее убивать, хотя и сказал это, но я не отпущу ее до тех пор, пока она не заплатит за мое разочарование. Легко ей не отделаться, как и всем предателям, рискнувшим пойти против меня.
– Открой рот, – отдаю команду, понимая, что сама она не начнет. Слишком увлечена собственной игрой в испуганную жертву.
Обхватив ее за затылок, наклоняю ниже и тычусь головкой в мягкие губы. София, наконец, отмирает и едва ощутимо облизывает, прежде чем приоткрыть рот, чтобы взять кончик внутрь. Ее рука обхватывает меня за основание, потому что свою руку я убрал, но сжимает недостаточно сильно, чтобы это принесло мне нужные ощущения.
– Хватит играть в недотрогу, соси нормально! – рычу на нее, насаживая ее рот на свою длину, но она давится, едва получив половину. – Ты, блядь, издеваешься?!
Из ее глаз брызжут слезы, но она удивляет меня, самостоятельно делая новую попытку и втягивая щеки. При этом, ее злой взгляд направлен мне в лицо и мне это нравится гораздо больше, чем притворный ужас.
Вид просто охуительный! Сосет она так себе, в горло взять не может, давится и рвотные позывы убеждают меня притормозить, если не хочу, чтобы она меня облевала, но сам факт того, что я имею эту строптивую дрянь, все компенсирует. Вид ее рта, растянутого на моем члене, впадающих щек и влажных сосущих звуков сам по себе возбуждает и заставляет меня просто каменеть. Я тяжело дышу, ворча, когда она царапает зубами, но пофиг, мне и так в кайф. София словно бросает мне вызов, не отводя взгляда от моих глаз, даже если ее зрение размыто слезами, даже если она снова давится, потому что я не могу сдерживать толчки, и когда я кончаю ей в горло, удерживая за волосы на затылке и не выходя сразу, продолжая ощущать тепло ее рта сквозь финальные толчки, ее глаза, наконец, закрываются, и она сглатывает, упираясь руками в мои бедра и отталкиваясь, пока я не выскальзываю, а она сама не падает на задницу, тяжело дыша и вытирая мокрый рот и подбородок.
– Я никогда не сделала бы этого по собственному желанию, так что наслаждайся! – озлобленно шипит она куда-то в пол. – Только угрозами и принуждением ты сможешь заставить меня прикасаться к тебе, Макс, потому что я никогда тебя не хотела и не захочу!
Глава 2
Я никогда не знала своего отца, но это не мешало мне расти счастливым ребенком. У меня было все. Мы жили в большой, красивой квартире, моя мама, работая экономистом, зарабатывала достаточно, чтобы удовлетворять все мои хотелки, я ходила в частную школу, поступила в лучший универ в стране и после его окончания путешествовала по миру, пытаясь понять, чем хочу заниматься по жизни.
Несколько лет назад со мной связалась девушка, которая утверждала, что у нас с ней один отец и она хочет познакомиться. Валерия Венская действительно оказалась моей сестрой. Она узнала обо мне после смерти нашего отца, поняв, что он всю жизнь содержал нас с мамой и распорядился, чтобы деньги поступали даже после его смерти. Я быстро поняла, что Лера вышла на меня из-за жадности, а не желания сблизиться с сестрой. Ей было жаль денег, которые отец выделял на нас с мамой, но поняв, что ничего не может с этим поделать, она исчезла из моей жизни так же быстро, как и пришла в нее.
У меня было много вопросов к своей матери, и я, наконец, получила на них ответы, но легче мне не стало.
– Твой отец женился в восемнадцать лет на матери Леры, – призналась она. – Когда мы познакомились, ему было двадцать, а мне девятнадцать. Это было на втором курсе, он перевелся к нам и я сразу в него влюбилась. Максим Венский. Шикарный был мужчина, Соня. Мне потребовалось много лет, чтобы забыть его и смириться с тем, что вместе нам не быть.
– Ты с самого начала знала, что он женат? – пришла я в ужас, ведь мама всегда казалась мне очень добрым и честным человеком. Она совсем не похожа на свою вредную и деспотичную мать, мою бабушку, от которой я предпочитаю держаться подальше.
– Конечно, нет! Я бы никогда не связалась с женатым. Максим, как оказалось, хранил много секретов. Он состоял в какой-то секте, которую они называли Общиной, и там была странная иерархия и правила. Он не мог развестись с женой, если только она не даст веский повод, вроде бездетности или измены. А она не давала. У них уже была дочь Лера и его жена слишком его любила, чтобы изменять, он сам мне так сказал. Рассказывая об этой своей секте, он надеялся убедить меня не бросать его, думал, я пойму, почему он не может развестись и соглашусь на то, чтобы он жил на две семьи, но я так не могла. Я только больше испугалась и решила, что как бы больно мне не было жить без него, так нам будет безопаснее и лучше. Я не могла с чистой совестью быть любовницей чужого мужа, Соня!
