А К
Интервью
– Какая блин корова? – мысли после сна были мутные, как и всё пространство вокруг. Совершенно не чувствовала себя отдохнувшей. А он ещё юморит.
– Тойота, – Андрей повел плечом
Тойота Королла. В голове вертелась фраза: “где мой грёбанный идеально девчаковый мерседес?”, но теперь глупости вслух я почти не говорила.
“Он застрял в лесу в одном из альтернативных будущих”
Для серьёзных дел он не пригоден, и где его бросил Андрей теперь совершенно не важно. Тем более, он меня когда-то бесил.
Всю жизнь провожала тоскливым взглядом огромные внедорожники. Когда же смогла позволить себе дорогую машину, лелеемый образ никак не соответствовал впечатлению, которое я должна была производить. Потом я научилась отличать важные вещи от мелочей. Машина ездить должна, остальное детали.
– Я не тот момент смотрела, – сказала я вслух, даже не успев додумать мысль, – я проверяла, поехали ли мы с Алом работать. А мы не поехали, но это не значит, что я мертва или ты… Просто разбивка пандуса в нашей ситуации не так то уж и важна. Или у меня были причины не ответить на звонок.
– Просто все твои телефоны остались в бардачке машины, – сказал Андрей, не оборачиваясь, – Ты и не могла ответить.
Или разбились в дребезги в лесу.
Я потеряла все телефоны. Первый раз без связи за двадцать лет. Тот, кто удостоился чести узнать хотя бы зелёный номер, всегда мог рассчитывать на содержательный ответ. Оперативно и по существу. Уже всё не так. В нашей ситуации быть без связи это плюс.
– Надо выбрать другой момент. Журнал на твоём столе будет лежать в понедельник утром. Посмотри хотя бы среду.
Меня выкинуло в ночь с четверга на пятницу.
В этот раз я сторонний наблюдатель. Вижу два силуэта на холме, и в той стороне, где был когда-то город, расцветает классический ядерный гриб. Между нами пионерское расстояние, но мы крепко сжимаем ладони друг друга, внешне спокойные и медленно холодеющие от ужаса внутри.
Оба имели достаточные знания о дистанции поражения ядерного оружия и понимали в этот момент, что уже мертвы.
– К черту эти моменты, куда мы едем? – голос не подвёл. Учения и психологическая подготовка мною проигнорированы не были, что в конце концов дало свои плоды, пусть и повоевать ей не довелось . Инга-хороший солдат – вот так сюрприз.
– Никуда, по внешней объездной катаемся. Сейчас к юго-востоку от города.
– Если ты ничего не забрал оттуда… Да ты и не мог забрать, хорошо спрятано. Нам нужно назад.
– Исключено. Машина твоя стоит на парковке….
– У ТЦ, на севере города. Но там есть подменный паспорт и наличные в валюте.
– Это приличный срок, однако,– он не выдержал и коротко обернулся на меня. Видимо, пытался по выражению лица установить, не шучу ли я, паспорт и деньги достать можно и так. Для чего нам паспорта?
– Международный перелёт. Единственный вариант, который я вижу —покинуть страну.
– Да, на такое дело только подменный или свой. Насколько твой хорош?
– Настоящий. Мне сделали вторую личность на государственном уровне. Это не фальшивка и фото моя.
– Действительно тот самый легендарный подменный паспорт? Да кто ты теперь такая?
–Легендарный? Уверена, что он и у тебя был.
– И есть. Ну пусть не совсем так, как раньше. Так что это за истерика? “Покинуть страну”… “Международный перелёт”… Ты бы не отказалась сражаться просто так. При твоём положении и хреновых успехах в языках.
– Английский я освоила. С горем пополам, – обрывая саму себя, судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы. Больше наиграно, а не трясясь от ужаса. Свой страх я контролировала. И продолжила, как будто с обрыва прыгаю в ледяную воду, – Ядерная бомбардировка. Никакого положения здесь больше не будет. Нас ударят, и мы ответим или наоборот, нужно уйти в страны третьего мира, которые максимально никому не нужны. И дай мне телефон.
