Алекс Картрайт
Последний Блеск
Последовавший звонкий смех Синички заставляет улыбнуться вновь. Хах. Если б не её реакция, он уже как пару минут был бы мёртв.
И так каждый чёртов раз.
Мрак Слепого
Из какой-то страны давным-давно в обиход перекочевало выражение «В ногах правды нет». Что оно толком обозначало уже, конечно, и не вспомнить, но сейчас это отличный предлог пройтись. По движущимся целям сложнее целиться, особенно если потенциальный враг затаился в окне или на крыше.
В любом случае, в её собственных ногах правды точно не было. И это подтвердит случай, что был пару дней назад на заправке – присела и уже пытаются ограбить!
– Так это правда? – Колибри идёт совсем рядышком, пряча руки в карманах белой куртки. Её розовые волосы ниспадают на плечи, но от лёгкого дуновения ветра тут же раскрывают всему миру высокий воротник, что так умело прячет шею, – Ну, что рассказывал Ред. Про ноги твои…
Две птички шагали по улицам непривычно шумным. Ещё вчера Призрак на своём радио ругался на бездействие полиции и полное беззаконие в городе, а сегодня некоторые граждане, подхваченные коллективным гневом, местами выражают своё недовольство ничуть не лучше, чем бандиты и маргиналы: безнаказанно бьют окна полицейских участков, уродуют машины и ломают мигалки. Да, на Тир-Сити, как бы это не было иронично, порой без слёз действительно не взглянешь.
– Частично. По факту, тогда уже Блайнд предлагал покидать вечеринку, ибо Ред был, мягко говоря, поддатым после выпитого… – Синица неловко смеётся, смахивая бирюзовую прядь со лба. С чего бы Хаунд стал сразу всё выкладывать девушке, кою знает всего ничего? Неужели вина так гложет, что добивает безрассудством? – Не стоит раздувать этот случай, я жива и здорова. А вот исчезновение Блайнда… До сих пор волнует, пусть мы и делаем вид, что всё нормально. Что это его выбор.
Колибри поджимает губы и уводит взгляд, невольно ускоряя шаг. Взгляд её то ли персиковых, то ли лавандовых глаз всё мелькает по зданиям, словно пытаясь зацепиться хоть за что-то, но бесконечно агрессивные рекламные слоганы навязывают что угодно, но не тему для дальнейшего диалога. Синичка чуть хмурится, явно наблюдая подобную перемену в, казалось бы, беспечной девушке, что ещё час назад так бодро делилась всякой мелочью, вроде покупки красного пигмента для волос.
Неловкая пауза разбавлялась лишь хлюпаньем луж под ногами, гулом транспорта и, где-то уже за спинами, звоном битого стекла.
– …Я знаю, где Блайнд.
Синица кивает, словно принимая фразу девушки за должное, но, как только мозг обработал услышанное, тут же останавливается. По правую сторону люди, сидящие у ларька с едой, даже настороженно оборачиваются, но, понимая, что им ничего не угрожает, продолжают трапезу дешёвой китайской лапшой.
У самой же Синички ком в горле встаёт поперёк. Его сложнее проглотить, чем какую-то лапшу.
– Мы сейчас про одного Блайнда говорим? – Синица нервно смеётся, в пару шагов сокращая расстояние между ними, – Яркие зелёные глаза, проколотые в трёх местах уши…
– …И лаймовые принты на футболках.
– Чёрт, – напряжение между птичками такое, что невольно фыркаешь, всё же пряча руки в карман, невольно отзеркаливая позу собеседницы, – И где же он?
– Давай присядем, – Колибри сходит с тротуаров к бетонной лавочке и присаживается, тут же сдвигая колени, – В ногах правды всё же действительно нет.
– Разве эта поговорка не про то, что надо постоянно быть в движении?.. Ладно, сейчас это не важно. – Синица присаживается рядом, тут же кладя ладони на колени и едва их сжимая. В этот раз нет смысла даже скрывать степень своего волнения, – Я готова к худшему, но, надеюсь, ты меня обнадёжишь.
– Вряд ли… Начну издалека, с твоего позволения, – Колибри едва-едва улыбается, но эта улыбка больше похожа на тяжёлый груз, нежели на что-то светлое и хорошее, – Смею предположить, что у вас домашние запасы эриуна всё же имеются.
Синичка тут же посмеивается, хлопая по своему колену, да, будучи столь впечатлённой, присвистывает.
– В городе предпочитаю не терпеть, как Хаунд, а заправляться, но… Да, в нашем «штабе», если это так можно назвать, целый ящик наберётся. А ты откуда об этом знаешь?
– Дело в том, что… – Колибри опускает взгляд с тихим вздохом и нервно перебирает рукава куртки, не имея лишних моральных сил на зрительный контакт, – Блайнд был одним из них.
– Из «них»? – бирюзовые глаза сверлят это розоволосое чудо уже не с любопытством, а с каплей враждебности. Ощущение такое, словно ушам вот-вот придётся услышать если не откровенную чушь, то точно клевету, – О чём ты?
– Из тех, кто выкачивает эриун. Из соннов, мертвецов… Людей. – на последнем слове Коли кусает губу и вовсе отворачивается, словно сказала нечто такое, во что сложно поверить.
