А. Райро
Алекс Бринер. Последний ранг. Книга 2
– Я помогу! – вдруг выкрикнул Павел и побежал к Дарье (чёрт, я совсем забыл, что для него «она ничего», а это может означать: «Она мне нравится»).
Римский заорал ему вслед:
– Куда?! Сто-о-о-й!!!
Но тот уже ничего не слышал.
Он, как умел, рубил тварей деревянными мечами и пытался копировать мои удары Дуо-То, но больше тратил силы и сам получал укусы, чем убивал врагов.
Внезапно ближайший стальной забор рухнул, и выскочила ещё одна мутированная вейга. Она была поменьше предыдущего чудовища, но тоже немаленькая.
И сейчас эта тварь стояла в нескольких метрах от Дарьи.
Увидев чудовище, Павел крутанул мечами и бросился ему наперерез, чтобы отвлечь от девушки. Всё, что случилось дальше, осталось на совести судьбы.
– Там дети! – закричал врач Ершов, увидев Павла и Дарью перед монстром. – Спасите детей!
В состоянии призрака я уже нёсся туда, чтобы их прикрыть. Но сам врач был ближе и без раздумий кинулся на спасение студентов.
Его копьё, усиленное каплями собственной крови и магией Пути Ама, полетело в морду чудовищу. Оно воткнулось ему в чёрный зрачок, обрамленный наростами, который с трудом можно было назвать глазом.
Монстр заревел и бросился на врача.
И даже моей скорости сидарха и максимально истраченного эфира не хватило, чтобы спасти Ершова. Монстр сбил его лапой в сторону, а удар был такой, что смелый врач умер на месте.
Зато я успел отбить девушку и Павла. Порубил крыс, перекрошив их в чёрный кровавый фарш, а потом обрушил весь свой гнев на чудовище. Мне не понадобилось ничьей помощи, чтобы его прикончить. Тем более, врач успел его ранить… земля пухом храброму лекарю. Он до конца спасал людей.
Павел тем временем навалил на себя истекающую кровью и искусанную Дарью и потащил её под защиту к Виринее. Она неплохо справлялась и не просила помощи, да и полчища крыс заметно уменьшились. Но надо было быстрее заканчивать схватку, пока червоточина не стала рушиться, и пока мой запас эфира не исчерпался до нуля.
Оставалась ещё толпа крыс у туннеля. Они пытались прорваться через открывшуюся перегородку, но у выхода насмерть стояли Римский со своим земляным молотом и гладиатор Сергей, тоже заметно покусанный.
Им нужна была помощь, оба уже не справлялись, и я начал прорубать к ним путь. Нельзя было допустить, чтобы монстры прорвались наверх. Там их убить будет невозможно.
Но тут из туннеля выскочил… Клавдий!
Да, не совсем симпатичный, весь перемотанный лианами и скрипящий деталями, с короткими культяпками из чёрных досок и одним протезом из обломка трибуны вместо ноги.
Голем пошёл в бой, как таран, круша крыс вокруг себя и сминая их массой. Его доски-руки хлестали морды и колотили головы, снося их в стороны. Вой, рык, писк и хруст стоял такой, что эхо проносилось над мрачным закоптившимся Изборском.
Позади Клавдия стоял друид Андрей Носов и приказывал:
– Клавдий! Убей их всех! Не пускай их к выходу! Не пускай! Стой насмерть!
И Клавдий стоял насмерть.
Рядом с Андреем Носовым появился и Корней Жаров. Он был в таком ужасе, когда увидел всё, что тут происходит, что схватился за голову и открыл рот.
У него не было оружия, а только броня гладиатора.
– Ну? Чего стоишь?! – гаркнул на него Римский. – Используй хотя бы кулаки! Добивай раненых крыс!
Жаров всё ещё не решался присоединиться к бою, он панически оглядывал площадь, будто выискивал кого-то глазами.
Понятно кого.
– Дашка! – выкрикнул он, увидев, что его сестру тащит на себе Павел, и рванул к ней.
Он огибал крыс, уворачивался от их лап и когтей, перепрыгивал обломки и нёсся вперёд.
Увидев его, Дарья простонала:
– Назад, Корней. Наза-а-ад…
А он лишь прибавил скорости.
В этот момент на Павла набросилась крыса, вцепилась ему в плечо. Вместе с девушкой он рухнул на землю, а на них грудой навалились мелкие монстры.
