Аелла Мэл
Кровная месть
Глава 27
– Как твои дела? – Эльхан только вернулся, и мы с ним столкнулись на лестнице.
– Всё хорошо. – ответила, отведя взгляд. Не могу смотреть ему в глаза, причина не в страхе, а в чём-то другом. Нет, вначале боялась, но постепенно и это прошло. Вроде.
– Не хочешь родных навестить? – от его вопроса замираю. Я даже упоминать о них боялась, а тут он сам начал.
– А… можно? – голос дрожит, но ничего не могу с собой поделать.
– После обеда отвезу, – подняв на него взгляд, вижу лёгкую улыбку на губах.
– Дедушка… Он ничего не скажет? – осмеливаюсь спросить, уводя взгляд.
– Нет. Никто ничего не скажет. Спускайся, я сейчас подойду.
За стол сажусь нервная. Мне кажется, что это не реальность, а сон. Разговаривают только Эльхан с Ризваном и мама Алсу. Дедушка иногда вставляет язвительные реплики, но на него никто не обращает внимания. Имам, как обычно, налетает на еду и ничего вокруг не волнует. Эльхан часто его наказывает и иногда оставляет без еды. Ещё многое от меня скрывают они. И смотря на кривляния Имама, я догадываюсь что.
– Айлин, иди соберись и спускайся, отвезу тебя сейчас. Мам, оставлю Айлин на два дня у своих. – два дня? Правда? Сдерживая свою радость, бегу в комнату и слышу только:
– Правильно сынок, пусть немного побудет у мамы.
– Ты опять идёшь против правил! – прибор со стуком падает на стол. Дедушка недоволен, но мне сейчас на это плевать. Я так хочу маму увидеть… Аж слёзы скапливаются.
Дрожащими руками закидываю в сумку пару сменных вещей, лекарства и спускаюсь, пока мне не сказали, что никуда не едем. Эльхан с Ризваном уже стоят во дворе и разговаривают. Прерывать их неудобно, но я сильно хочу к маме.
– Я всё, – подхожу к ним, сжимая сумку.
– Тогда поехали, – Эльхан забирает сумку и идёт к машине, закидывает на заднее сиденье.
– Идём, наш лунный свет. Я тебе дверь открою. – Подмигивает Ризван. На него смотреть могу спокойно, а вот на мужа, не могу. – Ты там много не плачь, договорились?
– Договорились, – улыбаюсь, встав у открытой двери. Что-то мне неудобно садится на переднее сиденье.
– Садись давай. Ты едешь с мужем, а не с кем-то другим. – говорит он, закатывая глаза. – Брат мой, вези аккуратно наш лунный свет.
– Иди делом займись, – отвечает ему Эльхан, покачивая головой.
Дорога проходит в молчании. Я раздумываю, что буду говорить родным. Как попрошу прощения у брата за те обидные слова. И ни на секунду не задумалась о том, что еду с пустыми руками. Зато подумал об этом, Эльхан.
Я удивилась, когда мы остановились у продуктового магазина недалеко от нашего дома. Вернее, недалеко от дома моих родных.
– Купим немного фруктов и сладостей.
– Я совсем забыла, – становится стыдно перед мужем.
– Ничего страшного. Пойдём.
Набрав целый пакет разных сладостей и фруктов, едем дальше. Я не знала, зайдёт Эльхан в дом или нет. Сможет ли он, переступит порог дома тех, кто убил его сестру. Но мне очень хотелось, чтобы он пошёл со мной.
Припарковав машину, он повернулся ко мне.
– Готова?
– Д…да.
Пока я дрожащими руками, с трудом пыталась отстегнуть ремень безопасности, Эльхан вышел и открыл мне дверь. После чего взял пакет с продуктами и сумку с моими вещами. Хотела хоть сумку забрать у него, но он так посмотрел, что я сразу убрала руку.
Позвонив в дверь, нервно ждала, пока откроют. Оглядывалась здесь ли ещё Эльхан или ушёл. Но он спокойно стоял и осматривался. Дверь открыл хмурый Рашид.
