Ади Зусман
Вы это переварите! Комплексный подход к лечению болезней ЖКТ
Дисбиоз
Во-первых, важно понимать сам термин «дисбиоз» (или «дисбактериоз»), который подразумевает нарушение баланса микробиоты. В свете того, что я узнала за последнее десятилетие – «десятилетие микробиоты», – и в свете моих наблюдений за сотней пациентов в нашем центре я разработала собственную гипотезу о возникновении заболеваний ЖКТ.
Моя гипотеза заключается в следующем: да, все – болезни и расстройства пищеварительного тракта – так или иначе связано с дисбиозом.
Недавно я столкнулась с одним интересным исследованием, которое рассказывало о связи микробиоты человека с воспалительными расстройствами кишечника. На мой взгляд, это исследование прорывное, так как устанавливает новые стандарты для диагноза и лечения кишечных заболеваний. Группа ученых из Испании, Бельгии, Британии и Франции решила разработать более точные биомаркеры и отделить их от синдрома раздраженного кишечника. Необходимость возникла потому, что между этими двумя группами болезней много общего. Такие симптомы, как боли в животе, диарея или запор, газ в кишечнике и вздутие, слабость, усталость и даже анемия, часто возникают у людей, страдающих от синдрома раздраженного кишечника, а не только от болезни Крона и колита. Нередко процесс диагностики занимает много месяцев, и человек продолжает страдать все это время. Иногда даже сам диагноз бывает неточен. Часто человеку, которому сначала поставили диагноз «болезнь Крона», потом ставят диагноз «колит» и наоборот. Исследователи начали с гипотезы, что все эти болезни связаны с дисбиозом. Давно уже известно, что микробиота пациентов с болезнью Крона определяется изменениями и небольшим количеством кишечных бактерий по сравнению с здоровыми людьми. Ученые собрали данные о стуле 2045 пациентов с болезнью Крона, колитом, анорексией и синдромом раздраженного кишечника из четырех стран и сравнили результаты с данными здоровых людей. Последующие исследования проводились с интервалом в три месяца в течение года. Пациентами, принявшими участие в исследовании, были мужчины и небеременные женщины с точными диагнозами, которые принимали лекарства или не принимали их, все из них находились в фазе ремиссии и не принимали антибиотики в течение по крайней мере 4 недель до того, как были взяты образцы. Пациенты, прошедшие через операцию, во время исследования давали образцы, взятые до операции и через 6 месяцев после нее. Результаты на самом деле оказались революционными.
Потеря полезных микробов. Оказалось, что потеря полезных микроорганизмов, а не процветание патогенных микроорганизмов скорее ассоциируется с болезнью Крона, а не колитом. Потерянные штаммы ассоциируются с производством масляных жирных кислот, которые жизненно необходимы для правильного функционирования кишечника. (Я не стану перечислять вам названия потерянных штаммов, потому что они не доступны к покупке в качестве пробиотиков.) Единственной цепочкой, которую постоянно упоминали в статье, была Faеcalibacterium, которая отсутствует в кишечниках пациентов с болезнью Крона, но не колитом. Если вы рассмотрите рисунок, линии в котором символизируют присутствие бактерий, то увидите пробел в зоне вокруг болезни Крона. Это демонстрирует отсутствие штаммов, важных для здоровья кишечника, типичное для болезни Крона.
Микробиота, присущая болезни Крона
Вес. Некоторые из отсутствующих у пациентов с болезнью Крона штаммов ассоциируются с истощением (индекс массы тела ниже 25), что указывает на то, что эти штаммы взаимодействуют с иммунной системой кишечника, чтобы поддерживать гомеостаз. Это открытие особенно важно, учитывая нынешнее понимание того, что ожирение и истощение зависят от микроорганизмов, населяющих наш кишечник намного больше, чем от количества потребляемых калорий.
Курение. Исследователи обнаружили микробные штаммы, превалирующие в кишечниках курильщиков по сравнению с некурящими, также они отличались у пациентов с болезнью Крона и язвенным колитом.
Грустный и все еще необъяснимый факт заключается в том, что никакой разницы между нынешними и бывшими курильщиками не нашли.
