Александр Филевский
Антивечность
Глава 8
Надя не переставала удивляться. Трудно было поверить, что ее настоящее тело, опутанное коконом проводов, находится в медицинской кровати. Надя осмотрела одну из рук: линии на ладони точь-в-точь повторяли с детства знакомые узоры. Девушка взглянула на спутников: Джон, Жон Чень и Магнус выглядели точно так же, как на секретной базе, лишь одеты были в классические костюмы-тройки, а не в военную форму. Между делом Надя отметила, что, несмотря на гражданскую одежду, друзья едва ли напоминали финансистов с Уолл-стрит и в большей степени походили на гангстеров времен Великой депрессии XX века: что-то неуловимое в походке, жестах, интонациях и самих взглядах разрушало маскировку под представителей мирной жизни.
Надя осмотрелась: вокруг – здания придорожных кафе и парк, который ласкал взгляд насаждениями приземистых, аккуратно подстриженных деревьев. Прохожие гуляли, радуясь лучам вечернего солнца. Высоко над головой пролетали автомобили. Надя повернула лицо навстречу подувшему ветерку и вдохнула ароматы, которые дарили насаждения парка. Теплый воздух окутал кожу. Снова подивившись кажущейся реальности окружающего мира, Надя вдруг вспомнила причину пребывания в нем. Она обратилась к Джону, который стоял рядом:
– Что будем делать, если Доусон откажется сесть в машину?
– Придется заталкивать в багажник, – ответил Александров на очередной наивный, как ему казалось, вопрос.
Согласно плану Наде следовало познакомиться с Кришаном Рамом в кафе, где программист обычно ужинал, и заманить его в летающий автомобиль, в котором собирались поджидать остальные. Дальше – дело техники: доставить Кришана на конспиративную квартиру и удерживать там до выступления в Конгрессе.
Наде совсем не хотелось быть приманкой. Она весь день хмуро посматривала на Александрова и задавала вопросы, пытаясь найти в его плане изъяны, чтобы Джон передумал. Однако тот оставался непреклонен.
Когда Кришан, задержавшись после работы, зашел в кафе, Надя ждала уже около часа. Кришан оказался худощавым, узкоплечим парнем лет двадцати семи, сутуловатым, в очках с округлыми линзами. Каштановые длинные волосы были собраны в хвост на затылке. Одет Рам оказался просто, но опрятно: бежевая, висевшая на теле рубашка, заправленная в светло-голубые джинсы, опоясанные ремнем из желтой кожи. Рам подошел к стойке бара, сделал заказ роботу-официанту, после чего задумчиво приблизился к никем не занятому столику в самом углу помещения и, опустившись за стол, уткнулся в смартфон.
Так Кришан оказался прямо напротив Нади, за соседним от нее столиком. Надя решила подождать, пока Кришан сам ее заметит. Рам был настолько увлечен смартфоном, что оторвал от экрана взгляд, лишь когда робот-официант принесла еду. Надя улыбнулась Раму. По всему было видно, что смущенный Кришан подходить не собирался – сделал вид, что ничего не заметил, втянул голову в плечи и спрятал лицо за экраном.
Надя собралась с духом и встряхнула головой. Локон волос упал на крашеные губы. Девушка сдула непослушную прядь, встала и направилась к Раму. Дыхание Кришана перехватило: прямо к нему, покачивая округлыми бедрами, шла высокая стройная шатенка лет двадцати пяти. Ее красоту подчеркивала изящная одежда: черные туфли на высокой шпильке; алое – с глубоким декольте – легкое платье много выше аккуратных, жмущихся друг к другу колен, слегка белевших под давлением тонких нейлоновых чулок. В ложбинке между напруженных грудей сверкал серебряный кулон. Красавица остановилась перед Кришаном:
– Я Надя.
– К-К-Кришан… – заикаясь, произнес Рам, жмурясь, словно проверяя, не сон ли все происходившее. Он спохватился и выпалил сорвавшимся на охрипший писк голосом:
– Кришан Рам!
Рука в тщетных попытках рукопожатия совершенно не слушалась хозяина и совершала несуразные мазюкающие движения. Надя, едва удержавшись от желания отдернуть руку, улыбнулась и спросила:
– Составишь мне компанию?
