Аелла Мэл
Кровная месть
Глава 6
– Шагай! – тянет за волосы муж и заходит в дом. Всхлипывая, переставляю ноги. Поднимаемся на второй этаж и открыв дверь в комнату, заталкивает меня туда. Падаю на пол. – Добро пожаловать, грязнокровка. – опускается передо мной на корточки. Боюсь поднимать взгляд. Трясёт от страха перед ним. – Ты бы знала, как ненавижу всю твою семейку, а особенно твоего братца. Я бы с удовольствием этими руками убил его, но это будет лёгкая смерть. Смотри на меня! – хватает за подбородок, поднимая голову. – Он будет умирать каждый день, зная, как ты живёшь. Он увидел, что я могу с тобой сделать. Но это только начало. Всё ещё впереди.
Смотрю в его глаза полные ненависти. Меня сковывает ужас от его слов. Если он не постеснялся перед столькими людьми ударить меня, тогда, что же он позволит себе, оставшись наедине? Мамочка, мне так страшно. Я ужасно боюсь боли.
– Запоминай, дурная кровь. Теперь я твой хозяин, и только я решаю, что тебе можно говорить и делать, а что нет. Ты в этом доме не невестка, а слуга. Встаёшь раньше всех, ложишься позже всех. Абсолютно позже всех, усекла? Я тебя спрашиваю, усекла?
– Д…д…да.
– Дом должен сверкать чистотой. Всегда должен быть приготовлен горячий завтрак, обед и ужин. Со всеми членами за стол не садишься. Твоё место на кухне и есть ты будешь только после того, как все поедят. Спать будешь в этой комнате. На полу. Малейшая ошибка будешь наказана. И запомни, я женился на тебе не для того, чтобы спать с тобой. Мне противна даже сама мысль об этом. Чтобы я коснулся грязнокровку? Убийцу моей сестры…Никогда! – прошипел мне в лицо, после чего плюётся и, отбросив обратно на пол, встаёт. – Чтобы через пять минут была на кухне!
На трясущихся ногах встаю и, обведя взглядом комнату, иду в ванную. Имам вышел из комнаты сразу после сказанного. Не могу взглянуть на себя в зеркало. Быстро умываюсь, слёзы продолжаю лить в глубине души. Здесь никого не волнуют мои слёзы. Увидит, ещё и накажет. Обработав губу, найденной в шкафу аптечкой, спускаюсь на кухню. Там всё лежит так же, как и оставила. Руки, как и всё тело, трясутся, но выбора нет, нужно готовить.
До самого позднего вечера я кручусь на чужой кухне. Приготовь. Убери. Помой. Приготовь. Убери. Помой. Что-либо поесть ни времени не было, да и аппетита тоже.
Взгляды, которые прожигают целый день, как только покидаю кухню, сводят с ума. А от ненавидящего взгляда матери моего мужа, становится только плохо. В каждую секунду ожидая, что она ворвётся на кухню и начнёт бить меня. Целый день находится в напряжении…Это тяжело. Очень тяжело.
В комнату поднимаюсь только после того, как убеждаюсь в том, что все разошлись по своим комнатам. Подхватив свою сумку, которая до сих пор лежала там, где я её оставила, иду в комнату, куда меня притащил муж. Замираю у дверей. Страшно входить. Мне кажется, будто Имам стоит там и ждёт меня.
Для чего?
Только лишь чтобы поиздеваться или же избить. Другого варианта нет. Он сказал, что не притронется ко мне, как к своей жене. Он даже не представляет, как меня это радует. Я бы не пережила ещё и того, чтобы он сделал со мной и в постели.
Часто слышала рассказы женщин о том, что творят мужчины, находясь в ярости. И я точно не хочу испытать это на себе.
Тихонько открываю дверь и заглядываю одним глазком. В комнате полумрак, на кровати лежит Имам. Спит. Свободно выдыхаю и быстро шмыгаю внутрь. На цыпочках прохожу к дивану, стоящему в комнате, и сажусь. Ноги болят от усталости. Всё тело зудит от напряжения. Губа саднит и есть отёк. Откидываюсь на спинку и закрываю глаза. Посижу пять минут и встану. Только пять минут.
