Алекс Кардиган
Брокингемская история. Том 20
CXCII. Перо и топор
– А вот и он, наш Сэндилендс! – обрадовался один из двух решительных джентльменов, проходивших по одной из тихих скромных улочек города Бембриджа, – Маклуски, взгляните: Вот он висит на столбе!
– Вы, как всегда, правы, Доддс! – согласился второй решительный джентльмен, – Действительно знакомая физиономия…
Доддс и Маклуски, два прославленных следователя лондонской Центральной полиции, свернули к ближайшему фонарному столбу, чтобы получше рассмотреть вывешенное там объявление. Его заголовок, набранный крупными буквами, гласил: "Разыскивается полицией и прокуратурой" – а далее, под фотографией разыскиваемого, следовал основной текст.
– Холлистер сдержал своё слово, – одобрительно высказался Доддс, – Обещал разместить объявление на столбе в самые кратчайшие сроки – и разместил!
– На мой взгляд, фотография Сэндилендса подобрана весьма удачно, – заметил Маклуски, – Не нужно быть профессиональным физиономистом, чтобы сразу понять: Этот субъект представляет собой угрозу для общества! При виде подобной рожи любой законопослушный гражданин обязан сделать всё возможное, дабы эта рожа как можно скорее опять оказалась за решёткой…
– Интересно, какие дополнительные сведения приводятся далее об этом типе? – проявил естественное любопытство Доддс, – А ну-ка почитаем!
Детективы углубились в изучение текста объявления. Впрочем, уже несколько секунд спустя они одновременно вскрикнули от отчаяния и схватились руками каждый за свою голову.
– Боже мой, какой ужас! – только и смог сказать Маклуски, – Доддс, сорвите немедленно это безобразие!
– Уже сорвал! – отрапортовал Доддс, отнимая руки от головы и отдирая ими от столба злополучное объявление, – Как хорошо, что эта ахинея ещё не успела попасться на глаза местным жителям! Пусть Холлистер радуется, что мы спасли его от вселенского позора…!
– Пожалуй, нам следует заглянуть в прокуратуру и указать Холлистеру на его оплошность, – предложил Маклуски.
– Именно так мы и сделаем! – подтвердил Доддс, – Сейчас – ещё только начало рабочего дня. Холлистер, скорее всего, сидит у себя в кабинете и размышляет над текущей ситуацией. Нам даже сворачивать далеко не придётся – здание прокуратуры находится вон за тем домом…
Через пять минут оба детектива уже стояли в главной проходной прокуратуры города Бембриджа возле настенного телефонного аппарата. Доддс решительно снял трубку и набрал на диске нужную цифровую комбинацию.
– Прокуратура, Холлистер! – донёсся из телефонной линии знакомый голос.
– Я вас приветствую! – ответил Доддс, – Узнали? Да, это мы – ваши вчерашние эксперты с бизнес-конференции…
– А кто именно? – уточнил следователь прокуратуры.
– А именно Доддс и Маклуски, – не стал темнить звонящий, – Помните таких? А дело вот в чём: Холлистер, мы должны срочно сообщить вам одну важную экспертную оценку! Выходите скорее к проходной и проведите нас к себе в кабинет!
– А что такое случилось? – не понял Холлистер.
– Это – нетелефонный разговор, – намекнул Доддс, – Итак, мы с Маклуски ждём вас в проходной! Надеюсь, вам хватит трёх минут, чтобы до неё дошагать?
– Намёк понял! – смекнул Холлистер.
Некоторое время спустя все трое решительных следователей уже сидели в маленьком уютном кабинете Холлистера, что на втором этаже. Мощная фигура хозяина кабинета грозно возвышалась по ту сторону стола, а два его пытливых глаза с любопытством смотрели на обоих гостей, дожидаясь их обещанных объяснений.
– Наш сегодняшний визит связан с вашим объявлением о розыске Сэндилендса, – сразу перешёл к сути дела Доддс, – Вчера вы высказывали намерение развесить его на улицах города…
– Это намерение уже выполнено! – отрапортовал Холлистер, – Текст объявления вчера был согласован с бухгалтерией и финансовым отделом, а само объявление уже отпечатано, размножено на ксероксе и развешено по самым людным местам.
