Александр Александрович Шахов
Управленец
– Ну же! – поторопил магистр, видя перед собой робость.
Неразношенная кожаная обувь ускоренно поскрипела по красному ковру. По мере продвижения боковое зрение улавливало таращащихся участников трапезы. И хоть времени разглядывать не было, гонец успел бросить быстрый взгляд в их сторону. Воители прославленного ордена казались ему изнеженными мужчинками, заботящимися об укладке длинных, курчавых волос усерднее, чем о военной подготовке. Стройные тела, обтянутые лёгкими тканями, не подходили для тяжёлого труда, а уж о войне и думать не приходилось. Тем не менее именные гербы раскидистой вышивкой украшали спину и грудь каждого. Вышивка того или иного зверя, знака или слова повторяла герб магистра, что посвятил этого человека в рыцари, а потому нёс за него ответственность. Под каждым гербом виднелась цифра, выполненная серебряными нитями и указывающая номер рыцаря в числе посвящённых этим магистром.
Гонец должен был лично передать послание из рук в руки адресату, будь то сосед, король или жрец. На сей раз им оказался очередной синеглазый келеориец. Местные редко становились магистрами, их по обыкновению присылали с берегов Шаршенского моря, где по соседству с дворцом правителя Срединного царства стояла цитадель Белого союза. Совет великих магов лично отбирал кандидатов и не любил изменять традициям. Главенствовать заставами подвластного им ордена должны были непременно свои, проверенные люди из ближайшего окружения, а на управление малыми орденами, разбросанными в труднодоступных местах уже можно было назначить кого-либо другого.
Крепкая рука магистра схватила письмо и привычным движением сломала печать.
Видя его на расстоянии вытянутой руки, гонец мог свободно разглядывать представителя легендарного ордена. Когда ещё в жизни может представиться такой шанс?
Седые длинные волосы не позволяли определить свой истинный цвет, но гонец готов был поспорить, что в молодости они были чёрными, как у большинства келеорийцев. Короткая бритая щетина вызывала непонимание, но у магистра она смотрелась весьма органично. Многие военные приучились брить голову и бороду. Это снимало проблему чистоты и позволяло самым быстрым образом избавиться от вшей, что были весьма распространёнными в среде воителей. Оставшаяся с юных лет привычка часто превращала бывших военных, сменивших копьё на посох, в бритоголовых вельмож.
Ярко-синие глаза магистра резкими рывками двигались по тексту письма, а после перебросились на гонца. Искривившиеся брови выдали недобрый настрой. Тот ощутил себя трепещущим, словно овца перед грозным хищником.
– Выйди, гонец, твоя задача выполнена, – голос магистра казался спокойным и глубоким, но то была лишь манера следовать этикету, даже с простыми посыльными.
Как только гость оказался за дверьми, глава заставы разразился рыком:
– Эта тварь жива и снова оскверняет земли своими мерзкими делами!
– Невозможно! – воскликнул один из рыцарей. – Я сам снёс ему голову!
Окружающие закивали, будучи свидетелями явления отсечённой головы.
– Значит, он нашёл способ сохраниться даже без неё, – магистр злобно посмотрел на возмущенного рыцаря. – Твоё дело не окончено. Талльм продолжает нарушать Высший договор. Не остановишь его – покажешь свою бесполезность. А бесполезным места в ордене нет.
Рыцарь соскочил со своего места.
– Я прикончу его снова! Где он?
– Город Анновий. Возьми с собой по пять воинов из старшей и младшей линии. Один можешь не справиться.
– Магистр, позвольте мне отправиться с ним, – сказал другой рыцарь и тоже поднялся со своего места.
Магистр смерил обоих взглядом, посмотрел на письмо в своих руках и ответил:
– Отправляйтесь все. Разделайтесь с ним раз и навсегда.
Ещё никогда не возникало дела такой важности, чтобы привлечь всех рыцарей сразу. Даже в прошлой охоте на Талльма участвовал всего один рыцарь и десять бойцов старшей линии, что привело к полному уничтожению лжебога и его последователей.
К двум рыцарям присоединились все остальные, и нависнув над столом, синхронно ударили себя в грудь в воинском жесте и заученно поклялись выполнить приказ магистра.
