Злата Романова
Горничная Тархана
– Альбина, что? – увидев меня, пугается Наташа, прижимая руки к груди. Видимо, видок у меня еще тот. – Что случилось?
Но я не успеваю ответить, потому что вслед за мной на кухню вваливается ревущая Лида, которая бросается на шею Наташе, еще больше пугая бедняжку.
– Я же сейчас с ума сойду, в чем дело?! – в панике кричит Наташа, прижимая к себе Лиду.
– Ничего смертельного, Лиду просто уволили, – беру себя в руки, потому что с двумя истеричками наш бедный повар не справится. – Хозяин очень злой, напугал нас до полусмерти.
– Господи, что же ты натворила-то? – спрашивает она Лиду, которая только еще громче воет, вцепившись в нее, как репей. – Лида, я сейчас упаду! Отпусти меня и объясни, наконец, в чем дело! Я тебе сейчас успокоительные капли дам.
Лида, как ни странно, прислушивается, и выпустив ее, падает на ближайший стул, продолжая всхлипывать и краснея все больше с каждой минутой. Я тоже сажусь, потому что ноги не держат, и когда Наташа протягивает успокоительное не только Лиде, но и мне, то без возражений принимаю, потому что меня до сих пор трясет.
– Давайте, девочки, успокаивайтесь и рассказывайте. Что вы натворили? – тяжело вздыхает Наташа, но что я могу рассказать?
Я и сама не в курсе, из-за чего именно настолько разозлился хозяин. Видимо не из-за приставаний Лиды, он ведь говорил что-то о Карине Васильевне. Неужели эта дурочка еще и жену его умудрилась оскорблять при нем? Или он услышал наш разговор в ванной сегодня днем? В любом случае, это его разозлило и он отыгрался на нас, так что я скорее склоняюсь ко второму варианту. Однако, даже это не дает ему права вести себя с нами, как с какими-то отбросами! Сегодня Тархан Артурович во всей красе показал свою гнилую натуру и, я не представляю, как после такого оставаться жить и работать в его доме.
Глава 4
Карина, стерва, выбесила своей выходкой, но если она думает, что я приползу к ней, прося вернуться, то зря. За двадцать лет вместе могла бы уже понять, что такими манипуляциями меня не проймешь. Еще и тупая горничная решила залезть мне в штаны, думая, что оскорбления в адрес моей жены помогут. Непроходимая дура! Как бы мы не срались с Кариной, я ни одному человеку не позволю плохо говорить о ней. Она – моя жена. Женщина, которую я выбрал для себя. Оскорбить ее – значит оскорбить мой выбор, а этого не позволено ни одному человеку.
– Жора, ты почему заставляешь себя ждать?! – рычу на Георгия, все еще раздраженный ситуацией с Кариной и еще больше взбешенный выходкой прислуги.
– Я был в теплицах, пришел, как только вы позвонили, – задыхаясь от быстрой ходьбы, но все равно держась с достоинством, объясняет Жора.
Карина наняла его, потому что хотела дворецкого, как в фильме, и этот манерный мужик реально словно вышел из экрана, но тот факт, что он передо мной не трясется от страха, как другие, мне нравится. Есть в нем стержень.
– Я уволил горничную, ту, которая туповата. Сегодня же гони ее взашей, понял? И пусть не попадается мне на глаза больше!
– Лиду? – невозмутимо уточняет Жора, сложив руки за спиной.
– Да, ее. И принеси мне другой ужин, этот остыл, – указываю на поднос, который оставила вторая, более сообразительная горничная. – Принеси все сам, не хочу иметь дело с бабами.
– Как пожелаете, Тархан Артурович. Могу я уточнить, нужно ли искать замену уволенной горничной?
– Да, ищи. И найми на этот раз ту, которая знает, что в штаны к хозяину лезть не стоит.
– Разумеется, Тархан Артурович. Принесу ваш ужин в течение десяти минут. Если это все, то я пойду.
– Не обязательно каждый раз сообщать об этом, Жора! – раздражаюсь я. – Просто уходи.
– Конечно, – серьезно кивает он, прежде чем взять поднос в руки. – И, я предпочитаю Георгий, Тархан Артурович, – спокойно смотрит на меня своими жуткими рыбьими глазами, что так и хочется надеть этот поднос ему на голову.
– А я предпочитаю, чтобы ты не строил из себя робота, но что-то ни один из нас пока желаемого не получил!