Я мучилась целый год, стоит ли делиться этими знаниями с вами, вдруг кто-то решит, что нет смысла бросать курить. Но, чтобы быть честной, я решилась на это. Пожалуйста, не приходите к выводу, что нет смысла бросать курить, если вы уже делаете это. Продолжительное курение оказывает отрицательное влияние на здоровье пищеварительной системы и организма в целом, и нет никаких оправданий для того, чтобы продолжать травить себя просто потому, что сигареты все еще легально продают.
Местонахождение болезней. Местонахождение болезни Крона тесно связано с составом микробиоты. Совершенно другая микробиота наблюдается у пациентов, у которых болезнь Крона проявилась в тонкой и толстой кишках по сравнению с пациентами, у которых болезнь Крона в первую очередь наблюдается в толстой кишке. Обнаружили, что болезнь в каждом из этих мест обладает типичной для себя микробиотой.
Применение медицинских препаратов. Участники исследования применяли препараты, как правило использующиеся пациентами с синдромом раздраженного кишечника. Между лекарствами и изменениями в микробиоте не нашли никакой связи. Можно интерпретировать этот факт разными способами. Например, современные лекарства для лечения воспалительных кишечных заболеваний не влияют на микробиоту и поэтому, возможно, не разбираются с корнем проблемы. Пожалуйста, обратите внимание на следующее: не прекращайте принимать какие-либо лекарства, не проконсультировавшись с вашим врачом и не приняв обдуманное решение. Медикаменты влияют на статус-кво вашего организма; таким образом, нельзя вынуть их из системы, не повлияв при этом на здоровье. Баланс в здоровье достигается различными способами. Если вы не подобрали достойной замены за счет другого лечения (питание, акупунктура или другой метод лечения, традиционный и не только), то прекращение медикаментозного лечения приведет к созданию пропасти, которая может негативно сказаться на вашем здоровье. Ведь природа терпеть не может пустоту…
Это исследование также показало, что чем больше в стуле бактерий стрептококка, тем легче предсказать осложнения после операции на кишечник. Проанализировав более 5 000 000 образцов стула, исследователи разработали алгоритм, с помощью которого можно предсказать с 82 % точностью присутствие болезни Крона. Это можно сделать, просто проанализировав содержание микробиоты в кале. Их алгоритм позволяет врачам отличить болезнь Крона от колита с 95 % точностью, а болезнь Крона – от синдрома раздраженного кишечника с 94 % точностью. Более того, они проиллюстрировали фундаментальную разницу между микробиотой у пациентов с болезнью Крона, колитом, синдром раздраженного кишечника и анорексией.
Это международное исследование поразило меня. Его результаты доказали показания предыдущих исследований, что причина воспалительных кишечных заболеваний не аутоиммунная, как считалось в течение последних десятилетий.
Видимо, гипотеза появилась из-за неспособности ученых определить возможные причины диареи и из-за того, что эти заболевания, как правило, вызывают мощную иммунную реакцию, включая воспалительный процесс. Поэтому их и посчитали аутоиммунными.
Это определение в течение многих лет казалось мне странным. Моя учеба в университете, посвященная питанию, изучение китайской медицины и клинические наблюдения тысяч пациентов, с которыми я познакомилась на работе, привели к тому, что я начала восторгаться мудростью человеческого организма. Наше тело казалось мне мудрой машиной, которая позволила Homo sapiens в итоге стать властителями планеты. Если говорить об эволюции, то нам не хватает острых зубов, когтей и быстрых ног, которые нужны животным для выживания, но вместо этого нас благословили острым умом и мощными способностями нашей иммунной системы к выживанию. Мы и правда не можем заново отрастить конечности, как ящерица, потерявшая хвост, но каждая рана на нашей коже превратится в корочку и исцелится сама, если ей не мешать. Вирусные болезни (например, грипп) проходят сами, нам нужно лишь обеспечить телу нужные для борьбы с вирусом условия. Пищевое отравление также проходит само по себе, его вымывает диарея или газы, как и тошнота. Поэтому мне всегда казалось странным мысль, что этакая машина внезапно может сойти с ума и начать атаковать собственные клетки…
Отдельные ученые начинают заявлять, что болезни, которые ранее определяли как аутоиммунные, на самом деле таковыми не являются. Скорее их нужно более точно описать как микробно-иммунологические заболевания. Как еще нам объяснить, почему изменения в поведении человека, включая перемены в диете, эмоциях, движении и так далее могут быть настолько эффективными в достижении ремиссии? Исследования последнего десятилетия поддержали эту гипотезу и доказали эффективность таких изменений при борьбе с воспалительными кишечными заболеваниями. Наше понимание того, что воздействие окружающей среды играет важную роль в изменении микробиоты, может придать нам сил и подарить мотивацию, необходимую для изучения и применения исцеляющего, а не просто поддерживающего (как было в прошлом) нутриционного лечения. Пришло время для исследования нескольких типов лечения, которые разбираются именно с этим слоем пищеварительной системы.