– Дашка-а-а! – опять провопил Жаров и ухватил одну из крыс за шипастый хвост, чтобы оттащить её, а потом вдруг заорал во всю глотку: – АЛЕКС! ПОМОГИ! АЛЕКС! ПОЖАЛУЙСТА!
Я ещё раз бросил взгляд на выход в туннель.
Там оборону держали Римский, Сергей и Клавдий с друидом. Крепко держали, так что их пока можно было оставить. Я в очередной раз принял образ призрака, снова заметно истощившись. Даже голова закружилась. Зато веса я практически не имел, а любые попытки меня укусить ничем не заканчивались – все живые ткани, а значит и лапы с когтями, и зубы, проходили сквозь моё тело.
До Павла, Дарьи и её брата я добрался за считанные секунды.
Девушка кричала, лёжа на спине и отбиваясь кулаками и ногами от монстров. Павел рубил мечом, теперь уже одним – второй потерял. Ну а Корней Жаров всё пытался оттянуть крыс за хвосты.
Ещё б чуть-чуть, и твари разорвали бы всех троих.
Пришлось рубить сверху, стоя прямо на спине одного из монстров. Я успел пронзить и того мутанта, за хвост которого цеплялся Жаров, а тот даже не сразу понял, что тянет уже мёртвую крысу.
Перебив всех мутантов вокруг, я ухватил Павла и Дарью за руки и рывком поднял. Девушка так странно на меня посмотрела, будто не могла поверить, что жива.
Жаров сам еле поднялся и, пошатываясь, кинулся к сестре, но я остановил его, ухватив за воротник школьной формы.
– Валите обратно к туннелю, будем уходить! И больше никуда не лезьте!
Он закивал – «валить» отсюда он был готов прямо сейчас – и вместе с Павлом понёс сестру к туннелю.
Червоточина опять затряслась, здания затрещали грязной облицовкой, кое-где с грохотом завалились рекламные вывески.
Проверив, что остальные живы, я быстро подскочил к Виринее, рубанул ещё одного монстра, которого она пропустила, и встал рядом:
– Присмотри за всеми! Я проверю зону и вернусь!
Она больше не уговаривала меня остаться и не рисковать. Просто кивнула и сказала, что будет ждать.
Червоточина ещё раз вздрогнула, затем последовал ощутимый земной толчок. Такой, что всех пошатнуло, а мёртвые тела на площади перевалились, будто ожили.
Я побежал вдоль площади, заваленной убитыми монстрами, в сторону ближайшей улицы. Скрывшись за зданием, я всё же рискнул вызвать Абубакара. У меня не осталось времени на осмотр, а он провернёт разведку намного быстрее и всё запомнит.
– Иди, Абу! – велел я, как только кот появился, потягиваясь спросонья. – Живо! Проверь всё, что тут есть! У тебя минута!
– Это что? Опять дыра какая-то? Чего тебя в дыры вечно тянет, а?.. – начал ворчать он, но быстро сообразил, что сейчас не время, и метнулся по улице.
Пока он проверял зону, я помчался дальше, перемахнул забор, потом ещё один и неожиданно уткнулся в вывеску:
Мануфактура Севера
Механические люди
Даже опешил от такого названия, но решил заглянуть именно сюда. Быстро проник сквозь каменную стену здания, чтобы осмотреться и найти хоть какие-то упоминания даты.
Внутри был торговый зал, везде стояли или лежали упавшими те самые «механические люди», очень похожие на того голема, что стоял недоделанным в лаборатории профессора Троекурова.
Я окинул взглядом пустой пыльный прилавок, затем – ещё раз валяющихся големов… и тут увидел на одном из них красный ценник со скидкой.
Пришлось убирать образ призрака, чтобы очистить ценник и увидеть, что там написано.
Стерев пальцем пыль и чёрную копоть, я нашёл дату:
АКЦИЯ ДО КОНЦА ИЮЛЯ 1960 ГОДА!
УСПЕЙТЕ КУПИТЬ ВЫГОДНО!
Значит, в этой пространственной червоточине действительно было запечатлено будущее, которое случится через десять лет (сейчас в обычном Изборске был июнь 1950 года).
Внезапно из головы голема высунулась кошачья голова Абубакара.
