Александр Александрович Чечитов
Кока
– Только не останавливайся! – повторяла Барб самой себе и неслась быстрее ветра, пока ноги не налились свинцом. Тогда она поплелась, измотанная тяжелой погоней, а упав, поползла. Совершенно обессилив, девушка осталась лежать на мелких, холодных камешках животом вниз. Их острые, тонкие края врезались в нежное тело, а ледяная поверхность обжигала кожу. На это ей было уже плевать, усталость и страх лишили её всякой воли. Рядом послышалось надрывное, смрадное дыхание. Существо, преследовавшее Барбару, с легкостью забросило её на себя.
– Милая моя. Пора проснуться. Барбара с трудом разлепила заплывшие глаза. Перед ней, в пышном платье золотисто желтого цвета сидела невысокая, стройная женщина. На вид ей можно было дать около пятидесяти лет, что абсолютно не мешало хорошо сохранить тонкие черты лица, коими наделила её в молодости природа. Густые, пепельного оттенка волосы, закрутились в ровные, чудесные завитушки, придавая ей довольно милый образ.
Барбара чуть приподнялась на локтях. Она с некоторым восторгом осматривала огромную, элегантно обставленную комнату. Завивающаяся в невероятных формах мебель, поражала взор своим великолепием. Барб и раньше видела подобное на фото, сделанных в палатах королевских дворцов. Однако помимо внешнего лоска, было в обстановке что-то отталкивающее. Девушка не могла ответить себе, в чем дело, но внутренняя тревога нарастала.
– Что это! – полушепотом спросила Барбара, остановив взгляд на наряде, обтягивающем её тело.
– А что тебя смущает солнце?– женщина сухо улыбнулась, наклонив голову к плечу,– не нравиться платье?
– Это кожа?!
– Да. Так уж повелось издавна дочка. Люди нашего положения могут позволить наличие хороших вещей в своем гардеробе. Скажу более того, мы должны соответствовать этикету. Не беспокойся, второго такого на балу не будет.
Зрачки Барб расширились. Девушка не знала, можно ли верить глазам. От шеи до колен платье было сшито из небольших, разного цвета кусков человеческой кожи. Местами из широких пор лоскутов, торчали остатки не опаленных волос, запекшиеся в сгустках гноя и жира. Барбара хотела было снять платье, но вещь была стянута за спиной плотной нитью, не позволяя даже свести рук перед собой.
– Вы больны! – зарыдала Барбара,– как можно сделать такое?!
– Малышка, понимаю твою радость. Мама старалась для тебя.
– Отпустите меня, пожалуйста! – поднявшись с кровати, Барбара встала на колени перед незнакомкой, – обещаю, клянусь никому не рассказывать!
Скрестив на груди руки, облаченные в тонкие, полупрозрачные перчатки, женщина протяжно вздохнула. Выждав паузу, она перевела взгляд на высокое резное окно круглой формы. Изящно обведенные тушью глаза, намокли, нарисовав черные дорожки, потекшие к подбородку.
– Опять ты мучаешь меня Кока. Ты не представляешь, как больно слышать эти слова от тебя.
– Какая Кока, – поднявшись с колен, Барб попятилась назад, – я вас даже не знаю! Вы перепутали меня с кем-то. Я буду кричать! Отпустите меня! Левое веко Барбары, напряженное от нарастающей пульсации неприятно задергалось. Женщина осторожно встала с большой, богато убранной кровати. Упершись боком в подоконник, Барб не отрывая взгляда от приближающейся фигуры, нащупала подсвечник. – Не приближайтесь! Просто дайте мне уйти, – срывающимся голосом закричала напуганная девушка. Большие, полуовальной формы двери распахнулись, и в комнату вбежал худощавый, бледный слуга. Его острый, вытянутый к верху нос раздувало от вылетающего из легких воздуха. – Госпожа. Не угодно ли чего?– осторожно обратился он к хозяйке. – Все в порядке, Кру. Сейчас наша дорогая Кока примет лекарства, прописанные специально для неё, и успокоится. – Слушаюсь госпожа, удрученно ответил Кру. Он неторопливо развернулся и захромал в сторону, откуда пришел. Женщина вернулась на свое место, – как скажешь дорогая. Давай для начала дождемся отца, чтобы принимать серьезные решения. Женщина выговаривала каждое слово ровным, приторно сладким голосом. Её небольшое, чуть вытянутое по вертикали лицо выражало глубочайше спокойствие. – Знаешь Кока, ведь в твоем возрасте, когда голова бессильна перед порывами душевных волнений, очень легко ошибиться. Я и сама придавалась разного рода сумасбродствам. Ну, например, разбивала камнями старинные, хрустальные вазы, могла отказываться от еды на неделю. Ой, как не легко приходилось матушке. Только безмерно преданное сердце, позволило ей вытерпеть мое несносное поведение. – Не знаю, кто вы такая, но клянусь, я обращусь в полицию, и вы сгниете в тюрьме! – перебила её взволнованная Барбара. Рука девушки устала держать увесистый подсвечник и стала опускаться к поясу. Остановив взгляд на вещице, девушка пару секунд рассматривала затейливый предмет. Кровь быстро застучала в висках. Пальцы быстро разжались, брезгливо отбросив в сторону подсвечник, склеенный из белых и желтых зубов.