Он молча протянул легендарную Ноккию времён моей молодости. Вечер четверга, почти пятница. У нас есть неделя, но есть ли она? Я набрала по памяти знакомые цифры. Мыслей не было. Я не хотела чего-то глобального, просто выкинуть из головы видения воскресенья.
Ал долго не отвечает, и трубка сообщает механическим голосом, что абонент не может ответить. Пишу смс: “это Инга”, считаю до пяти и перезваниваю.
– Что случилось? – отвечает трубка хриплым со сна голосом.
– Просто сумку увели, – улыбаюсь максимально беззаботно, – хотела сказать, что на воскресенье отмена. И знаешь, можешь в пятницу улететь, Шри ланка замечательная страна, побудь там подольше. Или прямо сейчас. Да, лети сейчас. Нечего здесь делать.
Он долго молчал, переваривая сказанное и несказанное. Ал был болтуном и сплетником, но никак не дураком.
– Отель “Аквамарин” в Негомбо. Я поживу там до официального начала моего отпуска.
Когда-то я несколько лет подряд мечтала съездить на этот остров и объехать его на автобусах и электричках. В итоге попала туда, уже будучи при деньгах, в отель 5* и с личным русскоговорящим гидом. Это было совсем не то, и загадочный Цейлон больше не манил как раньше. И всё-таки вспомнился совсем не курортный “рыбацкий” пляж Негомбо. По какой-то неуловимой ассоциации в моей голове он был накрепко привязан к реконструкции ТЭЦ. Пыльные цеха сплошь в лабиринтах труб, крайне небрежно и неряшливо одетых в изоляцию, бетонный пол в кратерах и дырах, недостаток освещения, обнаженные арматурины колонн. Неподражаемый аромат сырости и пыли. В Негомбо было совсем не так. Разве что неаккуратность пейзажа…. Пускай их связывала чарующая небрежность.
Я прервала мысль волевым усилием. Сейчас на моря катастрофически не хотелось. Хотелось работать, брать новые объекты и ночами ломать голову над вопросами организации строительства. И над всей любовно сделанной красотой неделю спустя расцветёт ядерный гриб, сделав её непригодной для жизни. А я? Снова буду никем, похоронив результаты своего труда. Сейчас каждый год из прожитых “сорока с небольшим” ощущался особенно остро.
– Они будут ждать нас,– сообщил Андрей нейтральным тоном, – скорее всего.
– Везде будут ждать. И в аэропорту, и на границе. Всё-таки есть шанс, что машину ещё не нашли. Даже если нашли, для нас это не сильно осложнит ситуацию. Мы свободнее будем на плохо освещенной безлюдной парковке, чем в людном месте, а этим товарищам в принципе всё равно, где действовать.
– Ты права. Всегда восхищался твоим интеллектом. А теперь, когда ты уже не боишься им пользоваться, он сверкает так ярко, что становится страшновато. Раньше ты как будто куталась в просторные мешковатые одежды, скрывая себя, а теперь уже, прекрасно осознавая собственное совершенство, готова стоять голой перед толпой. Это пугает.
– О! Брось! Это просто опыт. Теперь я отлично понимаю из чего состояла эта пропасть между нами, и почему ты отказался от отношений, при этом отчаянно мне симпатизируя. Я ещё всё время думала тогда, как же ты со мной общаешься, я ведь при тебе двух слов связать не могу. А однажды ко мне парень подошёл, и я поняла как это выглядит со стороны взрослого неглупого человека. С полуфразы было понятно, что он не блаженный дурачок, а молодой человек, по уши в меня влюблённый. Посмеялась тогда над собой от души. Я бережно хранила страшную тайну, а ты всё знал про меня даже раньше, чем я осознала сама.
– Я тоже по тебе сходил с ума. Так иногда хотелось, чтобы ты всё поняла. И почему хочу, но не трогаю. И нет никаких сил прервать общение. Когда мы перестали общаться, я часто сидел вечерами в кресле и просто бездумно перебирал воспоминания о твоих касаниях, взглядах, наивных рассуждениях, наших беседах… как мысленные чётки с очень гладкими бусинами.