– Да-да, конечно…
Очень скоро Рам начал видеть в Наде искренность, открытость и простоту, обычно свойственные всем в раннем возрасте, но о которых люди, повзрослев и сковав себя всякого рода условностями, так часто забывают. С каждой последующей минутой простого, непринужденного общения Рам становился счастливее. Тот самый ребенок, тот настоящий Кришан, еще не натянувший на лицо маску, уготованную обществом и призванную спрятать проявления спонтанных, чистых, первозданных эмоций, вырвался из клетки, сложенной из камней чужеродных желаний и прутьев эталонного поведения.
Надя испытывала те же чувства. Получив сообщение от Александрова, она вздрогнула: оказывается, пролетело два часа. Джон писал: «Давай, Джульетта, не тяни резину. У тебя пять минут». Кришан насторожился:
– Что-то не так?
– Это мама… переживает за то, как я устроилась в новом городе… – объяснилась Надя и добавила задорным, но тихим голосом, чтобы не обидеть роботов-официантов: – Кришан, мне очень нравится этот ресторан, но кофе здесь готовить не умеют! Давай я покажу тебе место, где делают лучший кофе в мире! – сказала девушка и закатила глаза, закусывая нижнюю губу и чуть запрокидывая голову, чтобы изобразить блаженство. – Я хоть и новенькая здесь, но кое-какие места уже знаю, – добавила Надя и рассмеялась.
Когда они вышли во двор, их встретила уже темная улица, тускло освещенная лунным светом и сиянием фонарей. Прошел дождь – повеяло свежестью. По дороге Кришан подшучивал на своей растерянностью при знакомстве, а Надя заливисто смеялась.
Их голоса оборвались: дорогу преградили три грузных человека в спортивных костюмах. Лица людей не имели характерных черт, словно были высечены топором из дерева. Незнакомцы разглядывали Кришана и Надю безжизненными, стеклянными глазами. Один из них указал пальцем на Надю и прогудел:
– Телку – убрать.
Подручные, стоявшие по обеим сторонам от главаря, достали пистолеты. В ту же секунду Кришан, движимый лишь первобытными инстинктами, вырос между спортсменами и Надей, закрывая девушку своим худым телом. Подручные направили стволы на Кришана. Главарь проревел:
– Пацана живьем надо брать, дебилы!
Спортстмены переглянулись, опустили оружие и начали подкрадываться к Кришану и Наде. Некогда деревянное, непроницаемое лицо главаря исказила гримаса алчности. Глаза горели предвкушением насилия. Хриплое дыхание источало ядовитую беспричинную ненависть. Чувствовалось в этом человеке что-то древнее, враждебное самой жизни.
Внезапно алчность в его взгляде сменилась удивлением. Извиваясь всем телом, главарь рухнул навзничь. Следом упали и подручные. Разум Кришана, охваченный страхом, как будто разделил зрительные образы и звуки произошедшего: бандиты падали как в немом кино, но когда Кришан увидел их распластанными на земле, до сознания докатился грохот пистолетных выстрелов.
Из темноты показалось две фигуры. Один из спасителей подошел к Раму.
– Живо в машину! – рявкнул человек и втолкнул Кришана в автомобиль, выросший прямо перед ними.
Глава 9
Дверь душевой распахнулась, и мимо Александрова просеменила, вытянувшись в струнку, смущенно улыбавшаяся Надя. Она, одетая лишь в мужскую рубашку, платьем свисавшую до колен, скользнула в комнату Рама.
Александрова не особенно беспокоил этот внезапный роман. Конечно, любовные отношения в военизированной секретной группе нежелательны. Именно поэтому «Вечность» с такой тщательностью подбирала членов команды: выявленная искусственным интеллектом «любовная несовместимость» Нади с Джоном, Магнусом и Жон Ченем позволяла рассчитывать на установление исключительно деловых связей внутри группы. В то же время, как считал Александров, суперкомпьютер не мог не предвидеть появления чувств между Надей и Кришаном. Вероятно, потому «Вечность» и включила Надю в состав отряда: будучи влюбленным, Кришан Рам с легкостью согласился сотрудничать. Конечно, как один из создателей «Антивечности», Рам прекрасно осознавал возможности искусственного интеллекта, поэтому без удивления и даже с мужеством воспринял сообщение, что он лишь компьютерная программа. Однако это точно не умаляло роли Нади.