Фекальная трансплантация, пробиотики и пребиотики
Первые результаты фекальной трансплантации в качестве терапевтического инструмента для предотвращения серьезных кишечных заболеваний начали появляться несколько лет назад. Изначальной реакцией научного сообщества был скептицизм, даже отвращение, но врачебное любопытство быстро справилось с этими препятствиями.
Идеей этой процедуры стало предположение, что трансплантация фекалий от здорового человека к больному позволит микробиоте из кишечника здорового человека размножиться в больном и, таким образом, восстановить баланс между здоровыми и нездоровыми микробами.
Фекальная трансплантация вошла в медицинский протокол Израиля для лечения пациентов с не поддающейся лечению антибиотиками Clostridium difficile, бактерией, превалирующей в первую очередь в организмах пациентов с подавленным иммунитетом, которые находились в больнице в течение долгого времени. Упомянутое ранее исследование показало 94‑процентную эффективность у участников исследования, у которых повторялись вспышки инфекции из-за такого типа бактерии и которые не реагировали на антибиотики. Улучшение было таким невероятным, что всех пациентов начали лечить с помощью фекальной трансплантации!
Если говорить о других болезнях, научная литература богата поразительными статьями, ясно указывающими на то, что микробиоте уделяется все больше внимания во многих сферах медицины. Фекальную трансплантацию рассматривают как подходящий метод лечения для пациентов с серьезными заболеваниями печени, включая первичный склерозирующий холангит (воспаление желчных протоков, которое часто сопровождает воспалительные кишечные расстройства, также известное как PSC), цирроз (появление «шрамов» на печени из-за нанесения повреждений в течение долгого времени, например из-за гепатита), сердечные заболевания, болезнь Паркинсона, диабет и длинный список других заболеваний, которые лишь недавно начали связывать с составом микроорганизмов в кишечнике. Протокол, разработанный исследователями в Институте Вейцмана, чтобы наблюдать за результатами диет по предотвращению диабета и ожирения через фекалии пациентов, план, известный как День 2, является примером разработок в этой сфере.
Если речь идет о хронических кишечных заболеваниях, существуют достаточно убедительные результаты, касающиеся эффективности и безопасности фекальной трансплантации при лечении пациентов с язвенным колитом. Несмотря на это, данные исследований различаются в плане правильной дозы, частоты применения здоровых фекалий и метода применения – клизмы, колоноскопии или назогастрального зонда.
Пока неясно, кто должен становиться донорами, как часто нужно проводить трансплантацию и так далее. Более того, ученые так и не пришли к согласию, как выбирать донора и как обрабатывать трансплантируемые фекалии.
Появились интересные результаты, демонстрирующие эффективность самотрансплантации фекалий, что указывает на активацию иммунной системы кишечника. Мне ясно, что мы находимся на пороге новой эры лечения с помощью микробиоты болезней, которые до этого момента считались аутоиммунными. Пока я пишу эти слова, данную тему все еще исследуют и протокол фекальной трансплантации при кишечных заболеваниях так и не разработан. В случае болезни Крона перспективы менее радужные, несмотря на то, что начали появляться доказательства эффективности и безопасности этого лечения. Несмотря на это, такие результаты являются предварительными и требуют дальнейших исследований среди большего количества людей.
