Альберто Васкес-Фигероа
Колтан
– Вас не беспокоит, что вас могут связать со мной?
– Разве я похожа на террористку?
– А я похожа? На вид я, должно быть, самая беззащитная и безобидная девушка на свете. Террористов никто не узнает, если только их не гримируют для роли в фильме.
– Тут ты права, – рассмеялась старушка. – Вот видишь!
– Конечно, права. Те, кто меня завербовали, выглядели, как торговцы коврами, потому что они и были торговцами коврами. Они осветлили мне волосы, устроили ускоренный курс по жизни в Англии, научили, как выглядеть еще моложе и глупее, чем я есть, и отправили сюда – якобы убивать американцев.
– Но ты еще никого не убила.
Девушка молча кивнула. Старушка благодушно улыбнулась и спросила:
– Этого мне достаточно. Кстати, ты умеешь играть в карты?
París, 2007
Марсель Валери проявил достаточно терпения, чтобы не упоминать истинную причину встречи до тех пор, пока не был подан кофе, благодаря чему официанты тактично удалились, оставив их наедине в элегантном отдельном зале, где, несомненно, обсуждались бесчисленные многомиллионные сделки или политические соглашения значительного масштаба.
Его собеседник, Рэймонд Барриер – высокий, худощавый мужчина с очень седыми волосами и глазами, которые, казалось, всегда изучали мысли собеседника, – лишь наслаждался толстым сигарой и великолепным коньяком, ожидая, когда его визави сделает первый шаг.
Бельгиец допил свой кофе, улыбнулся с некоторой застенчивостью и, наконец, решился спросить:
– По какой цене ты покупаешь?
– По три тысячи пятьсот за килограмм.
– Какой объем?
– Около ста тонн неочищенного сырья в год.
– Тебе этого достаточно?
– А что поделать? Материал в дефиците, и с каждым днем рынок становится все сложнее.
– Но каковы твои реальные потребности? – с явным намеком уточнил Марсель Валери. – Сколько бы сделало тебя счастливым?
– Счастливым? – переспросил Барриер, несколько озадаченный. – Счастливым меня сделает все, что я смогу получить, но при условии гарантированных поставок. Потому что я не могу вложить целое состояние в оборудование, а потом обнаружить, что мне не хватает сырья.
– Ты бы вложил это «состояние», если бы тебе гарантировали триста тонн в год на пять лет?
– Разумеется! – Он многозначительно поднял палец. – Хотя, конечно, все зависит от цены.
– Вдвое дешевле той, что ты сейчас платишь.
Барриер уставился на него в изумлении, а затем переспросил:
– Что ты сказал?
– Я сказал, что это будет стоить тебе вдвое дешевле, чем сейчас.
– Ты издеваешься надо мной?
Марсель Валери не сразу ответил, осознавая впечатление, которое произвело его предложение, и теперь сам не спеша сделал глоток коньяка. Наконец, с легкой улыбкой он спросил:
– Я когда-нибудь обманывал тебя в делах? Насколько я помню, мы заключили нашу первую сделку пятнадцать лет назад, и у тебя не было ко мне претензий.
– Это правда, но то, что ты предлагаешь сейчас…
– То, что я предлагаю сейчас, принесет мне огромную прибыль, при условии, что ты дашь мне абсолютно безотзывную гарантию, что будешь покупать у меня триста тонн в год в течение пяти лет по цене тысяча семьсот пятьдесят евро за килограмм.
– Где и когда мне подписывать?
Его собеседник наклонился, взял стоявший рядом чемодан, открыл его и продемонстрировал несколько документов.
– Здесь и сейчас, – сказал он. – Хотя это предварительный контракт, который твои юристы могут тщательно изучить, мне достаточно, чтобы ты его подписал.
– Я ценю доверие, но ты уверен в том, что делаешь?
– Абсолютно!
– Ты гарантируешь триста тонн по этой цене и на такой срок? – повторил Барриер, словно не мог поверить в такую удачу.
– С штрафной санкцией в четыре миллиарда, если я задержу поставки более чем на пятнадцать дней.
– Ты сумасшедший!
– Предупреждаю, что требую такую же санкцию, если ты в какой-то момент откажешься платить.
– Если качество будет хорошим, я не вижу причин отказываться.
– Чистота гарантирована на уровне девяносто трех процентов.
– Это невозможно! – Барриер был все более ошеломлен. – Никто в здравом уме не предложит такую сделку, если не хочет разориться.