– В таком случае, позвольте удалиться, – слегка кланяется мне этот клоун и я могу поклясться, что несмотря на каменное лицо, он, мать его, издевается!
Что за прислуга нынче пошла!? Совсем страх потеряли, неужели я настолько размяк от мирной жизни?
Вот и Карина решила, что может научить старого пса новым трюкам. Еще десять лет назад она и шагу ступить не осмелилась бы за порог нашего дома, а двадцать лет назад сама заглядывала мне в рот и даже не думала о том, чтобы оспаривать мои решения. Не знаю, какая вожжа ей под хвост попала, но что-то моя женушка в последнее время все чаще истерит и придумывает все более нелепые поводы для ссор.
Ревнует она! Да ни хрена подобного, было бы к кому! К зеленой девчонке, за которой меня попросил приглядеть брат. Я Максима понимаю, у меня, в доме с круглосуточной охраной, девочка будет в большей безопасности, чем у него, с его нестабильной работой и частыми поездками. И Карина ведь прекрасно знает, что пугливая Лиана даже смотреть на меня лишний раз опасается, не говоря уже о том, чтобы запустить в меня свои коготки. К чему был весь этот спектакль? Что-то, слишком подозрительно себя начала вести моя жена, нужно в этом разобраться.
Только собираюсь налить себе выпить, как слышу – в дверь кто-то тихо скребется.
– Заходите!
В комнату заглядывает зареванная дура-горничная. Вот Жора, я же отдал ему ясный приказ!
– Какого хрена ты снова приперлась? – рявкаю на нее, не желая снова иметь дело со слезами и мольбами.
– Тархан Артурович, я хотела… – начинает блеять эта идиотка, но я обрываю ее взмахом руки.
– Развернулась и вышла. Разве я неясно выразился? Чтобы ноги твоей здесь не было в течение десяти минут! Если не успеешь собрать вещи – твоя проблема, тебя в любом случае выкинет охрана. Время пошло.
На этот раз ей хватает извилин не возражать и испариться. Черт, давно пора было ее уволить, но Карина упросила меня оставить эту Лиду, потому что та ей, видите ли, помогает. Оказывается, в услуги помощницы входит еще и удовлетворение мужа хозяйки в ее отсутствие. До сих пор охуеваю от степени беспринципности этой девушки. Самоуважения – ноль, и как ее от самой себя не тошнит? Хорошо хоть у второй горничной мозгов побольше, она точно вняла предупреждению.
Звоню на пост охраны и даю инструкции вывести Лиду за пределы территории, но перед этим обыскать ее и ее вещи. Такая что угодно может прихватить с собой. Потом ужинаю, постепенно расслабляясь и обдумывая, что делать с приемом гостей в пятницу. Надо возвращать Карину и на этот раз я не собираюсь задабривать ее подарками. Заблокирую доступ к счетам – и вернется, как миленькая. Если что-то и осталось от ее былой любви ко мне, так это любовь к моим деньгам.
«Наш брак трещит по швам, а ты ничего не делаешь!» – вспоминаю ее недавние слова и хочется рассмеяться от этой глупости. К тридцати шести годам моя жена, вдруг, решила, что мы плохо живем и брак наш не такой, каким должен быть. Может, она таким своим поведением просто хочет подтолкнуть меня к каким-нибудь действиям? Чертовы женщины! Нет бы сказать прямо, что ей нужно. Ебу ее регулярно и качественно, в свет вывожу, всем обеспечил, чего ей еще не хватает?
***
Я еще больше негодую из-за мерзкого поведения хозяина, когда Лида рассказывает, что плохо высказалась о бросившей его жене и он именно из-за этого так разозлился. То есть, получается, что наш разговор с Лидой в ванной комнате он не слышал, о том, что я тоже оскорбляла его жену не подумал, а просто автоматически поставил меня на одну полку с Лидой, потому что я тоже горничная? Вот скотина!
Лиду в тот же вечер уводит охрана, даже унизительно проверяет ее вещи прямо в коридоре у выхода на задний двор, которым пользуется прислуга и, честно признаться, я испытываю огромное облегчение, когда они ничего не обнаруживают. Все-таки, даже я не верю, что Лида не способна прихватить с собой что-нибудь из хозяйского добра при уходе, но видимо, она настолько шокирована увольнением, что просто не задумалась.