– Мы только что видели ваш шедевр на столбе неподалёку от вашей прокуратуры, – подтвердил Маклуски, – Мы едва не провалились под асфальт, пока его разглядывали… Доддс, покажите-ка Холлистеру это чудовищное объявление! Пусть ему станет стыдно за свою работу!
– Вот эта штука! – Доддс выложил на стол отодранный от столба листок, – Холлистер, прочитайте и ужаснитесь!
– А что вы находите в нём ужасного? – не понял автор, вертя листок в руках, – Совершенно обычное объявление о розыске подозреваемого… Может быть, мы по ошибке поместили тут фотографию не Сэндилендса, а какого-то другого типа? Да вроде бы нет… (Это – явно его физиономия.) Но что же вам тогда тут не нравится?
– Да вы почитайте текст под фотографией! – не выдержал Маклуски, – У вас волосы дыбом встанут!
– Нет, ничего дыбом не встаёт, – опроверг Холлистер, на всякий случай приглаживая волосы рукой, – Не понимаю, почему вы так ополчились на этот текст… Всё чин по чину, как и положено в подобных объявлениях: "16 февраля с.г. подсудимый Сэндилендс сбежал из здания суда. Всех, кто обладает какой-либо информацией об этом человеке, просим обращаться в городскую прокуратуру г. Бембриджа по такому-то адресу, к следователю Холлистеру. Каждому, кто явится в прокуратуру, начиная с 9.00 19.04 с.г., гарантируется денежное вознаграждение". Может быть, мы напутали с датой? Да нет: Завтра у нас на календаре – как раз девятнадцатое апреля! Честно сказать, не вижу я в этом тексте ничего ужасного…
– Холлистер, снимите с носа розовые очки! – потерял терпение Доддс, – Прочитайте-ка ещё раз повнимательнее, откуда сбежал ваш Сэндилендс!
– "…сбежал из здания суда", – прочитал Холлистер, – А откуда ещё он мог сбежать?
– Наверно, вы только собирались написать: "из здания суда", – возразил Маклуски, – На самом же деле у вас написано: "сбежал из здания сюда"!
– Ах ты, верно! – заметил свой просчёт Холлистер, – Конечно, тут имелось в виду здание суда… – он машинально взял со стола ручку и переправил в нужном слове букву "ю" на букву "у", – Ну что за грамотеи набирали этот текст…?
– А что за грамотеи его проверяли? – позволил себе завуалированный намёк Доддс, – Теперь вы понимаете, в какую двусмысленную ситуацию угодили из-за своей невнимательности? Что значит "сбежал сюда"? Поскольку текст объявления даётся как бы от имени вашей прокуратуры, читатели будут вправе заподозрить, что подсудимый сбежал из-под стражи именно к вам в прокуратуру…
– Соглашусь: Это – наша недоработка! – не без досады признал Холлистер, – Мы обязательно устраним эту неточность в самые кратчайшие сроки… Надеюсь, больше ничего ужасного вы в нашем объявлении не обнаружили?
– Как бы не так! – опроверг Доддс, – Читайте дальше: Кого вы просите обращаться в прокуратуру?
– "Всех, кто обладает какой-либо информацией об этом человеке", – процитировал Холлистер по первоисточнику, – Ну а здесь-то что не так?
– Просто замечательная формулировка! – дал волю иронии Маклуски, – Надо полагать, вы долго над ней размышляли, пока не выбрали наиболее подходящий вариант… А теперь вдумайтесь в её буквальный смысл: Вы призываете обращаться к вам всех, кто обладает какой угодно информацией о Сэндилендсе – в том числе, совершенно бредовой или, скажем, почерпнутой из текста вашего собственного объявления. Наверно, вы всё-таки хотели написать: "всех, кто обладает важной информацией, способной помочь следствию"?