– Почему он давал нам деньги, если даже видеть меня не хотел?
– Он хотел, дочь, – всхлипывает мама. – Он любил тебя, до того, как тебе исполнился год, я давала ему возможность видеться с тобой, но потом что-то изменилось, он сказал, что это опасно и лучше не давать никому из его окружения узнать, что у него есть дочь от другой женщины. Я не хотела его денег, но он все равно присылал их, и в конце концов, я уступила. Я хотела, чтобы у тебя было все самое лучшее и мне было проще сказать, что твой отец умер, чем объяснять, почему он не хочет общаться с тобой. Я не хотела, чтобы ты чувствовала себя нежеланной, милая. Он очень тебя любил, клянусь! Он позаботился о тебе даже после своей смерти.
Лучше бы не заботился…
В тот момент я была благодарна, ведь именно из-за его заботы я получила хорошее образование и объездила полмира, о чем многие могут только мечтать, но цена, в конце концов, оказалась слишком высока. Во время моего отдыха на Гоа, мне позвонила бабушка, что случалось крайне редко, ведь она предпочитает жить обособленно от нас, и сообщила, что моя мать пропала. Я вылетела ближайшим рейсом, а попав в нашу квартиру, сразу же была схвачена неизвестными мужчинами.
Меня привезли в большой загородный дом на безлюдном участке земли посреди какого-то леса, далеко за пределами Москвы, и в этом доме, человек по имени Игнатий Попов, который представился как двоюродный брат моего отца и глава Общины, в которой тот состоял, рассказал мне, что узнал о моем существовании благодаря деньгам, которыми отец меня обеспечил после своей смерти.
– Видишь ли, София, дети, рожденные в Общине, всегда будут обязаны соблюдать наши правила и служить нам, – заявил он.
– Это абсурд, я не знаю ничего про вашу Общину и не имею к ней отношения! – пыталась я возразить, но меня быстро заткнули затрещиной.
– Никогда не смей повышать голос на своего главу, – прошипел мне в ухо этот страшный мужчина и я сразу же затихла. Меня никогда до этого не били, я дико испугалась того, что еще он может со мной сделать.
Попов объяснил, что моя мама гостит у него, даже дал мне увидеть ее, всего на минутку, и пообещал, что как только я выполню свой долг перед Общиной, он о нас забудет и мы сможем дальше жить как жили. От меня требовалось пойти работать горничной в дом определенного человека под фальшивой биографией и строго выполнять все инструкции Попова. Он подсылал меня, как какую-то шпионку в третьесортном боевике, следить за своим врагом и им оказался Тархан Давыдов – сводный брат Макса. Как бы сильно все во мне не противилось и не содрогалось в отвращении, у меня просто не было выбора. Мне напоминали об этом слишком часто, показывая маму, на которой появлялись новые синяки каждый раз, когда мне не удавалось узнать какую-нибудь информацию о планах Тархана.
***
Я не ожидала, что меня предупредят, когда мой обман раскроется, я уже ни на что не надеялась, начав работать в доме Тархана Давыдова и поняв, что он за человек. Только молилась, что, если я облажаюсь, лишь бы маму и бабушку не убили в отместку, а с тем, что мне самой конец, даже как-то смирилась. Однако, на запасной телефон, которым я пользовалась только, чтобы получать инструкции от Попова, вчера пришло сообщение, чтобы я уходила как можно скорее. Я быстро собрала свои вещи и подгадав момент, когда охрана меняется перед обедом, незаметно ушла из дома этого опасного человека.
Я настолько испугалась, когда не получила дальнейших инструкций даже спустя несколько часов, что запаниковала и купила билет на ближайший рейс, не думая даже, в какой город лететь и вот так оказалась в Уфе. Где и меня и нашел Макс, который поджидал прямо на парковке аэропорта, оказавшейся довольно безлюдной в ночное время.
В один момент я иду, уже думая, что спаслась и пытаясь прикинуть, что делать дальше после того, как найду себе отель, а в следующий – меня резко дергают за руку и прижимают спиной к машине.
– Что вы… Макс?
Да, Макс, а не Максим Юрьевич, потому что он сам попросил его так называть и я, в конце концов сдалась, но только, когда мы оставались наедине. Он последний человек, которого я ожидаю увидеть здесь, и мне хочется просто закрыть глаза, как маленькой, надеясь, что это не взаправду, что мне просто снится страшный сон.
– Думала, сможешь так просто сбежать? – спрашивает он, встряхивая меня и это ощущается слишком реально.