– Странно, что у нее ничего не обнаружили, – словно читая мои мысли шепчет мне Наташа. – Ну и слава Богу!
Проводив все еще рыдающую Лиду, мы расходимся и, я иду сразу к себе в спальню. Больше в тот вечер не выхожу, еще и мучаюсь от бессонницы полночи, снова и снова прокручивая в голове унизительную ситуацию, а проснувшись утром и получив уведомление на телефон о том, что пора вносить ежемесячный платеж за кредит, понимаю, что все мои мысли об увольнении – эгоистичная блажь. Беднякам выбирать не приходится, а самолюбие свое придется временно поумерить. Оскорбил хозяин – и черт с ним! Я его уважать и любить не обязана, просто буду тихо делать свою работу и постараюсь не попадаться больше под горячую руку. Надеюсь, горничная, которую найдут на замену Лиде, не приедет сюда в поисках богатого папика.
– Соскучился мой котик, знаю ведь, что не можешь без меня! – вечером следующего дня слышу ласковое воркованье Карины Васильевны из коридора второго этажа и невольно останавливаюсь на полпути.
Неужели она вернулась? И с кем разговаривает? Тархана Артуровича нет с самого утра, чему я очень рада, так как не знаю, как смотреть на его мерзкую рожу.
– Прекрати, Карина, – слышу резкий голос хозяина, понимая, что он тоже успел приехать.
Они бы хоть дверь закрыли при разговоре! Мне нужно пройти мимо их спальни, чтобы добраться до лестницы, но с открытой дверью меня точно заметят. Еще подумают, что я тут специально подслушиваю!
– Ну не злись, Тархан. Я чуток вспылила, но ты же знаешь, как я тебя ревную. Эта чертова Лиана слишком смазливая, чтобы я спокойно терпела ее присутствие в доме!
– Херня! У нас тут целыми днями разгуливают смазливые служанки, но что-то к ним ты меня не ревнуешь.
– Ну, так это прислуга, – словно он сморозил полную глупость, пренебрежительно хмыкает хозяйка. – Я тебя знаю, ты на уровень ниже не опустишься, даже ради секса. А некрасивые горничные сейчас моветон, вот я и подобрала тех, кто посимпатичнее. Другое дело дочь самого Попова!
Да что с этими супругами не так?! Почему они считают обслуживающий персонал чуть ли не отбросами? Мы же в современном мире живем, они и сами выходцы из простых семей, а нос задирают так, словно аристократы в десятом поколении.
– Чушь не неси, достала! – рычит Тархан Артурович и я вздрагиваю от этого страшного, звериного звука.
Какой уж там котик, скорее злой пес! Не представляю, как с этим страшным чудовищем можно уживаться столько лет, он же всегда агрессивно настроенный. Видимо, ссора сегодня намечается знатная, поэтому надо мне уносить ноги. Если заметят, то просто скажу правду – проходила мимо, закончив уборку на этаже.
– Она невинная и красивая! Чертов ангелочек, мать ее! Ни один мужик не устоит перед таким беззащитным ангелком, иначе, почему думаешь, Макс решил спихнуть ее на тебя? Боится не сдержаться перед таким искушением и разозлить Попова, – слышу последние слова из их диалога, прежде чем оказываюсь у лестницы и срываюсь вниз на максимальной скорости.
Фух, пронесло, вроде не заметили! Вот только мне теперь интересно, что же это за красотка такая, раз Карина Васильевна так боится ее приезда в свой дом?
Размышляю об этом, пока накрываю на стол, а когда к ужину спускается только хозяин, ощутимо напрягаюсь, потому что его присутствие давит.
– Подслушивала? – резко спрашивает он без вступлений, только сев за стол.
Я вздрагиваю и невольно поднимаю взгляд, хотя говорила себе даже не смотреть на него, чтобы не выдать свою ненависть.
– Глазами не зыркай, дома у себя будешь характер показывать! – недовольно рявкает он. – Подслушивала, значит? Я видел тебя наверху.
– Я убиралась на втором этаже, – отвечаю с дрожью в теле, чувствуя, что вот-вот и меня уволят к чертовой матери. – И ушла, как только закончила.
– Я ведь могу по камерам проверить, – словно под микроскопом, изучает меня взглядом своих жутких черных глаз хозяин.
И, хотя я до ужаса его боюсь, из-за вчерашнего происшествия что-то надрывается во мне, давая смелость постоять за себя хотя бы на этот раз.