– Именно это тут и имеется в виду, – подтвердил Холлистер, – Разумеется, прокуратуру интересует важная достоверная информация, а не досужие сплетни и прочая ерунда!
– Но ведь ваши призывы будут читать не только лица с высшим образованием! – обратил внимание Доддс, – Вы обязаны были сочинить предельно простое и доходчивое объявление, которое никто бы не смог истолковать превратно! Читатели не должны ломать себе головы и гадать, что вы могли иметь в виду, а чего не могли… Уличная публика – аудитория ужасно бестолковая. Если вы поставите её перед необходимостью шевелить мозгами, она обязательно поймёт вас неправильно…
– Я бы не стал усложнять проблему, – возразил Холлистер, – Если к нам в прокуратуру придёт какой-то болван, обладающий бредовой информацией о Сэндилендсе, мы дадим ему пинок под зад – и все дела! У него быстро пропадёт охота морочить голову правоохранительным органам… Ну а что ещё ужасного вы отыскали в нашем объявлении?
– Самой ужасной является ваша заключительная фраза, – не стал темнить Маклуски, – Прочитайте-ка её ещё раз!
– "Каждому, кто явится в прокуратуру, начиная с 9.00 19.04 с.г., гарантируется денежное вознаграждение", – прочитал Холлистер, – По-моему, вполне разумная мера… Полезных информаторов всегда принято поощрять материально. (Некоторые из них ленивы настолько, что бесплатно и пальцем не пошевелят.) Вопрос о выдаче вознаграждений уже согласован с нашими финансовыми службами. С девяти часов завтрашнего утра наша касса уже готова их выдавать… Или вы опять с чем-то несогласны?
– Холлистер, есть ли у вас голова на плечах? – воскликнул в сердцах Доддс, – В буквальном смысле ваша чудовищная фраза означает следующее: Любой тип, который придёт завтра к вам в прокуратуру, гарантированно получит от вас денежное вознаграждение – независимо от того, сообщит он вам что-либо о Сэндилендсе или нет!
– Разумеется, это не так! – запротестовал автор объявления, – Вознаграждение получат только те, кто обладает какой-либо информацией о Сэндилендсе… вернее, не какой-либо, а способной помочь следствию. (Любому дураку понятно, что под понятие "каждый" подпадают только лица, упомянутые в предыдущей фразе.) На мой взгляд, вы излишне перегибаете палку в своей критике… Не такие уж жители Бембриджа идиоты, чтобы являться за вознаграждением, не обладая важной информацией о подозреваемом! Но даже если подобные идиоты найдутся, мы мигом выставим их за дверь – на этом их визит в нашу прокуратуру и закончится…
– Когда-нибудь ваша беспечность доведёт вас до трибунала! – вздохнул Маклуски, – При составлении публичных объявлений вы должны соблюдать повышенную бдительность, дабы, чего доброго, не ляпнуть лишнего. Последствия могут оказаться уже неисправимыми… Верно говорил один древний философ: Что написано пером, того не вырубишь и топором!