Многолюдный Анновий жил своей жизнью, делая вдох путниками с повозками грузов и выдыхая товарами, гонцами и золотом. Горожане были погружены в житейские заботы и даже не подозревали, что на юге снуют Тальмиты-поджигатели, с севера надвигается Белый орден, а под самым носом придворные интриганы лихорадочно торопят выборы. Во всём дворце было лишь два человека, знающих о грядущем.
Полада заворожённо смотрела сквозь пространство, проваливая взгляд в пустоту. Ей вдруг подумалось каково было носить не роскошные мантии из тончайшего шёлка, а грубую льняную одежду, как прежде. Тело уже не помнило тех ощущений. Хотя вряд ли ещё когда-нибудь ей придётся ходить в простом. Если орден прибудет в область раньше, чем падёт Талльм, выжить ей не удастся.
«Каково это? Быть повешенной…» – подумала девушка и нервно сглотнула.
– Госпожа! – отдающееся эхом обращение вырвало Поладу из ступора и вернуло в зал заседаний совета.
Астор уже начинал смиряться со своей неизбежной победой и отныне стал проводить сбор в просторном зале, некогда сооружённом именно для этих целей. Расставленные по кругу кресла огибали трон правителя, описывая полумесяц. Строителями этого зала были приглашённые из Иларских земель каменщики, что по праву считались одними из лучших в мире. Мастера пустынь умели возводить сложнейшие строения, а в строительстве дворцов имели особенно богатый опыт. Излюбленным приёмом было наделение зала переговоров особенной акустикой. Даже тихо сказанное слово, если оно было произнесено в тишине, будет услышано в самых отдалённых углах зала, будто говорящий сидит возле тебя. Но стоит раздаться ещё одному голосу, как эффект пропадает, обнажая неудобство огромных размеров зала.
Людей, осмелившихся говорить одновременно с Астором не было, а потому его голос был чётко слышен повсюду, в том числе и сидящей в отдалённости от трона Поладе.
– Как проходят выборы? – Астор спросил очнувшуюся Поладу.
Наступила тишина. Немного помолчав, и, разобрав мысли по полочкам, девушка отчиталась о ходе вверенных ей выборов. Закон требовал проведения выборов ещё несколько дней, дабы люди из дальних земель тоже имели возможность прибыть в столицу и поучаствовать. Можно было разумно опасаться прибывших из далека фермеров и богачей, ведь именно им больше других достаётся терпеть проблемы, причиняемые поджигателями. Спокойна была только Полада, но выдать причину своего спокойствия, крывшегося в подтасовке количества голосов, она не могла. Крепко держа писарей за горло, она могла спокойно ожидать конца сроков и ничуть не опасалась их результатов. Единственное, что волновало её, сейчас шествовало шумной кавалькадой рыцарей-магов в направлении города.
Как только заседание совета было закончено, зал быстро опустел. Астор оставался на троне до конца, наблюдая за утекающим во врата потоком людей. Вдруг в потоке ярким пятном показался стольный маг, спешивший удалиться не меньше остальных.
– Гром! Подойди.
Подавляя озабоченность своими делами, маг натянул на лицо спокойствие и приблизился к трону.
– Где Велимир? И куда же ты так рвёшься каждый раз? – спросил Астор.
– Оба ваших вопроса имеют один ответ. Мы с тайным советником занимаемся изучением новых следов наших врагов, – отвечал маг.
– Я требую его присутствия на советах. Почему ты находишь время быть на них, а он нет?
– Дело в том, что пока я присутствую в столице, Велимир вынужден лично контролировать ход дела. Вот я и спешу скорей ему помочь. Я передам ваши слова.
Астор одобрительно закивал головой. Сердце подсказывало, что тут что-то не так, но пятисотник не позволял себе подозревать друзей ни раньше, ни сейчас.
Гром покинул город и вскоре был в пещерах, где братия уже ожидала его в компании девы с завязанными глазами. Побоявшись отвозить жертву в указанное место, они обратились к Грому, выразив суть сомнений. Слово держал всё тот же Рурк, считавший всё это большой засадой и ловушкой. Решение мага поразило всех:
– Это всё сейчас не важно. Оставьте девчонку здесь, а мы должны отправляться к Рине. Мне удалось узнать, где они её держат.
Последовавшая радость сбила весь смутьянский настрой. Рурк обменялся с Гвен взглядами, а Азалия позвала мага на переговоры. Горий отправился с ними, снова оставив старого убийцу наедине с новой подружкой.