– Монстров больше не нашёл, хозяин. Только тех, которых добивают у выхода.
– Источник чистого эфира есть? – спросил я с надеждой.
– Нет, – покачал головой Абу. – Вообще ничего. Но вокруг такая же зеркальная граница, как и в прошлый раз. Не пройти дальше.
Я сорвал ценник с голема, сложил вдвое и сунул в карман штанов.
– Тогда уходим. Я и так серьёзно истощился, почти до нуля.
– Это не оргазм… – поморщился Абу и влетел в мою руку.
Я быстро посмотрел на свой эхос. По показателям истощение магических сил теперь выглядело явным и требовало подпитки.
Замигало предупреждение:
«ПРИМИТЕ РАДОНИТ! ВНИМАНИЕ! ПРИМИТЕ РАДОНИТ!».
Я выключил экран эхоса и снова принял образ призрака. Уже на последних запасах эфира.
Червоточину трясло так, что те механические големы, которые ещё стояли, попадали на пол, с грохотом и дребезжанием.
На путь обратно мне понадобилось всего несколько секунд. Я взобрался на крышу и понёсся прямо по скатам и балконам, чтобы ускориться. Резерва во мне почти не осталось.
Уже на площади я убрал состояние призрака и побежал по земле, перескакивая через трупы монстров. А ими было завалено всё вокруг. Чернильная смола липла к подошвам обуви и воняло так, что можно было задохнуться. Даже башка закружилась… или это не от этого?
На бегу я снова посмотрел данные эхоса.
На экране оставалось предупреждение:
«ПРИМИТЕ РАДОНИТ! ВНИМАНИЕ! ПРИМИТЕ РАДОНИТ!».
Увидев меня, бегущего по площади, Римский махнул земляным молотом.
– Мы справились! Ни одна тварь не попала в туннель! Идея с Клавдием сработала, но ловить с него больше нечего!
Дальше, в стороне, стоял Клавдий.
Он замер на месте, склонившись к земле. Весь гнилой и почерневший, как чёртов трухлявый пень.
– На него так подействовал тёмный эфир, – пояснил друид Носов, который видимо успел зауважать своего нового деревянного голема. – Когда мы проходили по туннелю сюда, там был тёмный эфир и Клавдий его нахватался. И пока сражался, то постепенно гнил, пока не погиб. Славный был малый…
Друид вздохнул.
Я осмотрел остальных. Корней Жаров положил раненую Дарью на землю и не отходил от неё, Сергей принёс тело убитого врача Ершова, тоже положил на землю, чуть подальше. Павел склонился к мёртвому лекарю, сжимая его руку, по его лицу текли слёзы, он еле слышно шептал: "Простите меня… пожалуйста, простите… я не хотел… я не знал, что так получится… ненавижу Дуо-То… надо было найти щит… я покаюсь вашей семье, я… я… простите меня, бога ради…".
Виринея в это время помогала Римскому передавить крупный порез на плече его же повязкой с головы. Сама некромантка тоже выглядела потрёпанной, её платье разодрали крысы, отщипав половину зеркальных пластинок.
– Не ранена? – всё равно спросил я у Виринеи.
Она качнула головой, как раз заканчивая перевязку Римского, и глянула на меня.
– Алекс… ты сам не ранен? – заволновалась сразу. – Ты такой бледный.
В этот момент червоточина опять вздрогнула.
– Всё! Уходим! – крикнул я всем и первым вошёл в туннель. – Сейчас быстро проверю – и за мной!
Тёмный эфир из туннеля никуда не исчез, но его стало намного меньше. Хотя всё равно было рискованно проходить через него – мой резерв могло высушить до нуля. Я слишком потратился. Сначала – на арене; потом – когда проходил в червоточину; после чего много запаса ушло на бой, эктоплазму, состояние призрака и призыв Абу. На обратный путь уже могло не хватить.
К тому же мой эхос опять замигал с требованием, но уже другим:
«ИСТОЩЕНИЕ! ВЫЗОВИТЕ ВРАЧА!».
Чёрт возьми. Надо было срочно искать другую червоточину – с чистым эфиром, чтобы восполнить потери резерва. Не мог же я постоянно надеяться на Виринею и её амулеты, тем более они восполняют меня ненамного.
Я остановился в начале туннеля, решая, что делать. Червоточина тряслась всё сильнее.