– Рашид… – сделав шаг через порог, сразу обняла его.
– Айлин? – удивлённый шёпот и только спустя пару секунд он ответил на мои объятия. – Сестра Айлин, это ты.
– Конечно я, не привидение же, – слёзы радости не смогла удержать. Рашид за это время изменился. Вытянулся, почти с меня ростом стал. А ведь прошло всего-навсего четыре месяца.
– Ма-а-ам, – крикнул он на весь дом и потянул внутрь. Оглянулась на Эльхана, но он кивнул и вошёл следом. – Мама-а-а, Айлин пришла. Слышишь, сестра здесь.
– Айлин? – встала бабушка с дивана в гостиной. – Деточка моя, внученька.
– Бабушка, – попала в объятия любимой бабушки. Как я скучала по ней.
– Деточка моя… Маленькая… – плача гладила меня по голове, прижимая к себе.
– Айлин? – тихий голос мамы я даже не разобрала, а, увидев её, изумилась. Похудевшая, измотанная…
– Мамочка, – обняла её, вдыхая её запах. Я так мечтала о её объятиях. И вот я здесь, обнимаю её. Чувствую поцелуи на висках.
– Доченька… Моя маленькая девочка… – всхлипывая шептала мама. – Ты здесь. Ты, правда, здесь. Я думала, больше не увижу тебя.
– Конечно я здесь, мама. Я приехала к тебе.
– Моя кровиночка, – шептала, целуя мои руки. – Душа моя.
– Мам, всё-всё, прекращай плакать. Мне сказали много не плакать, а, видя твои слёзы, я иначе не могу.
– Тебе и плакать запрещают? – воет она, прижимая к себе.
– Нет, мам, ты не так поняла. Просто беспокоясь обо мне, сказали, чтобы много не плакала.
– Беспокоясь? Эта сволочь беспокоится о тебе? А когда бил, не беспокоился? Нет, я тебя туда больше не пущу! Собственными руками сделаю тебя вдовой…
– Мама! – восклицаю, обернувшись к Эльхану. Он никак не реагирует, а просто стоит. Вижу рядом с ним дедушку и замираю. Я всё ещё боюсь его.
– Не мамкай, я тебя больше не отпущу. Пусть хоть весь мир перевернётся, но в тот дом ты больше не вернёшься. И пусть твой так называемый муж в аду горит.
– Мама, не говори так. Мой муж – хороший человек…
– Хороший? Нет, тебя сюда отпустили, запудрив голову. Ты забыла, как он тебя избил? И сейчас, наверное, бьёт. Собака! Чтобы в аду горел!
– Кхм, простите, что вмешиваюсь, – услышав Эльхана, мама замирает и смотрит на него. – Я оставлю у вас Айлин на пару дней, потом заберу.
– А вы?
– Эльхан. Муж вашей дочери, – с лёгкой улыбкой на губах сообщает он. У мамы от шока ноги подгибаются, и я с трудом ловлю её. Эльхан поспевает на помощь, подхватывает её под руку и помогает усадить на диван. – Вы не переживайте так. Айлин вам всё расскажет, а мне пора ехать. Проводишь? – смотрит на меня. Киваю и, оставив шокированную маму, иду за мужем. Но тот замирает рядом с дедом и пугает меня.
– Айлин моя жена, и я очень не советую вам как-либо портить ей настроение. Надеюсь, меня услышали и мне не придётся объяснять всё на действиях! – дедушка, вытаращив глаза, смотрит на него и просто кивает.
Я же закусив губу, сдерживая улыбку, иду за мужем. Я знала, что дед что-то мне скажет, когда ехала сюда. Но после слов Эльхана, сомневаюсь, что мне что-то плохое скажут. Открыв дверь, муж оборачивается ко мне. Голову не поднимаю, хоть и хочется.
– Эй, – впервые он касается моего подбородка, приподнимая голову. Это меня изумляет. – Если что звони. Я сразу приеду.
– Звонить? – шепчу, глядя ему в глаза. Чёрная бездна иначе никак не назовёшь.