– Меня не переплюнешь! Вряд ли у тебя было столько свободного времени. Я нам целую жизнь придумала. Как из каждой встречи развиваются наши отношения, да и не по одному варианту ещё. Наши вечера в гостиной, отпуска за границей, своё мучительное ожидание, когда ты в командировке… горячие ночи после. Сотни тысяч горячих ночей в моём живом пламенном воображении.
–Теперь мне остаётся только бояться, что не оправдаю ожиданий,– он поймал мой взгляд в зеркале, и по глазам стало понятно, что ни черта он не боится. В глубине глаз плескалась знакомая чернота, которая так завораживала и возбуждала, – Я особо люблю вспоминать момент, когда выпорол тебя. Знаешь, что интересует больше всего? Тебе понравилось потому что это было со мной или потому что я сделал то, чего ты желала?
Он определённо провоцировал. Не вовремя. Сейчас явно не до этого, да и сами обстоятельства нашей встречи… У меня есть определённые обязательства…. Да и вообще… хочу ли я этого? Дам начать эти отношения и что дальше? Мы сбежали вдвоём в закат и жили долго и счастливо?
Двадцать два года назад (2008г)
– Тебе не кажется, что твоя юбка слишком коротка для вечерних прогулок? – спросил он, критично разглядывая мои коленки.
Юбка была вполне приличной. Да, открывала колени, но не более. Никакого экстрима, но он прицепился. Я почувствовала, как кровь приливает к лицу, но ответила достаточно дерзко:
– это приличная длина! Если она вызывает у тебя неодобрение, то это либо старческие замашки, либо… хм… либо….
–– Либо что? Ты хотела сказать, либо меня волнуют твои коленки, – он закатил глаза, как будто это была совершеннейшая глупость, – меня волнует то, что подобными одеяниями ты действительно можешь привлечь излишнее мужское внимание, к которому совсем не готова. Раз даже вслух сказать об этом не способна.
– Я способна! – возразила я, хотя уже самой было очевидно, что нет.
– Тогда скажи, зачем ты надела эту юбку? – он пытливо посмотрел мне в глаза, и я отвела взгляд. “Слишком поспешно” мелькнуло в голове.
Мы уже подходили к дому, где обитал Андрей, и я увидела Стаса у подъезда.
Я надела эту юбку, чтобы Андрей заметил, что я женщина. Потому что видела, как он следил глазами за женскими ногами, не прикрытыми одеждой. И хотелось, чтобы в этот раз ленивый раздевающий взгляд с искрой интереса прошелся по мне. Хотелось, чтобы он заметил, какие красивые у меня ноги. Он и заметил, но совсем не так, как планировалось. Ну конечно, я не могла надеть юбку просто так, как это делают все женщины мира. Я почти всегда ходила в штанах. Это был первый раз, когда он увидел меня в юбке.
– Давай отложим этот разговор? Мы почти пришли, и Стас ждёт.
– Очень много слов. Просто ответь. Зачем ты надела эту юбку?
Шаг он не сбавил, и мы стремительно приближались к точке рандеву. Обсуждать свой гардероб ещё и со Стасом не хотелось, и я выпалила скороговоркой:
– Потому что мне до смерти надоело ходить в штанах. Потому что остальные юбки монашеской длины в стирке! Да просто настроение было такое! Потому что не задумывалась об этом и не полагала, что меня ожидает лекция о моральном облике. Просто надела! Потому что! Вот.
– Ни одному слову не верю!
– И что бы ты хотел услышать?
– Хм, – он сделал вид, что задумался, – что-то вроде “Я хотела, чтобы мужчины смотрели мне вслед, мечтая о порыве ветра, который позволил бы им разглядеть моё кружевное бельё” или “Чтобы каждый прохожий, глядя на мои ноги, мечтал меня схватить и задрать её”
– Что за чушь? – возмущена я была искренне. Он озвучил какие-то отвратительные мысли извращенца, – я никогда об этом не думала. Ты что, уверен, что это мысли и желания любого мужчины при виде женщины в юбке?
Он замолчал ненадолго. Мы почти дошли до Стаса, который стоял у машины и глядел в нашу сторону. Я успела облегчённо перевести дыхание, пока мужчины пожимали друг другу руки. Похоже, что гроза миновала.