– Я работаю здесь уже год, Тархан Артурович, – говорю резче, чем когда-либо осмеливалась в разговоре с ним. – Можете хоть весь архив посмотреть, у меня нет привычки подслушивать разговоры других людей или лезть к ним в штаны.
Он замирает, в шоке от моей наглости, и мне кажется, что все, это конец. Я его разозлила. Сейчас встанет и своими руками выкинет меня отсюда. Но, Тархан Артурович, вдруг, усмехается. Не рассерженно, а словно я его… Развеселила?
– А ты с характером, – выдает он почти с одобрением. – Только со мной его проявлять не надо, Альбина. Не терплю дерзости от подчиненных. Уясни это и тогда останешься здесь еще не на один год. Поняла?
– Да, – отвечаю растерянно, не зная, как правильно реагировать. – Салат или сразу горячее? – говорю первое, что приходит в голову, желая просто поскорее обслужить его и сбежать, а когда хозяин со смешком качает головой, словно я сказала что-то забавное, едва сдерживаю желание запустить в него салатницей, которую держу в руках.
То есть теперь ему весело! И почему ссорится с ним жена, а огребают в итоге подчиненные? Несправедливо! Пусть на ней выплескивает свое дурное настроение и ее ставит на место, мы-то причем?
Глава 5
Нанять новую горничную до приема гостей Георгий не успевает, так что приходится мне самой справляться, но все проходит не так тяжело, как я думала. А уже через два дня, в дом переезжает новая девушка – София. Соня, как она просит себя называть при знакомстве. Красивая блондинка примерно моего возраста, при взгляде на которую никогда не поверишь, что такая красотка может работать горничной. Скорее уж моделью или актрисой. Интересно, почему в этот дом нанимают только красивых девушек, если сам хозяин даже не думает смотреть в их сторону, а хозяйка та еще ревнивая собственница?
– Потом познакомитесь поближе, сначала покажи Софье ее комнату и выдай униформу, – не дает нам и лишнего слова сказать строгий Георгий после того, как представляет друг другу.
– Меня зовут София, а не Софья, – осмеливается поправить его Соня, что мне сразу же нравится в ней.
Георгий может нагнать страху, особенно в начале знакомства, но начальник он справедливый и в душе добрый, хоть и строит из себя каменное изваяние.
– Софья звучит лучше, – невозмутимо заявляет Георгий, всем своим видом показывая, что спорить по этому поводу не намерен. – Альбина, сразу после того, как Софья переоденется, приступайте к уборке на первом этаже. До того, как хозяева спустятся, наверх не соваться.
– Хорошо, Георгий. Пойдем, Соня, – тяну за собой новую коллегу.
Соня недоуменно оглядывается вслед Георгию, но молча следует за мной.
– Он всегда ведет себя так, словно у него в заднице застряла швабра? – шепотом спрашивает она в коридоре и я не сдерживаю смешок.
– Т-с-с! Не дай Бог, еще услышит! Слух у него отличный, и, хотя наш Георгий тот еще перс, человек он хороший. Если не будешь лениться и отлынивать, то он никаких претензий предъявлять не будет.
– Что-что, а работать я умею, – заявляет Соня. – Ты не представляешь, какой щепетильной была моя прежняя хозяйка! Обращалась с нами, чуть ли не как с рабами, но платила хорошо, так что мы терпели. Целых пять лет ада! Ваш Георгий по сравнению с ней – Божий одуванчик.
– А ты долго работаешь горничной? – спрашиваю я, недоверчиво глядя на Соню, которая выглядит моей ровесницей.
– Я начала с семнадцати, неофициально, – объясняет она. – Помогала старшей сестре, после восемнадцати меня оформили и мы с ней там проработали до самой смерти хозяйки. Сейчас заочно заканчиваю универ и планирую после получения диплома работать по профессии.
Мы доходим до комнаты, которая находится рядом с моей, и я ей все показываю и рассказываю. Соня, в свою очередь, пока переодевается, рассказывает, что ее сестра вышла замуж и стала домохозяйкой, а сама она решила продолжить работать горничной, так как платят хорошо и есть где бесплатно пожить.