– Обращение к широкой публике следует составлять с таким расчётом, чтобы его смог понять и неуч с двумя классами образования, – развил интересную тему Доддс, – Вы когда-нибудь читали инструкции к товарам широкого потребления? Если да, то вы наверняка обратили внимание на их простой и откровенно примитивный слог… Составители адресуют свои инструкции наиболее бестолковым покупателям. (Умные и сообразительные тем более правильно поймут эти примитивные мысли.) Кто знает: А вдруг ваш товар купит пятилетний ребёнок? (Или какой-нибудь чересчур умный взрослый, недалеко ушедший от детского уровня развития?) Потому-то в этих инструкциях и встречаются советы, которые кажутся нам нелепыми: "Не втыкайте два пальца в розетку!", "Не засовывайте гвозди себе в рот!", "Не поджигайте газовые баллончики спичками!" и так далее. Если эти рекомендации будут изложены чересчур заумным языком, некоторые покупатели их просто не поймут…
– Порой именно так всё и происходит, – подхватил мысль коллеги Маклуски, – И к товарам широкого потребления иногда составляются неудачные инструкции по употреблению… Вот вам пример: Недавно я сам видел в одном лондонском магазине обычный полиэтиленовый пакет, на котором было написано: "Внимание! Надевание на голову данного пакета может привести к асфикции!" Чудовищно; не правда ли? Похоже, это предостережение сочинил некий шибко умный автор. Ему показалось недостаточным написать просто: "Не надевайте эту штуку на голову, не то задохнётесь к чёртовой бабушке!" Он решил показать публике свою высокую образованность, но на самом деле нагородил никому не нужный огород. С одной стороны, он считает покупателей полнейшими болванами, которые так и норовят натянуть пакеты на головы и в таком виде разгуливать по улицам; с другой стороны, он уверен, что им знакомо точное значение медицинского термина "асфикция". Подобная непоследовательность может привести к печальным последствиям… Боюсь, что в данной формулировке предостережение на пакете абсолютно бесполезно. Умные покупатели, знакомые с термином "асфикция", и без посторонних напоминаний не станут надевать пакеты на головы – а вот покупателей попроще незнакомое словцо наверняка собьёт с толку. Возможно, они и не собирались надевать на себя этот пакет – но, прочитав призыв на пакете, вполне могут попробовать это сделать. Вдруг они вообразят, что асфикция – некое приятное и забавное состояние, к которому следует всеми силами стремиться?
– Я могу привести вам другой пример из той же области, – снова взял слово Доддс, – Когда я работал в одной бирмингемской конторе, в городе Бирмингеме функционировал один неплохой парк отдыха. По выходным туда наведывались огромные толпы отдыхающих… В один прекрасный день возле входа в парк был установлен небольшой ларёк, торгующий свежими газетами. Вы можете легко догадаться, к каким печальным последствиям это привело: Вскоре весь парк оказался усеян обрывками газет и газетными листами, а то и целыми газетами. Это объяснялось просто: Посетители парка, купив газету у входа, за время прогулки успевали просмотреть её от корки до корки, а затем выкидывали её в первое попавшееся место, дабы не тащить лишнюю тяжесть домой. Наиболее культурные из посетителей, не желая прилюдно разбрасывать мусор, аккуратно запихивали прочитанные газеты куда-нибудь под скамейку, где они не сразу бросались в глаза… В конце концов администрация парка вывесила на его территории объявления следующего содержания: "Уважаемые посетители! Пожалуйста, не оставляйте мусор на территории парка! Если вы заметите под скамейкой оставленную кем-то газету, мы просим вас отнести её в ближайший пункт приёма вторсырья, расположенный там-то и там-то". Казалось бы, текст объявления был составлен по всем правилам высокой литературы, и понять его неверно вроде бы невозможно… Но не тут-то было! Среди посетителей парка всё равно нашлись два чересчур умных идиота, которые, обнаружив под скамейкой какую-то газету, отнесли в пункт приёма вторсырья не газету, а скамейку…
– А вот вам ещё один пример из той же области, – подхватил эстафету рассказчика Маклуски, – Эта небольшая забавная история приключилась в своё время в шотландском портовом городе Абердине. Однажды в абердинском порту пришвартовался небольшой военный корабль, а его матросы были отпущены на целый день в город в так называемое увольнение… Вечером один из матросов, возвращаясь из увольнения, наткнулся на улице на военный патруль. Патрульные остановили матроса и потребовали у него документы. Они долго осматривали его со всех сторон, надеясь отыскать в его внешнем виде какие-либо нарушения, к которым можно было бы придраться. Наконец, начальник патруля сообразил, что на матросе не надет один из подворотничков, ношение которого при парадной форме одежды было обязательным. Обрадовавшись, начальник патруля уже собирался сделать соответствующую запись в официальных документах… Но тут неожиданно выяснилось, что никто из патрульных не помнит, как этот подворотничок правильно называется. (Все они были военнослужащими сухопутными и никогда не носили матросских подворотничков.) Сообразительный матрос быстро смекнул, что к чему, и с невинным видом произнёс: "Осмелюсь предположить, вы имеете в виду так называемый кнехт?" "Да, конечно!" – ответил начальник патруля, так и не заподозрив подвоха. Он безо всякой задней мысли сделал запись в увольнительной записке матроса: "Нарушил форму одежды – ходил по городу без кнехта"… Когда матрос вернулся на корабль и предъявил свою увольнительную записку капитану, тот едва не свалился за борт от удивления. Дело всё в том, что в действительности кнехт – отнюдь не подворотничок, а огромная свая, к которой в портах привязывают пришвартовавшиеся корабли… Капитану было весьма полезно узнать, что его матрос весь день разгуливал по Абердину без этой сваи в руках, а военный патруль почему-то посчитал это нарушением формы одежды… Эта история лишний раз напоминает нам о необходимости более тщательного отношения к составлению записей, предназначенных для публичного прочтения, – нашёл повод пофилософствовать он.