И тут из чёрного тумана вышла вейга Азель.
Всё такая же маленькая и хрупкая, как ребёнок. Только её лицо было серьёзным и строгим.
– Погоди, Бринер, не спеши, – сказала она, выставляя руку вперёд. – С тёмным эфиром тебе лучше не контактировать, пока ты не научишься ему противостоять. Поверь мне, это будет непросто. Я уже почти закончила, дай мне несколько секунд.
Теперь её тонкий голос совсем не вязался с уверенным и даже грозным видом.
Она раскрыла ладони вверх, и тёмный эфир снова начал впитываться в её кожу, буквально засасываться внутрь. Азель очищала туннель на моих глазах, чтобы я прошёл через него без потерь. И пока это происходило, вейга смотрела на меня своими большими темными глазами.
А ведь неожиданно.
Только сейчас я понял, что зря поставил её в список потенциальных жертв, да ещё на первое место.
Эта вейга оказалась сильным практиком по тёмному эфиру с Нео-стороны. Неужели это Чекалин её ко мне приставил? Скорее всего. Он предупреждал, что найдет мне второго учителя, тайного, но не говорил, что это будет вейга.
– Ты специально прыгнула за мной в червоточину, да? – прямо и очень тихо спросил я, чтобы никто не услышал.
Вейга ничего не ответила, продолжая поглощать тёмный эфир.
– Кто ты вообще такая? – задал я следующий вопрос, так же тихо.
– Теперь я твоя любимая горничная, – улыбнулась она.
Книга 2. Эпизод 3.
– Кто?.. – Я даже опешил.
Хотя времени на удивление уже не осталось.
– Поговорим наверху, – ответила вейга. – Ты скоро завалишься в обморок. Темный эфир истощает тебя ещё и физически. А вот меня он, наоборот, усиливает.
Она подняла ладони выше.
Уже через несколько секунд чёрные клубы тумана впитались в её тело до самой последней капли, туннель очистился.
– Заходите! – позвал я остальных. – Живо!
В туннель вошли потрёпанные, грязные и уставшие люди.
Корней Жаров нёс сестру на руках, Сергей взял тело врача Ершова, Виринея придерживала Павла, опять хромающего на одну ногу. Друид Носов всё время оглядывался назад, жалея, что героически сгнивший Клавдий остался там.
Учитель Римский обогнул всех и пошёл рядом со мной.
– Ты плохо выглядишь, Бринер, – тихо сказал он, чтобы никто не услышал.
– Пройдёт, – так же тихо ответил я.
Ги-маг хотел сказать что-то ещё, но червоточина снова задрожала, на стенах туннеля лопнули оплетающие его нити.
– Быстрее! – крикнул я, подталкивая Римского. – Поднимайтесь по краю котлована наверх и ждите. Перегородки не касайтесь!
Все ускорились.
Вскарабкаться по стене котлована к зеркальной крышке червоточины было не так-то просто. Во-первых, яма была огромной, а во-вторых, на руках имелись раненые и, увы, мёртвые. Мы забрали не только врача, но и тех двоих погибших, которых вытащили из-под завалов.
Червоточина задрожала сильнее. Снизу дыхнул уже знакомый ветер, он принёс запахи тухлятины.
Туннель начал схлопываться: нити сращивались вместе, закрывая червоточину, стены ямы затряслись, посыпалась земля, снизу утробно загудело.
– Приготовьтесь! Как только перегородка разломится, выбираться надо быстро! – предупредил я.
– Я всех толкну вверх, – сразу предложил Римский. – Вылетите отсюда, как пробка!
Он поднял пласт земли со дна котлована и заставил его зависнуть у наших ног, чтобы задействовать, когда понадобится.
Я же старался не смотреть на зеркальную перегородку над головой, но когда она начала трещать и плавиться, то всё же глянул наверх.
Оставалось несколько секунд до открытия.
Зеркальное перекрытие пошло трещинами, снизу опять прогудело, ноги окатило холодом. Я взял за руку Виринею – не удержался от очередного приступа заботы.
Она руки не отдёрнула, а лишь крепче её стиснула.
И вот крышка ещё раз вздрогнула и с хрустом разлетелась вдребезги.
– Вперёд! – Римский толкнул всех снизу пластом земли.