– Я в здравом уме, мой друг, и не собираюсь разоряться, потому что, знаешь ли, если пустить себе пулю в лоб, это выглядит отвратительно, да и на фотографиях выходишь неважно. – Он протянул ему золотую ручку и с почти насмешливой улыбкой спросил: – Подписываешь или нет? Если нет, это сделают Ericsson, Nokia, IBM, Motorola или Siemens… Я предложил это тебе первым из-за наших давних отношений, но ты сам понимаешь, что если я брошу этот контракт в воздух, он не успеет упасть на пол.
– В этом я не сомневаюсь, – пробормотал Барриер. – Так же, как и в том, что ты чертов интриган, который явно что-то знает. – Он впился в него своим пронизывающим взглядом и спросил: – Скажи мне правду, ты что-то знаешь, чего не знаю я?
– Разумеется, мой друг! – без тени смущения признался Валери. – Было бы глупо отрицать. Сегодня инсайдерская информация – основа большинства успешных сделок, и, как ты знаешь, я всегда обладаю лучшей информацией. – Он вложил ручку в его пальцы и легонько похлопал по руке в дружеском жесте. – Но одно я тебе гарантирую: ты ни разу не пожалеешь о подписанном контракте. Это одна из лучших сделок в твоей жизни.
Барриер начал ставить подписи в указанных местах, одновременно бормоча:
– Чувствую, что уже начинаю об этом жалеть!
Miami, 1961
Мауро Риверо не потребовалось и года, чтобы прийти к выводу, что Корпорация, которая так великолепно работала в Гаване, могла бы столь же успешно функционировать в Майами, полном кубинских эмигрантов, если бы сумела адаптироваться к новой стране и её обычаям.
– Пороки остаются пороками, независимо от того, на каком языке говорят, – любил повторять он, будучи убеждённым, что азартные игры, алкоголь, проституция, наркотики и взятки работают одинаково по обе стороны широкого морского пролива, разделяющего кубинский остров и полуостров Флорида.
Поэтому он принялся за трудную задачу – разыскать и реорганизовать свою команду, и ему это удалось, за исключением застенчивого и замкнутого Бальдомеро Карреньо. Тот совершил глупость, напившись патриотических чувств и выйдя на улицу с криками «Да здравствует революция!», «Да здравствует Фидель!», не осознав, что спустя две недели, благодаря доносу злопамятного соседа, эта же самая революция и этот же самый Фидель приговорят его к восьми годам каторжных работ, обвинив в сутенёрстве. При этом никто не учёл, что единственное, чем он занимался в жизни, – это эффективно управлял несколькими борделями, легально функционировавшими по законам того времени на Кубе.
Фидель Кастро пришёл к власти, пообещав, что Куба перестанет быть роскошным борделем для Северной Америки, и сдержал слово: спустя несколько лет он превратил её в бордель низкого класса для всего мира. Но это не спасло беднягу Карреньо от разрушенной жизни.
Между тем в Майами бизнес процветал, принося стабильные доллары вместо колеблющихся песо, главным образом потому, что прекрасные мулатки, сумевшие сбежать от коммунистического режима, пользовались большим спросом среди толп белокурых туристов, ежедневно прибывавших в город. К тому же подпольные азартные игры в «болиту» стали единственной надеждой на спасение от нищеты для множества эмигрантов, покинувших родину в одной одежде.
Мауро Риверо быстро усвоил одно основное правило, которое ввёл для своей команды и всегда строго соблюдал: в США можно было избежать правосудия, если не ввязываться в похищения людей и наркоторговлю.
Любое другое преступление можно было так или иначе уладить с помощью больших денег и хороших адвокатов.
Он также усвоил ещё одно золотое правило: в Маленькой Гаване далеко не все были политическими беженцами и ярыми противниками коммунистического режима, как утверждалось. По меньшей мере один из пятидесяти эмигрантов на самом деле был шпионом, работающим на Кастро.
По этой причине он старался сохранять абсолютный нейтралитет в отношениях с соотечественниками, что не было слишком сложно для столь равнодушного человека, как он.
Ему было безразлично, кастристы перед ним или антикастристы, поскольку политика никогда не была для него приоритетом и никогда не станет таковым.
Его единственным приоритетом было не мёрзнуть, а в Майами в этом плане ему было вполне комфортно.
