Адриана Мэзер
Как повесить ведьму
Глава 4
Над печеньем не смеются
Стою на обочине рядом со школой, всматриваюсь в подъезжающие машины. По другой стороне улицы идут четверо Наследников. Должна признать, вместе они представляют интригующее зрелище. Сложно не обратить внимание. Люди расступаются с их пути, но провожают взглядами – все, даже я. И тут, как по команде, Наследники оборачиваются и смотрят прямо в мою сторону. Я прикусываю губу, отвожу взгляд и ощущаю резкий укол в области затылка. Обернувшись, вижу Элис, которая сжимает в руках тонкую прядку моих волос. Она изгибает золотистую бровь над подведенными глазами. Что за?.. Элис проходит мимо и шагает прямо на дорогу, даже не замечая проезжающих машин. Страшная девушка. Тоже кидаюсь вперед и в этот момент замечаю пристальный взгляд того темноволосого красавчика из коридора.
Когда я уже собираюсь накричать на Элис, рядом со скрипом тормозит машина Вивиан. Наследница успевает перебежать дорогу и спокойно уходит вместе с остальными.
– Заводишь друзей? – спрашивает мачеха, когда я залезаю внутрь. Полагаю, она не видела, как Элис вырывала волосы.
– Скорее врагов. – Как бы мне хотелось, чтобы той ссоры с Элис на классном часе просто не было.
Вивиан срывается с места так быстро, что в салоне появляется запах жженых покрышек.
– Сэм. – Судя по тону ее голоса, я уже в чем-то провинилась.
– Честно, виновата не только я. В этой школе какое-то ведьминское общество, моя фамилия только нагнетает ситуацию.
Так хотелось, чтобы меня крепко обняли, сказали, что я хорошая, что все скоро пройдет, но Вивиан не из таких. Как же я скучаю по папе!
– Салем гордится своими ведьмами. Для местных эта история более чем реальна.
– Это же безумие. – Чувствую, как все огорчения дня грозят настигнуть меня прямо здесь и сейчас.
– С таким отношением друзей ты не найдешь. – Она вздыхает и резко поворачивает, я цепляюсь за дверцу. – Попробуй посмотреть на все с их стороны.
– Я не буду извиняться за то, что три сотни лет назад натворил какой-то придурок в белом напудренном парике, и не обязана заведомо делать что-то плохое только потому, что у нас одинаковая фамилия.
– Все гораздо сложнее, упрямством ничего не решишь. Хватит! Я на пределе.
– Обойдусь без твоих советов.
– Значит, продолжишь в том же духе. – Вивиан крепче сжимает руль, давя на тормоза.
Я скрещиваю руки, отгораживаясь от слов мачехи и от нее самой, пока автомобиль трясется, заезжая на подъездную дорожку. Как только машина останавливается, я кидаюсь к дому. Оказавшись в фойе, краем глаза замечаю мягкие белые диванчики и огромный камин в комнате справа. Вчера, замучившись с распаковкой чемоданов, я даже не успела осмотреть дом. Я оставляю сумку у небольшого деревянного почтового столика и направляюсь в коридор справа от лестницы, с удовольствием отвлекаясь на что-то менее неприятное.
Коридор длинный, с множеством дверей. На стенах висят портреты давно почивших родственников. Могу представить, как они шли здесь в темноте с одной только свечой. Я заглядываю в зал с камином, который, наверное, когда-то служил гостиной. Там на полу лежит шикарный старый ковер, а вместо кофейного столика – древний кожаный сундук.
Следующая дверь в коридоре закрыта, я толкаю ее…
– Ух ты!
Зал просто огромен, у левой стены стоит рояль. Есть здесь несколько небольших зон отдыха с белыми старинными диванами, такими дорогими, что мне даже садиться страшно. В хрустальном графине, стоящем на серебряном подносе рядом с маленькими хрустальными бокалами, плещется какой-то напиток. Я приподнимаю крышку над клавишами рояля и нажимаю пару фальшивых нот.
В дальнем конце комнаты, между двумя высокими окнами, висит картина с девушкой примерно моего возраста. На ней бело-голубое шелковое платье, украшенное кружевами, девушка держит в руках букет желтых цветов. Она полностью расслаблена, словно хорошо знает художника. Как интересно!
Под картиной на небольшом столике лежит книга стихов с пожелтевшими от времени страницами.
– «Черноглазая Сьюзен», – повторяю я, прочитав заголовок стихотворения. Цветы! Это они в руках у девушки на картине. И кажется, точно такой цветок стоит у меня в комнате.