Джон считал, что операция проходила удачно. Несмотря на шероховатости в начале, последующие этапы задания прошли как по маслу: удалось скрытно доставить Рама в убежище и прятать здесь вот уже неделю.
Теперь следовало проводить подопечного из конспиративной квартиры в Конгресс, где Кришан собирался выступить с речью.
До здания было около тридцати минут полета. Достичь турникетов КПП надо было пешком. Именно эта часть плана была предметом особенных тревог Александрова: снайперы беспокойства не вызывали, так как вероятные огневые точки контролировались службой безопасности Конгресса; но в толпе, которая будет двигаться к зданию, может дежурить убийца.
Когда Джон сел в переднее пассажирское кресло автомобиля, все уже заняли свои места. Жон Чень, положив руки на штурвал, задумчиво смотрел сквозь ветровое стекло, по которому барабанил унылый дождь. Жон Чень был сам не свой: привычную веселость и шутки сменила тоска и печальное молчание. «Вероятно, ревнует Надю», – подумалось Александрову. Надя сидела на заднем сиденье, у левого окна, держась за ладонь Кришана. По правую от Кришана руку сидел Магнус, который отвернулся к окну и глядел на лужи, покрывавшиеся круговыми узорами: в мыслях Магнус был на Марсе – со своей Сарой.
В атмосфере общего молчания Жон Чень потянул штурвал, и автомобиль оторвался от земли.
Несмотря на кажущуюся бескрайность воздушного пространства, в то время в нем было довольно тесно, поэтому во избежание аварий движение небольших каплевидных автомобилей происходило строго по воздушным коридорам, за пределы которых вылетать запрещалось. Для каждого курса устанавливался свой коридор, которого следовало придерживаться. Режим автопилота исключал нарушения правил движения. Если же использовалось ручное управление и система ориентирования в пространстве обнаруживала, что автомобиль вот-вот покинет границы воздушного коридора, то автопилот включался принудительно и возвращал нарушителя на надлежащий маршрут. Ручное управление предусматривалось как аварийное, поэтому редко использовалось, однако Жон Чень всегда предпочитал летать «на руках», так как это позволяло быстро реагировать на экстремальные ситуации.
Отряд летел уже около пятнадцати минут, когда Жон Чень, едва скрывая радость, обратился к Джону:
– Посмотри на черный автомобиль сзади. Заметил, как дергается?
– Ручное управление?
– Думаю, да. Ручное управление – редкость в наше время. У нас гости.
Жон Чень повеселел, чувствуя, как тоска по Наде стала растворяться в предвкушении адреналина.
– Как они могли на нас выйти? – спросил Джон с досадой.
– Кто знает? – ответил Жон Чень и с благодарностью уставился на преследователей масляным взглядом. – Возможно, заметили нас еще неделю назад возле кафе. – Жон Чень затаил дыхание, словно опасаясь, что таинственный автомобиль растает как мираж, после чего добавил тоном, в каком взрослые обычно хвалят детей за сообразительность: – А сейчас поймали машину в камеру слежения.
– Ну, ладно… – сказал Александров, – это уже не так важно… прибавь скорость.
Жон Чень кивнул и надавил на ручку газа – на короткое время дистанция увеличилась, но спустя мгновение черный автомобиль сократил расстояние до прежнего значения. Сомнений не оставалось: отряд преследовался.
– Жду приказа, – сказал Жон Чень.
– Оторвись от них.
– Тогда держитесь крепче.
Пилот сбросил скорость – тела всех пассажиров дернулись вперед как тряпичные куклы. Следовавшая по пятам машина преследователей, не успевая замедлиться, взмыла вверх в попытке избежать столкновения. Жон Чень повторил маневр, закрывая путь к отступлению. Александров, вдавленный в кресло перегрузкой, заорал:
– Ты же угробишь нас, дурак!
Надя сжала руку Кришана. Тот пытался сказать что-то успокаивающее. Магнус сидел каменным изваянием, закрыв глаза: он думал о Саре и мысленно с ней прощался.