Когда мага позвали в потайную комнату, сердце его сжалось, но он всё же решил проследовать за ними. Оказавшись в пещере, трое застали её более просторной, чем раньше. Ни одного мешка с красной пылью не было.
Двое вопросительно посмотрели на мага.
– Я всё подготовил. Нам осталось лишь настигнуть Рину, завершить контракт Гория и разделаться с Талльмом, – ответил Гром. – Только доверьтесь мне.
– Как ты хочешь его убить? – спросила Азалия. – Гвен пострадает?
– Нет. Мы вынудим его вселиться в Рурка, а потом уничтожим. Доверьтесь же мне, – маг снова попросил доверия и посмотрел в глаза собеседницы.
Горий почувствовал себя лишним.
– Так, а что со мной? Каков план касательно меня?
– Ты будешь нужен мне там. Кроме того, ты должен присутствовать при завершении условий своей сделки, не так-ли? – сказал Гром, оторвав глаза от Азалии.
Через какое-то время все собрались в большой общей пещере. Маг погрузил пленницу в глубокий сон и спрятал в одном из помещений. С ней предстояло разобраться позже.
После этого Гром собрал всех рядом с собой и показал большой кристалл силы, что был выдан ему по окончанию обучения в цитадели магов. Усаженный на небольшую подставку, он был похож на высокий сувенирный снежный шар с той лишь разницей, что вместо стеклянного круга на нём возвышалась прозрачная кристаллическая башня.
Маг призвал всех поочерёдно прикоснуться к кристаллу, дабы напитаться силой, что может быть полезна в бою. Азалия была первой. Прикоснувшись ладонью к тёплому кристаллу, она ощутила, как это тепло перетекает в неё и наполняет, словно кувшин. Преисполненная силой, она сделала глубокий вздох и отошла. Вторым пошёл Рурк и история повторилась. Мощь наполнила его, восстановив все силы. Последней пошла Гвен. Положив руку на кристалл, она не ощутила прилива сил, а наоборот обожгла руку странным холодом, пробравшим до костей.
– Что такое?! – воскликнула девушка, отдёрнув руку.
Гром внимательно осмотрел её и залечил обожжённую кисть. Гвен почувствовала себя ещё более бессильной, чем раньше.
– Что-то не так. Кристалл вобрал в себя твою энергию, вместо того, чтобы поделиться ею, – удивился маг.
– Так это ты держал его в руке! – возмутилась Гвен.
– И ты думаешь, что я решил окончательно добить тебя перед боем?
Гвен не нашла, чем ответить.
– Думаю, тебе лучше остаться, – продолжил маг.
Рурк многозначительно посмотрел на Гвенет и по взгляду понял её намерения, тяжело вздохнув.
– Хозяин выбрал именно меня своим сосудом. Я не могу остаться. Кроме того, я не намерена сидеть, пока вы будете завершать самый тяжёлый контракт в нашей жизни.
Гвен могла остаться, но не хотела пропускать грядущего зрелища. Слишком сильна была её обида на подругу.
– Хорошо. По коням! – скомандовал Гром, и все отправились наружу.
Скакать в компании главных преступников области было непривычно нервно, но Грома успокаивала мысль о том, что это последнее, что он будет вынужден сделать с ними вместе.
Тем временем в крепости Белого ордена
Гонец не пожалел о решении последовать совету слуги и помыться. Баня располагалась за пределами башни и обслуживала не только рыцарей, но и простых воителей. Даже слуги имели свой уголок в огромном строении из крупных брёвен. Отогреваясь в теплой ванне, гонец блаженно выправился во весь рост и медленно вдыхал ароматы масел. Слуга-сопровождающий уже готовил парную и налил на камни немного масла для запаха.
– Проходите в парную, господин… – донеслось из парилки обращение слуги, не знающего, как обращаться к гостю магистра (гонцы считались именно гостями).
– … Первак. Зови меня Перваком. И никакой я тебе не господин, – ответил гонец.
– Как скажете. Были первым у своего отца?
– Четверо моих старших сестёр с тобой не согласились бы, – пробирающее тепло склонило гонца на разговоры. Меж тем он уже выбрался из ванны и расположился в парной. – Когда пятое дитя родилось мальчиком, батюшка подумал, что сейчас пойдёт и назвал меня первым… а потом родил ещё троих дочерей, – сказав это, Первак раздался смехом.