– Я купил тебе телефон и закинул в твою сумку. Там есть номера и они подписаны. – улыбается он и убирает руку. Дышать становится легче, но взгляд не даёт отвести. – Приеду за тобой послезавтра вечером. Хорошо?
– Хорошо.
– Береги себя и не утруждайся сильно. Не забывай принимать свои лекарства. – просто киваю, смущаясь от его внимания. – Ну всё, иди к маме. Пока.
– Пока, – стою у открытой двери. Не могу уйти, пока Эльхан не скрылся из виду.
Глава 28
Вернувшись в гостиную, нахожу взволнованную маму и бабушку, сидящую рядом с ней. Они держатся за руки и вслух шепчут: «Хоть бы вернулась».
– Вы просите, чтобы я уехала назад? – спрашиваю с улыбкой. Зайдя в дом, мне кажется, будто вернулась та самая Айлин, что была до замужества.
– Нет! – восклицают оба и протягивают руки. Подхожу к ним и оказываюсь усажена между ними. – Кто это? – спрашивает мама. – Что происходит?
– Этой мой муж – Эльхан и новый глава нашего клана.
– Значит, глава, – задумчиво смотрит на меня дед. После предупреждения Эльхана я перестала ощущать страх перед дедом. Вот что значит доверять одним словам мужчины. Действия я уже месяц вижу и не сомневаюсь в нём.
– Да, дедушка. Глава.
– Но ведь твой муж был другой, – растерянно говорит мама, гладя мою руку.
– Был. Теперь он бывший муж.
– Когда развелись? Как? Ведь тот глава не допустил бы этого. И почему ты вышла заново замуж?
– Там так получилось, мам. В общем, я развелась сразу, как только приехала из больницы. Вернее, новый глава заставил Имама развестись со мной. И в течение нескольких минут Эльхан женился на мне. Дедушка был против, но ведь теперь глава не он.
– Господи, как так то? Разве так можно делать? Лучше бы тебя вернули домой после развода.
– Дедушка сказал, что если меня вернут, то он всю семью нашу погубит.
– А этот… Эльхан, как обращается с тобой?
– Бабушка, он хороший. И мама у него хорошая. Я живу хорошо. Обо мне заботятся и, как видите, даже разрешили к вам приехать.
– Айлин, у тебя ничего не болит? – переводит мама тему. Кажется, вспомнила о моей операции.
– Нет, мамочка. Я весь месяц проходила обследования и лечилась. Мне кажется, из-за этого Эльхан не привозил меня к вам. Он правда хороший, мам.
– Я не верю, дочка. Ни одному мужчине больше не верю. – плачет она, целуя мою руку.
– Ну хватит плакать. – беру её лицо в руки и вытираю слёзы. – Я приехала не на слёзы твои смотреть. Я соскучилась по улыбке матери. По её вкусной еде.
– Ты голодная? Сейчас же накормлю тебя, – вскакивает она.
– Мам, я не голодна. Я плотно пообедала и приехала к вам. Эльхан не позволил бы не поев приехать.
– Нет, я всё равно приготовлю твои любимые блюда.
– Хорош мам. А где папа? Ихсан? – последнего я очень хотела увидеть.
– На работе, – хмуро отвечает она, бросив короткий взгляд на дедушку.
Меня беспокоит этот взгляд. Дедушка молчал, но тоже нахмурился. Он не был таким. Что же у них случилось?
До вечера я, мама и бабушка проводим на кухне. Рашид пробыв с нами час и, получив от меня тысячи поцелуев, уходит к себе. Дедушка так и остался сидеть в гостиной. Даже ничего не сказал, когда я ему чай отнесла. Думала, заведёт разговор, но нет. Мне всё это очень не нравилось. Это признак того, что что-то случилось дома. С кем связано? С папой? Или с братом?
С папой вопрос решается после шести часов вечера. Когда слышу во дворе звук автомобиля, бегу открывать ему дверь. Я и правда чувствую себя всё той же девочкой. До сегодняшнего дня во мне не было этой расслабленности.
– Привет, пап, – открываю ему дверь.