Благодаря этому всё шло как по маслу. Он организовал косметическую фирму, использовав её как прикрытие для своих доходов, и не сталкивался с какими-либо проблемами, пока в один роковой день газеты не вынесли на первую полосу новость о том, что на пляже найден мёртвым чернокожий мальчик, почти ребёнок, со следами жестоких насилия и пыток.
Это было не первое подобное преступление во Флориде, но на этот раз Мауро Риверо сразу узнал почерк преступника: он был идентичен делу о трёх мальчиках, изнасилованных и убитых в Гаване несколькими годами ранее.
Сопоставляя детали, анализируя улики и проводя осторожные расследования, он пришёл к болезненному выводу: его давние подозрения были верны, и преступником не мог быть никто иной, как его компаньон и сооснователь Корпорации – жестокий и похотливый Цеферино по прозвищу Пингадура.
Когда он окончательно убедился в своей правоте, после долгих часов размышлений во время одиночных прогулок по пляжу, он осознал, что пойдёт на большую ошибку, если обратиться в местную полицию. Это грозило раскрытием того общеизвестного факта, что этот мерзкий ублюдок был его компаньоном в Корпорации.
Поэтому он выбрал более эффективное, хотя и несколько травматичное решение: отправиться на приём к ортопеду Хавьеру Веласкесу под предлогом, что его мучает огромная мозоль.
Когда озадаченный доктор Веласкес поднял голову, удивлённый совершенством его аккуратных и ухоженных ступней, он не удержался от насмешливого вопроса:
– И где же ты увидел эту огромную мозоль, брат?
– Он высокий, мулат, лысый, всегда носит тёмные очки и почти каждый день обедает и ужинает в «Таверните Руфино», недалеко от отеля «Клэй» в Майами-Бич.
– Проясни мне эту головоломку, брат, ведь моя специализация – это ноги.
– Помнишь дело о трёх изнасилованных, замученных и убитых детях в Гаване несколько лет назад?
– Конечно помню, как можно забыть такую жуткую вещь?
– И как ты думаешь, что бы сделала полиция Фиделя, если бы узнала, что тот же самый извращенец теперь разгуливает по Майами и делает то же самое?
– Им бы это очень не понравилось.
– И, по-твоему, они бы решили проблему тихо и навсегда?
– Конечно, брат. У Фиделя нет власти в Майами, но ему достаточно обвинить кого-то, чтобы янки его защитили, даже зная, что он виновен.
– Рад это слышать. Сколько с меня за приём?
– Первая консультация бесплатно.
– Спасибо! Добрый день!
– Добрый день.
На этом всё. Но спустя две недели Цеферино Пингадура был застрелен четырьмя пулями, когда выходил из ночного клуба в Майами-Бич, неподалёку от отеля «Клэй».
Злые языки утверждали, что Фидель Кастро отправил киллера, чтобы устранить его, так как он представлял собой серьёзную политическую угрозу.
Los Siete Robles, Tejas, 2007
Голос Питера Коркенхэма звучал абсолютно искренне, когда он заметил:
– Благодарю тебя за то, что пришёл.
– Не за что.
– Нет, есть за что, и я это знаю. Давно ты дал мне ясно понять, что хочешь держаться подальше от «бизнеса», и я это понял, но сейчас ты мне нужен как никогда.
Тони Уокер посмотрел на президента Dall & Houston, который в ответ взглянул на него с едва заметной насмешливой улыбкой на губах, а затем пожал плечами.
– Не думаю, что смогу быть тебе полезен, – сказал он. – Чего ты от меня хочешь?
– Я сам точно не знаю, но, думаю, ты уже слышал, что этот сукин сын, который называет себя «Аль Рашид», убрал троих членов моего совета директоров. А мы – бизнесмены, а не бойцы. Ты – единственный человек, которого я знаю, у кого есть опыт в таких делах.
– Опыт? – возмутился его собеседник. – О чём, чёрт возьми, ты говоришь, Питер? Никто не может иметь опыт в том, что касается сумасшедшего, который заявляет, что либо строятся школы и больницы, либо он убивает пятнадцать человек. Такого никогда раньше не случалось.
– Это верно.
– Тогда в чём дело?
– Мне известно, что у тебя есть хорошие связи.
– Ты думаешь, что они лучше, чем твои? Все знают, что ты встречаешься по средам с Iceman, и предполагается, что у вице-президента есть в распоряжении ФБР, ЦРУ и все спецслужбы страны, включая пресловутых Blackwater. Что могу сделать я, чего не могут они?