Глава 7
Просыпаюсь от пронзающей всё тело боли. Упала на пол с дивана…
– Я тебе где спать сказал? – нависает надо мной муж. С ужасом смотрю на его злое лицо. Приподнявшись на локтях, отползаю назад.
– Я случайно уснула… – шепчу дрожащим голосом.
– Меня это не волнует! – шипит он и, схватив за лодыжку, резко тянет к себе. – Тебе запрещено сидеть на диване или на чём-то ещё. Твоё место только на полу! – тянет за ногу к стенке. – Вот твоё место. Увижу, что села или легла на диван или кровать. Да даже на стул… Сидеть не сможешь очень долгое время даже на полу. Поняла?
– Д…да. – быстро киваю, боясь его дальнейших действий.
– Через час начнут просыпаться члены моей семьи. Встала и пошла на кухню. А это, – выворачивает лодыжку. Тихо вою от пронзившей боли – Чтобы чётко запомнила своё место.
– Больно…
– Да? А так? – уже в другую сторону выворачивает. – Мне тоже больно было хоронить мою сестру. – отбрасывает ногу, ударив об стену, тем самым причиняя ещё больше боли. – Грязнокровка! – скрывается в ванной комнате.
Подтянув ногу к себе, тихо плачу. За что это мне? Я же не убивала его сестру. И брат мой не хотел её смерти. Это была случайность. Зачем всевышний так жесток ко мне?
– Ты до сих пор здесь? – от окрика мужа, подскакиваю на ноги. Наступать на левую ногу больно, но страх перед мужем пересиливает боль. – Приведи себя в порядок и вон из комнаты.
Подхватив сумку, хромая, забегаю в ванную. Давлю в себе слёзы и быстро умывшись, переодеваюсь. Боюсь, что зайдёт в ванную. Даже запертая дверь его не остановит…
Бросив взгляд на себя в зеркало, отворачиваюсь. Не могу смотреть само́й себе в глаза.
Выйдя из ванны, быстро иду к двери. Имам лежит на кровати и провожает меня прожигающим взглядом и неприязнью на лице. Только закрыв за собой дверь, выдыхаю.
Целый день проходит на кухне так, как и вчерашний. Гости не прекращают посещать этот дом. К вечеру усталость даёт о себе знать. Нога начинает ныть.
– Ты ела? – от вопроса незнакомой женщины подпрыгиваю на месте и, обернувшись к входу прижимаюсь спиной к раковине, где мыла посуду.
– Здравствуйте…
– Ты поела? – подходит ближе. Она вчера мне указала, где расположена кухня.
– Да, конечно. – опускаю взгляд. Нет никакого аппетита, хотя живот уже урчит. Все только поужинали, сейчас приберусь и поем из остатков.
– Эх, девочка, девочка. Иди сюда. – взяв за руку, ведёт к столу – Садись.
– Нет, нет… – мотаю головой. Я помню слова Имама. Не хочу получить ещё больше от него.
– Что значит нет? – хмурится женщина – Быстро села и поела. В обморок скоро свалишься.
– Я потом поем. Пожалуйста.
– Что это значит?
– Что такое тётя? – услышав голос мужа, меня бросает в дрожь. Он целый день не замечал меня, а теперь он здесь…
– Она не ела, хочу, чтобы села за стол и поела как нормальный человек.
– Оставь её. Не маленькая.
– Имам, я твоя тётя, не забывай об этом. Я молча твои детские приказы исполнять не собираюсь.
– Тётя, это моя жена. Оставь её и иди к гостям. Я сам решу…
– Я тебе так решу! Не дорос ещё, чтобы вести себя как дед. Не копируйся под него, предупреждаю. Последствия будут очень плохими, если Он узнает.
– Кто он? Дед? Так, он сам дал мне волю. – мерзко ухмыляется Имам, складывая руки на груди.