Несколько лет назад в нашу клинику прибыл 40‑летний мужчина по имени Сэм. Он уже много лет страдал от колита, некоторые периоды были спокойными, другие не очень. Когда мы впервые встретились, Сэму предстояла операция по удалению больших полипов[14]. Он сообщил мне, что не был готов принять медицинский вердикт и хотел сочетать биологическое лечение, которое мешает воспалительным механизмам в теле, с лекарственным лечением. Сэм сообщил мне, что, помимо лекарственного и нутритивного лечения, он также применял пробиотические клизмы. К моему удивлению, обнаружилось, что он сам готовил себе клизмы, содержащие теплую воду и комбинацию из пробиотических бактерий из высококачественных препаратов, доступных на рынке. Он смог удерживать пробиотическую воду в кишечнике каждый вечер и даже спать таким образом всю ночь. Его состояние начало улучшаться благодаря этому лечению, поэтому он продолжал применять клизмы. Через год его общее состояние значительно улучшилось, стул стал регулярным, привычки питания более здоровыми и настроение тоже стало лучше. Во время проведения следующей колоноскопии оказалось, что его внутренности теперь совершенно в другом состоянии. Никаких признаков воспаления не было, но множественные полипы, к сожалению, присутствовали. Врачи переживали, что они могут превратиться в злокачественные опухоли, и потому рекомендовали хирургическое вмешательство. Однако только часть его кишечника была удалена, а не вся структура, как предполагалось изначально. Сэм относительно легко перенес операцию, и качество его жизни осталось хорошим.
Подводим итоги. Предполагается, что в западной диете слишком много компонентов пищи, которые плохо перевариваются или всасываются. Они остаются в кишечнике и поглощаются патогенными бактериями, которые и дальше продолжают мешать функциям кишечника. Может развиться нечто вроде «порочного круга», и при «нужной» тенденции он может превратиться в воспалительное заболевание кишечника. В 2005 году была опубликована статья группы австралийских ученых во главе с Гибсоном и Шепардом, которая сообщала о результатах исследования, основанного на похожем предположении, то есть что воспалительные кишечные расстройства вызываются изменениями в микробиоте и вредом, нанесенным всасыванию компонентов еды. Результаты подтвердили это предположение.
Влияние непереваренных частиц еды на развитие дисбиоза и кишечных заболеваний
Глава 4
Сдвигаем горы – вера и выздоровление
Возможно, эта глава вызовет у вас раздражение, и именно поэтому она также может спасти вашу жизнь. Давайте сделаем вдох и погрузимся в эту захватывающую историю.
Она начинается с одного звонка на мой телефон.
– Здравствуйте, меня зовут Эден, я невестка вашего соседа. У меня болезнь Крона, и я хочу договориться о встрече с вами, чтобы проконсультироваться о питании.
– Без проблем, – ответила я, – давайте назначим встречу.
Этот разговор состоялся в конце мая 2017 года. Если бы я знала, что ждет меня после этого невинного звонка, то заранее бы отказалась и порекомендовала бы Эден обратиться к врачу, специализирующемуся на такой проблеме. В конце концов я была всего лишь нутрициологом…
Эден пришла ко мне в кабинет и села на диван перед моим креслом в клинике. Она была стройной женщиной с застенчивым взглядом и очень миловидным лицом. Бо́льшую часть ее худого тела покрывали татуировки. Она показала мне документы о ее последнем удалении прямой кишки и отметила, что уже пережила пять операций, дважды стояла на пороге смерти и жила со стомой уже несколько лет. Также она пристрастилась к обезболивающему морфину, чтобы облегчать боль, и только недавно приняла решение бросить курить обычные сигареты, хотя делала это много лет до этого момента. О, а еще у нее была «красочная» история случаев психиатрической госпитализации и попыток самоубийства. Она считала, что добилась медицинского равновесия. Жила в основном на кофе, подслащенной воде, чае и лишь небольшом количестве пищи. Она ненавидела и боялась приемов пищи. А еще она ненавидела нутрициологов.
Я сделала глубокий вдох.
– Ладно, но о чем вы хотите попросить меня? – стандартный вопрос, который я всегда задаю, прежде чем подвести итог рассказа пациента.
– Я хочу вырваться из этой петли и снова начать питаться. Я хочу вернуть жизнь, чтобы у моих детей была мать. Но я не знаю, что делать и как это сделать…
На этом этапе у меня был выход. Если бы я тогда умела контролировать свое врачебное эго (каждый врач страдает от жгучего желания спасти мир), то всего того, что произошло в течение следующих трех лет, можно было бы избежать.
Но я не умела.
Под списком целей пациента я записала свои мысли о встрече с Эден: «Диагноз: дефицит веса. Системное воспаление. Отчаяние, слабость, отсутствие мотивации».
Я на словах рассказала Эден о том, что наблюдала в ней:
– Я вижу, что вы страдаете от лишений в целом, не только от недоедания. И под недоеданием я подразумеваю эмоциональное, духовное, ментальное и физическое.
