Александр Алексеевич Богданов
Соломонов суд
– За чем же, Филат Назарыч, дело стало?.. Сватайся хоша бы ко мне!..
Филат поднял голову и посмотрел внимательно на Ульяну, точно разглядывал ее… Радость забегала по его лицу. Предложение Ульяны нисколько не удивило его, – как будто он ожидал того, что случилось. И с деловитой степенностью Филат коротко и ласково ответил:
– Ну-к, што-же, Ульянушка!.. Я со всей моей охотой… Ты знаешь…
4
Третий жених, богатый лавочник Корней, – сластолюбивый, но еще крепкий старик. Ульяна встречалась с ним, когда приходила в лавку за нитками, мылом, газом (керосином), подсолнечным маслом и солью. Корнею с первого же взгляда приглянулась бойкая и пригожая молодуха. Он заводил с ней игривые разговоры. Ульяна находчиво отшучивалась и своими острыми ответами нравилась ему все больше и больше с каждым днем. Чтоб расположить к себе Ульяну, Корней пробовал подкупить ее подарками, – предлагал то банку с помадой, то сластей, то ситцу. Но Ульяна была упряма, – держалась всегда в строгих границах, – отказывалась от подарков и смеялась над похотливым стариком в глаза и за глаза. Эта недоступность только сильнее разжигала желания Корнея, и он решил во что бы то ни стало добиться своего. Потерпев целый ряд неудач лично, он стал действовать на Ульяну через бобылку Пелагею.
Пелагея действовала не сразу, а исподволь… Все чаще и чаще она стала заходить к Ульяне под тем или иным предлогом и вела долгие разговоры о Корнее, расхваливая его доброту и богатство. Но Ульяна твердо стояла на своем и не сдавалась. Она отказывалась от всех заманчивых предложений Пелагеи и упрямо твердила только одно: – Ста-рый Кащей!.. Чего захотел?..
– Какой же он старый?.. Нешто старые такие?.. Да он любого молодого за пояс заткнет… И годов ему не так уже много, – десятков пять, не боле… Денег куры не клюют… Дом железом крытый, – два амбара да клеть с добром, – любо-дорого посмотреть… Ты подумай-ка!.. Старые-то лучше, чем молодые, за женами ухаживают!.. Захочешь, – в шелки тебя обрядит, – на ручках носить будет, – ножки твои мыть да воду пить… Ей-Богу!.. Вот как старые-то живут!.. Станешь ты словно госпожа, – в холе да в ласке… Да за такого жениха любой батюшка не побрезгует дочку отдать… Дура будешь, если от своего счастья откажешься… Не попеняла бы потом, не покаялась бы, голубка, да поздно будет!..
Эти неотступные уговоры имели, наконец, свое действие на Ульяну… Она начала колебаться… И когда сваха заметила в настроении Ульяны перемену, – то с тайной хитростью сделала свое предложение: – А ты, голубка, не отказывай Корнею!.. Спешить некуда, время потерпит… Ты покудова поприглядись к нему, – не лишай человека надежды… Так-то лучше будет!.. Ты подумай-ка!..
Ульяна согласилась с увещаниями Пелагеи и велела передать Корнею, что она «подумает» и даст свой ответ потом.
5
Таким образом, у Ульяны оказалось три жениха. И хотя по селу про нее распускались разные слухи, – но она сама перед своей совестью считала себя чистой и в отношениях ко всем троим не позволяла ничего такого, за что могла бы себя осудить. Одно только смущало ее, – собственная нерешительность. Каждый из женихов имел и достоинства и недостатки, – и она не могла остановиться твердо на ком-нибудь одном.
В конце концов Ульяна решила положиться на волю судьбы.
До Филипповых заговен оставалось всего несколько недель. С заговен начинался уже рождественский пост, и со свадьбой надо было спешить. Поэтому, по необходимости, произошло так, что в Параскевино воскресенье – два жениха, Филат и Андрей, озабоченные вопросом о свадьбе, отправились к священнику отцу Николаю с просьбой выдать им справку и сделать оглашение.
С разных концов села оба они подходили к садику, окружающему поповский дом. Время было перед вечером – в эти часы по праздникам обычно обращались к батюшке с несрочными требами.
Еще издали заметили они друг друга, – и мелькнула догадка, что они идут по одному и тому же делу. Сами не зная, для чего, – они сочли нужным спрятаться. Андрей присел за решетчатую ограду палисадника, а Филат встал за одну из берез, которыми еще со времен Аракчеева была обсажена пролегающая через площадь большая проезжая дорога. Так долго они скрывались в засаде, тайно наблюдая, что делает каждый. Андрею было видно, как за бело-розовым стволом березы движутся могучие, круто очерченные, плечи Филата, – а Филат смотрел, как подымалось и опускалось плоское порыжевшее донце картуза на голове Андрея.