– Айлин? – замерев смотрит на меня. Из рук выпадает пакет с продуктами, которые мама ему написала купить.
– Пап, зачем продукты-то ронять? Не президент же открыл тебе дверь.
– Дочка, – отмирает и прижимает к себе. – Прости глупого отца. Я такой дурак, такой дурак. Я не должен был отдавать тебя им. Должен был оставить Ихсана ответить за свой поступок. Прости меня, малышка моя.
– Пап, я простила. Простила.
– Я никогда себя за это не прощу. Никогда. Правильно твоя мать прокляла нас. Она во всём права.
– Хватит папочка. Я соскучилась и приехала к вам не слёзы лить, а побыть с вами немного.
– А как так? Тебе разрешили приехать? Или ты сбежала? Если сбежала, надо уходить отсюда. Я помогу тебе спрятаться и ни за что не верну им назад. Только через мой труп.
– Очнулся, – язвит мама, появляясь за спиной. – А не поздно ли?
– Гуля…
– Мам, пап, хватит. Пойдёмте лучше стол накрывать и брата ждать.
– Ихсан придёт через час, – хмурится папа. Только теперь замечаю, что и он похудел. Складки на лбу увеличились.
– Значит, чаю выпьем и будем ждать брата.
Ровно час проводим за разговорами о нашем с братьями детстве. Специально начала эту тему, чтобы они не начали расспрашивать меня о днях, проведённых в том доме. Я готова была им рассказать только о последнем месяце, а то, что было до… Мне до сих пор иногда кажется, что всё это сон. Сон именно то, что Эльхан – мой муж, а не Имам. Не знаю, смогу ли когда-нибудь забыть те три месяца ада. Смогу ли позволить Эльхану воспользоваться своими правами мужа. Он не прикасался ко мне за этот месяц, но ведь не всю жизнь так будет. Когда-нибудь он всё равно придёт за супружеским долгом. И я каждый вечер, когда он заходит в комнату, ожидаю, что потребует свой долг.
– Айлин, – зовёт дедушка. За всё время он впервые заговорил. Он сидел молча и слушал нас. – Ваш брак с Эльханом консумирован?
Замираю от прозвучавшего вопроса. Как и что мне ему ответить? И зачем он спрашивает? В панике склонив голову, сцепляю руки под столом.
– Отец, что за вопросы ты задаёшь? – в голосе отца возмущение.
– Если брак не консумирован, мы можем его аннулировать и забрать Айлин домой. – это говорит дедушка? Тот самый дедушка, который лично отдал меня Имаму? Что такого произошло, что он мог сказать такое?
– Айлин? – с волнением берёт за руку мама. А я боюсь отвечать. Дам положительный ответ, начнётся новая возня с другой семьёй. Возможно, дедушка и Имам сорвутся, и Эльхан не удержит их. Есть вероятность, что и сам будет зол. Как быть?
От ответа спасает меня шум распахнувшейся двери. Брат вернулся…
Вскочив со стула, замираю, теребя платье. Перебираю слова, которые я подготовила для него. С чего начать… Гулко сглотнув, выхожу в прихожую, вся семья следует за мной.
Глава 29
Брат, с каменным лицом скидывает обувь. В руках пакет с чем-то, глаза опущены.
– Брат, – зову его дрожащим голосом.
– Отвали, – безразлично бросает он. Он возненавидел меня за те слова?
– Ихсан, смотри кому, и что говоришь! – строго говорит ему отец.
– И ты, и твой папаша отвалите меня. – отвечает, проходя мимо. – Если хотите уважения от меня, придётся сдохнуть. Хотя и тогда его не получит Махмуд.
– Прости меня, брат. – предпринимаю ещё одну попытку и следую за ним.
– Даже в твоём ненавистном голосе слышу её, Махмуд. Лучше закрой рот.
– Ты никогда меня не простишь? – хватаю его за руку у его комнаты. – Я не хотела делать тебе больно. Прости меня…
– Айлин? – неверяще смотрит на меня несколько секунд. – Ты…как…а…Айлин! – вскрикивает и заключает в объятиях. – Маленькая моя. Сестрёнка.
