Алекс Кардиган
Брокингемская история. Том 20
– Но к моей службе развески и расклейки ни у кого претензий быть не должно, – взглянул на ситуацию со своей колокольни Темпл, – Холлистер, так я могу быть свободен?
– А ну подождите! – остановил его решительный следователь прокуратуры, – Раз такое дело, придётся мне дать вам ещё одно задание… До конца рабочего дня у меня остаётся около сорока минут; не так ли? Тогда через полчаса я передам вам ещё двести экземпляров наглядной агитации для срочной развески! – (у Темпла отвисла челюсть от изумления), – Сегодня вечером вы расклеите их на прежних местах, рядом с предыдущим объявлением – причём второй вариант наглядной агитации будет как бы дополнением к первому. (Стало быть, первый вариант вам пока сдирать не требуется.) Темпл, вам понятно ваше новое задание?
– Да что же это такое! – вздохнул в изнеможении главный расклейщик, – В третий раз за одни сутки вешать объявление об одном и том же? Это – уже не мартышкин труд, а какие-то каторжные работы в психиатрической лечебнице!
– А где же ваше высокое служебно-патриотическое чувство долга? – усовестил несознательного работника Маклуски, – Неужели вы не хотите помочь родной прокуратуре (чью униформу носите) в её нелёгкой борьбе со сбежавшим подсудимым? Темпл, вы должны оставить ваши малодушные стенания и, стиснув зубы, честно и бескорыстно исполнить свои нехитрые должностные обязанности!
– Короче говоря, ступайте на рабочее место и ждите моих дальнейших указаний! – распорядился Холлистер.
Когда шаги и сдержанные чертыхания Темпла затихли где-то в глубине второго этажа, Холлистер не преминул высказать коллегам свои новые соображения:
– К сожалению, у меня не остаётся иного выхода, кроме публичного размещения ещё одного объявления о розысках Сэндилендса, как бы в дополнение к предыдущему. Если я этого не сделаю, я рискую нарваться на крупные неприятности… Проще говоря, я должен заранее принять меры, пока до начальства ещё не дошёл старый вариант объявления, где Сэндилендс "сбежал из здания сюда". Допустим, завтра начальство вызовет меня к себе, покажет один из старых экземпляров и поинтересуется: "Холлистер, как мы должны это понимать? Вы сочинили объявление и развесили его по всему городу – а в нём чёрным по белому написано, что подсудимый удрал из какого-то здания к нам в прокуратуру!" Я отвечу: "Да-да, в текст объявления по вине машинистки вкралась досадная неточность… Но я уже заметил непорядок и принял меры к его исправлению! Мною составлено и публично размещено опровержение, в котором уточняется, что на самом деле Сэндилендс сбежал из здания районного суда, расположенного по такому-то адресу". Я предъявлю начальству окончательный вариант объявления – и ему будет нечем меня крыть… Надеюсь, мне всё-таки удастся выйти сухим из этой истории! – выразил уверенность он.
– Ну что ж, не будем отвлекать вас от новых литературных подвигов! – произнёс Доддс, поднимаясь со стула, – Сочиняйте ваше очередное объявление – а заодно готовьтесь к завтрашнему наплыву полезных информаторов! Мы с коллегой навестим вас завтра где-нибудь в середине дня – тогда и узнаем, как будут обстоять ваши интересные дела!
– Ждите нас вскоре после обеда, – уточнил Маклуски, – В первой половине дня мы планируем проведать нашего коллегу Уоддока у него дома и налить ему во фляжку немного виски – а на обратном пути мы с удовольствием заглянем в вашу прокуратуру и прозондируем расклад сил на вашем фронте!
– Итак, до встречи завтра после обеда! – подытожил Холлистер, крепко пожимая руки обоим лондонским детективам.
Вскоре Доддс и Маклуски уже шагали по тихим бембриджским улочкам по другим своим важным и нужным делам.
