Александр Александрович Чечитов
Мама, война
Наверное, это метались души, – подумала Антонина Михайловна, – потому как ни секунды живой человек не должен был вытерпеть в этом горячем аду. Опустилась Антонина Михайловна на больные, сбитые колени. Ей казалось, сама она горит заживо в этом проклятом сарае. Запахи безысходности, страха, боли смешались с огнем и дымом, пожирая нутро без остатка. Антонина Михайловна замерла, лишь только в её глазах отражались трепещущие красно – желтые краски. Вскоре к пепелищу, бывшему прежде деревней, стали подтягиваться советские танки. Солдаты шли разрозненно, переговариваясь о предстоящих схватках на границе. Закопчённые в сражениях лица, приобрели бронзовый окрас, а форму устилали бурые пятна. Антонина Михайловна не видела их. Она не замечала, обступивших её молодых воинов, не чувствовала вкус скудной еды, приготовленной незнакомым солдатом из того что удалось отыскать. Целый мир съежился до размера маленькой, сгоревшей деревушки, бывшей прежде нитью, связывавшей с прошлым. Все рухнуло, оставив взамен звенящую пустоту.
Уходить из родных мест, Антонина Михайловна отказалась, приспособив под жилье покосившуюся баньку. Нескольких уцелевших под завалами детишек, в первые, же дни перевезли в соседние города. Пехота ушла, и с этого дня женщина осталась совсем одна, посреди черных развалин усеянных посеревшими костями. Со временем Антонина Михайловна привыкла к одинокой жизни. Она день ото дня выполняла рутинную работу, в силу насущных потребностей. Женщина не хотела верить, в то что Алеша погиб. Материнская любовь была сильнее написанных на желтой бумаге слов. Это выручало. Время делало свое дело, и вскоре надежда превратилась в убежденность. Дни проходили в беспросветном одиночестве и все-таки Антонина Михайловна ждала.