За спиной раздается грохот, и я, тихонько вскрикнув, оборачиваюсь. Клавиши рояля снова закрыты, крышка захлопнулась. Что-то здесь нечисто. Раздается призывный крик Вивиан, и я выскакиваю из подозрительной комнаты, плотно затворяя за собой дверь. Руки трясутся.
– Да? – спрашиваю я.
– У двери!
Когда я выхожу, посреди передней уже стоит Джексон с целой тарелкой печенья в руках.
– Только не смейся, это мама попросила принести.
Прежде чем уйти, Вивиан обращает ко мне красноречивый взгляд: «Я же говорила, что они везде суют свой нос». Возможно, она права, но после сегодняшнего мне приятно знать, что в этой школе есть хоть один человек, не считающий меня неудачницей.
– Над печеньем не смеются. – Я принимаю предложенную тарелку.
– Карамельное с шоколадной крошкой.
– Серьезно? Твоя мама просто чудо! – восклицаю я достаточно громко, чтобы услышала Вивиан.
– Ага, если проголодаешься, забегай. Мама с ума сходит по готовке. Это дело всей ее жизни. Выращивает разные травы и овощи даже зимой.
Прядь выгоревших на солнце волос падает ему на лоб, и я задерживаю на ней взгляд на пару секунд дольше, чем следует.
– Хочешь зайти ненадолго? Я как раз осматривала дом.
Не помню, когда в последний раз приглашала кого-нибудь провести со мной время. Если бы здесь был папа, он бы сейчас улыбался как дурак, а я бы дико стеснялась. Четыре месяца назад я бы неловко отводила глаза, чтобы не встречаться с папой взглядом. Сейчас я готова все отдать, только бы он был здесь.
– Конечно. – Джексон убирает волосы со лба.
Я снимаю пленку с тарелки и вновь возвращаюсь в коридор.
– Пока я остановилась на комнате с роялем, – говорю с полным ртом печенья, когда мы проходим мимо.
К ручке следующей двери мы с Джексоном тянемся одновременно, и я едва не ударяю его по руке надкусанным печеньем. Парень улыбается. В Нью-Йорке со мной мало кто общался, особенно такие симпатичные ребята, как Джексон. Но все равно за это искреннее наслаждение моей неуклюжестью хочется его хорошенько пнуть.
Он распахивает дверь в комнату, с пола до потолка уставленную книгами. Каждый шкаф из темного дерева доверху набит ими, они кучами громоздятся на полу и на маленьких кофейных столиках. Единственное лишенное книг место – старый кирпичный камин с деревянными панелями по бокам. Он не такой причудливый, как в гостиной, но это даже лучше. Мне нравится этот камин.
– Библиотека, – выдыхаю я, позабыв даже о желании стукнуть Джексона.
– Каждый раз, когда я видел твою бабушку, она была здесь.
– Так странно, что о моей бабушке ты знаешь больше, чем я. – Ставлю блюдо с печеньем на стол.
– Почему ты ни разу не навестила ее? – спрашивает Джексон.
Я отвечаю не сразу, сомневаюсь. Интересно, что ему известно о нашей семье?
Пальцы Джексона касаются крышки антикварного читального столика, окруженного несколькими роскошными креслами, вздымая крошечное облачко пыли.
– Ты можешь не отвечать, если не хочешь.
– Нет-нет, все нормально. Просто я редко говорю о семье. Кроме отца и мачехи, у меня никого больше нет. – По выражению лица Джексона я понимаю: он знает, что случилось с папой. – Отец не соглашался возвращаться в Салем. Вот мы и не приезжали. А с бабушкой они всегда не ладили, поэтому она тоже никогда не наведывалась в Нью-Йорк. – Рассказывая, я перебираю стопку книг на столе.
– Шарлотта часто говорила о тебе, – замечает Джексон.
Я слишком поспешно откладываю книгу, и та соскальзывает с вершины стопки, с грохотом падая на пол. Бабушка говорила обо мне? Понятия не имела, что она вообще что-нибудь обо мне знает.
Несколько секунд мы молчим. Джексон не наседает, хоть ему и хочется продолжить, как я подозреваю. Я поднимаю упавшую книгу и подхожу к камину. В нем имеются странные ниши, похожие на маленькие кирпичные духовки для пиццы. Зато нет решетки, отгораживающей камин от комнаты, – деревянный пол просто заканчивается, и начинается кирпич камина.
– Спорю, его использовали для готовки, – говорю я.
– Ага. – Джексон смеется.
– Это так весело?
– Нет, но это очевидно. Впрочем, ты же у нас городская девочка, – шутливо отвечает он.