Порыв ветра подхватил подол моей юбки и чуть приподнял её. Настолько невинно, что я даже не стала прижимать его руками. И случайно поймала ленивый, но жадный взгляд Стаса, прогулявшийся от моих щиколоток вверх, до самого лица, а потом стремительно рванувший вниз, туда, где ветер играл с подолом юбки. Вновь огладив мои ноги взглядом, Стас стремительно рванулся вперёд и почти добежал до дверей лифта, где обернулся и посмотрел назад, уже поверх моей головы, на Андрея. В ожидании лифта мужчины смотрели друг на друга и молчали.
Когда мы вошли в кабину, и я снова было расслабилась, голос Андрея неожиданно показался мне тем самым резким раскатом грома уже закончившейся грозы.
– Как ты думаешь, Стас, зачем она надела юбку? – спросил он, продолжая смотреть тому в глаза
– Чтобы явить наконец-то миру свои прекрасные ножки, – ответил он Андрею и перевёл взгляд на меня, – или порадовать нас? О, нет-нет, не отвечай, не хочу разочароваться. Ноги действительно идеальные, поверь моему экспертному мнению.
Он опустил свой взгляд вниз, на этот раз нарочито демонстрируя своё восхищение. И вновь вернулся к глазам, транслируя свой интерес.
– Стас! – одёрнул его Андрей, пристально наблюдавший за этой пантомимой
– И Андрею они тоже понравились, правда? – Ничуть не смутившись он мне подмигнул и подошел поближе на шаг.
– Конечно, – тон был выдержано-нейтральный, что ярко контрастировало с раздраженным взглядом, – у тебя удивительно красивые ноги, думаю ты и сама об этом знаешь. Именно поэтому не стоит так одеваться. Надеюсь, ты сделаешь выводы.
– Или что? – спросила я, одобрение Стаса казалось придавало смелости.
– Или я тебя накажу, раз этим пренебрегали твои родители, – ответил Андрей так, что в голосе не было и намёка на флирт.
Стас сверкнул глазами и отвернулся, сдерживая смешок. Или скрывая своё отношение к данному комментарию, а Андрей продолжал сверлить меня взглядом. И было в его глазах что-то настолько жадное, что я перевела взгляд вверх, на щель между неплотно сомкнутыми дверьми лифта, считая этажи. Воздух вокруг нас как будто уплотнился, и я почувствовала лёгкую щекотку внизу живота, осознав, что нахожусь в тесной кабине с двумя мужчинами в короткой юбке, которую так легко задрать. И между нами это чертово напряжение, которое просто необходимо как-то разрешить. Я плотнее сжала бёдра… и двери лифта раскрылись, впуская свежий воздух. Пятый этаж. Не слишком много времени для таких сцен.
Настоящее время.
– Мне понравилось, потому что это был самый легальный способ снять накопившееся сексуальное возбуждение. И да, как оказалось, мне нравится секс с элементами БДСМ, если тебе это интересно. Только я даже не знаю, всегда ли у меня были такие предпочтения или именно после того момента.
– У тебя действительно совершенно гипнотические ноги. Может это действует и не на всех, но мне безумно нравились изгибы: узкие щиколотки, развитые икры, изящные коленки и крепкие мускулистые бёдра. Я ругал твою юбку, потому что смотреть на это было просто невыносимо. Она показывала так много, но при этом совершенно недостаточно.
– Можешь не объяснять эти свои поступки, я давно всё проанализировала тысячи раз. Для взрослой женщины многие загадки молодости становятся очевидными.
Андрей повернул направо, к городу. По обеим сторонам пустынной ночной дороги зеленел лес и на ум приходило банальное девичье кокетство “Куда вы меня везёте?”. Он свернул ещё раз, и дорога стала более узкой – две машины с трудом могли разъехаться.
– Тогда не буду ничего объяснять. Просто сними чёртовы штаны.
– Оу! У меня опять нет права голоса?
– Конечно есть, – он улыбался и смотрел на меня в зеркало заднего вида, – Но всё равно всё будет так, как я скажу. Ты этого хочешь.
И это был не вопрос.
Двадцать два года назад (2008г)
– Ты напрашиваешься? – интонации были вопросительные, но казалось, что это просто дань вежливости.