– Брат, прости меня, пожалуйста, – обнимаю его, крепко, вцепившись в него. – Я солгала тебе. Я очень тебя люблю. Больше всех на свете люблю. Прости за те слова…
– И я тебя люблю, маленькая. Это ты меня прости, – берёт лицо в руки, вижу, как и он плачет. Мой старший брат плачет как ребёнок. – Из-за меня ты пострадала. Я виноват во всём, что с тобой произошло. Я не смог спасти тебя. Вырвать оттуда. Но я пытался, правда пытался. Мне не дали… Прости меня. Прости.
– Я не виню тебя. И никогда не винила. Но те слова, которые я сказала… Это неправда! Я могу ненавидеть весь мир, но не тебя!
– Нет, не смей просить прощения. Я виновник всего этого. Господи, – прижимает к себе. – Думал, что больше никогда не увижу тебя.
– Я тоже, – всхлипываю на его груди. – Думала, что и прощения попросить не смогу.
– Подожди, а как ты тут оказалась? – встревоженно спрашивает, глядя мне в глаза.
– В гости пришла, – улыбаюсь, рассматривая родное лицо. – Мы тебя ждали и не ужинали ещё. Пойдём. – тяну его за руку и беру пакет, который он бросил на пол. Слышу стук стёкол и, нахмурившись, заглядываю в пакет. – Брат? – неверяще смотрю на него, а он отводит взгляд. – Ты с ума сошёл? Это как понимать?
– Я…
– Что ты? Что? Разве можно идти по такому пути? Ты же всегда презирал тех, кто начинает пить спиртное, и сам же притронулся к нему?
– Я, – нервно взъерошил волосы, а я зла. И очень сильно! – Так получилось…
– Так получилось? – со злостью, завязав узел на пакете, иду во двор и выбрасываю в мусорный бак. – Ещё хоть раз увижу или узнаю, что ты притронулся к этой гадости… можешь считать, что я для тебя мертва.
– Не смей такое говорить! – восклицает, притянув к себе. – Не смей!
– Я не шучу. Я не прощу тебя, если хоть к капле притронешься! Мой брат, никогда не приветствовал пьянство, а если ты пьёшь, значит, не мой брат!
– Обещаю, больше никогда в жизни не притронусь к этой гадости. – шепчет, целуя меня в макушку. – Обещаю!
– Я всегда верила тебе и сейчас поверю, но…буду следить.
– Следи. Всегда следи. Рядом каждую секунду будь и следи. Только будь рядом.
– Вот и буду следить, – шмыгаю носом, уткнувшись ему в грудь. Дурак, который решил пойти по наклонной. Как он мог на такое пойти?
Из-за твоих слов, Айлин.
– Пойдём ужинать? – спрашиваю, подняв голову.
– Хоть в ад позови, пойду за тобой. – гладит по голове.
– Рано нам туда ещё, так что идём ужинать. Ты только не злись, но сегодня мама приготовила то, что я люблю. И даже твои нелюбимые пироги.
– Съем всё, что ты мне дашь. – усаживаю его за стол, но он хватает за руку и заставляет сесть рядом. – Не уходи.
– Я не ухожу. Просто помогу маме стол накрыть.
– Нет, садись и поговори со мной. Хочу послушать тебя…
– Брат… Нет, все, послушайте меня внимательно. Я не хочу говорить об этом. Хочу забыть и вычеркнуть всё это из своей жизни. Просто не заводите разговор о прошлом и всё.
– Но…
– Брат, пожалуйста. Я приехала, чтобы провести время с вами, и не хочу тратить эти моменты на обсуждение прошлого. Я скучала по вам. Давайте просто забудем об этом, словно и не было ничего. Пожалуйста.
– Как скажешь, маленькая. – говорит брат и целует мои руки. – Я на всё согласен, лишь бы видеть тебя рядом.