– С публичным словом следует держать ухо востро! – вернулся к прежней теме Доддс, – Стоит вам не совсем удачно выразить свою мысль перед массовой аудиторией – и вы мигом угодите в непростую жизненную ситуацию. Вам ещё долго придётся махать своим топором, дабы исправить первоначальную ошибку… Собственно, именно в такую интересную историю и угодил сегодня наш Холлистер!
– Мне на память сразу пришёл один забавный случай из жизни одного мелкого политического деятеля, – ударился в воспоминания Маклуски, – Дело было в одной из южных стран – кажется, в Италии… В стране намечались очередные выборы, а участие в них принимал один известный киноактёр, большой поклонник природы и яростный сторонник всяких экологических движений. За неделю до выборов, выступая по телевидению с агитационной речью, он неожиданно заявил: "Я призываю всех избирателей, независимо от их политических пристрастий, написать на обратной стороне избирательной бюллетени слова "В защиту окружающей среды!" Как бы ни закончились эти дурацкие выборы, государство должно будет понять, что все мы любим природу и готовы самоотверженно её защищать!" Едва он закончил своё выступление, к нему подошёл один знакомый юрист и прозрачно намекнул, что его действия подпадают под такую-то статью Уголовного Кодекса – "публичное подстрекательство к порче избирательных бюллетеней". Киноактёру пришлось признать свою оплошность… Всю оставшуюся неделю до начала выборов он непрерывно выступал по радио и телевидению и слёзно заклинал избирателей ничего не писать на обратной стороне бюллетеней. Но поезд уже ушёл: Во время голосования едва ли не полстраны всё равно испортило избирательные бюллетени, написав на них слова "В защиту окружающей среды!" В итоге киноактёр угодил под суд… Знаменитый закон подлости проявил себя во всей красе: Первое выступление киноактёра привлекло наибольшее внимание публики, которая по каким-то причинам не слышала всех его последующих выступлений… Этот пример лишний раз показывает, как непросто порой бывает справиться с последствиями даже одного неудачно произнесённого публичного слова, – подвёл итог он.
– Увы! – кивнул головой Доддс, – Нам остаётся лишь пожелать Холлистеру удачи и надеяться на благоприятный исход этой дурацкой истории…
Ранним утром следующего дня два прославленных детектива снова оказались на тихих бембриджских улочках. На сей раз они шагали по ним уже немного в другом направлении… В тот день совместную следовательскую работу возглавлял Маклуски – в связи с чем внутренний карман его куртки был слегка оттопырен и производил при каждом шаге своеобразные булькающие звуки.
– Всё у нас пока идёт по плану! – выразил сдержанный оптимизм он, – Сейчас мы навестим Уоддока и угостим его виски, а после обеда нанесём визит Холлистеру в его прокуратуре… Интересно, дождётся ли он сегодня хотя бы одного ценного информатора, владеющего важной информацией о Сэндилендсе?
– А почему бы и нет? – ответил Доддс, – Вчера больше сотни его объявлений были содраны со столбов заинтересованными читателями. Не исключено, что сегодня кто-то из них всё-таки надумает явиться в прокуратуру… Да, кстати! – заметил он внезапно, поглядев по сторонам, – Это место кажется мне знакомым. Если не ошибаюсь, вон за тем домом находится то самое здание районного суда, откуда сбежал наш Сэндилендс, принеся столько лишних забот бембриджской прокуратуре…
– Да, вы правы! Я тоже узнаю эту местность, – подтвердил Маклуски.
И два знаменитых детектива, повинуясь внезапному порыву, вдруг резко свернули с намеченного маршрута и заглянули за угол упомянутого дома.
– Невероятно! – воскликнул Маклуски, едва не потеряв дар речи от изумления, – Что здесь такое происходит? Как мы должны это понимать?