Эден напомнит мне об этой фразе через два года:
– Вы были первым человеком, который увидел и меня, и болезнь. До того момента мы были отдельными сущностями. То, что вы увидели меня такой, запустило цикл выздоровления.
Но тогда, в тот день, мы лишь договорились о терапевтическом плане, как я и делала со всеми пациентами на первой встрече (нам нужно знать, какие действия помогут пациенту добиться поставленных целей). Я предложила, чтобы Эден отправили под присмотр нутрициолога. Я выбрала врача, практикующего китайскую медицину. Эден согласилась, но попросила стать моей пациенткой. На дворе стоял 2017 год, и я все еще соглашалась на такие просьбы. Я наивно решила, что план будет выполнен за несколько сессий, Эден научится правильно питаться и мы дружелюбно попрощаемся, как и происходит с большинством моих пациентов.
К сожалению, она проявляла признаки постоянного ухудшения на каждой сессии. Эден приходила на них сонная после применения наркотиков, и вены на запястьях, которые она резала в моем кабинете, когда я отводила взгляд, пристыдили бы любого пациента в закрытой психиатрической клинике. Она не могла сидеть на стуле или диване, и как правило, опускалась на пол. Я едва могла убедить ее использовать подушку. В итоге я сама сидела на полу рядом с ней. Во время некоторых сессий Эден ложилась на пол, закрывала глаза и отвечала на мои вопросы короткими фразами или вообще молчала. Иногда она устраивала сцены безумной ярости. Другие встречи она начинала с улыбки, а потом закрывалась на несколько минут, сворачивалась, прижимала лоб к коленям и сохраняла эту позицию на протяжении всего приема. Несмотря на это, ей было сложно заканчивать встречи вовремя. Я пыталась предупредить ее заранее о завершении встречи, и она уходила из комнаты, заходила на нашу кухню и возвращались с ножом в руке. В итоге я убрала все ножи из кухни.
Несколько недель спустя, как только я поняла, что эта история окажется сложнее, чем я думала, я услышала звук разбивающегося стекла, когда Эден вышла из моего кабинета.
Я бросилась на кухню и увидела, что она стоит с кровоточащими руками посреди кухни клиники в окружении осколков стекла. Я сделала глубокий вдох, собрала все осколки и сообщила ей, что она должна купить новые стаканы для клиники.
И нет, я не говорила ей об окончании нашей терапии. Что-то внутри говорило мне, что если я «уволю» ее, то стану еще одним звеном в долгой цепочке врачей, с которыми Эден столкнулась в жизни. Что-то внутри требовало, чтобы я продолжала, несмотря на все трудности.
Через неделю, отвлекшись, Эден уронила фотографию в рамке на пол в комнате ожидания. Снова же осколки стекла были повсюду. В этот раз мне пришлось платить за восстановление рамки. Медленно стали пробиваться воспоминания: огромный мужчина, темная комната, маленькая девочка.
В этот раз мне стало ясно, что Эден не способна оставаться в одной комнате с врачами-мужчинами. После того как я несколько раз умоляла ее, она наконец пришла на встречу с нашим практиком китайской медицины. Я не могла пойти вместе с ней, но верила, что он, невероятно опытный врач, справится со сложной пациенткой. Но затем он в ужасе позвонил мне:
– Она безумна! Она сломала вещи в моем кабинете, я не готов ее лечить!
Я поняла, что женщине, страдающей от сложного посттравматического стрессового расстройства (также известного как ПТСР) из-за сексуального нападения, сложно терпеть присутствие мужчины в одной с ней комнате, даже если он врач. Я попросила других врачей, практикующих китайскую медицину, женщин, принять Эден в качестве пациента. Нужно отметить, что Эден с энтузиазмом отправлялась к ним по моей рекомендации, несмотря на то, что клиники находились в других городах. Но оба врача отказались продолжать с ней работать.
Кризис наступил, когда Эден появилась на пороге моего дома поздно ночью. Она постучала в дверь, позвонила в звонок и попросила впустить ее в дом «ради объятия», как она сказала. Признаюсь, в ту ночь я была в ужасе. После недолгих раздумий я позвонила в полицию. Эден забрали двое членов семьи, которые пришли поддержать ее.
Я всю ночь не спала.
Дети рассердились на меня.
Семья Эден злилась на меня.