Нежность во взгляде брата – это точно не то, что ожидала увидеть. Я думала, он обиделся и даже не захочет разговаривать со мной. Но весь вечер он держал за руку и не отпускал от себя. Обнимал сидя на диване и целовал в макушку. Мы разговаривали, смеялись, лишь один дедушка молчал. Я была рада, что он не продолжил тему про мой брак. Я не готова рисковать моими родными. Хотел бы видеть меня счастливой, не отдал бы тогда. Теперь уже поздно что-то менять.
Два дня пролетают как одно мгновение. Я была будто бы во сне. Мои родные рядом. Отец проявляет ту нежность, которую я не видела от него раньше. Братья, вообще не оставляют меня одну. Мама, каждый раз, как отойдёт на ненадолго, по возвращении гладит по голове и целует в макушку, приговаривая – «Душа моя».
Столько любви и ласки я не получила ещё ни разу в жизни. Два дня проходят как один час. Они заставляют забыть меня обо всём. И поэтому удивляюсь звонку.
Эльхан.
Сердце пропускает удар. Я забыла о муже. О своём новом клане.
– Алло, – беру трубку, отойдя от родных.
– Привет, как дела?
– Всё хорошо.
– Я еду за тобой. Буду через двадцать минут. Решил предупредить.
– Эм…
– Что-то случилось?
– Мы с родными на природе. Пикник…так сказать. – я забыла, что мне сегодня пора возвращаться. Эльхан, наверное, сейчас разозлится.
– Где вы? Я туда подъеду.
Сообщив о нашем местоположении, отключаюсь. Муж вроде бы не разозлился… или всё же, да? Чёрт, я не знаю Эльхана совсем.
Оборачиваюсь к семье. Сидят и над чем-то смеются. Всё здесь, кроме деда. У него дела какие-то были.
Вот как им сейчас сообщить, что меня скоро заберут?
Брату как сказать?
Вчера утром, проснувшись чуть не заплакала от увиденной картины. Мама легла со мной спать, отказалась даже на секунду оставлять меня, а утром нашла брата и отца, сидящих на полу. Папа спал, прислонившись к кровати, а брат, положив голову на локоть, спал у моих ног.
Сердце сжалось от их поступка. Всю ночь провели так. Провела рукой по волосам брата, и он сразу проснулся.
– Я думал, мне всё приснилось, – шепчет мой братик. Мой самый любимый и лучший брат на свете. Ради него я готова ещё столько же боли перенести. Готова жизнь отдать. Как я ему сейчас скажу, что уеду?
– Айлин? – напрягается мама от моего взгляда. – Всё, да? – слёзы копятся с её глазах.
– Эльхан скоро будет здесь, – тихо отвечаю ей. На брата смотреть боюсь.
– Эльхан? Кто это? – ух, как ему объяснить, что он мой муж?
– Муж Айлин, – говорит бабушка. Понимает, что мне тяжело.
– Муж? Айлин! – требовательный тон брата, и я, вздохнув, прикрываю глаза и рассказываю всё, что произошло. Он молча слушает. Щуриться.
– Значит, теперь он твой муж?
– Да, – вжимаю голову в плечи.
– И он сам предложил тебе поехать к нам? Сам привёз?
– Да.
– Он заставил тебя пройти обследование?
– Да, – с каждым вопросом напрягаюсь всё больше и больше.
– И он новый глава клана?
– Да, – выдыхаю, и в тот же момент недалеко слышится шум подъезжающей машины. Обернувшись, утверждаюсь что это Эльхан. Быстро он…
Глава 30
Эльхан
Оставив Айлин в родительском доме, еду домой. Планов много, пока жены нет дома. Жена…
Я женатый человек, но не чувствую этого. Вижу её только спящую и иногда во время приёма пищи. Да и зачем нам видеться? Брак у нас настоящая фикция. Никаких чувств друг к другу нет. Да она же боится меня. Руку подаёт со страхом. В первое время вообще с ужасом смотрела на меня. О какой-то близости, как между мужем и женой, и речи быть не может. У неё сердце от страха быстрее остановится, чем я успею коснуться её.
Дома наблюдаю интересную картину. Имам стоит и взглядом прожигает Ризвана. А тот спокойно гуляет в грязной обуви. Где он так успел обувь испачкать? Вроде на улице сухо.
