Александр Александрович Чечитов
Кока
– Пора, – присев на пол, засмеялось горбатое существо, отрывая последние куски кожи со своего лица. С этими словами, оно отправило скомканные, кровавые лохмотья себе в пасть. Подползая все ближе, оно раскачивалось и подпрыгивало. Барбара побежала на второй этаж по железной, винтовой лестнице. Каждое движение, каждый новый шаг отдавалось тянущей болью в спине и ногах. Существо, извивалось подобно ужу на сковороде. Поднимаясь вслед за Барбарой, уродец хрюкал, пуская тонкие нити слюны до пола.
– Скорее бы выбраться от сюда. Как же здесь ужасно.
Петляя по коридору, Бабара резко поворачивала слева на право. Наконец добежав до восточной части дома, она увидела неравномерно вытянутую к потолку комнату. Посередине величественно возвышался громадный, темно – коричневый шкаф. Лихорадочно соображая, что делать, Барб, вздрогнула. Тихий скрежет позади неё, превратился в пронзительный свист. Распахнув массивные, грубые створки шкафа, девушка запрыгнула внутрь. Двери трещали от яростных ударов больших кулаков. Зажмурив глаза, Барбара не могла дышать. Она не знала, на сколько, времени шкаф может задержать чудовище.
– Неужели все так закончиться? – заныла, где-то внутри испуганная душа, – но я не хочу умирать! Звук ударов становился все сильнее, превращаясь в адскую барабанную дробь. Барб вспомнила детство, когда старший брат, закрыл её в похожем шкафу. В тот вечер угольно – чёрная темнота, рождала в воображении тысячу монстров, сидящих в ночной тишине ночи. Когда утром следующего дня мама нашла девочку, та молчала. Не единого звука не вырвалось из детских губ. Брату сильно досталось от родителей за тот, поступок. Он и сам кажется очень сожалел, о том, к чему привели его шалости. Только спустя год, Барбара потихоньку опять начала говорить. Перебирая переживания прошлого, Барбара забылась, не заметив наступившей тишины. Металлически твердое безмолвие висело в пространстве. Девушка попыталась оглядеться вокруг себя, но было трудно, что-либо разобрать. Плотные, длинные вещи свисали от перекладины до самого пола шкафа. Задев их, Барбара почувствовала, как пыль забралась в нос. Не в силах сдержаться она громко чихнула. Испугавшись своей оплошности, Барбара сильно напряглась. Снаружи по – прежнему, ничего не было слышно. Потеряв счет времени, Барбара решилась выбраться наружу. Она попыталась медленно отворить, но дверца не поддавалась.
– Барбара малышка, выходи! – послышалось снаружи. Глаза девушки расширились. Сердце бешено заколотилось, подпрыгивая до самого горла. Голос за дверью принадлежал матери. Эти мелодичные, бархатные нотки нельзя было перепутать, с чем либо. Теперь она ласково звала, Барбару, стоя у самой стенки шкафа. Барб попыталась еще раз нажать на дверь. Осветив розовое личико девушки, желтая полоска света, медленно расползлась по старым вещам на вешалках. Осторожный взгляд Барбары медленно скользил по углам и выступам комнаты, пока не остановился на маленькой женщине. Это была мама. Она стояла совсем рядом, сложив руки на груди. Свежее, румяное лицо, ещё не тронутое морщинками, сияло энергией радости. Барб так любила эту яркую, лучистую улыбку, что не могла оторвать взгляда. Засмотревшись, Барбара совершенно перестала слышать маму, не веря своим глазам. Сейчас она не предавала никакого значения тому что, мама лишь самую малость старшее неё.
– Доченька, а вот и ты. Иди ко мне, – мама открыла теплые объятия. Не раздумывая, Барбара бросилась к ней. Соленые капельки посыпались с её длинных, красивых ресничек.
– Мамочка! Любимая! Как я рада тебя видеть, – шептала Барбара, прижавшись к теплому уху, с золотой сережкой в форме круга.