И в этот момент ветер из червоточины принёс еле заметную дымку тёмного эфира, она сразу же добралась до моей кожи. Последние крохи магических сил были сожраны за мгновение. Перед глазами потемнело, тело пошатнулось, ноги не удержали, и я повалился назад, в закрывающуюся червоточину.
– Алекс! – в панике завопила Виринея.
И если бы она не держала меня за руку, то не успела бы вытащить.
Но она успела.
Вцепилась в меня клещом и выдернула наверх, обхватила крепко и откатилась вместе со мной от края ямы.
Червоточина с треском захлопнулась, выдохнув из себя пыль и вонь.
***
Я уже был близок к тому, чтобы потерять сознание, но Виринея не придумала ничего лучше, чем отвесить мне пощёчину.
Больно так, зараза.
– Алекс, не умира-а-й! – выдохнула она мне в лицо. – Не смей умирать!
Я поморщился.
Эта некромантка избивала умирающего человека, заставляя его не умирать. Повезло ещё, что она забыла топор.
Проморгавшись, я выдавил:
– Да вроде… не собирался…
– О Воля Мёртвых… Алекс… – Девушка обняла меня.
Мы лежали среди обломков Чёрной арены и пыли, а вокруг уже слышались приказы и выкрики.
Покалеченный стадион был оцеплен. Ни одного зрителя тут, конечно, не осталось – только военные и служба безопасности Академии. И много оружия: мобильная артиллерия стояла наготове.
Люди собрались защищаться от атаки монстров из червоточины, но, увидев, что из ямы выбрались почти все, кто туда свалился, а сама червоточина закрылась – сразу отозвали приказ стрелять.
Виринея помогла мне подняться, и ко мне тут же поспешил Римский.
Он неожиданно и крепко обнял меня.
– Ты молодец, парень… спасибо.
– Один бы я не справился, – ответил я, окидывая взглядом остальных. – Вы сами себя спасли.
– Где моя сестра? Где Алла?! – услышал я душераздирающий выкрик Павла. – Алла жива?.. Жива?!
Я не услышал, что ему ответили.
И тут же прозвучал призыв Корнея Жарова:
– Врача! Срочно врача!
К нам уже спешила бригада военных лекарей.
Меня тоже хотели сгрести в больницу, но я отказался, потому что моей больницей сейчас была Виринея вместе с амулетами, и я как можно быстрее хотел остаться с ней наедине.
Среди военных показался бригадир-лювин Глеб Скалозуб.
С ним мне уже приходилось встречаться, когда я только вылез из предыдущей червоточины на городской площади. Кудрявый высокий офицер с розовой кожей и командирским голосом.
Бригадир уже спешил ко мне.
– Господин Бринер! – Он подошёл и внимательно осмотрел меня, грязного, всего в крови и еле стоящего на ногах. – Вы снова сделали это. Но теперь тому есть много свидетелей. И спасены они, судя по их словам, именно благодаря вам.
Я поздоровался, опять чувствуя, что меня вот-вот вырубит, и пощёчина от Виринеи тут вряд ли поможет.
– Мне бы отдохнуть немного, бригадир.
– Разумеется, – кивнул тот и подозвал помощников. – Проводите господина Бринера до больницы и…
– До комнаты, – попросил я. – Мне надо проверить сестру. Она в порядке?
– Не волнуйтесь, всего лишь царапины, – ответил бригадир Скалозуб.
Он не стал спорить и тащить меня в больницу, как остальных, а затем ещё раз кивнул помощникам.
– Всё равно проводите.
– Я сама поведу Алексея, никому его не доверю. – Виринея навалила меня себе на плечо и прошептала на ухо: – Потерпи ещё немного, ладно?
Она уже понимала, что мне нужна подпитка эфиром, иначе я действительно вырублюсь прямо тут. Моё истощение достигло предела.
– Много людей погибло? – спросил я у бригадира.
Тот мрачно вздохнул.
– Немного. До сих пор устанавливаем всех. Но если бы червоточина выпустила монстров, то трагедия постигла бы весь город. – Он наклонился к моему уху: – Ваш ждёт Чекалин. Очень ждёт.
Среди толпы раздался писклявый голос вейги Азель:
– Ой ма-а-амочки… это было ужа-а-асно! Просто ужасно!
Она так натурально изображала ужас, что внутренне я усмехнулся. Эта «горничная» оказалась той ещё актрисой.