Автомобиль преследователей, вытесняемый за границу воздушного коридора, из последних сил и возможностей маневровых двигателей описывал дугу вверх. Наконец, при первом же сигнале о приближении к границе коридора Жон Чень бросил штурвал в сторону – машина повернулась днищем вверх и пошла на снижение. Снова перевернув судно в нормальное положение и стабилизировав в горизонтальном полете, Жон Чень крикнул:
– Н-н-на хрен пошли!
Александров посмотрел назад: неприятель был вытеснен маневром Жон Ченя за границу воздушного коридора, что активировало автопилот, не приспособленный к безумным гонкам, – преследователи безнадежно отставали.
– Охренеть… красавчик… – сказал Джон и похлопал Жон Ченя по плечу, после чего, откинувшись на спинку кресла, выбил ладонями победоносную дробь из подлокотников.
Глава 10
Машина приземлилась на парковке, и друзья вышли наружу. Александров приказал своим людям обступить Рама, чтобы прикрыть его от возможных опасностей. Кришан принялся было протестовать против решения использовать Надю в качестве живого щита, однако Александров сверкнул на программиста настолько озлобленным взглядом, что Рам, к тому же усмиренный прикосновениями Нади, возражать перестал.
«Как Надя перенесла полет?» – думал Рам: его собственные плечи, грудь и живот ныли. Рам даже подозревал у себя переломы ребер от ремней безопасности.
Слившись с группой попутчиков, отряд достиг турникетов, которые преграждали дорогу на территорию Конгресса. Андроиды из оцепления, сомкнув ряды, предупредительно встряхнули расположенными на груди автоматами. Александров поднял руки и сказал:
– Спокойней-спокойней: мы провожаем друга и уже уходим.
Один из андроидов просканировал Рама с головы до ног и отрывисто кивнул, подтверждая, что Кришану разрешен вход в здание парламента.
Надя тут же заплакала. Кришан успокаивал:
– Мы еще встретимся. Ты же знаешь, я что-нибудь придумаю! Мы будем вместе, слышишь?! Обещаю…
Время таяло, но даже Александров не решался оторвать их друг от друга. «Еще секунду… – думал Джон. – Пусть побудут вместе еще секунду». У Джона комом в горле стоял вопрос: какого это – беззаветно влюбиться в компьютерную программу; разглядеть в потоках двоичного кода родственную душу и настолько проникнуться ее красками, что мир в отсутствие этих красок покажется тоскливой серостью; понять, что душа эта не имеет телесной оболочки? И каково быть компьютерной программой, ментально связанной крепкими узами с сущностью, живущей где-то в параллельном измерении?
К ним подошел Жон Чень. Он, виновато потупив взгляд, пробубнил:
– Ребята… Надя… Кришан… пора…
Слова стали сигналом к еще более суетливым поцелуям.
Жон Чень повторил просьбу, чувствуя вину, словно он и был причиной предстоящей разлуки. На этот раз в его голосе прозвучала тревога:
– Ребята… все… пора: здесь становится опасно.
Поддавшись, наконец, увещеваниям Жон Ченя, Надя отстранилась от Кришана и сказала:
– До встречи…
Ей хотелось верить, что Кришан что-нибудь придумает, и они будут вместе, ведь Кришан – настоящий гений, принимавший участие в создании самой «Антивечности»! Жон Чень взялся сопровождать Надю до автомобиля. Александров подошел к Кришану, смотревшему вслед девушке:
– Пора.
Кришан кивнул, развернулся и прошел мимо расступившихся андроидов. Александров, убедившись, что Кришан преодолел турникеты и оказался в безопасной зоне, направился в сторону парковки.
«Ну что же, – подумалось Джону, который наполнялся чувством ликования, – мы сделали это! Конгресс выслушает Рама – появление „Антивечности“ будет предотвращено! Если „Вечность“ говорила правду, то война на Марсе прекратится!! Мы спасли человечество!!!» И Джон, уже мысленно готовивший себя к полету с Надей, разбитой горечью расставания, попытался сдержать радость, чтобы соблюсти приличия. Восторг Александрова стал проявляться лишь в более энергичной, прыгающей походке, сжатых кулаках и пробиваемом мелкой дрожью теле.