Слуга-парильщик тоже засмеялся и приступил к делу. Нагоняя горячий воздух, он затем страшными ударами рассекал его, колошматя спину гонца. Далее последовало жестокое избиение свежими берёзовыми вениками, после которого гонец еле выполз наружу. Отмывшись, охладившись и приодевшись, он наконец отправился в обратную дорогу. Мытьё отняло у него не больше двух часов, но придало заряд бодрости на долгие дни вперёд.
У синего особняка
Впервые за долгое время Горий мог снова видеть свой дорогой во всех смыслах дом. Масса тёплых воспоминаний навеяла так внезапно, что накрыла его с головой. Каждый этаж дома был испещрён замысловатой резьбой, каждое окно – произведение искусства.
А между тем, его спутники корили себя за глупость. Ни одному в голову не пришло проверить это место. Не верилось, чтобы Астор спрятал важную персону в её собственном доме, где дотянуться до неё было проще всего.
Остановка пришлась неподалёку от особняка в зарослях леса. Лошади были привязаны, а люди собраны в одну кучу. Гром принялся обсуждать план. Зная, что внутри немногочисленная, но качественная охрана, а также некая магическая защита, о сущности которой было известно мало, маг предложил разделиться на несколько групп. Горий, объяснивший устройство построенного им дома, был в паре с Азалией и Рурком. Эти двое должны были оградить его от всяких неприятностей и помочь обследовать верхние этажи. Гром же взял в напарницы Гвенет и должен был обследовать первый этаж, зайдя с заднего входа. Спорить никто не стал.
Гвен была не в восторге от доставшегося ей напарника. Она всё еще не выпила яд и уже начала бояться, что он не успеет подействовать, когда будет нужно. Обогнув высокий забор, двое беспрепятственно, что было даже странно, проникли во внутренний двор и оказались у самого входа. Пока Гром осматривался, Гвен незаметно откупорила флакон и выпила содержимое. Тем временем, маг зашёл за угол, где наткнулся на скрывающихся стражей.
– Пошли, – тихо сказал им Гром и они двинулись за ним.
Увидев перед собой двух воинов, девушка испугалась и выхватила кинжал. Рука крепко схватила рукоять, а затем невольно опустилась вниз. Заметив сияющие глаза мага, она поняла в чём дело.
– Прости, но тебя тут не должно быть. Ради твоего же блага, – успокаивающе сказал Гром и Гвен ощутила, как стремительно слабеет, а стражи заходят за спину.
– Нет, я же не успею… – прошептала Гвен перед тем как потерять сознание и оказаться в руках стражников.
– Отвезите её в указанное место и ждите приказа, – грозно повелел маг, потушил глаза и вошёл в дом.
В то время с другой стороны особняка трое уже взобрались на отрытую лестницу, что располагалась с боку от дома и вела на балкон. Скрипнув входной дверью, Горий закрыл глаза от удовольствия. Это была единственная дверь, что несмотря на все усилия строителя не прекращала скрипеть. Не думал он, что спустя время этот скрип будет таким по родному сладким для ушей.
Вслед за приятным последовало жуткое. Всюду, где мог разгуляться глаз виднелись нелепые плиточные полосы. Красная плитка, покрывшая стены и даже пол любимого дома, не только не вписывались в интерьер и общую задумку хозяина, но ещё и дико раздражала.
– Ну, чего встал? Веди! – рассержено забурчал Рурк, так как проводник застыл в дверном проёме.
Движение продолжилось. С каждым шагом Горий приходил во всё больший ужас. Плитка, уложенная на бревенчатые стены с помощью обильного смазывания глиной, оскорбляла его взор. Проведя рукой по неудавшемуся ремонту, управленец впился в крайнюю плитку и одним движением вырвал её из стены.
– Чего шумишь? – укорила его Азалия.
– Я убью её! Кто дал ей право так издеваться над МОИМ ДОМОМ?! – эта фраза Гория определённо порадовала Азалию, но звучала настолько гневно, что ей даже стало жалко несчастную.