Меня наконец отпустили, и Виринея буквально потащила меня на себе до здания общежития, так и не подпустив помощников Скалозуба. Им пришлось идти рядом: один из них нёс мой меч, а второй следил за обстановкой и постоянно переговаривался по рации.
Эсфирь почувствовала моё приближение и выскочила из комнаты.
– Наконец-то! – Она бросилась мне навстречу с воплем радости и крепко обняла. – Я так вас ждала!
Она даже Виринее улыбнулась, хотя не особо её жаловала.
Когда я наконец доковылял до комнаты, и за помощниками Скалозуба захлопнулась дверь, оставив их в коридоре, Виринея быстро усадила меня в кресло.
– Потерпи, я сейчас!
– Ага, – ответил я и… все-таки потерял сознание.
***
Очнулся я от резкого вброса магических сил.
В меня будто влили порцию горячительного и разожгли внутри костёр. Сознание опалило жаром и вытолкнуло его из небытия, как пинком. Мышцы до боли напряглись, и я резко вдохнул, открыв глаза.
Передо мной замерло лицо Виринеи.
– Ну вот, – улыбнулась она. – Ещё один амулет использован. Уже третий из десяти, что у меня были.
Эсфирь отпихнула её в сторону и взобралась ко мне в кресло. Крепко обняла, прижавшись щекой к моей груди.
Я был всё такой же грязный и наверняка вонючий, но девочке было наплевать, она гладила мои пыльные волосы и никак не хотела от меня отлипать.
– Я сохранила твой меч, Алекс, – сказала она. – Выдернула его из той мумии.
– Из мумии? – Я и Виринея спросили об этом одновременно и уставились на девочку.
– Ну да. Мумия лежала с мечом в груди. Её будто иссушили или всю кровь из неё выпили.
Я нахмурился. Значит, мой отчаянный удар мечом перед тем, как свалиться в червоточину, достиг цели. Я попал в Царёва, но…
– Он выжил, – тут же сказала Виринея, мрачно глядя мне в глаза. – Он выжил, Алекс.
– И куда он делся?
– Куда угодно. Мы не знаем его возможности, как мага крови.
Эсфирь слушала нас и хмурилась, но ничего не спрашивала. Ну а Виринея обещала выспросить всё у дяди: он был высокоранговым некромантом и среди учёных других Путей у него имелось много друзей.
– Думаю, он пересмотрит к тебе отношение, когда узнает, что ты снова меня спас, – добавила девушка. – Наверняка, он больше не захочет снимать с тебя скальп. Но это не точно.
– Это был чёрный юмор, да? – Моя улыбка вышла кривой и вымученной.
Через полчаса, когда я закрылся в ванной, то сразу же проверил карман. Из червоточины я забрал с собой ценник со скидкой из магазина «Мануфактура Севера», но теперь обнаружил только горстку пепла.
Выходило так, что в этом измерении не могли сохраняться вещи, принесённые из червоточины.
Все, кроме одной.
Я проверил белую бусину на цепочке – с ней всё было в порядке. Она так же болталась на моей шее, но пока никак меня не питала, хотя заключала в себе эфир, никаких сомнений. Но как его распечатать, мне пока было неизвестно.
Наконец-то смыв с себя кровь и грязь, я снова проверил силы, приложив кулаки друг к другу.
После пополнения от амулета Виринеи запаса во мне было совсем немного. Теперь главной задачей на ближайшие дни стала добыча эфира. Много эфира. Столько, чтобы поднять ранг сидарха до второго и распечатать новые способности.
Идея пришла сразу же: я знал, где найти ещё одну червоточину, поэтому…
Мои мысли прервал стук в дверь, а затем – звонкий голосок:
– Простите, господин Бри-и-инер! Обслуживание номеров!
Да, она всё-таки пришла.
Вейга Азель.
Она дождалась, когда я выйду из ванной, и бесцеремонно уставилась на меня, изучая внимательно и пристально, водя взглядом сверху донизу и обратно. Вейга будто оценивала моё тело в махровом халате и мои потенциальные возможности.
– Неплох, – в итоге выдала она, делая свои выводы.
Азель явилась в форме горничной – всё как надо: синее платьице, будто купленное в магазине детской одежды, белый кружевной фартук и чепец на кудрявой голове. В руках – метёлка для пыли.