– Ну вот, я так и знал! – в сердцах высказался Доддс, – Я никогда не считал себя малодушным паникёром – но ко мне уже начинают подкрадываться нехорошие предчувствия…
Здание скромного районного суда в столь ранний час выглядело явно необычно. Возле его главного входа (ещё закрытого) собралась настолько многолюдная толпа, что хвост этой гигантской очереди тянулся поперёк прилегающей площади и скрывался за углом соседнего здания. В этой пёстрой народной массе преобладали лица мужского пола и старше среднего возраста. Судя по их решительному виду, они были настроены на долгое и упорное ожидание… Некоторые из них уже расположились на отдых на специально прихваченных с собой раскладных стульях; кое-кто почитывал свежие газеты – а кто-то, пользуясь случаем, проводил скромный походный завтрак при помощи термосов и свёртков с бутербродами.
– Ну и ну! – ещё раз поразился Маклуски, – Интересно, с какой целью припёрся сюда весь этот народ? Может быть, сегодня в здешнем суде ожидается какой-то интересный судебный процесс? Или же…?
– Вот именно! – проявил присущий ему скептицизм Доддс, – Или же наши мрачные предчувствия всё-таки оправдались?
Выйдя из-за угла, детективы стремительно пересекли площадь и оказались в самой гуще пёстрой народной массы. Маклуски, не теряя времени, обратился к собравшимся:
– Позвольте узнать: Куда стоит вся эта очередь?
– Похоже, вы недавно проснулись и ещё не знаете самого главного! – добродушно ответил один из присутствующих, джентльмен предпенсионного возраста и довольно хитроватого вида, – Ну что ж, я вас охотно просвещу, пока суд ещё не открылся… А дело вот в чём: Вчера утром иду я спокойно по улице и ни о чём не подозреваю, – начал доверительно рассказывать он, не забывая время от времени снисходительно ухмыляться, – И вдруг замечаю на одном столбе какое-то объявление… Вот оно, между прочим! – он извлёк из кармана и развернул сильно помятый бумажный листок, в котором детективы сразу же узнали первоначальный вариант объявления о розысках Сэндилендса, – На всякий случай я его содрал и прихватил с собой, чтобы дома разобраться с ним повнимательнее. И что же я в нём вычитал? Вот, взгляните сами! Сперва тут идёт какая-то лирика, а в конце говорится самое главное: "Каждому, кто явится в прокуратуру, начиная с 9.00 19.04. с.г., гарантируется денежное вознаграждение". (Если вы ещё не забыли: Девятнадцатое апреля – это как раз сегодня.) Ну теперь-то вы поняли? – хитровато усмехнулся он, – Да тут и гадать не требуется: Скоро у нас в Бембридже намечаются очередные выборы – вот власти и решили задобрить народ раздачей вознаграждений!
– Но постойте! – возразил Маклуски, – В вашем объявлении ни слова не говорится ни о каких выборах!
– А у вас у самих есть голова на плечах? – вмешался в дискуссию другой джентльмен, примерно такого же возраста, но чуть более простоватый на вид, – Все эти хитрости шиты белыми нитками! Мозги у наших чиновников всегда работают одинаково. Мы уже давно уловили эту закономерность: Как только подходит время выборов, власти обязательно что-то раздают… Если вы ещё не забыли: Года два назад, как раз перед прошлыми выборами, на привокзальной площади в одном из торговых ларьков взорвался какой-то баллон с газом, а при взрыве пострадало несколько случайных прохожих. Наши власти решили показать, какие они добрые, и устроили показательную акцию: объявили, что в такой-то день такие-то больницы и поликлиники будут бесплатно принимать всех пострадавших при взрыве… К сожалению, меня в тот день в Бембридже не оказалось! – подосадовал он, – Зато все мои родственники и знакомые успели побывать на приёмах у всех врачей, какие только существуют в природе. Говорят, врачебные кабинеты ломились от наплыва бесплатных посетителей. К врачам обращались не только с травмами и ушибами, но и по любому другому поводу. Потрудиться пришлось и психиатрам, и психологам, и дерматологам, и кардиологам, и стоматологам, и ухогорлоносам… (В самом деле: А вдруг у меня при взрыве заложило уши или случилось нервное расстройство? Или я, например, так испереживался, что простудился или впал в запой?) Один мой знакомый тогда бесплатно прошёл курс лечения от алкоголизма, а моя жена успела побывать на приёме у диетолога и косметолога. Когда я вернулся в Бембридж, она меня ещё целый год прорабатывала: "Вот ведь растяпа и недотёпа, упустил такой чудесный случай! Мог бы, на худой конец, бесплатно заказать себе зубные протезы…" Здесь она оказалась права: В нашей газете прямо говорилось, что пострадавшим при взрыве гарантируется бесплатное протезирование…
– Судя по всему, там имелось в виду не зубное протезирование, а изготовление бесплатных ножных или ручных протезов, – высказал предположение Доддс.