Теперь Горий шёл не опасливой походкой домушника, а твёрдой поступью хозяина. «С чего бы мне красться в собственном жилище, как какому-то вору?». Следом за ним шла Азалия, а позади всех медленно и осторожно плыл Рурк. Убедившись, что скорость движения достаточно велика, чтобы шедшая впереди не имела времени оборачиваться, он достал флакон с ядом и пригубил смертельного отвара.
Когда шаги Гория сделались настолько громкими, что пришлось смириться с пробуждением жильцов, посреди комнаты возникла женская фигура, чьи знакомые очертания заставили управленца застыть.
– Горий! – воскликнула девушка. Голос её казался заплаканным.
– Рина… – невольно вырвалось из груди при виде жены.
– Не делай этого, – по мере сближения, Горий всё больше замечал насколько долгими были рыдания жены, предшествовавшие этой встрече.
– Да неужели! – протянул голос Рурка и послышался звук обнажившегося кинжала. Едва успел он замахнуться для броска, как рука Азалии схватила его за запястье.
– Стой! Он должен сам, – грозно прорычала Азалия.
– Ты однажды уже упустила её и посмотри, чем это обернулось. Хочешь ещё разок? – Рурк пытался вырваться из захвата.
Не обращая внимания на начавшуюся за спиной борьбу, Горий продолжал смотреть на жену. Какая-то часть его хотела немедленной расправы, но мешала другая часть, помнящая чувства, под влиянием которых он жил несколько лет до своей казни.
– Не делай этого, Горий! Я беременна. Я ношу твоего ребёнка!
– Это не твой ребёнок! – возмущенно крикнул напряжённый женский голос откуда-то сзади. Азалия уже говорила об этом, но наглая ложь настолько взбесила её, что на мгновение захотелось согласиться с противоборствующим Рурком и дать ему вонзить кинжал в сердце лгуньи.
– Это неправда! – захлёбываясь в слезах твердила Рина, но глаза надвигающегося мужа чётко выдавали: правда ему известна.
Горий продолжал идти. Каждый шаг был тяжелее и медленнее предыдущего. Замедляя шаг, он хотел решить, чего ему хочется больше: убить её на месте с помощью висящего у пояса ножа или сначала поговорить. Когда расстояние сократилось до вытянутой руки, он задал давно терзающий его вопрос:
– Зачем?
– Меня обманули. Я не хотела этого. Мне не оставили выбора, – сожаление, написанное на лице Рины, выглядело слишком правдоподобно. Но было ли оно вызвано раскаянием или страхом перед надвигающейся расплатой?
– Чего ты не хотела? Барона не хотела? Не хотела сдавать меня властям? А потом не хотела свидетельствовать против меня на суде?
Горий подошёл к жене вплотную, ощутив её запах, ставший за время их разлуки чужим.
– Бедная Рина, – Горий зарылся пальцами в светлые локоны и взялся за трясущуюся от страха шею. – Ничего не хотела и всё исполнила. Так чего же мне не сделать того, чего я вовсе не хотел бы?
Подняв красные глаза на мужа, девушка увидела в них зверскую решимость, но была пронзена раньше, чем успела издать вскрик.
Борьба Тальмитов за спиной тут же кончилась, побеждавший Рурк облегчённо вздохнул, бросил довольный взгляд на Азалию и слез с неё.
Тут, со стороны второй лестницы, на этаж поднялся Гром. Он словно ждал, пока Горий решится самолично закончить свой контракт и появился в тот момент, когда обмякшая жертва уже оказалась на полу, медленно опустившись с рук убийцы.
– Где Гвен? – почуяв неладное справился Рурк, но ответа не получил. Тогда он зажёг глаза и угрожающе посмотрел на мага.
– Не стоит в этом доме использовать магию. Помнишь, я предупреждал? – Гром самодовольно одарил Рурка презрительным взглядом и, встав посреди комнаты, простёр руки перед собой. – Талльм! Мы выполнили обещанное. Так приди же и исполни обещанное тобой!
Горий, над чьей головой творился призыв, казалось, не слышал ничего. Безразличие, сковавшее его, не позволяло отойти от тела жены, но начавшееся землетрясение привело его в чувства.
Гром с лукавой ухмылкой продолжал призывать Талльма и поглядывал на Азалию. Та с лёгкой тревогой наблюдала за качающимися люстрами и падающими книгами. Лишь Рурк продолжал сжимать в руке кинжал и будто к чему-то готовился.