– Не знаю, – с абсолютной естественностью признался Питер Коркенхэм. – Единственное, что я знаю, так это то, что эти тупые наёмники, которых Хэмилтон нанял за бешеные деньги, явно не способны помешать тому, что нас убивают одного за другим. Способ, которым убрали Медрано, – это настоящий шедевр.
– Может, это просто совпадение; возможно, они всего лишь хотели освободить этого Кармону, а несчастный Медрано оказался под горячую руку.
– Я не верю в совпадения, особенно когда на кону моя жизнь. Аль Рашид очень умен, а значит, нам нужен кто-то ещё умнее.
– Полагаю, ты имеешь в виду Марика.
– Именно.
– У меня такое ощущение, что он отошёл от дел.
– Сделай так, чтобы он вернулся.
– Как?
– Предложи ему всё, что он захочет, – уверенно ответил Коркенхэм. – Ты единственный, кто знает, как его найти. И я тебе так скажу: если выбирать между моей жизнью, выплатой ста миллиардов долларов или подписанием для Марика чека на девятизначную сумму, я выберу последнее.
– И что ты думаешь, он сможет сделать?
– Понятия не имею, но человек, который полвека управлял невероятно эффективной преступной организацией, и никто так и не смог выяснить, кто он такой, вызывает у меня куда больше доверия, чем кучка болванов из ФБР или ЦРУ, которые даже не заподозрили, что дюжина фанатиков тренировалась в наших собственных лётных школах, чтобы угнать у них под носом четыре самолёта и врезаться на них в башни-близнецы. И они до сих пор не смогли поймать неуловимого Усаму бен Ладена, который издевается над ними уже много лет.
– Айсмен не обрадуется, услышав, как ты об этом говоришь.
– В глубине души он, наверное, согласен со мной, но не стоит гадать, что на самом деле думает политик, особенно он, – заключил Питер Коркенхэм, тем самым закрывая тему. – Сейчас на кону слишком многое, и я не могу работать спокойно, пока дамоклов меч висит над моей головой и головами моих ключевых людей.
Он сделал долгую паузу, внимательно посмотрел на собеседника, будто в последний раз без тени сомнений убеждаясь, что может ему доверять, а затем спросил:
– Что ты знаешь о колтане?
– О чём?
– О минерале под названием колтан.
– Честно говоря, почти ничего. Скорее вообще ничего.
– Я так и думал. Почти никто о нём ничего не знает. Так что, прежде чем продолжать разговор, я хочу, чтобы ты тщательно изучил этот отчёт.
Он положил на стол папку, похлопал гостя по плечу в знак поддержки и покинул комнату.
Тони Уокер на несколько мгновений застыл в замешательстве от столь неожиданного и резкого поворота в разговоре, наблюдая через большое окно гостиной, как его хозяин выходит на крыльцо, садится на красивую пегую кобылу и уезжает вглубь равнины в сопровождении своего неизменного Джеффа Хэмилтона и полудюжины вооружённых всадников.
Было очевидно, что президент Dall & Houston не чувствовал себя в безопасности даже на бескрайних просторах собственного ранчо.
Когда пыль от копыт лошадей наконец скрылась за горизонтом, он сосредоточил внимание на документе, на первой странице которого значилось лишь одно слово:
КОЛТАН.
Колтан – это сокращение от колумбит-танталит, группы минералов, образованных смесью этих двух. Имея приглушенный металлический синий цвет, из него добывают тантал, который обладает высокой термостойкостью, а также выдающимися электрическими свойствами. Основным производителем колтана является Австралия, хотя доказанные и/или разрабатываемые месторождения имеются в Бразилии, Таиланде и Демократической Республике Конго (ДРК), где находится около 80% мировых запасов.
По данным международных агентств и прессы, экспорт колтана способствовал финансированию различных сторон во Второй конголезской войне – конфликте, унесшем жизни около четырех миллионов человек. В настоящее время Руанда и Уганда экспортируют украденный в Конго колтан в США, где он используется для производства высокотехнологичных устройств, таких как мобильные телефоны, DVD-плееры, игровые консоли и другие.
Колумбит и танталит считаются стратегически важными металлами, и тот факт, что 80% их мировых запасов находится в ДРК, объясняет, почему с 1998 года страна находится в состоянии войны, почему её соседи Руанда и Уганда оккупируют часть её территории и почему погибли эти четыре миллиона человек. Колтан – это металл, который является ключевым для развития новых технологий, космических станций, пилотируемых космических кораблей и, в особенности, управляемого оружия.