– А чем зубное протезирование отличается от любого другого? – не согласился собеседник, – А вдруг у меня при взрыве выбило все зубы? Неужели я должен всю оставшуюся жизнь по вине властей ходить без зубов? В общем, правильно меня жена ругала! – признал он с отчаянной решимостью, – Но уж теперь-то я своего не упущу: Весь день буду стоять в очереди, но денежное вознаграждение получу!
– От вас, Брэдли, я иного и не ожидал! – понимающе улыбнулся первый рассказчик, – Вы всегда рады поживиться на дармовщинку – а ваша миссис Брэдли тем более!
– Вам ли об этом говорить, Уорхем? – ответил Брэдли, – Между прочим, вы – тоже порядочный гусь!
– И всё-таки я хочу взять наши доблестные бембриджские власти под защиту, – неожиданно заявил Уорхем, – Давайте признаем: Не им первым начали приходить в головы такие плоские хитрости! Нечто подобное в своё время уже проделывало наше замечательное министерство обороны… Надеюсь, вы помните такой случай: Несколько лет назад на одной нашей подводной лодке в каком-то океане произошёл взрыв, в результате чего погибло несколько матросов и морских офицеров. И что же сделало наше военное министерство, дабы замять нежелательный резонанс в обществе? А вот что: Оно объявило, что бесплатно раздаст денежные компенсации родственникам погибших, включая их жён и детей. Самое любопытное, что дело касалось не только законно зарегистрированных жён и детей, но и так называемых гражданских… Министерство заявило так: Учитывая горестное состояние родственников погибших, с них никто не станет требовать документов, подтверждающих это родство. Им будет достаточно просто явиться на пункт раздачи, расписаться в ведомости и получить компенсацию… И что бы вы думали: В город Лондон к кассе министерства обороны со всех концов страны съехался едва ли не миллион женщин в возрасте от двенадцати до шестидесяти пяти лет! Все они утверждали, что состояли в гражданском браке с теми или иными погибшими матросами. Среди этих женщин попадались не только незамужние или разведённые, но и уже вступившие в законный брак с третьими лицами. По их уверениям, они тайком от мужей продолжали состоять в незаконной связи с матросами злополучной подводной лодки… Некоторые из женщин привезли с собой своих детей, выдавая их за детей погибших. (Кое-кто из этих ребят был ненамного моложе самого старшего из членов экипажа затонувшей лодки.) Все они получили от военного министерства положенные компенсации и были таковы… Так что все эти хитрости с раздачей бесплатных подарков стары, как драные подошвы! – закончил свой проникновенный рассказ Уорхем, снисходительно ухмыляясь в седоватые усы, – Вот и сегодня наши доблестные бембриджские власти решили показать, какие они добрые и как сильно они заботятся о народе… Но мы их фокусы знаем и провести себя не позволим! – громогласно заявил он; всё его добродушие вмиг сменилось отчаянной решимостью и стальной непреклонностью, – С этими хитрыми мордами следует держать ухо востро!
– Но какие хитрости может таить в себе бесплатная выдача денежных компенсаций? – не понял Маклуски, – Почему вы назвали ваши власти хитрыми мордами? Если они раздают направо и налево свои деньги, их следует назвать скорее безмозглыми идиотами!