– Если мы ещё недостаточно вас убедили, я готов рассказать ещё одну историю на ту же тему, – снова вступил в беседу Доддс, – Я вычитал её в одном интересном, но вполне серьёзном журнале, посвящённом проблемам философии. Дело было вот в чём: Некоторое время назад в США было основано некое общество по изучению наследия средневекового философа Роджера Бэкона. Оно было названо просто "Бэкон"… Принято считать, что краткость является сестрой таланта и спутницей гениальности. Но в данном случае чересчур короткое название сыграло с членами общества злую шутку… Увы, большинство жителей англоговорящих стран даже не подозревают о существовании какого-то философа Роджера Бэкона. Разумеется, все они связали название "Бэкон" с хорошо известным им мясным беконом. И вот в философское общество "Бэкон" со всех концов англосаксонского мира начали поступать жалобы на плохое качество мясной продукции… Пытаясь исправить ситуацию, философское общество несколько раз меняло своё название. Вместо первоначального "Бэкон" были испробованы варианты "Роджер Бэкон", "Философ Роджер Бэкон", "Наследие философа Роджера Бэкона", "Изучение наследия философа Роджера Бэкона" и так далее. Но всё оказалось бесполезно… Философское общество до сих пор продолжает получать возмущённые послания от разгневанных любителей бекона – например, такие: "Вместо того, чтобы без конца менять названия, занялись бы лучше улучшением качества собственной продукции!" Вот в такую дурацкую ситуацию угодили чересчур умные учредители философского общества из-за неудачно выбранного названия…!
– Будем считать, что вы меня убедили! – поднял руки кверху Холлистер, – Признаю: С этим объявлением я напорол порядочную горячку… (Особенно в той фразе, где Сэндилендс сбежал из здания сюда.) Очень хорошо, что вы вовремя указали мне на эти недочёты! Я непременно их исправлю! – он снова взялся за ручку и склонился над злополучным объявлением.
– Вам будет недостаточно исправить недочёты только в одном конкретном экземпляре, – обратил внимание Маклуски, – Ведь ваше объявление было отпечатано в нескольких копиях; не так ли?
– Да, копий было сделано больше одной, – согласился Холлистер.
– А сколько именно? – уточнил Доддс.
– Две сотни, – ответил Холлистер.
Два столичных детектива в очередной раз схватились за головы.
– Холлистер, вы хоть понимаете, какую глупость сморозили? – воскликнул в отчаянии Маклуски, – Вы осознаёте психологизм ситуации, в которую угодили? Ваше несуразное объявление продолжает висеть на улицах Бембриджа в ста девяноста девяти различных местах; любой случайный прохожий может в любой момент прочитать сочинённую вами ахинею и понять её неправильно… Вам следует предельно оперативно разыскать все ещё не демонтированные экземпляры и срочно внести в них необходимые исправления!
– Об этом можете не беспокоиться! – не стал впадать в панику Холлистер, – За размещение наглядной агитации у нас отвечает служба развески и расклейки – именно она и развешивала сегодня утром объявления о розысках Сэндилендса. Возглавляет эту службу некий Темпл. Вчера я лично инструктировал его насчёт новых объявлений… Пожалуй, мне стоит ещё разок вызвать этого Темпла и поставить перед ним ещё одну задачу!