Ну просто умереть от умиления.
Эсфирь внимательно смотрела на вейгу и молчала. Похоже, такой поворот с «горничной» она не предвидела.
– А вы для чего пришли? – всё же не выдержала она. – Мне кажется, вы плохая уборщица. Извините…
– Я о-о-очень плохая уборщица, – многообещающе подтвердила вейга и махнула в мою сторону метёлкой. – И даже не вздумай пока соваться в червоточины, ученик. Сначала поработаем с твоей практикой духа. Ты же у нас сидарх. А мой начальник очень на тебя надеется.
Она оглядела комнату и сразу приметила место для тренировок.
– Вот тут будем заниматься практиками! – Её маленький палец указал на пол у рабочего стола, там появился пушистый белый ковёр, которого тут никогда не было. – Это мой коврик для практик! Идеально! Наметим на понедельник. Я приду с уборкой, но прошу не сорить. Убираться никто у вас не собирается.
Вейга подошла ближе и посмотрела на меня снизу вверх.
Разница в росте была ощутимой. Мне даже стало не по себе – ну как её серьёзно воспринимать, да ещё с метёлкой и ковриком?
– Только попробуй что-то сказать насчёт моего роста, я тебе уши оторву! – с угрозой предупредила Азель. – И обязательно купи мне орешки и зефир! Белый. Без добавок. И не в виде сердечек. Ненавижу сердечки.
Она провела по моей руке метёлкой, пощекотав кожу, хмыкнула и опять выдала вердикт – «Неплох».
Затем развернулась и направилась к выходу.
– В понедельник, в шесть вечера! И не опаздывай! Одно опоздание – один выговор! Три выговора – и вейга разозлится! – У двери она развернулась и добавила: – А когда вейга злится, то это страшно, поверь мне.
Как только Азель вышла, Эсфирь растерянно уставилась на меня.
– Я не поняла, Алекс… Так она будет у нас убираться или нет?..
***
Поздно вечером ко мне в комнату неожиданно нагрянул Павел.
За его спиной стояла Алла. Девушка опиралась на один костыль – у неё была сломана правая нога.
Не успел её брат и рта открыть, как она заплакала и сделала неуклюжий шаг ко мне.
– Алексей! Я хочу… хочу вам сказать… о, вы спасли моего брата. Вы вернули его мне. Я не нахожу слов, чтобы выразить, как я вам благодарна!
Она обняла меня так крепко и стремительно, что её костыль упал на пол. Павел поднял его и придержал сестру за плечи.
По его лицу было видно, что он счастлив, что сестра жива, но всё же груз от смерти врача на нём так и остался. Он будто повзрослел и что-то осознал для себя.
Когда Павел обнял меня и поблагодарил, как и сестра, то тихо признался:
– Больше не хочу изучать Дуо-То. Поверю Лавру и займусь Дан-То, со щитом и мечом.
Входить брат и сестра Гауз не стали, торопились к родителям. Однако пришли они не просто поблагодарить, но ещё и пригласили меня на ужин.
Пришлось согласиться. Отказом я бы оскорбил весь род Гауз.
– Они хорошие, – констатировала Эсфирь, когда ребята ушли.
Да, я тоже так считал и был рад, что мне удалось вытащить Павла из червоточины живым и почти невредимым. А что насчёт его сестры, то к ней у меня снова накопились вопросы по поводу магии крови.
Пока же мне предстояла более важная встреча.
Назавтра я отправился к Чекалину. Было воскресенье, но меня заверили, что генерал работает без выходных. И снова меня посадили в военный дилижанс, и снова закрыли ставнями окна, и снова объявили, что мы приближаемся к пространственному коридору «Пятьдесят два», как в прошлый раз.
Меня сопровождала охрана, и теперь отношение ко мне стало иным – я ощутил это интуитивно.
Военные были более… хм… уважительны.
Для них я стал теперь не случайным парнем, которому повезло выбраться из червоточины, а человеком, который действительно чего-то стоит.
– Алексей Петрович! – сразу же поднялся из-за стола генерал-лейтенант Чекалин. – Я ждал, очень ждал.
Он крепко пожал мне руку.
Его секретарь Жан Николаевич, всё такой же худой и немногословный, сидел на привычном месте и привычно печатал на своей машинке с экраном. Камеры наблюдения привычно висели под потолком и вели запись.