– Во-первых, не свои деньги, – поправил Уорхем, – Подумайте сами: Откуда у муниципальных властей могут появиться собственные денежные средства? Разумеется, весь городской бюджет формируется за счёт налогов с населения – то есть, власти выдают народу то, что сами перед этим у него отобрали. Это – во-первых; а во-вторых, все эти фокусы с раздачей подарков в первую очередь выгодны самим чиновникам… Вы мне не верите? Но давайте рассуждать трезво: Почему они выдают компенсации всем желающим, не требуя с них никаких документов? Всё и так очевидно: При подобном методе расходования средств сами же чиновники и греют свои ручки! Им ничто не мешает пригласить на раздачу своих собственных знакомых или иных подставных лиц – им-то и достанется львиная доля этих так называемых компенсаций. (Заметьте: Ведь отчётности за выданные денежные средства никто не ведёт!) И вот вам итог: Все выделенные государством деньги в один момент разойдутся по карманам тех же чиновников, а в наши с вами карманы перепадёт лишь крохотная доля… После этого чиновники с радостью отрапортуют государству: "Все деньги розданы, а народ всё идёт и идёт. Дай нам ещё денег!" Но мы, конечно же, не позволим этим проходимцам нас облапошить! – решительно заявил он, – Все положенные нам денежные вознаграждения мы получим сполна. Ни одной лишней крошки от нас этим хитрецам не перепадёт!
– Мы не станем ввязываться с вами в дискуссии по второстепенным вопросам, – заверил докладчика Доддс, – Мы хотим спросить вас о другом: А почему вы явились за денежным вознаграждением к зданию районного суда? Ведь в вашем объявлении местом раздачи денег названа городская прокуратура…
– Это – ещё одна хитрость городских властей! – ухмыльнулся хитроватый собеседник, – Вы ещё не дослушали мой рассказ – а я как раз подошёл к самому интересному… Итак, вчера утром я содрал это объявление, прочитал его и узнал о сегодняшней раздаче. Я немедленно обзвонил всех своих родственников со знакомыми и поставил их в известность. Они пообещали, что наутро непременно явятся в прокуратуру за положенным вознаграждением… Но вот вчера вечером я ещё раз вышел на улицу. Гляжу: На том же самом столбе висит ещё одно объявление. Там было сказано: "Дополнение к объявлению номер такое-то от 18.04. с.г.". Старое объявление удачно оказалось у меня в кармане; я его достал, сравнил и убедился – да, именно этот номер на нём и стоит. Значит, второе объявление следовало считать как бы дополнением к первому… Недолго думая, я сорвал это дополнение со столба и уволок домой – а там, в спокойной обстановке, внимательно изучил. Вот оно, кстати! – Уорхем извлёк из кармана второй листок, ещё более мятый, чем первый, – И что же я в нём прочитал? А вот что: "В объявление номер такое-то по вине того-то того-то вкралась неточность. В действительности там имелось в виду здание районного суда г. Бембриджа, расположенное по такому-то адресу…" – и так далее. Чудесно; не правда ли? – с грустной иронией усмехнулся он, – К каким только мелким хитростям не прибегают наши доблестные власти, чтобы затруднить гражданам получение вознаграждений! Сперва призывают всех приходить в городскую прокуратуру – а затем в последний момент тайком вешают другое объявление и указывают другой адрес. (Дескать, машинистка случайно напечатала одно слово вместо другого, городскую прокуратуру вместо районного суда… Да как у них только уши не покраснеют так бессовестно вешать нам лапшу!) Но и эти хитрости всем тоже давно известны. Сбить нас с толку мы всё равно не позволим! Власти надеются, что кто-то прочитает только первое объявление, а второго не заметит, придёт за деньгами не в то место и останется с носом… Но бембриджский народ тоже не лыком шит! Вчера вечером я успел ещё раз обзвонить всех своих родственников со знакомыми и сообщил им новый адрес раздачи вознаграждений. Так что наши деньги мы всё равно получим! – выразил убеждённость он.