– В смысле? – Я прошла мимо него в коридор и сразу начала разуваться, конечно, наклонившись и стоя к нему спиной.
На этот раз юбка была ещё короче. И Стас на повестке дня не планировался. Вернее, ожидалось, что мы съездим на весьма симпатичные развалины за городской чертой, где ближе к вечеру возможно тот появится, но день был полностью в нашем распоряжении.
Это джинсовое драное мини, чудом отрытое на дне тележки в секонде, уже могло претендовать на звание развратной юбки.
– Нарываешься, – заключил он, отвернувшись, чтобы у меня не оставалось сомнений в том, что он не смотрел, – мы собирались за город, если помнишь. Как ты планировала прыгать по развалинам в таком наряде?
– У меня спортивные штаны с собой,– уточнила я, показывая на рюкзак,– просто не успела переодеться после универа. Надеюсь, позволишь сделать это у тебя?
– Проходи, – кивнул он, показывая рукой направление в комнату. И сам зашел следом по- хозяйски плюхнувшись на диван и складывая руки на груди добавил, – переодевайся.
– Но… – неуверенно протянула я.
Ну конечно, он догадался, что я имела ввиду, однако явно не собирался облегчать мне задачу.
– Приступай, я жду.
В большой комнате при совершенно безжалостном солнечном свете и под его равнодушным изучающим взглядом, идея провоцировать его уже не казалась такой хорошей. Я ощущала себя неловко. По всему телу поползли неприятные мурашки.
– Может, ты выйдешь?
– Не выйду.
– Тогда, я переоденусь в ванной? – я сделала поспешный шаг назад и остановилась, как будто ноги приросли к полу, послушавшись его приказа:
– Снимай. юбку. И иди ко мне.
– Послушай… я… не совсем понимаю.
– Что именно?
– Ну… Ты. Я… Я.. не могу вот так раздеться. И зачем? Это всё неправильно.
– Не правильно. Я четко всё объяснил тебе по поводу таких юбок в прошлый раз. Причины и последствия. Так что думаю ты прекрасно понимаешь, что сейчас последует, – он протянул руку к подлокотнику дивана и взял лежащий там ремень,– если ты думаешь, что я пошутил, то пришло время осознать уже свою ошибку и смириться с неизбежным. И лучше для тебя сделать то, что я говорю спокойно и добровольно, иначе твоё наказание будет куда более… унизительным.
От последнего слова я стремительно покраснела, и почувствовала предательскую пульсацию внизу живота. Унизительно. Снять юбку, подойти к нему, смирненько лечь поперёк его колен и позволить… позволить ему выпороть меня.
Или рвануться к выходу, быть пойманой, зафиксированной и выпоротой насильно? Что более унизительно?
От обеих картин тянуло внизу живота, но при этом бессилие и стыд никуда не делись. На глаза наворачивались слёзы, а губы задрожали.
– Может, я просто извинюсь? И больше правда не буду так одеваться. Это был последний раз, правда… честно… пожа… пожалуйста.
– Ин, ты уже большая девочка и знаешь, что в этот раз не отвертишься, – его взгляд перестал быть равнодушным и выражал какое-то мрачное удовлетворение пополам с … предвкушением?
“Ему нравятся эти игры! Это никакое не наказание! Он просто развлекается под благовидным предлогом” – дошло до меня и слёзы всё-таки преодолели барьер век и потекли по щекам.
– П.. пожалуйста… – безнадёжно прошептала я
– Ещё рано плакать, я ничего пока не сделал. – выдал он бархатным шепотом, поглаживая ремень, – И я постараюсь сделать это достаточно ласково, если ты не будешь упрямиться.
Я подошла к нему почти вплотную, держа обе руки на застёжке юбки.
– Можно не снимать?– спросила, опустив взгляд в пол.
Он молча похлопал рукой по своему бедру, предлагая располагаться. И я, преодолевая сопротивление ставшего как будто деревянным тела, неловко залезла на диван и легла так, чтобы его бёдра остались под моим животом. И ощутила как напряженный член упирается мне в ребра, что заставило вздрогнуть он нового импульса в паху.
– Я не собираюсь тебя насиловать, – уточнил он со смешком. Просто выпорю. Достаточно жестко, чтобы ты это запомнила. Приподнимись!