И Холлистер, сняв трубку с телефонного аппарата, принялся решительно крутить на нём цифровой диск…
Не прошло и нескольких десятков минут, как в кабинете появился ещё один решительный джентльмен, уже четвёртый по счёту. Он был одет в какую-то особую униформу с эмблемой прокуратуры. По мощности сложения он немного уступал Холлистеру, зато заметно превосходил его в гибкости, проворности и изворотливости.
– Темпл, я жду от вас отчёта о проделанной работе! – начал издалека Холлистер, когда начальник службы развески и расклейки уселся на свободный стул в углу комнаты, – Вчера вечером я, кажется, поручил вам одно важное задание…
– Задание выполнено! – отрапортовал Темпл, – Двести экземпляров объявления висят на положенных местах. Можете пойти и убедиться!
– По крайней мере один из экземпляров сейчас уж точно нигде не висит, – заметил к слову Доддс, разглядывая содранную им самим с фонарного столба наглядную агитацию.
– Темпл, а вы помните, в каких именно местах развесили эти двести штук? – планомерно продолжал Холлистер.
– Ну да, конечно, – подтвердил главный расклейщик, – Мы размещаем агитацию на столбах и стендах в соответствии с планом очерёдности – а этот план я помню наизусть во всех подробностях. Я могу без запинки перечислить вам все эти двести мест, где должна висеть ваша агитация…
– Нет-нет, этого не требуется! – успокоил его Холлистер, – А могли бы вы заново обойти все эти двести мест?
– Нет ничего проще! – заверил Темпл, – Если вы хотите посмотреть на вашу висящую агитацию, я готов хоть сейчас показать вам все эти столбы и стенды!
– И в этом тоже нет нужды! Мы охотно верим, что наша агитация висит в нужном месте, – заверил Холлистер, – Я ставлю перед вами другую задачу: Вы должны ещё раз обойти все повешенные объявления о розысках Сэндилендса и внести в каждый экземпляр небольшие изменения, – (Холлистер забрал у Доддса содранное объявление), – Темпл, взгляните сюда! В первом предложении вам следует переправить в слове "сюда" букву "ю" в букву "у", чтобы в итоге получилось слово "суда". Во втором предложении вы должны вставить между словами "какой-либо" и "информацией" слово "важной". Наконец, в третьем предложении всё ещё проще: Вам требуется вставить после слов "Каждому, кто явится в прокуратуру, начиная с 9.00 19.04 с.г." слова "с информацией о нынешнем местонахождении подсудимого Сэндилендса, которая могла бы помочь следствию при расследовании обстоятельств его побега". Как видите, ваша задача – совсем пустяковая! Вы справитесь с ней легко и играючи часа за два-три… Итак, возьмите ручку или фломастер и отправляйтесь на дело! Надеюсь, задание вам понятно?
– Холлистер, вы шутите? – дал решительный отпор Темпл, – Нет, я не собираюсь заниматься этой ерундой! Данный вид работ не входит в сферу ответственности нашей службы. Наши обязанности ограничиваются только развеской и расклейкой – а содержание вашей наглядной агитации нас совершенно не касается. Если она вам чем-то не нравится, исправляйте её сами!
– Темпл, а где же ваши высокие морально-патриотические чувства? – пристыдил расклейщика Маклуски, – Разве вы не готовы к ударному самоотверженному труду ради исполнения своего служебного долга?