– Я здесь. Все хорошо, теперь я тебя не оставлю! Присев на корточки, мама прихватила Барбару ниже пояса и подняла на руки. Только теперь, оказавшись лицом к зеркалу, Барб разглядела себя в зеркале. Синие сандалии, с фиолетовыми розочками, украшали её маленькие, тоненькие ножки. В волосах красовались фирменные мамины банты, напоминающие две гигантские бабочки. А платьице, с тонкими, белыми кружевами только немного показывало колени. Постояв немного, мама понесла дочь на кухню. Барбара нежно придерживалась за шею, и чувствовала, как мягкое тепло медленно растекается по телу. На кухне мама посадила малышку за крохотный столик, где стояла большая, золотистая чаша. Желтые, резные дверцы кухонных шкафов, отдавали мягким, лунным блеском. Барбара хорошо помнила все эти, предметы. Происходящее казалось веселой, беззаботной игрой, не обязывающей к чему либо. Затем пришел папа. Его высокая, коренастая фигура внушала девочке, огромную гордость, что именно ей достался такой папа. Побаиваясь не угодить отцу, обычно Барб в точности исполняла его просьбы. Во многом она могла пропустить требования матери, но не отца.
-Ха, – хмыкнул, папа. Наша малышка не хочет есть. Ну мы в таком случае не будем с ней дружить. Барб слезла, и побежала к нему обниматься.
– Я буду есть, – заглядывая в глаза сказала Барбара, не узнав свой голос. Теперь он был едва слышен и тонок. Подняв дочку к самому потолку, папа описал с ней в воздухе несколько кругов. Барбара почувствовала как, в руках появилась небывалая легкость. Голова кружилась точно сладком тумане.
– Совсем большая стала, – присев за стол, прогудел зычный голос отца, – через год в школу пойдешь.
– Эх, как же хорошо, – подумала Барб, переводя любопытный взор с папы на маму.
– А теперь малышка, беги во двор. Можешь поиграть с детками, – подмигнул отец, дав в руки красивую, желтоволосую куклу. Барбара крепко прижала её к груди. Девочке она почему-то показалась необычайно знакомой. Как будто она уже видела где-то похожее личико. Внезапно появившаяся мысль, точно также пропала не оставив и следа. Барбара весело закружилась по комнате, прискакивая на тоненьких ножках. Сделав пару оборотов вокруг себя, она остановилась и подняла глаза к плите. На высокой, широкой плите возвышались две массивные кастрюли. Из под их тяжелых, плоских крышек вырывались раскаленные клубы пара, поднимаясь к маленькой, проржавелой вытяжке.
– А что ты готовишь мамочка? – с любопытством спросила Барб.
– Праздничный ужин малышка, – с прежней улыбкой ответила мама, – вот смотри. Мать подняла Барбару на высоту кастрюль и открыла крышку. Горячая, белая дымка резко вырвалась в верх, растворившись в потолке. Некоторое время девочка смотрела на бурлящие в кипятке пальцы, и куски розового мяса, кое – где замотанного в рваные лоскуты ветхой одежды.
– У кого праздник мамочка?
– Скоро твой праздник детка, – рассмеявшись, женщина поставила девочку на пол. Барбара хотела спросить ещё, но моргнуть не успела, как папа подхватил и выставил её в коридор.
– Мы позовем тебя малышка, – сказал он, и закрыл за собой, входную дверь.
Девочка молча побежала во двор. Слабые попытки сознания задаваться вопросами, почему все так происходит, угасали, не успев набрать силу.
Вскоре Барбара точно заводная юла, крутилась на детской площадке, не упуская возможности повеселиться. Вместе с ней бегал мальчишка из соседнего подъезда, радостно размахивая разноцветной вертушкой. Робин, так звали того мальчика, пытался поймать маленькую Барбару, но ей удавалось все же в последний момент ускользнуть. Так они бегали, потеряв счет времени. Только когда начало смеркаться Барбара поняла, что оказалась далеко от дома. Этот район прежде никогда не встречался в её жизни. Блестящие стены высоких хрустальных небоскребов, уходящие казалось в самое небо, отражали её красное платьице. Каждый образ, любая видимая черта немного отличались друг от друга. Это не смущало Барб. С момента как она оказалась опять крошечной, все перестало иметь прежнее значение. Девочка беззаботно скакала по мостовой вымощенной гладким, темно-синим камнем.