В какой-то момент тряска стала слабее, все почувствовали чьё-то невидимое присутствие. Лжебог оглядел комнату, полнившуюся запахом крови, и приметил заключившего с ним сделку Гория, стоявшего рядом с ним Грома, также заклеймённого договором, Азалию, наблюдавшую в углу, и Рурка, в чьих жилах медленной смертью растекался яд.
Маг посмотрел на Рурка, и тот прочитал в этом взгляде его наивные планы. Раздался громкий издевательский смех, сопровождавшийся непонятливостью на лице мага.
Невидимым облаком обогнув смердящего ядом слугу, дух вселился в единственное доступное ему вместилище. Азалия успела понять, что происходит, прежде чем потерять контроль над своим телом.
– Нет! – крикнул маг, видя, как его соратница меняется в лице. Вскоре вместо знакомого выражения невозмутимости на девичьем лице проступили совершенно несвойственные ей черты.
– Так-так, – сказала Азалия чуждым голосом и огляделась по сторонам.
Отсутствие Гвенет и странное ощущение привели бога в состояние лёгкого гнева, что вполне компенсировался радостью от наконец-то выполненной сделки Гория.
– Молодец, маг. Ты смог, – окинув Грома мимолётным взглядом чужих зелёных глаз, Талльм посмотрел на Гория и протянул к нему руку. Яркий свет пронзил глаза Азалии.
– Стой! – оборвал его Гром. – Видишь красную плитку, что старательно облепила стены и потолки?
Азалия быстро оглянулась, повинуясь воле Талльма и вернула глаза на мага.
– Алая руда, – Талльм узнал материал из которого была сделана плитка. Рурк с Горием нервно стали оглядываться по сторонам, ощущая страшную опасность. – Подался в архитекторы?
– Ты знаешь, на что она способна, – продолжил маг. – Не думаю, что после недавнего обезглавливания тебе хватит сил возродиться ещё раз. Так что ты разрываешь контракт Гория, мой, а также освобождаешь своих слуг. Или я лёгким движением пальца отправлю всех нас на тот свет вместе с этим прекрасным домом.
– Ты не получишь исцеления. Подумай.
Примечание бога было вполне уместным. Гром уже думал об этом и даже успел смириться с этой мыслью.
– Жизнь жестока, – ответил маг и, схватив Гория за руку, потянул к выходу. Он знал, что пока управленец в зоне поражения, Талльм не решится ни на какие действия.
Лишь успели двое сделать несколько шагов назад, как Талльм обернулся на своего слугу. Приказ был ясен без слов. Старый убийца накинулся на мага. Завязалась драка, в которой опытный Рурк немедленно стал брать вверх. Горий хотел броситься на помощь, но путь был перекрыт возникшей перед ним Азалией.
– Пойдём прочь отсюда. Ты мне нужен живым, – вещал низкий женский голос.
– Я тоже могу поджечь нас, – Горий угрожающе зажёг глаза, демонстрируя свою мощь.
– Не благодари. Я подумал, а почему бы не совместить приятное с полезным и не начать твоё привыкание к моей силе? А теперь скажи мне, где твоя подружка?
– Отпусти её с Азалией, и я сдамся тебе.
Талльм усмехнулся:
– Что касается Азалии, то она не пострадает, а всего лишь присоединится к своему ненаглядному в моём царстве. Она давно это заслужила. А вот, что касается Гвен, увы, не могу. Она часть большого плана. Ты, она и ваш сын.
– Сын?!
– А ты думал, она испытывает влечение ко всякому, кто заключит со мной сделку? Ничего не бывает просто так, смертный, – бог ответил, дал время на размышления, что прошли под звуки избиения позади, и продолжил. – А теперь скажи мне, где моя слуга?
– Я не знаю, – Горий растерянно перевёл взгляд на мага, что казался почти бездыханным. – Гром знает.
– Рурк, стой! – скомандовал дух, ощущая, как тот уже готовился прикончить противника, и склонился к избитому.
Кровавое месиво слабо походившее на мага было истинным обликом обожжённого лица, подвергшегося многочисленным ударам.
– Где Гвенет? – спокойно спросил Талльм. – Я почти не чувствую её. Что с ней и где она?