Я смеюсь, с радостью переключаясь на тему, не связанную с семьей.
– Да неужели? А тебе что-нибудь известно о старинных каминах?
– Мы в Салеме очень увлечены нашей историей.
– И не говори. Вы на ней помешаны.
– А я еще делаю мебель, – продолжает он. – Поэтому обращаю внимание на антикварные вещи.
– Правда? – Мое удивление искреннее. Не ожидала, что у таких парней, как Джексон, есть какие-либо увлечения, кроме своей шикарной внешности.
– В некоторых каминах есть специальные крюки для котлов. – Он с головой ныряет в кирпичную арку, чтобы лучше все рассмотреть. – Нашел! Дай мне руку.
Я заглядываю в каминный проем, и Джексон тут же хватает мою правую руку. Его ладони теплые и слегка мозолистые. Он направляет мои пальцы в левую часть арки, стоит так близко, что я чувствую его запах, похожий на аромат рождественской елки.
– Ты прав, есть! – Я хватаюсь за маленький металлический крюк и слегка потягиваю. Он свободно сдвигается под моей рукой.
Раздается громкий скрип, и мы удивленно переглядываемся. Из камина вырывается поток ветра, несущий с собой запах старой кожи и сухих цветов. Я отступаю на шаг, сомневаясь, что кирпичи не обвалятся прямо у меня под рукой.
– Вот же… – ахаю я, бросая взгляд на стену слева от камина. Часть деревянной панели отъехала на несколько дюймов, открывая спрятанную за ней дверь. – Ты должен это увидеть.
Джексон встает рядом со мной, с любопытством разглядывая стену.
– Я слышал, что в некоторых старых домах такое бывает, но никогда раньше не видел.
– Как ты можешь быть таким спокойным? Мы же только что нашли чертову потайную дверь! – Удивительно, как громко я это говорю.
Я провожу пальцами по краям двери. Она идеально совпадает с камином и панелями на стене. Никто даже не догадается. Я толкаю дверь, она открывается, и мы видим узкий коридор, ведущий к не менее узкой винтовой лестнице. Стены за потайной дверью сделаны из такого же кирпича, что и камин, а пол выложен широкими досками, как в старых частях дома. Меня едва не трясет от волнения, когда делаю первый шаг внутрь. В детстве я всегда мечтала найти тайный ход.
– Сэм! – раздается голос Вивиан из коридора.
Я выскакиваю из крошечного загадочного коридорчика обратно в библиотеку, затворяя за собой дверь.
– Быстрее, помоги мне.
Джексон хватается за край двери и тянет ее на себя. Но последний дюйм никак не удается преодолеть.
– Сэм, ты здесь? – Голос Вивиан становится ближе. Не хочу, чтобы она видела этот ход. Я сама еще его не обследовала.
– Убери пальцы на минутку, – просит Джексон, потянувшись к камину. Когда я послушно убираю руку, он тянет за крюк, и дверь с щелчком запирается.
– Я давно тебя зову, – входит в комнату раздраженная Вивиан. – У нас еще много дел.
– Да, хорошо. – Стараюсь делать вид, что все нормально, но уверена, на лбу выступают капли пота.
Мачеха переводит взгляд с меня на Джексона, понимая, что что-то стряслось. По крайней мере, она не заподозрит, что причина в потайной двери.
Глава 5
Пусть я буду деревом
Я ударяюсь головой об окно машины, когда Вивиан резко останавливается напротив школы. Потираю ноющую шею. Ночью я спала всего пару часов. Не скажу, что это в новинку: с тех пор как отец впал в кому, я очень плохо сплю.
– Вот. – Вивиан перегибается на заднее сиденье. – Отнеси в класс. Поможет немного расположить к тебе народ и решить проблему с друзьями. – Она протягивает мне коробку с выпечкой.
Она серьезно, осознаю я. Как можно сказать «нет»? Со стороны мачехи это широкий жест. Должно быть, она действительно переживает за меня. Но… выпечка? Это не просто ланч. Если притащу в школу целую коробку, будет казаться, что я слишком сильно стараюсь подлизаться. Девчонок в черном это только раззадорит.
Звенит звонок.
– Спасибо. – Я пытаюсь выдавить улыбку, а потом хватаю вещи и бегу в школу.
Когда поворачиваю к нужному кабинету, в коридорах уже никого нет, лишь парочка выживших. Я распахиваю дверь в класс миссис Хоксли одновременно с вторым звонком.
Все уже сидят, единственное свободное место осталось только рядом с Сюзанной – Наследницей, чью парту я случайно заняла вчера.
