Александр Александрович Чечитов
Шнурки наружу
Частые пропажи золотых украшений, техники, денег возвестили о новой, грозной беде закравшейся в дом.
Однажды зайдя к сыну в комнату на рассвете, когда он еще спал, Виолетта увидела дробь синеющих точек. Следы уколов на внутренних сгибах локтей, испугали.
– И как только я раньше не заметила?! – Упав, запричитало сердце женщины.
Поговорить не вышло. В ответ на мягкие капли, сорвавшиеся с ресниц на кремовую простынь, мама получила лишь суровый, ледяной взгляд подростка.
– Ненавижу вас обоих! – Прохрипел Макар. Громко хлопнув стальной дверью, накинул капюшон, поплелся по лестнице.
Андрей и Виолетта искали Макара. Иногда находить удавалось довольно быстро. Напряжение росло и становилось все сложнее вытягивать его из смрадных, грязных берлог.
Два года борьбы подточили надежду на благополучный исход. Вначале проблема была похожа на снежный ком, попавший случайно за шиворот. Ныне разрослась до величины лавины сорвавшейся неудержимой мощью с горного кряжа на головы трех родных людей. Прежние знакомые, встречая на улице, скорее отворачивали взор от пожелтевшего, угрюмого лица со впалыми, темными глазами.
– Такой хороший мальчик был! – Завидев, перешептывались бабушки у подъезда.
– Долго не протянет. – Судачили одноклассники. Макара захватило непреодолимое, ядовитое желание. Алкоголь перестал цеплять, размякшая воля требовала новую порцию дурмана. Мышцы крутило и сил хватало только набрать шприц. Думать о мнении других не хотелось.
Отчим продал вторую квартиру, чтобы рассчитаться, когда местные бандиты прижали Макара за долги. Но и это не остановило.
– Помоги дядя Андрей! – В очередной раз позвал слабый, знакомый голос в трубке телефона.
Желтые, затертые обои притона, с редкой переломанной мебелью в комнатах хранили много тайн. Гнилое, кирпичное болото, поймало еще одну жертву в капкан.
Острая ломота растеклась по истощенному, съежившемуся телу. Губы потрескавшись, побелели. В свои шестнадцать лет Макар скорее походил на замученного голодом узника концлагеря. В животе с нарастающей мощью пульсировали сжимающие органы спазмы. Правая рука, прикованная к батарее, приобрела синеватый оттенок. Онемела. Да так что нельзя было пошевелить пальцами. Кровь, смешанная с химией, превратилась в клей, мало поступая к легким. Припомнить, как оказался здесь, не удавалось.
На поверхность сознания начали неспешно всплывать одна за другой черно белые картинки.
Макару пять, они бегут с папой в парке по нагретой солнышком траве, он заливается смехом. Слева стремительно прошуршав по земле, с ног сбивает мохнатый белый бок. Кувыркнувшись, малыш приземлился в ямку. Это чужая собака, приняла все за игру. Начала резвиться. Обнюхав, облизнула детское личико. Папа скоро успокоил плачущего сынишку, но страх к четвероногим остался надолго.
Вспомнился и дядя Андрей.
– Удивительно как сильно его за прошедшие года полюбила мама. Ведь и к Макару относился как к сыну, вытягивая из трясины. Старался ни сколько не жалея времени и сил.
– Плевать! – Я не просил и ничего не должен ему. Заключил про себя раздраженно Макар.
Мокрые глаза мамы, криком и мольбой пытающейся образумить. – Жаль! – Ее волос уже коснулась снежная белизна седины.
Шум громких голосов растормошил притупленное внимание. В захудалую комнату через узкое окошко пробивался блеклый свет улицы. Открывшись со скрипом, синяя помятая дверь остановилась, встретив на пути обмякшие ноги Макара.
Зашли двое щетинистых типов, похожие на пластмассовые, неуклюжие карикатуры людей. Держа в руках железные пруты, указали на него третьему задержавшемуся на пороге.
– Вот твой щенок, видишь, не сдох еще! – Давай деньги. Оскалившись, процедил лысый тип со шрамом на губе.
– Как ты Макарушка? – Спросил дядя Андрей, протягивая пачку.
Увядающий, помутневший взгляд был единственным ответом.
Посчитав, меньший ростом ухмыльнулся. Помедлив, протянул ключи.
Тррр. Не громко щелкнув, наручники раскрылись. В следующий момент на голову освободителя градом посыпались пинки. Оттолкнув в сторону Андрея, они вдвоем принялись за Макара.
Боль уже почти не чувствовалась.
– Всем будет лучше, если меня не станет! – Скорее бы закончилось. – Закрутились в голове медленно навязчивые мысли.
Дышать стало тяжелее. Что-то большое и мягкое заползло на Макара. Удары барабанным ритмом звучали над ним, не доходя до цели.
Андрей сжимал изо всех сил. Ребра хрустнули. Голова загудела, будто в нее забралась огромная, гудящая пчела. Рассечённая кожа над ухом зашипела, заливая лицо теплыми, бордовыми струйками.
– Держись, повторял он сам себе. – Терпи! Вскоре тихо выдохнув, совсем ослабел. Свалился в глухую, темную бездну.
Слипшиеся, затекшие веки не сразу поддались. Разбитый организм запротестовал, не слушая приказы мозга.