Она производит на меня хорошее впечатление, так что я надеюсь, что никаких сюрпризов, как от Лиды, мы от нее не получим. Пока я вожу ее по первому этажу, показывая подсобные помещения и где у нас что хранится, а потом мы вместе убираемся в комнатах, впечатление о Соне лишь улучшается. Она действительно хорошо выполняет работу, быстро и чисто, так что мы заканчиваем намного быстрее, чем когда я была в паре с Лидой.
Когда мы слышим голоса хозяев, спустившихся на завтрак, Георгий заявляет, что сам будет подавать на стол, и быстро гонит нас наверх. Первым делом я решаю прибраться в главной спальне, прежде чем Карина Васильевна придет собираться. У нас уже есть свой распорядок и она любит после завтрака прийти в уже прибранную комнату.
– Фу, тут воняет сексом! – зажимает нос Соня и я в ужасе оглядываюсь на дверь.
– Тише ты! – шикаю на нее.
– Ну в самом деле, хоть бы окно открыли! – жалуется Соня, направляясь к большим французским окнам, выходящим на широкий балкон.
Она впускает в комнату свежий воздух и я с облегчением вдыхаю его, удивляясь, почему сегодня тут так воняет, а беспорядок такой, словно год не убирались. Такого хаоса в хозяйской спальне я никогда не видела, хотя Карина Васильевна та еще неряха и любит раскидывать вещи где попало.
– Здесь всегда такой бедлам? – оглядывает масштабы работ Соня.
– Нет, впервые. Давай побыстрее начнем, пока Карина Васильевна не поднялась.
Мы вычищаем спальню за сорок минут, но когда переходим в смежную гардеробную, то понимаем, что работы здесь куда больше. Видимо, хозяева поругались, а потом бурно мирились, потому что беспорядок здесь даже больший, чем в спальне. Вот что за люди! Ведут себя, как какие-то дикие животные. Никогда мне не понять таких отношений!
– Весело тут у вас, – хмыкает Соня, принимаясь сортировать вещи на мужские и женские.
Я чуть не плачу, глядя на прекрасное платье от Селин, которое лежит измятое и испачканное алой губной помадой. А потом понимаю, что оно не единственное, и угрюмо принимаюсь складывать в стопку все, что подверглось вандализму и нуждается в химчистке, если это реально способно спасти хоть что-то, испачканное косметикой. Мы с Соней больше не болтаем, сосредоточенная каждая на своей задаче, пока недовольная хозяйка не прерывает нашу работу.
– Почему вы все еще возитесь тут?
– Нужно отсортировать… – начинаю я объяснять, но она обрывает меня резким взмахом руки.
– Все испорчено, у тебя глаз, что ли, нет? Выкиньте все грязное и наведите здесь порядок. И не смейте ничего присваивать! Я все равно узнаю. Каждая вещь из этой кучи должна отправиться прямиком на помойку. Понятно?
– Да, Карина Васильевна, – согласно вздыхаю я.
Я бы и не подумала что-то оставить себе, потому что это правило даже в нашем контракте присутствует. Все, от чего решили избавиться хозяева, должно непременно выбрасываться, а не распределяться между обслуживающим персоналом. Таким образом они будут уверены, что прислуга намеренно ничего не испортит.
– Да она сумасшедшая! – шокировано смотрит на меня Соня, когда Карина Васильевна уходит.
– Ага, – не могу не согласиться я.
Даже не попытаться спасти столько красивой одежды! Кощунство.
***
– Как тебе новая горничная? – спрашивает Карина ночью, в постели, когда я уже начинаю засыпать.
– А что, с ней что-то не так? Так уволь, Жора новую найдет.
– Блин, Тархан, я спрашиваю, как она тебе! Ты ее заценил?
Блядь, как же она заебала! Ревнует к каждому столбу в последнее время, что вообще происходит в ее тугой башке?
– Нет, не заценил. Обычная смазливая девка, что я там не видел?
Карина тяжело вздыхает и отворачивается, а я устраиваюсь поудобнее, надеясь поспать, но моя упрямая жена явно еще не закончила.
– Я тебя не понимаю! Ты же мужик, Тархан! Неужели ты никогда не засматриваешься на других?
Она садится и включает свет, заставляя меня щуриться.
– Блядь, Карина, какого хрена?!
– Давай поговорим, – требует она. – Откровенно, Тархан.
– Ну давай, говори, – тоже сажусь я, поняв, что поспать не удастся, пока она не успокоится.
– Я не буду капать тебе на мозги, честно, просто скажи, как есть. Неужели никогда не засматриваешься на других женщин?