– Имам, прости, друг мой, я опять забыл обувь снять.
Опять? То есть он это делает не впервые?
– Но тебе же нетрудно ещё раз помыть пол? Спасибо, ты настоящий друг.
Понятно, почему Имам пыхтит. Злиться, но молчит. Успел почувствовать, какая тяжёлая рука у Ризвана. Нарывался не раз за прошедший месяц. Не хочу поднимать на него руку. Хочу, чтобы до идиота дошло, в чём он был не прав. Чтобы осмыслил свои поступки. Покаялся.
Кто угодно может сожалеть о своих действиях, но не Имам и дедушка. Второй тоже как упёртый баран. Орёт из-за того, что я изменил график работы на полях. Поменял двенадцатичасовой рабочий день на восьмичасовой. Люди работают и так много, и на семью времени не хватает. Дети бегают вокруг них и даже работают с ними на поле. Дед должен был открыть детский сад для маленьких, а старших в школу отправить. У многих не хватает денег на покупку нужных вещей для школы, хотя работают с раннего утра, до вечера.
Дед злится на меня и на мои новые правила. Спокойно объясняю свою позицию, но в ответ только крики о моей глупости и предательстве. Его сильно задел мой поступок.
Старался скрывать все эти разборки от Айлин, но пару раз всё же она видела и слышала нас. После этого она словно замыкается в себе. Хорошо хоть не видела, как Ризван воспитывал Имама и как теперь каждое утро заставляет того заниматься в спортзале.
– Ты чего замер? – хлопает друг по плечу. – Как там наш лунный свет? Сильно плакала?
– Только настроилась на это. Не стал смущать и уехал. – прохожу в гостиную под жгучим взглядом Имама.
– А её дед?
– Предупреждение сделал, а там посмотрим. Видно будет по Айлин.
– Эльхан? – заходит мама – Ты уже вернулся? Как Айлин?
– Плачет, наверное, вместе с мамой. Я же здесь, мам, откуда мне знать как она?
– Она твоя жена.
– Да брось мам, – закатываю глаза. Она отлично знает, какие мы муж и жена.
– Вернулся? – язвит дед, присоединяясь к нам. Я знал, что он ещё выскажется за это. – Поклонился семье убийц? Разместил жену с удобством?
– Конечно. Поклонился, извинился, руки всем перецеловал. В ногах повалялся… Что ещё забыл?
– Ты забыл в гости позвать к нам, – ухмыляется Ризван.
– Ноги их не будет в этом доме! – орёт дед, начиная, ходит по комнате. – Убью всех, кто переступит порог этого дома!
– Дед, – устало тру глаза. Я уже не знаю, на каком языке ему объяснить.
– Что дед? Мне плевать на твоё слово. Убью не моргнув глазом.
– Хватит уже, хватит! – вскакиваю с криком. Имам и дядя с тётей мелькают в дверях. – Сколько можно говорить об убийствах? Вы что ничего в этой жизни кроме как убивать не знаете? Или как маньяки подпитываетесь страданиями других людей?
– Они убили…
– Опять убили! А вы никогда и никого не убивали? Ответь мне, дед? На полях от голода умирают твои люди, кто в этом виноват?
– Я, что ли, их убил?
– А разве нет? Ведь ты глава, и ты должен был следить за тем, как живут твои люди. Ты должен был выплачивать достойное жалование за их труд! Они с утра до ночи трудились, чтобы прокормить свою семью. А что делал ты? Сидел и ел еду, которую получал благодаря труду этих бедных людей!
– Я глава! Они должны подчиняться и делать свою работу.
– В том то и дело, что они делали свою работу и умирали. А вот ты… Ты не сделал ничего для них. Ты носил звание главы клана и забирал только сливки. Всё, что давалось трудом, делали твои люди! Ты спишь в шикарном доме. Ешь еду, приготовленную чужими руками. Меняешь одежду каждый день. А в это время твои люди не знают, во что одеть своего ребёнка. Сами ходят в одной и той же. Голодают. Лишь бы ребёнка вырастить. Ты хранишь деньги в сейфе, зачем? Чтобы они яйца откладывали как курицы? Золотые думаешь, понесут? И как? Сколько уже вылупились?