– Как раз вовремя, мисс Мэзер. И, как вижу, с подарками. – Миссис Хоксли одаривает коробку с выпечкой жадным взглядом. Стоило по пути вышвырнуть ее в мусор.
– Просто… ну, я подумала… э-э… и принесла. – Великолепно, это были слова полной идиотки. Наследницы разражаются смехом, когда я отдаю коробку миссис Хоксли.
Достаю из сумки клубничный блеск для губ и блокнот-ежедневник и сажусь за свободную парту. Миссис Хоксли разносит по классу выпечку. Все, кроме Наследниц, берут по булочке. Я изучаю ежедневник, делая вид, что безумно занята. Рассматривая календарь, понимаю, что мой день рождения уже в следующем месяце.
Счастливое – чтоб его! – шестнадцатилетие. Терпеть не могу свой день рождения. Когда я была маленькой, каждое его празднование заканчивалось так ужасно, что пополз слух, будто я проклята. К одиннадцати годам я вообще перестала его справлять. Все и так паршиво, только очередной порции невезения мне не хватало!
Я обвожу 27 октября в кружок и вычеркиваю его из календаря. Откладываю ручку и смотрю на часы. Всего через минуту можно будет отсюда сбежать. Замечаю, как ручка катится к краю стола, пытаюсь ее поймать, но не успеваю. Зато успевает Сюзанна. Она ловит ручку в полете, не позволив коснуться пола.
Наши взгляды встречаются. Темно-каштановые волосы Сюзанны вновь убраны в аккуратнейший пучок, на ней черное платье с кружевами. Странно, но эта девушка чем-то напоминает мне балерину. И в ней нет той злости, что переполняет остальных. Сюзанна протягивает мне ручку, ногти ее выкрашены черным.
– Спасибо.
Звонок знаменует конец классного часа. Я заталкиваю ежедневник в сумку и встаю. Выходя из кабинета, Наследницы не произносят ни слова. В коридоре все на меня смотрят. Не как на новенькую, а подозрительно, словно им известно что-то такое, чего я не знаю. Значит, вот что случается, когда Наследники тебя недолюбливают? Честно, не понимаю я общественную структуру этой школы.
Я сворачиваю в сторону кабинета истории. Светлый хвостик Элис и ее черный блейзер виднеются из-за приоткрытой дверцы одного из шкафчиков. Говоря, Элис жестикулирует, и я замечаю за ней мелькнувшее лицо Сюзанны. Стараясь держаться ближе к стене, иду к ним. Мне просто нужно в ту сторону.
– Я же сказала, закрыли тему, – требует Элис из-за дверцы шкафчика.
– Но разве не странно, что прадедушка Джона умер прошлой ночью? – спрашивает Сюзанна, когда я подбираюсь ближе, стараясь расслышать их голоса сквозь гомон толпы учеников. Я достаю расписание из заднего кармана и прислоняюсь к шкафчикам, чтобы не выглядеть особо подозрительно.
– Ему было девяносто, – говорит Элис.
– Да, но как ты объяснишь…
– Хватит, – возмущается Элис.
– А я говорю, что нужно с ней пообщаться.
Элис качает головой, отчего кончик ее хвоста скользит по плечам.
– Ни за что. И не думай, что я не заметила, как сегодня утром ты поймала ее карандаш.
Мой? Они говорят обо мне? Я подхожу еще ближе. Зачем Сюзанна хочет поговорить со мной о смерти чьего-то там прадедушки?
– Итак, колись. Что там? – шепчет Джексон мне на ухо.
Подскакиваю от неожиданности, ударяясь локтем о металл шкафчиков. Элис поворачивается к источнику шума и всего в паре футов видит меня, виновато уставившуюся в ответ. Она прищуривает глаза, а я торопливо отлепляюсь от стены, обращая взгляд на Джексона. Не знаю, с чего вдруг я решила, что подслушать их – неплохая идея. Никогда не была сильна в шпионстве. И уверена, теперь Элис еще больше будет меня недолюбливать.
– Где «там»? – отвечаю я, быстрым шагом направляясь в кабинет истории, подальше от Элис.
Джексон придерживает передо мной дверь в класс.
– За потайной дверью. Что ты там нашла?
– Если честно, я там не была.
– Испугалась? – В голубых глазах пляшут искры.
Я улыбаюсь и опускаюсь за свою парту.
– Нет, мы поздно вернулись домой, потому что Вивиан со своими «делами» протащила меня по всему городу. Минут через десять после того, как мы приехали, вырубился свет. Включить его так и не удалось.