Что бы я ни делала, все было не так. С одной стороны, я чувствовала, что мне не хватает инструментов, чтобы лечить Эден. С другой стороны, Эден нужен не еще один специалист по ментальному здоровью, а тот, кто даст пространство ей такой, какой она является, тот, кто не будет ее бояться, кто не бросит ее, не отправит в психбольницу, откуда ее выкинут за разбитую вазу или слишком громкое хлопанье дверью менеджера палаты.
Но почему мы? Почему именно нам нужно заботиться о ней? Мои коллеги-врачи, мои дети и те, с кем я консультировалась, постоянно задавали мне эти вопросы.
– Потому что все физические болезни Эден связаны с психологическим состоянием, – отвечала я.
На тот момент я уже знала про серьезное сексуальное насилие, которому Эден подвергалась с самого детства и во взрослом возрасте. Я знала, что ей не верили, как происходит со многими детьми, на которых нападает кто-то из членов семьи или в институтах, которые призваны защищать их. Мне было ясно, что эта ужасная жестокость, вспыхивающая в ее израненных руках, и частые угрозы и попытки самоубийства были похожи на демонов, правящих ее истерзанной душой. Демоны? Вы, наверное, удивились. Разве всего несколько страниц назад я не описывала биохимические механизмы и не цитировала научные работы? Так почему же я говорю о демонах?
Я рациональный человек с двумя научными степенями. Моя семья – ученые. Но то, что я видела в клинике, было выражением другой, иррациональной силы, неизвестной мне.
Мне сложно выразить свои чувства на бумаге, но именно демонов я увидела в не поддающемся контролю поведении Эден. Складывалось впечатление, что ею управляют невидимые силы, могущественнее ее, которые заставляли Эден отстраняться даже после всех отчаянных попыток сблизиться и получить любовь. В итоге ее бросали из одного института в другой. Она заставляла себя голодать, пока не начинала нуждаться в парентеральном питании, которое также саботировала. Словно во власти загадочных темных сил Эден резала вены и посылала мне фотографии себя в крови, сходящей с ума посреди разбитого стекла, а затем плакала, просила обнять ее…
Когда я узнала, что она подверглась сексуальному насилию, когда ей было пять лет, а диагноз болезнь Крона ей поставили в шесть, я начала видеть связь.
Поэтому она молчала.
Несмотря на то что она оказалась способна поддерживать отношения и семью и даже родила троих сыновей, Эден заперла себя в доме на десятилетие в возрасте между 29 и 39 годами. Ее признали инвалидом на 100 %, и она перестала функционировать. Одновременно у нее начало развиваться «селективное молчание». Эден мало говорила, особенно с профессионалами. Она просто сидела перед врачом и часами, днями, целыми десятилетиями молчала. В это время тело ее отказывалось молчать. У нее возникла фибромиалгия (нервное заболевание, выражающееся в ужасной боли в определенных точках тела), ей поставили диагноз ПТСР. Болезнь Крона стала еще серьезнее, и Эден пришлось пройти через несколько операций по удалению кишечника. Она грозила спрыгнуть с моста, ее уводили в психиатрические палаты и выгоняли из них, она теряла вес и существовала на парентеральном питании. У меня уже заканчивались идеи.
– Что же нужно сделать? – задавалась я вопросом.
Самым логическим вариантом было сдаться, сообщить ей и ее семье, что я заканчиваю эти сессии и запрещаю связываться с любыми врачами в центре. Логично – да, гуманно – нет. Что с ней станет? А с ее детьми? Как им расти?
Вселенная, как вы знаете, слышит наши мольбы. Судьба привела меня в Центр помощи жертвам сексуального насилия в Тель-Авиве. Менеджер центра, Орли Либерман, стал маяком надежды для меня, а позже и для Эден. Мы проводили долгие разговоры по телефону для поддержки друг друга. Орли тоже пережила сексуальное насилие и использовала личный опыт, чтобы помочь таким же женщинам. Она наделила меня силами продолжать поддерживать Эден одной бессмертной фразой:
– Она уже не жертва. Не позволяй ей затащить тебя в фестиваль жертвенности. Она пережила то, что пережила, но сейчас она больше не жертва. У нее есть силы, чтобы выздороветь.