– Все мужчины смотрят на красивых женщин, Карина, – вздыхаю я. – У нас же есть глаза. Смотреть можно, трогать нельзя. Это правило женатых людей. А что касается новой горничной, то она не в моем вкусе. Ты же знаешь, что мне не нравятся блондинки.
– Знаю, – начинает улыбаться Карина. – Знаю, котик. Я только из-за тебя так и не перекрасила волосы, но Софья ведь такая сексуальная. Даже я заметила. Неужели цвет волос настолько влияет на твое восприятие?
– Ты что, серьезно беспокоишься из-за того, что у меня не стоит на нашу горничную?
– Нет, дурачок, это я так, удивилась просто! Значит, говоришь, смотреть можно, а трогать нельзя? А тебе никогда не хотелось кого-то еще? Мы ведь двадцать лет одни друг у друга. Вон, муж Светланы предложил ей открытый брак, потому что она ему приелась, и они так уже четыре года живут. Ты о таком никогда не думал?
– Нет, – отрезаю безапелляционно. – Это уже не брак, а блядство! Я после другого мужика в жизни к тебе не прикоснусь, Карина, поняла? А посмеешь мне изменить…
– Тархан, ты чего? – нервно смеется она. – Я вообще-то из-за тебя эту тему подняла, причем тут я?
– За дурака меня не держи! – рычу, вставая с постели. – Я больше не собираюсь игнорировать твои намеки и притянутые за уши истерики. Ты думала, посидишь тихо год и хитростью заставишь меня поступить по-твоему? Даже если наймешь десять жопастых баб, я ни к одной не притронусь! Мы не разведемся. Только положив меня в гроб ты сможешь уйти, поняла? Ты прекрасно знала, на что шла, когда согласилась выйти за меня.
– Да я ведь даже не нужна тебе, почему ты упрямишься?! – бросает в меня подушкой капризная стерва. – Любовь давно прошла, детей у нас нет, так почему ты так держишься за этот проклятый брак? Теперь, когда Попов умер, мы больше не обязаны жить по его тупому кодексу! Давай, наконец, станем счастливыми. Прошу тебя, Тархан!
– Я и так счастлив, а ты просто заскучала и ищешь приключений на свою задницу.
Ни хрена Поп не умер, но ей об этом знать нельзя. Черт, я ведь думал, что она выкинула из башки прошлогоднюю блажь с разводом. Оказывается, просто затаилась и решила меня допечь, сука! И ведь не хочу я с ней разводиться. Мы с ней родные люди. Мне не нужна другая жена, она меня устраивает. Если бы еще ребенка согласилась родить, то вообще ни одной претензии к ней. Пусть и дальше выносит мозг, такой у нее характер. Да и знает она меня с тех сторон, которые новой жене не откроешь. Мы с Кариной вместе выгрызали путь на верхушку, вместе противостояли Попу, пока он не смирился с тем, что я сделал. Отказаться от всего ради того, чтобы потрахаться на стороне? Так мыслят только тупые идиоты. Ну и Карина, наслушавшись своих подруг-шалошовок, которых мужья давно не ебут, потому что у них стоит только на других девок, помоложе и потупее.
– Я счастья ищу, Тархан! – кричит мне в лицо Карина. – Я не хочу и дальше жить, плывя по течению! Я хочу эмоций, хочу любви, нежности хочу! А ты! Ты же хочешь детей, Тархан? От меня ты их никогда не получишь, так и знай! Я не изменю своего мнения, я не создана для материнства и насиловать себя, рожая в угоду тебе, не буду!
– Не рожай тогда! Проживем без детей.
– У-у-у, ненавижу тебя! – кидается на меня разъяренной кошкой эта бешеная, пытаясь исцарапать лицо, но я быстро ее скручиваю и бросаю на кровать.
– Не доводи, меня Карина, – сдерживаю собственную ярость. – Чтобы больше никаких манипуляций, поняла? Я свое решение не изменю, так что не еби мне мозг, пока я не решил, что ты слишком хорошо живешь.
Она начинает рыдать, обняв одеяло, и я быстро выхожу, пока ее не накрыло по-новой. Уверен, Карина еще вернется к этой теме, но я ей уступать не намерен. Мы не обычные люди и она прекрасно это понимала, когда начала встречаться со мной. Ее семья несет не меньшую ответственность перед Попом, чем я.