Два детектива обменялись между собой взглядом, полном грустной иронии и скептицизма.
– Послушайте, Уорхем! – предпринял последнюю попытку Маклуски, – Все ваши рассуждения основаны на ваших собственных догадках. Вы почему-то уверены, что смогли правильно разгадать тайный смысл, заключённый в объявлении прокуратуры… Но вдруг вы ошиблись? А вдруг сегодня в здании суда никто не станет раздавать бесплатно никаких денежных вознаграждений?
– Как это я ошибся? – удивился Уорхем, – Да вы посмотрите вокруг: Половина города явилась сюда за этими вознаграждениями! Все эти люди увидели в объявлении тот же самый скрытый смысл – а такая огромная масса народу просто так ошибиться не может… Так что мой вам совет, – он ещё раз хитро усмехнулся в свои седоватые усы, – Вставайте в конец очереди и стойте до победного конца! Возможно, и вам перепадёт кое-что от этих шальных денежек…
– Спасибо за дружеское пожелание! – ответил Доддс, – Но нам, пожалуй, нет смысла толкаться в такой длинной очереди…
И два знаменитых детектива поспешили покинуть место событий, завернув за угол ближайшего дома.
– Доддс, я предлагаю внести изменения в наши ближайшие планы! – обратился к коллеге Маклуски, – К Уоддоку мы заглянем чуть попозже – а сейчас нам самое время забежать в прокуратуру и известить Холлистера о происходящих тут событиях!
– Именно это я и собирался вам предложить, – подтвердил Доддс, – Вы правы: В данный момент нашим первейшим морально-этическим долгом является визит в прокуратуру…
Прославленные детективы продолжили свой путь, внеся в него небольшие коррективы. Вскоре они уже приближались к знакомому району, в котором располагалось здание городской прокуратуры… Немногочисленные прохожие на тихих полупустых улочках Бембриджа удивлённо оборачивались, заслышав твёрдый размеренный стук их решительных шагов, и с недоумением прислушивались к загадочным булькающим звукам, доносящимся из внутреннего кармана Маклуски… Но вот наконец детективы преодолели последний поворот и оказались прямо на площади перед зданием прокуратуры. Тут им пришлось резко остановиться на месте и буквально открыть рты от изумления…
– Невероятно! – воскликнул Маклуски, с трудом обретя дар речи, – Доддс, вы только посмотрите, какая чертовщина здесь творится!
– Я потрясён ничуть не меньше вас, – откликнулся ошарашенный Доддс, – А ведь мы предупреждали этого Холлистера: Рано или поздно он угодит в очень интересную историю со своими денежными вознаграждениями!
В то тихое солнечное апрельское утро все подступы к зданию прокуратуры оказались заполнены ещё более многолюдной и разношёрстной публикой, чем площадь перед районным судом. Народ стоял не только на тротуарах, но также и на проезжей части, затрудняя тем самым проезд, подъезд и выезд окружающим автомобилям. Ввиду невероятной скученности собравшихся, посторонним было сложно определить, в каком месте находится конец этой огромной очереди и есть ли он здесь вообще… Неудивительно, что лица присутствующих выглядели на редкость угрюмыми и неприветливыми, а особого оптимизма на них заметно не было.
– Если бы я увидел подобную картину парой недель позже, – в задумчивости высказался Доддс, – я бы точно принял это столпотворение за первомайскую демонстрацию… Но будем реалистами: На календаре у нас пока – только девятнадцатое апреля!
– Доброе утро! – обратился Маклуски к первому попавшемуся собеседнику из числа столпившихся на площади, – Не подскажете ли нам: По какому поводу собрался народ?