Так оно и было. Повисла тишина, но почему-то вместо желания прописать этой врунишке по лицу, мол, да как она смеет вообще посрамиться на честное имя Блайнда! В общем, на деле хотелось лишь… Слушать. В голове что-то зашевелилось, словно пазл пытался собраться, да не особо преуспевал.
– Помнишь, какую причину называл Хаунд, когда собрал вас в столь альтруистическое объединение? – тишину наконец-то прерывает Колибри, осмеливаясь повернуть голову к собеседнице.
– Конечно. Но все прекрасно понимали, что он хочет загладить вину и успокоить совесть, – Синичка хмыкает, не переставая хмуриться, – К чему это?
– А помнишь, что говорил Блайнд, когда поддержал инициативу Ловцов Ветра?
– Он говорил, что хочет искупить «плохую карму». Мол, натворил делов и…
Синица замолкает, распахнув глаза шире. И смотрит же на собеседницу свою, ищет в ней ответы, но сама же к ним и пришла со столь лёгкого толчка. Твою мать. Мозаика лихо складывается в голове: вот откуда такие запасы, что так беспечно «закупались». Вот почему поговаривали, что у Блайнда множество врагов. Вот почему… Тогда произошёл тот «несчастный» случай, лишивший её ног.
Сердце стучит не то в висках, не то в пятках, тошнотою подступая к горлу.
– Это, конечно, благое дело. Я тоже к вам присоединилась, лишь бы найти некое искупление души, но… Блайнд действительно не знал границ. Даже не брал заказы, а попросту грабил, не жалея исхода, – Колибри наконец-то смотрит в чужие глаза. Сухие, без слёз, но полные такого шока, неверия и сожаления, что у самой невольно крутит где-то в груди, – Мы с ним работали, пока качали эриун из соннов. Что ты думаешь, почему я так хорошо с ними расправляюсь? Но после… Наши пути разошлись, как и взгляды на то, как нужно зарабатывать на жизнь.
Мимо как назло проплывает рекламный дрон со слоганом «Заправься эриуном сейчас – не жалей потом!», в который со стороны соседней лавки летит парочка камней. Обе девушки понимающе хмыкнули – сейчас хотелось сделать точно так же.
– Ты так и не сказала, где он сейчас. – Синица не уверена, что хочет знать ответ на этот вопрос, но самообман не душит ощущения того, что она и так уже всё давным-давно поняла.
– Призрака слушаешь? – Колибри вновь улыбается. И нет, это не улыбка «Всё хорошо». Это улыбка «мне жаль», – Что он в начале недели говорил. Восемь трупов, все за эриуном…
– Хочешь сказать, что он входит в эту восьмёрку? – голос такой сиплый-сиплый, пусть и взгляд остаётся уверенным, серьёзным. Во всяком случае, она хочет, чтобы он выглядел именно таким.
– Да. Что, конечно, крайне иронично, учитывая, что за его голову семьи погибших от его рук даже заплатили бы, – Коли вновь уводит взгляд с очередным вздохом, даже игнорируя сообщение, что пришло на авенир с характерным пиликающим звуком, – Эриун дал жизнь имплантам и высоким технологиям, но раскрутил жадность человека до невиданных высот. И в этом тоже ужасная ирония.
Снова повисло молчание. Синица ненавидела такие моменты, но сейчас действительно не находилось слов. Где-то у прилавка тишину разбавляла ругань о стоимости острой лапши, а по другую сторону пешей улицы какие-то бродячие музыканты разложили своё оборудование, включили микрофоны и начали петь, словно пытаясь ободрить хмурых девушек на лавке:
«Когда-то получил я сообщенье на новый авенир,
Там говорилось: “парень, рождён ты спасти весь этот мир!”
Оглянулся я на друга, не нашёл он лишних слов,
Тогда, в бреду, сказал я: “Да буду я таков!”
Так как спасти? Нам этот мир,
Где боль обид – идёт в эфир!
Так как спасти? Хотя бы нас,
Герой не ждёт – не ждёт и час!»
Синичка и сама улыбается краем губ, подмечая, как складка между бровей у Колибри разгладилась от этой песни. Иногда бывает, что ты ловишь очень важный момент жизни человека – и это ощущалось именно так. Да, мысли она читать не умеет, но почему-то ясно как солнечный день, что эта розовая сахарная вата для себя сейчас что-то решила.
– У тебя там сообщение. – Синица усмехается, чуть подпихивая новую, похоже, подругу в плечо. Не хочется думать о Блайнде сейчас. Не в этот момент, не под такую музыку, похожую на шестидесятые прошлого столетия, – Невежливо долго не отвечать.
– Ой, точно, – Колибри тихо-тихо хихикает и всё же смотрит в карманный экранчик, снова чуть хмурясь. Как смешно же она морщит носик, когда задумывается! – Редхаунд предлагает выйти на следующей неделе. Прогуляться вдвоём…
– О, это нормально. Скорее всего, хочет узнать тебя получше, как лидер, не обременяя себя нашим субъективным мнением, – Синичка пожимает плечами, будто не знает, как сильно их «бравый лидер» положил глаз на эту нежную красотку. К чему такие подробности, правда? – Уж у него, похоже, карма очистилась, раз он стал ответственнее и всё такое.