Вдруг стоявший рядом Рурк начал качаться, а его хозяин почувствовал знакомое ощущение угасания слуги. Нечто подобное сейчас происходило и с Гвенет.
– Что такое?! – воскликнул Талльм, повернувшись к Горию спиной.
Воспользовавшись ситуацией, хозяин дома схватил любимую кочергу из располагавшегося поблизости камина и приложил Азалию по голове. Чтобы не воспламенить плитку из алой руды, Талльм сократил своё присутствие в теле Азалии, что привело к тому, что, потеряв от удара сознание, девушка окончательно утратила с ним связь и рухнула на пол.
Гром из последних сил, что у него были, пнул одурманенного ядом Рурка и свалил с ног. Горий, держа кочергу наготове, стал проверять что с Азалией.
– Талльма нет! – крикнул маг, поднявшись с пола. – Скорее бежим!
Мужчины подхватили бессознательную соратницу и поспешили по лестнице вниз. Между тем дух, оставшийся без тела, решился на рискованное вселение в умирающего от яда Рурка. Глаза его открылись, из них полился яркий свет. Мышечные судороги причиняли боль, а руки опали, словно осенние листья и не хотели повиноваться. Бог не мог исцелить свой сосуд, так как любое колебание энергии могло вызвать взрыв, а потому шатаясь, с криками бросился в погоню.
Избитый Гром и Горий с Азалией на спине двигались куда проворнее своего преследователя, а потому, когда они уже оказались на улице, тот ещё был внутри.
– Он идёт! Нельзя, чтобы он оказался за пределами дома, иначе нам конец! – маг обернулся и неожиданно для себя обнаружил Рурка позади.
Горий переложил свой груз на мага, а сам подбежал ко входу и зажёг глаза. Едва Талльм оказался в дверном проёме, услышал:
– Сделаешь ещё шаг, и я подожгу дом! – Горий выглядел весьма решительно и дух не стал провоцировать его, сделав несколько шагов назад. – Дай уйти Грому с Азалией, и я сдамся.
Пока хромающий маг тащил девушку подальше от особняка, Рурк корёжился в судорогах, ожидая, когда хозяин велит продолжить движение, а до того момента он просто наблюдал за уходящими.
Когда расстояние от них до дома стало весьма приличным, маг положил соратницу на землю, а сам подковыляв поближе, достал кристалл силы и зажёг синие глаза.
– Что это значит?! – вскрикнул Талльм, прежде чем посланный магом заряд пробил стеклянные окна и вызвал яркую вспышку света, в мгновенье раздавшуюся взрывом.
Благодаря непосредственной близости к взрыву, Горий стал свидетелем того, как языки пламени охватили Рурка, а затем подорвавшийся пол второго этажа похоронил его под горящими обломками. Взрывались всё новые скопления плитки и вскоре взрыв разнёс весь особняк, обдав своего хозяина диким жаром. Однако, вопреки ожиданиям, Горий не ощутил разрушительной мощи огня. Вместо него тело пронзило жгучее ощущение берущее исток со спины, словно мощный поток энергии проходит через него, проваливаясь в области груди и устремляясь куда-то вглубь. Через какое-то время резкий толчок заставил отшатнуться назад. Странное ощущение усилилось. Продолжалось это ещё несколько секунд, после чего всё утихло.
Горий открыл зажмуренные от страха глаза. Перед собой он увидел великий костёр, где горели труды последних лет его жизни и тело жены, а позади послышались вопли мага. Обернувшись, он увидел, как Гром держал горящий диким огнём кристалл силы и, кажется, пытался вобрать заключённую в него энергию. Судя по крикам выходило это плохо и в какой-то момент кристалл взорвался, выпустив наружу облако рыжевато-красной энергии, что устремилось во все стороны. То были жалкие остатки того, что поваленный взрывом Гром успел вобрать.
К тому времени, как магу удалось подняться, Азалия уже пришла в чувства и завидев перед собой человеческую фигуру, приняла его за Талльма. Лишь спустя время удалось понять, что перед ней вовсе не хозяин.
– Что произошло? – спросил подбежавший Горий.
Глядя на чародея, он сначала подумал, что лжебог покинул сгоревшее тело Рурка и занял его тело, но тот убеждал в обратном.
Гром встал и то ли накинул на себя иллюзию, то ли исцелился, но хромота прошла, и он мог выпрямиться в полный рост.