Я послушно упёрлась коленями в диван, создавая пространство между нами, он сдвинул юбку вверх, так, что она собралась в районе талии, попутно погладив кончиками пальцев левую ягодицу.
– Ложись обратно.
И ремень дразняще плавно заскользил вдоль правого бедра. Я зажмурила глаза и сжала зубы, твёрдо решив никак не реагировать. До тех пор, пока не обрушился первый удар. Ожидаемой боли не было, это было похоже скорее на ожог, что заставило меня удивлённо ахнуть. Следующие несколько были такими же. Кожа пылала и внутри уже полыхал пожар, когда он ударил гораздо сильнее. И ещё раз, по тому же месту. И ещё. Я дернулась вперед, и завела ладони за спину, пытаясь закрыть чувствительную задницу от следующего удара, но по пальцам ремень прошелся ещё больнее, заставляя отдёрнуть руки.
Андрей поймал оба запястья в свою ладонь и ловко вывернул их, фиксируя под лопатками, новое положение заставило выгнуть спину, подставляясь под следующий удар. Я зарычала от бессилия и дёрнулась вперёд, что привело только к тому, я потёрлась клитором о его брюки. Он хмыкнул и ударил ещё сильнее. Я вскрикнула и опять попыталась отстраниться с тем же результатом. Следующие удары были болезненные и размеренные, без перерыва, но нестерпимой боли я не чувствовала, зато ощущала всё нарастающее возбуждение от трения, и, спустя какое время, с ужасом осознала, что не пытаюсь уйти от очередного удара, а попросту самоудовлетворяюсь о его ногу, при обратном движении бесстыдно подставляя задницу под ремень. Однако в пелене ощущений и с закрытыми глазами это осознание не помешало мне продолжить движения до закономерного финала, когда я вздрагивая просто упала ему на колени и длинно удовлетворённо простонала сквозь закусанную губу что-вроде “ох-черт-боже-мой да”.
Вставать было ещё сложнее, чем ложиться. Хорошо хоть мой мучитель избавил меня от уничижительных комментариев, просто спросив:
– Ты как?
– Жива, – кратко ответила, сгорая от стыда.
Поднимаясь, я заметила на его штанах мокрое блестящее пятно от моих фокусов и меня накрыла новая волна стыда, заставляя замереть.
– Иди в душ, всё в порядке.– голос был нейтральным и спокойным. Как будто и не было всего этого безумия.
Когда пару месяцев спустя я вновь рискнула прийти в юбке, он просто поджал губы и ничего не сказал.
Настоящее время
Я расстегнула пуговицу брюк и принялась стаскивать их, стараясь делать это максимально уверенно и не отводить взгляд от его смеющихся глаз. Теперь меня вряд ли можно смутить фразой “снимай штаны”. Но возбуждение от подобного хамства накрывало по-прежнему до мурашек.
Я забросила брюки к нему на переднее сидение, расположившись сзади по-турецки. Длина рубашки позволяла прикрыть тонкое кружево трусиков, но я намеренно раскинула полы в стороны, открывая обзор.
– Ты великолепна, – прокомментировал он. Машину ощутимо повело в сторону, и я поняла, что Андрей не робот, чтобы всё контролировать. Вещь очевидная, но я поставила себе мысленный плюсик за то, что выбила его из колеи. Перед глазами в прореху между деревьями блеснула водная гладь.
– Ты везёшь меня на озеро, чтобы мы могли заняться любовью на берегу и встретить рассвет?
– Мимо, – он всё также не отрывал глаз от зеркала и было совершенно непонятно как при этом Андрей умудрялся вести машину, – Я везу тебя в ближайшее безлюдное место, чтобы грубо отыметь как я хочу и куда я хочу, не спрашивая твоего разрешения. Сделать это быстро, скажем, за пятнадцать минут, а потом поехать дальше, бесконечно охреневая от того, насколько тебе понравилось быть моей безропотной игрушкой.
– Как в тот раз?
– Почему нет? Ты так забавно смущалась, что мне даже жаль, что это уже не повторить.
– И ты бесконечно охреневал?