– Заткнись! – даёт мне пощёчину и сам же пугается этого.
– Правда глаза колет? – усмехаюсь, потирая щеку. – Ты отлично знаешь, что я прав. Чем больше денег, тем больше жадности просыпается в человеке. Ты столько лет прятал деньги в сейф. Хоть раз пробовал сделать доброе дело?
– Деньги – это твёрдый фундамент под ногами!
– Нет, дед. Доверие и преданность твоих людей – вот это и есть самый крепкий фундамент. За деньги любого человека можно купить для охраны, а вот преданность… Никто его не купит. Я говорил, что найду и для тебя работу? Что ж, радуйся, нашёл.
– Отправишь на поле работать? – язвит упрямый старик.
– Нет. Ты с завтрашнего дня начнёшь узнавать, как дела у наших людей. Кому какая помощь требуется. Начнёшь следить за строительством детского сада. Качественные стройматериалы и всё такое. Будешь улыбаться каждому и не дай бог узнаю о рукоприкладстве или ругани… Пеняй на себя! Ты уже не ребёнок, а взрослый мужчина. Вот и веди себя как взрослый мудрый дедушка, а не как избалованный подросток.
– Ты… – глаза его наливаются краснотой от злости.
– И ещё кое-что. Прекрати повышать свой голос в этом доме. Ты пугаешь мою жену. Она у меня нежная и плохо реагирует на всё это.
– Иначе что? – В глазах вызов.
– Переселишься ближе к нашим рабочим. Поживёшь в таком же доме, как они. Будешь мыться в тазике. Будешь разжигать очаг с помощью дров и готовить себе овсянку на воде. Раз в неделю, если не забуду, буду отправлять тебе еду из дома.
– Ты не посмеешь… – поднимает руку и замирает. Первую пощёчину я ему спустил с рук, а вторую…
– Хочешь проверить?
– Чтобы ты сгнил в аду! Проклинаю тот день, когда поверил тебе, – шипит и вылетает из гостиной.
– Имам, ты за месяц не понял ни черта, поэтому к мытью полов добавляется ещё одна работа. Будешь колоть дрова на заднем дворе и складывать их в сарай. Наши люди будут приходить и брать нужное количество.
– Ты хочешь, чтобы я колол дрова для этих… – вижу, как сжимает кулаки. В глазах ненависть. Тяжело вздыхаю, прикрывая глаза. Почему ему надо всё разжёвывать? Вроде не тупой.
– Ты хочешь, чтобы я и тебя переселил к ним?
– Вчера одна семья освободила самый старый дом, – насмешливо говорит Ризван. – Их новый дом готов, а вот в старый как раз поселим Имама. Там даже кондиционер есть в виде дыр на крыше.
– Да? – подыгрываю другу. – Надо бы тогда помочь Имаму собрать вещи.
– Не надо! – рычит и вылетает вслед за дедом. Ну вот точно дедушкин внук.
– А мы? – нахмурив брови спрашивает дядя.
– Пока всё так же. Идите. – отпускаю их. Ни дядя, ни тётя не брыкались весь месяц. Они молча делают, свою работу. Дяде даже начало нравится. Улыбается иногда маленьким деткам и вместе с ними сажает деревья. Дома хмурый, но на работе расслабляется. Ему пошло на пользу. А вот тётя… с ней, что делать не знаю. Она погрузилась в себя и стала тенью. На неё времени не хватает, но надо и с ней что-то делать. Но потом.
– Мам, я к себе. Всю ночь не спал.
– Иди, – задумчиво отвечает мать.
– Что такое? – не могу уйти, оставив её такой.
– Не уверена, что ты готов услышать меня. Иди спать. Позже поговорим.
– Мам?
– Иди спать, глава.
Надавить или и правда спать пойти? Смотрю в родные карие глаза и, вздохнув всё же, иду спать. Мама всё равно ничего не расскажет, только нервы себе ещё больше помотаю.