– Я уже устал объяснять всем подряд, – недружелюбно ответил угрюмый собеседник, – Не задавайте дурацких вопросов – вставайте в очередь и стойте! Когда достоитесь, сами узнаете, за чем стояли… Вон там ходит мужик с фломастером; это – Элвиз, наш деятель профсоюза. Он проставит вам на руке ваш порядковый номер… Без этого номера вас потом никто в здание не пропустит, – он показал детективам ладонь своей правой руки, на которой ярко-синими чернилами был выведен какой-то пятизначный номер.
– Значит, в здании прокуратуры будут что-то раздавать? – блеснул сообразительностью Доддс.
– Оказывается, вы и сами всё знаете! – усмехнулся собеседник.
– Позвольте задать вам ещё один вопрос! – осторожно закинул удочку Маклуски, – До нас дошли слухи, что в последний момент раздачу денег якобы перенесли из прокуратуры в какой-то районный суд… Как вы полагаете: Стоит ли доверять этим слухам?
– Откуда я знаю? – равнодушно пожал плечами собеседник, – Мне сказали, что деньги будут выдавать здесь. Я встал в очередь и буду стоять до победного конца… Но вас тут никто не держит! Мы будем очень рады, если вы отправитесь в какой-нибудь другой пункт раздачи. Чем меньше народу тут останется, тем больше каждому из нас достанется…
– Принн, прекратите сбивать народ с толку! – поспешил вмешаться энергичный деловой джентльмен с фломастером в руке – тот самый, которого угрюмый Принн назвал профсоюзным деятелем Элвизом, – Я владею самой свежей информацией насчёт выдачи денег, – не без гордости проинформировал он обоих детективов, – По моим данным, основным местом выдачи назначено здание прокуратуры. В районном суде будет организован резервный пункт – на случай, если в основном пункте денег на всех не хватит… Впрочем, у наших бестолковых властей ни одно простое дело не обходится без неразберихи! – посетовал он, – Я не удивлюсь, если пункт раздачи в суде откроется раньше нашего… Для пущей надёжности сегодня туда отправился Драммон, мой шурин. Он стоит там в очереди – а его сын, мой племянник, периодически курсирует на велосипеде между нами. Так что не беспокойтесь: Мы всегда будем в курсе самых последних событий! Если в суде, чего доброго, вдруг начнут что-то раздавать, мы ещё успеем вовремя перебежать в нужное место…
– Элвиз, ваш пацан опять приехал! – сообщил к слову Принн.
Из-за соседнего дома действительно показался велосипед, управляемый подростком лет двенадцати. Юный велосипедист был весьма серьёзен и проникнут важностью исполняемого им поручения…
– Ну, что там слышно? – прокричал ему ещё издалека Элвиз, – У вас уже начали раздавать?
– Не-а, – мотнул головой Драммон-младший, останавливая своего железного друга возле дяди, – Из суда высунулся какой-то мужик и сказал, что сегодня ничего раздавать не будут. Потом он стал кричать, чтобы мы все поскорее разошлись…
– Замечательно! – криво усмехнулся Элвиз, – У наших доблестных властей – опять семь пятниц на неделе! Когда народ собрался, они говорят, что ничего раздавать не будут; когда народ разойдётся – вот тогда они начнут раздавать… Нет уж, нас на мякине не проведёшь! Передай своему папаше, чтобы никуда не расходился и стоял до победного! – понапутствовал он исполнительного вундеркинда, – С этими бюрократами нужно держать ухо востро…
Драммон-младший отправился на велосипеде в обратный путь – а Принн тем временем взглянул на свои наручные часы и недовольно пробурчал:
– Девять часов уже давно наступило – а эти ротозеи и не думают открывать! Даже простую раздачу своих жалких подачек и то не могут нормально организовать…
– Да, выдача вознаграждений уже должна была начаться, – подтвердил Элвиз, сверившись со своими собственными часами, – Эй, вы там, впереди! – прокричал он в передний конец очереди, – А ну-ка намекните этим друзьям, что им уже пора открывать двери!