А вот Чекалин разговаривал со мной непривычно.
Намного доверительнее, чем раньше.
И снова он даже не притронулся к кофе, который нам принёс секретарь. Генерал поблагодарил меня за помощь в аресте вице-губернатора Степана Стрелецкого. Бывшего вице-губернатора.
– Раскололи, – в итоге сказал он. – Это было тяжело, но мы его раскололи.
Я ощутил, как во мне возникает тревога и в то же время нетерпение. Было уже понятно, что друид Степан Стрелецкий – не Волот.
Однако семья Стрелецких была с ним связана. А ещё она была связана с родителями Алекса.
– Это касается твоих родителей, – тут же подтвердил мои догадки Чекалин. – Степан Стрелецкий спонсировал исследования Петра и Ангелины Бринеров. Он утверждает, что начальник охраны Царёв Тарас Сафронович убедил его в том, что под землёй могут быть спрятаны источники чистого эфира. Что они находятся в пространственных карманах, нужно только их обнаружить и открыть. А Бринеры как раз занимались вопросом поиска чистого эфира и сразу же согласились на предложение.
Я задумался.
И что получается?
Волот, то есть Царёв, заранее знал, что в червоточинах спрятаны источники и хотел их найти, чтобы открыть? Но тогда ничего не сходилось. Хибинская Ведьма говорила, что Волот сам и спрятал источники. По крайней мере, он сказал так своим послушникам ещё сто лет назад.
Неужели солгал?
Тогда кто их спрятал, если не Волот?
Я смотрел на генерала, а сам соображал, что это могло значить. Волот внедряется в семью Стрелецких, долго служит у них, втирается в доверие и убеждает Стрелецкого спонсировать исследования Бринеров. Они открывают первые червоточины, но Волот в них попасть так и не смог…
– О чём ты размышляешь? – прямо спросил у меня Чекалин, внимательно наблюдая за моим лицом.
– О цели Стрелецкого, – почти не соврал я.
– Деньги, – ответил генерал. – Стрелецкий хотел найти источники и получить неиссякаемый запас, который бы оставил в тайне. Продажа чистого эфира обогатила бы его. Но он не знал, что когда червоточины откроются, то оттуда хлынут монстры, и что в эти червоточины нельзя попасть. В итоге они открыли настоящую угрозу миру.
– А труп Царёва исследовали? – невпопад спросил я.
Чекалин вскинул брови.
– Пока только начали. А что?
Я пожал плечами.
– Моя сестра видела, что он стал похож на мумию. Она его случайно увидела среди обломков.
– Да, он похож на мумию, – мрачно подтвердил генерал. – Ни единой капли крови. Вообще. Такое происходит только с магами крови высшего ранга, но Царёв был друидом и пока неизвестно, что это. Наши учёные ещё исследуют.
В итоге мы проговорили ещё около получаса.
Я рассказал генералу про Изборск будущего, и на этот раз Чекалин рот не открывал. Он уже слышал от меня про Изборск прошлого, так что был готов к чему угодно, даже к аномалиям времени и пространства.
– Значит десять лет… – задумался он, выискивая сигары в ящике стола. – Десять лет до апокалипсиса… десять лет… июль шестидесятого…
Генерал наконец нашёл сигары, но так и не закурил. Замер с коробкой в руке.
Я не стал говорить ему про механических людей, которых видел в магазине "Мануфактура Севера". Рассказал лишь про мутантов-вейг и крыс. Ну и про тёмный эфир в туннеле.
О нём он уже знал, потому что его помощники успели поговорить с остальными из тех, кто выбрался. Те рассказали, как сражались за свою жизнь, как погиб врач, как я всем помогал и спасал их задницы, как они увидели во мне сидарха.
В конце беседы я попросил у Чекалина пройти к той мелкой червоточине, которую он мне показывал раньше, на этом же военном объекте.
– Хочешь туда проникнуть? – сразу догадался генерал.
И не дожидаясь ответа, тут же отказал:
– Нет, Алексей, пока я не позволю тебе спускаться. Наш специалист сказала, что тебе сначала надо научиться противостоять тёмному эфиру, иначе ты рискуешь не вернуться. Мало ли, что там может быть. Мы не можем тобой рисковать.
– Специалист – это «горничная»? – в лоб спросил я.