Макс очень-очень зол, я никогда не видела его таким жестким, как в этот момент.
– Макс, я…
– Завлекала меня сказками про бедную горничную, а сама копала под моего брата, София. Думала, сможешь просто исчезнуть и я тебя не найду? – шипит он, не давая мне договорить.
– Максим, пожалуйста! Ты не знаешь, как все было на самом деле. Я не виновата…
– Заткнись! Еще слово и клянусь, я не сдержусь, задушу тебя на месте. Живо посадила свой зад в машину!
– Макс, – всхлипываю, озираясь кругом, но эта сторона парковки пустует, только вдали виднеются такси, до которых я не успела вовремя добраться.
Шагаев больше не церемонится. Толкает меня на сиденье, пока я плачу, понимая, что живой меня больше никто не увидит. Такие, как мой бывший хозяин и его брат, предателей не прощают.
– Максим, пожалуйста! Ты ведь знаешь, что связь с Общиной невозможно прервать. Они убили бы мою семью, если бы…
– А с чего ты взяла, что я не убью? – хрипло смеется он. – Я и есть Община, София, так что ты права, связь можно прервать только смертью. Но я не собираюсь так быстро тебя убивать, я сначала сполна получу то, в чем ты мне отказывала. Твое тело тебе больше не принадлежит, Сонечка, потому что отныне я твой хозяин. А теперь заткнись, потому что мне неинтересно слушать твое нытье!
И каждый наш разговор после этого проходит по тому же сценарию. Макс угрожает мне чуть ли не сексуальным рабством, а я не оставляю попыток достучаться до него, но все бесполезно. Даже когда он угрозами заставляет отсосать ему в самолете, я хоть и злюсь поначалу, но к концу полета обратно в Москву снова начинаю трястись от страха и пытаюсь опять объяснить ему, как все это выглядит с моей стороны, ведь никто не оставил бы свою мать умирать.
– Я бы оставил, – равнодушно говорит он, моя речь его совсем не трогает. – Учитывая, какая она эгоистичная сука, с чего мне рвать за нее задницу?
– Ну а моя мать не такая! Она замечательная и я люблю ее, ты ведь тоже кого-то любишь? Если не маму, то хотя бы брата? Вы же дружны с Тарханом, разве ты позволил бы ему умереть?
– Я бы нашел способ вытащить его, вместо того, чтобы крысятничать и соблазнять кого-то по чужой указке.
– Я никого не соблазняла! – возмущаюсь до глубины души, потому что меня всегда триггерит это обвинение и он не первый мужчина в моей жизни, который считает меня виноватой в том, что у него на меня что-то зашевелилось. – Ты сам соблазнился, даже когда тебе ясно и твердо сказали нет. Разве я виновата в том, что красива? Признай, будь я обычной невзрачной девушкой, ты бы просто сразу допросил и убил меня. К сожалению, мне не повезло, и теперь перед смертью придется еще и ублажать тебя. На что я только надеялась, пытаясь найти в тебе что-то человеческое? Тебе плевать, почему я сделала то, что сделала. Ты просто нашел способ получить меня и все остальное тебе неинтересно. Ведь у пленницы не нужно спрашивать согласие, не так ли?
– Ты правда думаешь, что настолько хороша? – смеется он. – Ах, София, мне казалось ты скромнее, но вижу, уровень самомнения у тебя зашкаливает. Меня каждый день окружают красивые женщины, ты всего лишь одна из многих. Отличие только в том, что ты меня, блядь, разозлила! Я не люблю ошибаться в людях, Сонечка. Меня бесит, что я тебя не распознал. Хорошее качество для шпионки, но плохое для той, кого поймали. Я буду наказывать тебя, пока не почувствую, что моя злость прошла. Не обманывайся, что будешь просто пленницей, которую будут потрахивать время от времени. Не-а. Я приготовил для тебя что-то, что будет так же бесить тебя, как меня бесит твое существование. Ты ведь у нас мажорка, да? Я почитал твою настоящую биографию. Должно быть, обязанность быть чьей-то прислугой, убираться каждый день за другими, сводила тебя с ума, ведь ты из тех, кто даже сам за собой обычно не убирает. После того, как Тархан узнает все, что ему нужно знать, я сделаю тебя своей личной горничной. Будешь моей маленькой рабыней, надежно запертой в квартире и занятой только тем, чтобы делать мою жизнь комфортной во всех смыслах. Я даже расписание для тебя составлю и каждый раз, когда ты его нарушишь, ты будешь наказана. Уф-ф-ф, уже предвкушаю, Сонечка! Тебе определенно такая жизнь не понравится, но я уже в полном восторге.