– А я не про деда. Я про него. Вспомнишь, когда он узнает о твоих выходках.
– Да пошла ты! – опускаю ниже голову. Неприятно видеть, как он оскорбляет свою тётю. – Он никто в этом доме! Я будущий глава семьи. Глава клана.
– Мечтай, малыш. – посмеивается тётя – Рано или поздно он вернётся. Вернётся и ни тебе, ни деду, ни твоим родителям несдобровать. Запомни это!
– А теперь ты запомни, дорогая тётя. Дед его не примет никогда! Он готовит меня к принятию его места. Я скоро стану главой. И не уверен, что дорога в этот дом будет открыта для тебя. Даже дед, которой любит свою доченьку, не станет мне указом. А Его, я вообще на порог не пущу!
– Мы посмотрим ещё. Посмотрим, кого вышвырнут из дома, как щенка подзаборного. Как ты и все остальные будете отвечать за свои поступки. Я ни капли в нём не сомневаюсь.
– Вот и отлично. Топай к нему и радуйся. А к моей жене не лезь. Уходи.
– Имам, Имам. – с усмешкой качает головой – Очень пожалеешь!
– Посмотрим. Дверь там, тётя. – рукой указывает на выход.
– Дождись его милая. Он спасёт тебя из лап этих зверей. Только дождись. Он заставит всех понести наказание. – говорит мне и уходит.
– Что? Уже радуешься? – хватает за подбородок – Рано не радуйся, никто тебя не спасёт. Никто. До конца своих дней ты моя собственность, и вот этими руками я отправлю тебя в могилу.
Глаза закрыла, боюсь открывать. Не хочу видеть ненависть. Не хочу видеть его лицо.
– Думаешь, закрыв глаза, избежишь всего? Ни за что! – щека справа горит огнём от полученной пощёчины. Слёзы по одной стекают по щекам. Больно. Как физически, так и душевно. – Сядь на пол и ешь. Увижу за столом, руки, ноги сломаю! И да, увижу ещё раз тебя рядом с тётей, тоже мало не покажется.
Опускаюсь на пол без сил. Закрыв рот рукой, плачу. Но недолго. Гости всё ещё сидят в гостиной и если зайдут увидят не слишком хорошую картину. Потом ещё и за это прилетит от Имама.
Муж. На словах только муж. На самом же деле для меня он зверь, который сведёт меня в могилу.
Встаю и вытираю слёзы. На автомате накладываю себе еду и ем стоя. В голове одна мысль. Если он всё равно сделает всё, чтобы я умерла, почему бы не покончить с этим прямо сейчас? Даже на нож кошусь.
– Ну нет. Нет, Айлин. Не смей даже думать о таком! – ругаю саму себя за глупые мысли. Грех даже допускать мысль о таком. И потом кто знает, что может сделать Имам с моим братом. Вдруг решит убить его? Ни за что! Я дождусь того дня, когда мой так называемый муж сам отправит меня в могилу. К своей сестре.
Глава 8
В комнату смогла пойти только в полночь. Как обычно, дождалась, пока все разойдутся. Открыла дверь и зашла, думала, что Имам спит, но он меня встречал сидя на диване. Замерла в дверях. Боюсь сделать шаг в комнату и закрыть дверь.
– Чего встала? Заходи и закрывай дверь. – опёрся руками о колени и сцепил пальцы. Смотрит хищным взглядом и с ухмылкой на губах. – Ты глухая?
– Нет, – прошептав, захожу внутрь и с большой неохотой закрываю дверь.
– Подойди! – медленно иду к нему, ноги дрожат. – Шевелись!
Через секунду стою напротив него. Взгляд опустила, руками сжала края юбки. Страшно. Не знаю, чего ожидать. Пощёчину? Или опять за ногу схватит? Как жаль, что он не спит…
– Что тебе тётя ещё сказала?
– Ничего.
– Не ври мне! – Голос не повышает, но словно кричит. Сжимаюсь, ожидая пощёчину. – Что эта женщина ещё тебе сказала?