– Ещё как. И ещё сколько раз. Это самая горячая наша сцена. Между прочим, ты исполнила мечту многих женщин – кончила, оставив мужчину без оргазма. Чертовски близко и на самом интересном месте.
– Как будто ты не помнишь, как и с чем оставил меня ты!
– Именно поэтому не собираюсь оставлять сейчас, – он тяжело вздохнул и взгляд утратил всякую игривость, – понимаю, что это не лучший расклад, но на этот раз я не настолько повёрнут на том, чтобы в случае чего, уйти красиво. И полон решимости по максимуму использовать пятнадцатиминутную дельту.
Я не стала отвечать.
За эти годы я научилась неплохо управлять своим даром, вызывая видения строго по заказу. Случайные провалы были редким следствием сильных всплесков эмоций, как сейчас.
Аэропорт не был знаком, а значит не местный. Регистрация. Странно посмотревшая девушка, узнавшая, что я лечу без багажа. Интересно, о чём подумали на входном досмотре, если заметили, что в дамской сумочке только паспорт и наличные? Слишком много внимания. Досмотр, так же быстро. Без полуслова – зелёный коридор. Сомнений в том, что наличных с собой разрешённое количество не возникло. Уже хорошо.
Зудящее беспокойство заставило обойти все магазины в Дьюти Фри по нескольку раз. В отличии от крупного аэропорта Альма Матер, в этот раз я летела из чего-то более скромного. Второй аэропорт, выпускающий международные рейсы. Задачка для первоклассника – Толмачёво. Новосибирск. Рейс – я подняла глаза на табло – в Стамбул.
В голове бродили мысли о Византии и Константинополе. Видимо, так я пыталась отвлечься от сверлящего чувства – не придёт.
Объявили посадку, и я осталась сидеть, глядя как первые пассажиры уже исчезают внутри гигантского механического червя. Теперь совсем редко возят на автобусе….
Не придёт. А я всё ждала до последнего. Очередь рассосалась, бежали опаздывающие, и я сидела и смотрела с надеждой, что мелькнёт знакомое лицо… но нет. Нужно сесть в самолёт. Я продолжала сидеть. Что такое? Конечно. Это его рейс, а не мой. Куда же мой?
Начинается посадка на рейс…. Новосибирск – Душамбе. Я глядела в окно. “Червячок” нехотя отпустил самолёт и отъехал в сторону. Всё.
Я отвела взгляд и спокойно встала. Не хватало ещё чтобы мою новую фамилию лишний раз склоняли по громкой связи. Пристроившись в конец очереди, опять прислушалась к своим чувствам и поняла, что абсолютно спокойна. Видимо мне было что спасать. И шёл бы тот Андрей. И этот. Мне и без него было неплохо.
Желание как-либо взаимодействовать с этим Андреем-не-Андреем абсолютно пропало. Машину ощутимо мотало по колее, но мы медленно двигались в сторону пляжа.
– Нам не нужна эта пятнадцатиминутная дельта. Использую своё право голоса, – я вновь поймала его взгляд в зеркале, находя там мальчишку, который брал у меня интервью до обеда.
– Я опять, – по ходу он всё же стал немного мальчишкой, раз голос так явственно дрогнул, – опять покину тебя?
– Я видела. Не буду утверждать. Не знаю, что ты планировал… Но через два дня ты в Толмачёво не явишься. Твой рейс улетает без тебя. И я даже не буду опять растрачивать силы, чтобы глядеть, в чём там дело. Мне будет куда как проще не видеть в тебе …. тебя. Оставайся попутчиком-журналистом. Это мило, свежо и по-киношному прелестно.
– Но сюда не вписывается мистер Авторский Надзор, – и он действительно вернулся в образ, ревнуя с юношеской горячностью.
– И он тоже, он – моё настоящее, как нетрудно заметить, а ты, извини, либо хорошо забытое прошлое, либо просто малолеток, воспылавший любовью к зрелой успешной женщине. Это при адекватном взгляде со стороны. Так-то конечно всё красиво. Ночь, полная луна и озеро… Прекрасное, кстати озеро.
– Глубокое, – заметил он со своим фирменным смешком, как показалось, даже немного угрожающим.