– Итак, по сути, ты просто ждала меня.
Я притворно хмурюсь в ответ на его довольную мину.
– По местам, – требует мистер Уордуэлл, снимая пиджак и вешая его на стул. – Как многие из вас, скорее всего, ожидали, класс углубленного изучения истории сыграет активную роль на ежегодной исторической ярмарке Салема. Мы будем заниматься исторической реконструкцией. Сегодня я каждому из вас назначу роли.
О нет! Я даже перед двадцатью ребятами на классном часе не могу выступить.
– Кроме того, – продолжает мистер Уордуэлл, – вам нужно будет написать эссе о каком-либо характерном аспекте салемских судов над ведьмами. Задание не индивидуальное, работать будете в парах. Сегодня вашим домашним заданием будет найти напарника и определиться с темой. – Он берет стопку бумаг, чтобы раздать их нам. – Это руководство по оформлению.
Сегодня определенно не мой день. Пожалуйста, пусть я буду деревом, хоть чем, только без реплик.
– В постановке мы будем сотрудничать с продвинутым классом мисс Эдельсон, задания будут равноценно разделены между всеми учениками. Не пытайтесь спорить со мной насчет поручений – это не обсуждается. Ваш класс особенный, – продолжает мистер Уордуэлл, – поскольку среди нас имеются настоящие потомки главных участников судов над ведьмами. Полагаю, это логично, что именно им предоставляется возможность сыграть своих предков.
Где-то на середине приговора мой желудок сжимается, подскакивая к горлу. Нет, нет, нет! Ужасная идея! Мои предки сыграли важную роль в этих судах. Я не справлюсь.
– Саманта, – учитель останавливает взгляд на мне, – я прав, предполагая, что вы потомок Коттона Мэзера?
Все взгляды обращаются ко мне.
– Да, – говорю я, съезжая со стула на пару дюймов. – Но вообще-то, может, кто-нибудь другой хочет его сыграть?
Две Наследницы поворачиваются ко мне, проявляя особый интерес. Мистер Уордуэлл хмурит лоб.
– Я же сказал, Саманта, это не обсуждается.
– Сэм, – поправляю я его. – Просто я… никак не актриса.
– Мы и не собираемся вручать приз за актерское мастерство, Сэм. Мы собираемся почтить прошлое. И вы будете участвовать, если надеетесь завершить этот курс.
Да уж, отстой.
– Джон и Лиззи, вы тоже будете играть роли своих предков, – говорит мистер Уордуэлл Наследникам.
– Отлично, – соглашается Джон, кидая в мою сторону злобный взгляд.
Секундочку. Джон… это его прадедушка недавно умер? Я неловко поерзала на стуле.
– Мистер Уордуэлл, – окликает его девушка с первой парты, которая была со мной на классном часе. Она говорит очень тонко и держится за живот. – Мне нужно выйти в уборную. Это срочно.
И прежде чем учитель успевает ответить, она пулей вылетает из класса, зажимая руками рот.
– Почитайте пока руководства, я скоро вернусь. – Мистер Уордуэлл выходит из класса следом за девушкой.
– Йо, Джекс, – подает голос сидящий передо мной парень в куртке команды по лакроссу. – Тебе нужен напарник для эссе или как?
– В смысле, хочу ли я вкалывать в одиночку, пока ты лопаешь мою еду и дрыхнешь на диване, усыпанный крошками? – спрашивает Джексон. Они явно хорошие друзья.
– В смысле, если предлагаешь, – отзывается парень.
– Не, мужик, я уже пообещал Сэм быть ее напарником.
– Брешешь, – усмехается парень. – Но я тебя не виню. Она гораздо симпотней меня. – Он протягивает руку, я пожимаю ее в ответ. – Я Диллон.
– Сэм, – говорю я, и он целует мне руку.
Я отдергиваю ладонь, парень ухмыляется. Джексон качает головой. Подстриженные под боб волосы Лиззи рассекают воздух, когда она поворачивает голову в мою сторону и что-то шепчет Джону. Сразу же жалею, что подслушала разговор Элис и Сюзанны. Лучше бы я вообще ничего не знала.
В класс возвращается мистер Уордуэлл.
– Все под контролем. – Учитель не успевает пройти даже пару футов, как парень, который тоже был на классном часе, проскакивает мимо него в коридор. – Или, по всей видимости, нет.
Ох, вот дерьмо! Может ли быть совпадением, что два человека с моего классного часа одновременно заболели? Пожалуйста, пусть это будет случайным совпадением. Что бы ни было, пусть оно случилось не из-за тех булочек.