– Правда ничего. Сказала сесть и покушать, а потом пришёл ты. И всё.
– Запомни, – встаёт, делает шаг ко мне. Жмурюсь и не зря. Имам впивается пальцами в подбородок. – Не смей даже допускать мысль, что кто-то спасёт тебя. Ты моя жена, и я могу делать с тобой всё что хочу. Ни твой братец, ни кто-либо ещё не спасёт тебя от меня. Ты умрёшь и умрёшь только от моей руки. Поняла?
– Да…да. – неосознанно хватаю его за руку, о чём сразу же начинаю жалеть.
– Не смей притрагиваться ко мне своими грязными руками! – рычит он, заламывая мне руку.
– А-а-а – стону от пронзающей боли. – Не буду…не буду… не…
– Дрянь! – второй рукой влепил пощёчину и толкнул. Упала на пол. Прижимаю к себе руку и смотрю на него со страхом и слезами. Тихонько ползу назад. Страшно. – Твои руки, как руки твоего брата и всей семьи в крови моей сестры! Грязные, паршивые твари! Ещё раз посмеешь прикоснуться ко мне, сломаю пальцы. Буду ломать медленно, одну за другой. И никто меня не остановит, слыша твои крики. Абсолютно никто!
– Я…я поняла… Всё поняла. – всхлипываю, упираясь спиной в шкаф.
– Проверим. – усмехается, мерзко склонив голову набок – Вот бы твой братец видел тебя сейчас. А почему бы и нет… Сейчас увидит. – Вытащив телефон, Имам фоткает меня. Закрываю лицо рукой. – Руку убрала!
Закрыв глаза, жду, пока он закончит свои издевательства. Боюсь, что брат совершит ошибку. Получив эти унижающие фотографии, он точно не будет спокоен. Что, если он заявится сюда? Этот монстр же может убить его…
– Не надо. Пожалуйста. – смотрю на него умоляюще. – Не надо. Не отправляй ему.
– Хм, мне кажется, или ты меня умоляешь?
– Умоляю, не отправляй. – я готова, и в ногах валяться, лишь бы брат не пострадал.
– Как-то неправдоподобно просишь. – садится на диван, закинув ногу на ногу. – Поуговаривай меня.
– Прошу, не отправляй ему ничего. – жалобно умоляю его. Слёзы не прекращают стекать по щекам. – Я больше не буду дотрагиваться до тебя. Не буду разговаривать с тётей. Вообще, ни с кем не буду разговаривать.
– И всё? И за это я должен поступиться своим желанием прищучить этого убийцу?
– Умоляю. – склоняю голову. У меня нет другого выхода…
– Я подумаю. – лениво отвечает Имам. – Сейчас спать хочу, а завтра кто знает, какое у меня будет настроение.
Он спокойно идёт в душ, а после ложиться спать. Я всё ещё сижу на полу. Слёз не осталось. Опустошение. Там же, около шкафа ложусь, поджав под себя ноги. Смотрю перед собой, мыслей нет и незаметно засыпаю.
Следующие два дня Имам не трогает меня. Зато взгляд свекрови все нервы треплет. Гостей стало меньше, и её внимание сосредоточилось на мне. Каждое движение провожает прищуренным взглядом. Отчего я ещё больше нервничаю и совершаю ошибки. За одной такой ошибкой меня поймал Имам.
Вечернее время. Дедушка, свёкор, свекровь и Имам сидят в гостиной. Приказали принести чай. Накрывая им маленький стол, была напряжена. Все взгляды скрестились на мне. Колючие, неприятные, злые… Случайно сталкиваюсь взглядом со свекровью. Столько ненависти и злости там… От увиденного сглатываю ком и случайно проливаю чай на стол.
– Простите. – в ужасе начинаю вытирать стол салфеткой. – Я случайно…
– Дрянь! – получаю пощёчину от мужа, падаю на пол. – Откуда у тебя руки растут? Совсем тупая? Слепая? Не видишь, что делаешь? Или решила наше имущество по-тихому угробить?