– Это угроза? – я незаметно ослабила браслет-удавку, подаренную когда-то Андреем. В бою один на один с ним у меня никогда не было шансов, но чем чёрт не шутит.
–Это название озера по информации ГИС.
Я не выдержала и рассмеялась. Полное чувство нереальности происходящего догнало меня.
– Чёртово колесо Сансары! Я попала в фантастический роман! А если ты снова умрёшь, то опять воскреснешь? найдёшь меня ещё через 18 лет? Я буду бабушкой, да. Будешь тогда меня любить, как любил в первый раз? А сейчас? Сейчас-то что, любишь? Чем дальше, тем сильнее! А я, оказывается, должна была жизнь поставить на паузу? Когда ты умер! Ты знаешь, как я научилась нырять, а не скользить? Конечно, не знаешь….
– Но догадываюсь, – прервал он мою истерику безнадёжно-мрачным тоном уставшего старика, – не поверила в мою смерть и очень хотела найти меня там, в будущем. Потянулась дальше и прыгнула.
– Я со Стасом переспала, когда он явился ко мне со своей ошеломляющей новостью о твоей кончине. Мы оба напились как сволочи и переспали, это потом меня наравне с фактом твоей смерти мучило, если не сильнее. Знал об этом?
– Знал. Читал стасёнкины слезливые дневники, а не видел с облака. Наверное, знаю всё, что между вами было куда подробнее тебя самой, учитывая количество принятого в ту ночь алкоголя. Он запомнил весь твой подростковый пьяный слезливый бред, писал, что ты сама не помнишь, как ребёнка у него просила.
– Что я делала? Просила… ребёнка, – действительно ошарашенная, я вспомнила и наконец-то поняла тот нечитаемый взгляд Стаса, когда я назвала его безалаберным.
Двадцать один год назад (2010г.)
Мы сидели в придорожном кафе, сбежав с поминок.
Я привлекла к себе так много внимания на похоронах, что не хватило сил даже достоять церемонию до конца под этими косыми взглядами на сумасшедшую девчонку. На меня.
Быть в глазах людей той самой “чокнутой малолеткой”, вскрывшей гроб в приступе истерики, абсолютно невыносимо, но я должна была знать, убедится по-настоящему, что Андрея больше нет, и никогда мне не придется оправдываться в очередной раз за свою легкомысленность.
Стаса утащила за собой абсолютно эгоистично ляпнув: “нам есть что обсудить” прямо при его жене. И даже сейчас было всё равно как он будет потом оправдываться.
Я смотрела в стол, а Стас пил кофе, вновь спокойный и уверенный, чертовски привлекательный мужчина. Как быстро я это заметила без Андрея. И, что самое неприятное, продолжала замечать.
И то, как дамы, заходящие в помещение, его рассматривают, и как во мне просыпается желание прикоснуться, показать им всем, что он мой. Несмотря на бессонную ночь, полную самобичевания.
Память слабо сохранила то, что произошло между нами два дня назад, но какие-то обрывки постельных сцен мелькали перед глазами. Ничего конкретного, обрывки его уверенных и безумно приятных прикосновений, да картинки сливающихся тел. И смутное ощущение, скорее отклик тела на мысль о сексе с ним, что нам было очень хорошо вместе.
– Стас, я не помню, – я попыталась на него посмотреть, но стыд заставил вновь опустить глаза, – почти ничего не помню, но должна спросить. Мы предохранялись? Хоть как-нибудь?
– Совсем ничего не помнишь? – спросил он с каким-то злым и осуждающим отчаяньем.
– Что-то помню. Но не подробности. Какие-то моменты. Но не… как всё началось, что было… и не… и как закончили тоже.
Он поднял мою голову за подбородок и подался ко мне. Дамы в очереди разочарованно отвернулись, видимо, поняв, что я любовница, а не дочка. Стас что-то искал в моих глазах несколько секунд, но потом разочарованно вздохнул и убрал руку.
– Так да или нет? – уточнила я
Он помотал головой и тоже стал изучать столешницу.
–Ты даже не вытащил, – обреченно сказала я, наблюдая за тем, как он опять мотает головой
– Я позабочусь о тебе и о ребёнке. Мы поженимся и поверь, всё будет хорошо, и я…