Для того чтобы утверждать, что эта война является самой большой несправедливостью на планете по отношению к суверенному государству, не нужно быть экспертом в международном праве. За последние десятилетия история дала нам множество примеров вторжения и даже военной оккупации независимых стран: Ирак вторгся в Кувейт, а США – в Гренаду, хотя с разными последствиями. Были страны, такие как Афганистан и Ирак, которые подвергались бомбардировкам под сомнительным прикрытием ООН. Но со времён вторжения Германии Гитлера в европейские страны никто не захватывал территорию с целью уничтожения её жителей и эксплуатации её ресурсов.
Согласно данным группы экспертов ООН, Руандийская патриотическая армия создала структуру для контроля за горнодобывающей деятельностью в Конго и для установления контактов с западными предпринимателями и клиентами. Колтан перевозится на грузовиках в Кигали, столицу Руанды, где он обрабатывается на объектах Руандийской горнодобывающей компании перед экспортом. Основными получателями являются США, Германия, Нидерланды, Бельгия и Казахстан. Компания "Горнодобывающая корпорация Великих Озёр" обладает монополией на добычу и финансирует повстанческое движение "Конголезская демократическая группировка", в составе которого около 40 000 солдат, поддерживаемых Руандой.
Продажа алмазов приносила около 200 000 долларов в месяц, а с колтаном доходы превышают миллион долларов. Закрытые данные ООН показывают, что незаконный оборот колтана организуется дочерью президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, которая замужем за генеральным директором казахской компании, занимающейся добычей и переработкой урана, колтана и других стратегических минералов.
Это – в общих чертах – сложная паутина международного бизнеса, который подпитывает войну в сердце Африки и обрекает на бедность граждан одной из самых богатых ресурсами стран мира. Но это ещё не всё: Международная служба информации по вопросам мира провела тщательное исследование связи западных компаний с колтаном, а значит, и с финансированием войны в Демократической Республике Конго.
Компании Alcatel, Compaq, Dell, Ericsson, HP, IBM, Lucent, Motorola, Nokia, Siemens и другие ведущие корпорации используют конденсаторы и другие компоненты, содержащие тантал. Компании, которые производят эти компоненты, такие как AMO, AVX, Excos, Hitachi, Intel, Kemet, NEC, также участвуют в этом процессе.
Следует ещё раз подчеркнуть, что эти тёмные бизнес-интересы являются главными виновниками войны, которая, несмотря на её гражданский характер, не становится менее драматичной. Сложилась такая ситуация, что над территорией Демократической Республики Конго нависает угроза фрагментации, то есть разделения на несколько государств, что упростит эксплуатацию её ресурсов.
Об этом в своё время заявлял – и за это был убит руандийской армией – монсеньор Кристоф Мунзихирва, архиепископ Букаву.
Центр международного изучения тантала и ниобия в Бельгии (страна с традиционными связями с Конго) рекомендовал международным покупателям избегать закупок колтана из региона Конго по этическим причинам. С экономической точки зрения некоторые транснациональные корпорации и крупные покупатели этого минерала не заинтересованы в том, чтобы конфликты, связанные с его добычей, становились публичными. СМИ также оказываются в зависимом положении, так как боятся потерять доходы от рекламы.
Физико-химические свойства этого минерала являются основополагающими для таких отраслей, как производство электронных приборов, атомные электростанции, космическая промышленность, неинвазивные медицинские диагностические устройства, магнитные поезда, оптоволокно и т. д. Однако 60% его производства идёт на изготовление конденсаторов и других компонентов мобильных телефонов. Крупные компании начали борьбу за контроль над регионом через своих местных союзников, что бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт назвала "первой африканской мировой войной".
В 1997 году был свергнут президент Конго Мобуту Сесе Секо, который имел тесные связи с французскими капиталами. Пол Кагаме, нынешний президент Руанды, обучавшийся в военных центрах США и Англии, и Йовери Мусевени, президент Уганды, страны, считающейся Вашингтоном примером для других африканских государств, возглавили захват столицы Конго, Киншасы, и поставили во главе страны своего друга Лорана Кабилу.
При новом распределении были выданы горнодобывающие концессии нескольким компаниям, включая канадскую Barrick Gold Corporation и American Mineral Fields, в которой отец тогдашнего президента США Джорджа Буша-младшего имел значительные интересы…