– Имам, – голос свёкра полон безразличия, да и смотрит он в другую сторону – Не ори. Я и так устал.
– Я ещё и не начинал. – зло шипит муж и хватает за локоть – Вставай.
Он тащит меня из гостиной, еле поспеваю за ним. Свекровь хмуро провожает нас, а вот на лице дедушки мелькает что-то наподобие улыбки. Приведя на кухню, с силой, приложил об стену спиной.
– Два дня не получала леща, расслабилась? – нависает надо мной демон – Тебя нужно каждый вечер лупить, чтобы не совершала ошибок?
– Я случайно…
– Случайно? А я вот совсем неслучайно. – бьёт в живот. Сгибаюсь пополам. Больно. Как же больно. Мамочка… – Что? Нравится? Нет? А мне вот очень даже нравится. – даёт ещё одну пощёчину, и я падаю на пол. Лежу, схватившись за живот. А он, вытащив телефон, фотографирует с довольным выражением лица. – Доставлено. Посмотрим, как отреагирует твой брат.
Нет, пожалуйста, нет. Он же может натворить непоправимое. Если с ним что-то случится, дедушка на маме отыграется. Не надо, господи, прошу тебя.
– Открыл. Теперь можно и телефон выключить. А ты поднимайся давай и помой полы ещё раз. Что-то не слишком чисто здесь. На полу валяется одна жирная грязная тварь.
Имам выходит из кухни посвистывая. Со стоном сажусь и прислоняюсь спиной к ножке стола. Хоть бы брат не отреагировал. Меня больше волнует это, чем слова мужа. Но надеялась я зря. Только домыла пол на кухне, как во дворе раздаются крики. Замираю.
Глава 9
Домочадцы выбегают во двор, я за ними на негнущихся ногах. Брат Ихсан дерётся с мужчинами во дворе. Бьёт всех несмотря ни на что. Дедушка за его спиной орёт на него.
– Ихсан, прекращай. Я тебе приказываю прекратить драку и вернуться домой.
– Да пошёл ты со своими приказами в ад! – рычит брат на него и даже толкает дедушку в плечо. – Выходи, ублюдок!
– И что ты разорался тут как баба? – посмеивается Имам и спускается с крыльца во двор. Свекровь предстаёт передо мной и взглядом убивает. Губы её шепчут: только посмей сделать шаг!
– Ты! – кулак брата врезается в скулу мужа – Я тебе русским языком сказал не трогать её. – Бьёт в живот, а Имам начинает смеяться как ненормальный.
– Я готов каждый день видеть твою физиономию, которая лопается от ярости. Мне это доставляет несравненное удовольствие.
– Я тебе руки сломаю! – второй удар в живот. Брат в ярости, это видно по нему.
– Ихсан! – кричит на него дедушка и хватает за руку. – Уходим!
– Я уйду отсюда только с Айлин и точка!
– Она уйдёт вперёд ногами. – усмехается Имам разгибаясь.
– Не заставляй делать так, чтобы я отправил тебя отсюда вперёд ногами. – шипит ему в лицо брат. Дедушка встаёт перед ним. – Сестру твою убил не намеренно, а вот тебя убью намеренно и с удовольствием.
– Ихсан, заткнись! – дедушка даёт пощёчину брату. – Быстро пошёл и сел в машину!
– Нет! Я уйду только с Айлин!
– Значит сдохните оба, и вас вынесут отсюда вперёд ногами. – смеётся Имам. – Сначала убью твою сестру на твоих глазах, а потом и тебя.
– Прежде чем ты коснёшься её, я тебе руки отрублю. – голосит брат, отталкивая дедушку. Вскоре во дворе появляются мужчины, родственники с моей стороны.
– Посмотрим. Иди сюда. – Имам оборачивается ко мне и пальцем подзывает к себе. Свекровь берёт за руку и толкает к своему сыну.