– Исполнять чужой служебный долг я не собираюсь! – Темпл демонстративно отвернул нос в сторону, – Исправлениями и добавлениями в текст наглядной агитации должны заниматься другие службы. Вы не вправе требовать с меня того, что не входит в мою компетенцию! (Может быть, вы заодно попросите меня дорисовать вашему подсудимому на фотографии очки и бороду?) Свои служебные полномочия я знаю досконально и превышать их не намерен…
– Вы меня убедили! – решительно произнёс Холлистер; в его голосе прозвучали угрожающие интонации, – В самом деле: Служба развески и расклейки должна заниматься только своими прямыми обязанностями… В таком случае, я даю вам новое задание! – (Темпл с недоумением посмотрел на чересчур энергичного следователя), – До обеда я подготовлю очередной вариант объявления о розысках Сэндилендса. Во второй половине дня вам предстоит развесить двести новых экземпляров взамен старых, а старые соответственно демонтировать. В конце дня я жду вас в этом же кабинете с отчётом о проделанной работе… Не забудьте принести мне все содранные экземпляры, чтобы я смог убедиться в вашей добросовестности! Темпл, вам понятно ваше новое задание? Надеюсь, теперь-то оно не выходит за пределы вашей компетенции?
– Теперь, может быть, и не выходит, – признал озадаченный расклейщик, – Но как же это так получается: Мы всё утро трудились, развешивали ваше объявление на столбах и стендах – а уже после обеда должны его снимать и вешать взамен другое? Да ведь это – просто мартышкин труд какой-то!
– Каковы работники, таков и труд, – назидательно заметил Холлистер, – Короче говоря, ступайте к себе и готовьтесь к новой работе! Ближе к обеду я передам в вашу службу очередную партию наглядной агитации… Сегодня вечером вам предстоит ещё немного потрудиться!
Когда Темпл покинул кабинет, горько проклиная свою неблагодарную профессию, Холлистер с удовлетворением произнёс:
– Пожалуй, нам действительно будет проще повесить новые объявления, чем вносить изменения в старые. Если правкой наглядной агитации займётся Темпл, он может нагородить ещё больший огород, чем это удалось мне в первоначальном варианте… Уж лучше я заново составлю текст с учётом всех ваших пожеланий! Тогда мы точно устраним все замеченные недочёты… Самое главное – удалить из объявления эту чудовищную фразу "сбежал из здания сюда"! Мне даже страшно представить, какой нагоняй закатит мне начальство, если увидит нечто подобное в нашем публичном объявлении… К счастью, в первой половине дня по улицам бродит не так много народу – а после обеда наш неудачный опус уже успеют благополучно демонтировать…
– Желаем вам дальнейших творческих успехов! – понапутствовал коллегу Доддс, поднимаясь со стула, – Ну, не будем отвлекать вас от очередных литературных трудов! (Не то вы опять напорете какую-нибудь горячку…)
– Если не возражаете, мы ещё раз навестим вас сегодня в конце рабочего дня, – добавил Маклуски, уже успевший принять стоячее положение.
– Не возражаю, – заверил Холлистер, – Скажу вам без обиняков: Я всегда рад вас видеть!
Во второй половине того же рабочего дня прославленные лондонские детективы снова оказались в кабинете своего бембриджского коллеги. На сей раз настроение у них было куда более благодушным, чем утром…
– Холлистер, мы только что видели ваше новое объявление на том же самом столбе, – сообщил хозяину кабинета Доддс, – Можем вас обрадовать: Оно понравилось нам гораздо больше предыдущего! Положа руку и ногу на сердце, особых нареканий мы к нему предъявить не можем…
– Речь может идти лишь о небольшой ложке дёгтя, – уточнил Маклуски, – В увиденном нами экземпляре слово "в прокуратуру" кто-то аккуратно исправил фломастером на "в прокюратюрю". Похоже, вы всё-таки сбили Темпла с панталыку этими буквами "у" и "ю"… (Невольно вспоминается пословица про то, как кто-то слышит какой-то звон, но не знает, где он.)
– Впрочем, в данном случае ошибка в написании слова не несёт никакой смысловой нагрузки, – нашёл повод порадоваться Доддс, – По нашему мнению, в настоящем виде ваше объявление выглядит вполне пристойно и не нуждается в каких-либо дальнейших корректировках… Значит, вы предпочли вообще убрать из текста упоминание места, откуда сбежал подсудимый?
