Зохра
Соло для Души

Полная версия

Пролог

Звук фортепиано. Одинокий, пронзительный аккорд, растворяющийся в гулкой тишине зала. Арина замирает у станка, ощущая, как дрожь пробегает по спине. Сегодня не обычная репетиция. Сегодня – премьера нового мира, мира, который она так отчаянно хотела создать.

В зеркале напротив – бледное лицо, обрамленное темными волосами, собранными в строгий пучок. Под глазами залегли тени – следы бессонных ночей, проведенных в репетиционном зале. Она видит в отражении не только себя, но и призрак балерины, которую она должна была стать – воплощение грации и совершенства, послушная марионетка в руках традиции.

Но сегодня все будет иначе. Сегодня она танцует не Лебедя, не Жизель, не Аврору. Сегодня она танцует саму себя. Музыка Дмитрия – пульсирующая, рваная, полная боли и надежды – захлестывает ее, как морская волна. Это не мелодия сказки, это симфония современной жизни, с ее хаосом, страстью и неумолимой динамикой.

В памяти всплывают слова Елены Сергеевны: "Балет – это не мода, Арина. Это вечность. Не разменивай свой талант на эту… эту авангардистскую чушь!" Но Арина больше не может притворяться. Она не может танцевать прошлое, когда ее сердце рвется в будущее.

Она вспоминает взгляд Дмитрия – горящий, требовательный, полный веры в нее. Его музыка – это вызов, приглашение к полету, к свободе. Но эта свобода дается дорогой ценой. Она чувствует на себе взгляды – завистливые, осуждающие, полные сомнения. Светлана, ее вечная соперница, наверняка уже точит когти, предвкушая ее падение.

Сердце колотится в груди, как пойманная птица. Она знает, что сегодня вечером все может измениться. Она может взлететь, как Феникс, или разбиться о лед консервативных взглядов. Но она не боится. Она готова рискнуть всем ради этого танца, ради этой музыки, ради этого мига истины.

Звук фортепиано стихает. Наступает звенящая тишина. Арина делает глубокий вдох и закрывает глаза. Она чувствует, как кровь приливает к кончикам пальцев. Она – готова.

В зале гаснет свет.

Глава 1: Золотая Клетка

Солнце, пробившееся сквозь щели плотных штор, высветило пылинки, лениво кружащиеся в воздухе. Арина поморщилась и перевернулась на другой бок, пытаясь спрятаться от назойливого света. Сегодня – день премьеры. День, который она ждала и одновременно боялась.

Она жила в небольшой квартире в старом доме недалеко от театра. Высокие потолки, лепнина, паркет – все говорило о былом величии, но сейчас квартира нуждалась в ремонте. Впрочем, Арине было не до этого. Она редко бывала дома, а если и появлялась, то валилась с ног от усталости.

Вставать не хотелось. Тело ныло после вчерашней генеральной репетиции. Но голос разума напомнил, что дел сегодня невпроворот. Подъем, холодный душ, завтрак – ритуал, отточенный годами.

В кухне ее ждала записка от матери, приклеенная к холодильнику магнитом в виде балерины: "Ариночка, удачи! Мы с папой будем в зале. Очень переживаем за тебя. Любим!"

Улыбка тронула губы Арины. Родители всегда поддерживали ее, хотя отец, инженер по профессии, до сих пор не понимал, зачем тратить столько сил на "бессмысленные прыжки". Мать, бывшая учительница литературы, наоборот, видела в танце поэзию и красоту.

Завтрак был скудным: овсянка на воде, яблоко, чашка зеленого чая. Балерина не могла позволить себе лишнего. Каждый грамм мог стать решающим на сцене.

Одевшись в тренировочный костюм, Арина вышла из квартиры. На улице ее встретил привычный утренний шум большого города. Она шла по тротуару, стараясь не обращать внимания на взгляды прохожих. Балерины часто узнавали на улицах, особенно после успешных премьер. Но сегодня ей не хотелось ни внимания, ни комплиментов. Ей нужна была тишина и сосредоточенность.

Театр встретил ее привычным запахом кулис, пудры и старого дерева. Звуки разогревающихся инструментов доносились из оркестровой ямы. В коридорах сновали балерины в тренировочных костюмах, гримеры с кисточками и режиссеры с папками в руках.

Арина прошла в свою гримерку. Небольшая комната с большим зеркалом, заваленным косметикой, фотографиями и цветами. Здесь она проводила большую часть своей жизни. Это была ее золотая клетка, в которой она томилась и в которой же обретала свободу.