Я передала это послание Эден. Ей было сложно отказаться от роли жертвы, потому что «внутренние демоны» постоянно затягивали ее в нее. В этот момент она начала смотреть видеоинструкции психотерапевта центра, чтобы участвовать в групповых сессиях и делиться опытом, мыслями и чувствами с группой. Она научилась переходить от болезни к осознанности, чтобы вернуть эту осознанность. Но затем случилась еще одна госпитализация, и ее стали кормить насильно.
Эден покинула место госпитализации со здоровым весом и потухшей душой.
Она сказала мне, что после того, как действие успокоительных прошло, она решила покончить с жизнью. Мы с Орли Либерман смогли убедить ее записать видео о сексуальном насилии. Я ходила вместе с ней в Центр Поддержки, сидела с ней, когда она рассказывала историю на камеру, и держала ее за руку. История Эден присоединилась к тысячам историй, собранных проектом центра по документации случаев. Наши встречи продолжились за стенами клиники. Я боялась встречаться с ней там, потому мы проводили сессии в общественных садах, гуляли, сидели на качелях, на лавочках. Иногда Эден что-то говорила. Я пыталась заставить ее взглянуть на свою агонию с другой точки зрения. В итоге оказалось, что она перестала принимать лекарства. Эден пережила очень тяжелый отказ от морфина, который получала через пластыри на коже, и от медицинской марихуаны, а также от психиатрических лекарств, которые держала дома и принимала в разных дозах, в зависимости от того, насколько хотела находиться на связи с реальностью.
Прошел еще один год.
Эден перестала резать вены. Ее желудок чувствовал себя нормально бо́льшую часть времени. Она все еще оставалась очень больной женщиной, но ее фибромиалгия успокоилась. Когда она в последний раз столкнулась с непроходимостью кишечника и ей предложили операцию, нам удалось уклониться от необходимости проходить через операцию за счет использования техник расслабления – намеренное расслабление посредством направленного воображения и за счет потребления негазированной кока-колы. Этот случай рассмотрели на встрече сотрудников хирургического отделения, которые никогда не видели, чтобы пациент спустился с операционного стола, не нуждаясь в операции и с улыбкой на лице.
У Эден теперь совсем другая жизнь, и она сама ее создала. Она исследует свою любимую тему – образование для людей с особыми потребностями – и хочет продолжать изучать дополнительные сферы. Эден пишет стихи, некоторые из которых читает во время поэтических мероприятий, и собирается опубликовать свою вторую книгу стихов. Она ответственная мать, которая готовит еду для детей. Ей все еще иногда приходится отправляться в отделение неотложной помощи на встречу с любимыми хирургами, но это происходит все реже и реже.
Эден решила вернуться к жизни. Она учится, как делать это по-своему. Она по собственному желанию написала предисловие к этой книге, а также в начале можно найти ее стихи. Ее первая книга стихов как раз публикуется, пока я пишу эту книгу.
* * *
Я поделилась с вами этой историей, потому, пока писала книгу, задумалась о самых важных для людей, страдающих от острых или хронических заболеваний, вопросах:
Что мешает вам поискать новое лечение от вашей болезни?
Что заставит вас начать искать такое лечение?
На эти вопросы необходимо ответить, если вы хотите хоть что-то изменить. Ответы Эден были потрясающими. Я также задала эти вопросы в одной из своих социальных сетей. Полученные ответы отражали перемены в нашем обществе и среди людей, которые сталкиваются с острыми заболеваниями, которые раньше считались неизлечимыми.
Давайте повторим эти вопросы, подробнее рассмотрим их и ответы на них вместе. Обещаю, что к концу этой главы вы поймете, почему я называю их самыми важными вопросами.
1. Что мешает вам заняться поисками нового лечения, отличного от предыдущего?
Пожалуйста, молча прочитайте первый вопрос по крайней мере два раза. Затем запишите его на бумаге. Теперь перечислите по крайней мере 10 причин в качестве ответа на этот вопрос.
2. Что заставит вас начать искать новое лечение?
Пожалуйста, молча прочитайте второй вопрос по крайней мере два раза. Затем запишите его на бумаге. Теперь перечислите по крайней мере 10 причин в качестве ответа на этот вопрос.
Теперь, когда вы ответили на эти вопросы, позвольте рассказать вам, что Эден и ее друзья написали в одной из социальных сетей: «Мудрость толпы дает нам больше информации, чем отдельный человек, каким бы умным он ни был». Так сказал мой друг доктор Диор Цореф, международный эксперт в мудрости толпы.