Впрочем, впереди и без профсоюзных подсказок знали, когда начинается раздача денежных вознаграждений. Те, кому удалось пробиться к главной входной двери в здание прокуратуры, уже дружно молотили в неё руками, ногами, зонтами и тростями – а те, кто не мог дотянуться до этой двери, настойчиво скандировали: "От-крой-те дверь! Впус-ти-те на-род!" Дверь, тем не менее, и не думала открываться… В окнах второго этажа можно было заметить озабоченные лица в форме сотрудников прокуратуры, настороженно разглядывающие собравшиеся на площади народные массы. По их растерянному виду было очевидно, что столь неожиданный поворот событий застал их врасплох…
– Боюсь, через главную дверь нам прорваться не удастся, – сделал неутешительный вывод Маклуски, – Ну что ж, попробуем зайти через чёрный вход – оттуда и созвонимся с Холлистером!
Детективы сделали несколько шагов в обход здания прокуратуры – но тут же были остановлены группой наиболее бдительных активистов.
– Куда это вы навострились? – ехидно поинтересовался самый недружелюбный из них, – Небось хотите пролезть без очереди? А ну-ка покажите ваши номера!
– На них нет номеров! – вскричал в возмущении другой активист, указывая на правые руки детективов, – Это – самозванцы!
Вокруг поднялся угрожающий ропот и послышались некоторые нелицеприятные реплики.
– Они совсем обнаглели! – завопил ещё один из активистов, с костылями в руках, – Я вот – инвалид, с детства хожу на костылях. Я припёрся сюда в четыре утра и встал в очередь – а эти здоровые вертихвосты ещё пытаются пролезть впереди меня? Совести у них нет – вот что это такое! Спросите у любого в округе: Келч уже сорок лет не расстаётся с костылями! Сегодня он у всех на глазах приковылял сюда в такую рань и послушно встал в конец хвоста – а эти наглые морды почему-то не хотят стоять в общей очереди? Нет, я не могу этого допустить! Они пройдут только через мой труп!
И Келч под негодующие возгласы соратников изобразил попытку рухнуть под ноги двум бессовестным вертихвостам на манер непроходимой баррикады. Детективам пришлось срочно давать задний ход и скрываться от ярости толпы за углом соседнего дома… Оказавшись в безопасности, они с облегчением перевели дух и вопросительно переглянулись друг с другом.
– Пожалуй, нам уже нет смысла пробиваться в прокуратуру, – признал Маклуски, – Вряд ли мы сможем оказать Холлистеру хоть какое-то дружеское содействие… Мы сделали всё возможное, дабы уберечь его от неверного шага – и не наша вина, что он опять напоролся на те же самые грабли. Теперь мы бессильны изменить ход событий… Да это, собственно, и не входит в наши обязанности!
– Вы абсолютно правы, – подтвердил Доддс, – Пускай прокуратура сама расхлёбывает кашу, которую заварил Холлистер – а нам самое время навестить Уоддока! Он уже, наверно, заждался нашего виски…
Перед тем, как окончательно покинуть место событий, детективы не преминули напоследок осторожно высунуться из-за угла и издалека окинуть взглядом здание городской прокуратуры… Нетерпеливые охотники за дармовыми вознаграждениями уже крушили входную дверь при помощи топоров и ломов, а в окна первого и второго этажей со звоном летели камни и кирпичи. Могучий рёв толпы напрочь заглушал робкие свистки постового полисмена, который и сам был не рад, что здесь очутился…
– Каков причудливый поворот судьбы! – философски высказался Маклуски, – В иные дни обывателей и на аркане на затащишь в городскую прокуратуру – а сегодня они сами рвутся в неё с таким пылом, что аж двери трещат! Виноват же во всём этот разгильдяй Холлистер, который не смог правильно выразить свою мысль в публичном объявлении… Да, верно говорится: Что написано пером, того не вырубишь и топором!
– А что написано топором, – продолжил мысль коллеги Доддс, – то вообще не поддаётся никакой вырубке!