– Идём, Айлин. – протягивает руку брат. Так хочется схватиться за его руку и уйти отсюда…
– Выбирай: я или твой брат? – с усмешкой спрашивает Имам. Если пойду к брату, они его убьют. Поэтому, бросив на брата взгляд, полный сожаления, иду к мужу. Стою перед ним, опустив голову. – Ты смотри какая умница. Знает, что надо слушать своего хозяина.
– Айлин! – кричит брат и делает шаг вперёд, как его под руки хватают наши родственники. – Отпустите меня! Уберите свои руки! Айлин…Айлин, иди сюда. Я тебя здесь не оставлю!
– Уведите его отсюда. – говорит дедушка, нахмурив свои густые брови.
– Нет. – брат пытается вырваться из рук мужчин, но те держит его крепко. Заламывают ему руки. Сама чувствую, как ему больно. – Я не уйду без неё. – рычит, укусив кого-то за руку. Но взамен ему сильно выкручивают руку, отчего он воет.
– Брат… – неосознанно, желая облегчить его боль, делаю шаг к нему, но меня саму резко хватают за руку и развернув к себе, Имам влепил пощёчину.
– Я тебе сказал забыть это слово! Плохо доходит до тебя!
– Ублюдок! – кричит брат, пиная мужчин около себя и освободившись, подбегает к нам. – Я твои руки… – хватает Имама за руку и выворачивает. Ещё немного и сломал бы, но его опять хватают родственники. – Чтоб вы сдохли! – орёт он. Его сковывают по рукам и ногам и уносят со двора. – Я никому этого не прощу! Никому! Умрёшь, но меня на своих похоронах не увидишь! – говорит дедушке – В тот день я устрою праздник для всего городка. Весь мир будет радоваться в день твоей смерти!
– Отвезите его домой. – говорит дедушка и оборачивается к нам. – Он больше не появится здесь. Даю слово! Айлин ваша и только вам решать, что с ней делать. – и отвернувшись покидает двор.
Он даже не взглянул на меня… Ему настолько плевать на меня? На то, что сделают со мной?
– Слышала уродка? – Имам с силой хватает за волосы на затылке. – Я могу делать с тобой всё, что захочу. Абсолютно всё. И знаешь, я сделаю. – отпустив меня, снимает с брюк ремень. В ужасе смотрю на его руки, держащие ремень и, качая головой, делаю шаг назад. – Куда пошла? – рычит он и бьёт по ногам. С воем падаю на землю. А он продолжает бить меня ремнём. – Получай тварь. Будешь знать, как звать своего братца. Ещё раз услышу это слово, язык отрежу! И как ты поняла, даже твой дедушка ничего мне за это не сделает. Ничего! В следующий раз я убью твоего брата, если ты сделаешь к нему хоть шаг.
Оставив меня на улице, все скрываются дома. Лежу на земле. Тело ноет и трясёт от боли. Двигаться боюсь. Больно не только физически, но и душевно.
Спустя полчаса, когда слёз не остаётся, с трудом встаю и иду в дом. Прохожу мимо гостиной, где все сидят, и поднимаюсь в комнату. Полчаса стою под холодным душем. Знаю, что не поможет от синяков, но именно холод даёт понять, что я всё ещё жива. Лучше бы он там же добился своего. Лучше бы на месте Самиры оказалась я…
Приведя себя в порядок, спускаюсь, мне же нельзя ложиться, пока все не разойдутся по комнатам. А если останусь в комнате, усну.
– Ну и как? – с усмешкой заходит свекровь. – Нравится получать от моего сына? Больно?
Ничего ей не отвечаю. Просто стою, опустив голову.
– Как же я ненавижу тебя и твою семью. Из-за вас я потеряла дочь. Кто знает, как сильно больно было ей, когда твой братец сбил её. То, что ты чувствуешь, уверена, мелочь по сравнению с тем, что чувствовала она. Правильно мой сын делает. Пусть бьёт тебя, чтобы хотя бы ты знала, что такое боль. Убийцы! – даёт пощёчину и уходит.
Думала, заплачу, но нет, ни одна слезинка не скатывается по щеке. Никаких эмоций и чувств. Безразличие.