– Кока! Девочка моя, тебе надо отдохнуть, – выдержав паузу, продолжила женщина, – теперь я оставляю тебя. Надеюсь, ты не станешь делать глупости. Ты ведь помнишь, о том, что отцу не нравятся сюрпризы! Закончив, женщина по юношески быстро поднялась, и молча пошла к выходу. Оставшаяся одна в больших покоях, Барб стала рассматривать причудливо сшитые шторы. Затем её взгляд переместился на высокие шкафы, обклеенные белой, симпатичной шелухой. Ковер что лежал под ногами, был разноцветных тонов, переходящих от светлого к темному. Барбара присела на корточки. Нежные, тоненькие пальчики медленно поплыли по аккуратно собранным стяжкам. – Прямо, как волосы, – подумала девушка и осеклась, – так ведь это они и есть. Что за логово?! В страшном сне, я бы не смогла придумать, что-то подобное. Нужно спасаться! Первым делом, Барб решила сбросить с тела мерзкое, склизкое платье. Обнаружив ножницы в прикроватной тумбе, она срезала ненавистный наряд. В комнате стало как то теплее. Капельки пота, соединяясь, стекали со лба, обжигая широко раскрытые глаза. Девушка быстро перебирала полки, в расставленной по комнате мебели. Ничего не обнаружив, она дернула за круглую, собранную из серовато-белых частей ручку большого шкафа. Облако, мелкой, бесцветной пыли поднялось во вверх. Барб густо чихнула. – Вот дерьмо! Перед девушкой было её же отражение в зеркале во всю стену шкафа. Во всяком случае, ей так казалось первую минуту. Покривлявшись всласть, отражение перестало повторять движения. Определенно оно было похожее, однако уж очень вело себя своевольно. Сначала отражение, присело на пол, в то время как Барб стояла, затем стало плясать на кривых ножках. – Боже! Это безумие, – еле слышно прошептала Барбара. – Как тебя зовут? – проскрежетал грубый голос из зазеркалья. – Иди ко мне в гости! – существо подошло немного ближе к краю стекла, игриво маня скрюченным пальчиком. Барбара хотела отойти, но проклятые ноги не слушались. Окаменев, тело пребывало в холодном оцепенении. Засмеявшись, отражение поползло к Барбаре. Мелкая, частая дрожь покрыла кожу. Существо похрюкивало от удовольствия, наблюдая, как от страха искажается испуганное лицо девушки. Барбара затряслась как одинокий листочек на ветке, разрываемый осенним ветром. Громкий, хлесткий звук её вопля, разорвал тишину, звонко отпружинив от массивных стен комнаты. Надавив на хлипкую ручку, Барб попыталась закрыть шкаф. Живое отражение трясло дверцу с внутренней стороны, высунув пальцы наружу. Басистый смех, его при каждом толчке усиливался, переходя временами в гулкое утробное рычание. Отклонившись назад, Барбара толкнула ещё раз, вложив в это движение всю оставшуюся силу. Искорёженные пальцы девушки двойника хрустнули и рассыпались по полу. – К двери нельзя, – решила Барб. Подбежав к окну Барбара увидела, что находится на втором этаже. – Плевать что будет! – вскарабкавшись на широкий подоконник, она на мгновение остановилась между высоких, распахнутых створок. Некоторое время Барб нерешительно стояла, кое-как облокачиваясь плечом на белый, вертикальный отступ резного окна. Легкий, теплый ветер развивал растрепанные волосы. Дверь за спиной тихонько заскрипела. За большим окном, тонкие, светлые волны тумана растекались по округе. Их полупрозрачное свечение преобразило близлежащую к окну территорию, превратив улицу в белоснежную картину. – Госпожа Кока, деточка моя, куда же вы?! Скоро ваш жених Туско, явится сюда. В каком виде вы встретите суженного своего?! Высокая, покачивающаяся женщина, с кожей бледного оттенка, прихрамывая на обе ноги, неспешно ковыляла к окну. Её высохшее лицо, словно скорчившийся на раскалённой сковороде листок, давно свернулось и пошло морщинами. Левый глаз был неестественно широко раскрыт, в то время как правый прищурен. Барбаре трудно было разгадать намерения, затаённые под скорлупой этого странного остова жизни. Расправив длинный халат, по костлявым бокам, женщина улыбнулась.