– Да, я решил написать просто: "сбежал из-под стражи", – подтвердил Холлистер, – Для сути дела абсолютно неважно, откуда убежал этот Сэндилендс… Да, кстати! – удачно сообразил он, – Нам самое время вызвать Темпла и заслушать его отчёт о проделанной работе! – он снова потянулся к телефонному аппарату на своём столе.
Вскоре Темпл в своей особой униформе вторично появился в кабинете Холлистера. Теперь он принёс с собой большой полиэтиленовый пакет, набитый ворохом каких-то бумажных листов.
– Задание выполнено! – отрапортовал он прямо с порога, – Мы с помощниками развесили двести новых экземпляров, а все старые демонтировали. Я принёс их вам, как вы и просили… Держите! – он вручил пакет следователю прокуратуры, – Ну, теперь-то я могу быть свободен?
– Подождите минуточку! – предложил Холлистер, вываливая себе на стол содержимое пакета, – Сперва я пересчитаю содранные экземпляры и убедюсь в вашей добросовестности…
– Ну и зверская работа! – поделился впечатлениями Темпл, усаживаясь на свой прежний стул в углу кабинета, – И врагу такой не пожелаешь! Целый день карабкайся на стенды и столбы – да ещё виси на них вниз головой, как обезьяна…
– Значит, не напрасно вы назвали вашу работу мартышкиным трудом! – сделал вывод Доддс.
– Но постойте! – сказал Холлистер, закончив пересчитывать содранные объявления, – Темпл, вчера я выдал вам для развески двести экземпляров – сегодня же вы принесли обратно только восемьдесят с небольшим. Позвольте спросить: А куда делись остальные сто с лишним штук?
– Это – уже вопросы не ко мне! – развёл руками Темпл, – Мы демонтировали все экземпляры, какие только смогли отыскать. Похоже, некоторые старые объявления уже успел кто-то содрать. Например, до обеда вы уже показывали мне один содранный экземпляр…
– Но даже с учётом этого экземпляра недостача достигает ста десяти с чем-то штук, – обратил внимание Маклуски.
– Я полагаю, все прочие экземпляры сорвали какие-то посторонние лица, – выразил уверенность Темпл, – Холлистер, я вас нисколько не обманываю! Клянусь: Мы добросовестно выполнили ваше задание! Если вы увидите в городе ещё какое-то недодемонтированное старое объявление, я готов съесть его у вас на глазах!
– Будем считать, что я вам поверил! – позволил убедить себя Холлистер, – Да, такое в нашем городе бывает: Посторонние лица нередко срывают нашу наглядную агитацию по тем или иным причинам… Значит, службе развески сильно повезло – кто-то выполнил половину работы вместо неё… Итак, неправильное объявление больше на улице не висит. Наконец-то мы избавились от этой головной боли! – вздохнул он с облегчением.
– Ваш оптимизм явно неуместен! – поспешил вмешаться Доддс, – Вы напрасно полагаете, будто уже избавились от всех неприятностей… Давайте рассуждать логически: А для чего какие-то посторонние лица вдруг содрали со столбов сто с лишним штук ваших объявлений? Наверно, совсем не для того, чтобы выкидывать их в мусорный ящик и облегчать работу Темплу… Судя по всему, они оставили содранные объявления себе на память. Не исключено, что завтра они надумали явиться к вам в прокуратуру с какой-либо важной информацией о судьбе Сэндилендса, а демонтированные объявления, скорее всего, принесут с собой…
– А ведь верно! – признал с досадой Холлистер, – Вот ведь чертовщина какая…! Я уже мысленно представляю себе картину: Вот завтра какой-то посторонний тип подходит к нашей проходной, показывает охраннику содранное объявление и спрашивает: "Эй, дружок, подскажи: Правильно ли я пришёл насчёт этого парня, заснятого на фотографии?" Охранник посмотрит, увидит фразу "сбежал из здания сюда" и от души посмеётся. Потом он перескажет этот казус своим приятелям, а те – своим. Через час новость докатится и до ушей большого начальства…