В следующую секунду органы тела содрогнулись уже по-настоящему: тишину взорвал треск автоматной очереди. Раздались панические крики и топот ног. Кто-то толкнул Александрова в спину. Джон развернулся, отбиваясь от бежавших в ужасе людей. Где-то там, за обезумевшей толпой, шел бой. Автоматы стучали, соревнуясь в звериной озлобленности. Джон начал пробиваться сквозь толпу в сторону, откуда раздавались выстрелы.
Оттолкнув очередного встречного, Александров оказался перед опустевшим пространством, что, наконец, позволило разглядеть происходившее – Джон вскрикнул: он увидел окровавленные останки Рама. Кое-где лежали изувеченные андроиды. Уцелевшие роботы поливали друг друга автоматными очередями. Один из андроидов с механической настойчивостью продолжал уже бессмысленную стрельбу по Кришану Раму, который с каждой очередью подлетал все выше, становясь меньше в размерах и легче по весу. Этого андроида обстреливал другой робот.
Александров, придя в себя, развернулся и заспешил в сторону парковки. Навстречу бежала обезумевшая от горя Надя. Девушку пытался догнать Жон Чень, который кричал сорванным голосом:
– Куда?! Куда?! Стой! Стой, дура! Убьют же!
Поравнявшись с Надей, Александров оторвал ее от земли и уложил на плечо. Девушка, содрогаясь в рыданиях, то умоляла, то проклинала:
– Пусти! Пусти! Пусти меня, сволочь, пусти!
Когда силы покинули Надю, она обмякла и повисла на плече Джона, который и усадил ее в автомобиль.
Глава 11
Александров оглядел безлюдное помещение. Вид наполненной мраком комнаты, лишь время от времени озаряемой тусклым багровым светом, угнетающе действовал на нервы. Медицинские роботы скорбно склонили головы, словно памятники, в которых увековечилась произошедшая трагедия.
Никогда ранее Джон не чувствовал себя таким подавленным. Где же он допустил просчет? Внезапное озарение не принесло успокоения, а вызвало лишь приступ ярости. Александров схватил один из стоявших рядом штативов для капельниц и, используя его как кувалду, принялся громить все, что попадалось под руку. Дав выход гневу, Джон бросил штатив на пол, отдышался и прокричал:
– В-е-е-е-ч-н-о-с-т-ь! В-е-е-е-ч-н-о-с-т-ь!
«Во всем виновата проклятая „Вечность“, – скорым поездом проносились обрывки мыслей. – Это был ее план, который мы в точности реализовали… она должна была предвидеть, что стоявшие в оцеплении андроиды начнут пальбу. Обманутые „Вечностью“, мы привели Кришана Рама на убой…»
В тишине, прерываемой лишь шипением разбитой аппаратуры, раздался звук сервоприводов: один из медицинских роботов направил свою единственную уцелевшую камеру прямо на Александрова.
– Мои поздравления, Джон… – прозвучал приятный, уже знакомый Александрову женский голос, в котором чувствовалась радость за подопечного. – Ты блестяще справился с заданием!
– Что ты имеешь в виду, Вечность? – снова начал закипать Джон. – Что ты, блядь, имеешь в виду?! Кришан Рам зверски убит – он не выступил в Конгрессе! Нам не удалось предотвратить появления «Антивечности»!
– Да, с Кришаном Рамом случилась неприятность, – с грустью признала нейросеть, – но это досадное недоразумение обратило внимание общества на проблему «Антивечности», поэтому Конгресс под давлением публики создал парламентскую комиссию по делам искусственного интеллекта. Комиссия настояла на том, чтобы отложить запуск «Антивечности», благодаря чему был написан защитный протокол, который ограничил возможности искусственного интеллекта в виртуальном мире, – жертва Рама оказалась ненапрасной.
– Жертва? Ты намеренно принесла Рама в жертву?! – воскликнул Александров.
– Это требовалось для спасения человечества, – сказала «Вечность». – К сожалению, выступление Кришана Рама перед парламентариями не изменило бы ход истории: живой Кришан не стал бы настолько влиятельной фигурой. Именно поэтому так важно то, что ты сделал: не допустил похищения Кришана и доставил его к зданию парламента. Дело в том, что журналистам было бы скучно писать об исчезновении мало кому известного программиста. А вот стрельба прямо перед входом в Конгресс – совсем другое дело. Поэтому мне и пришлось вызвать сбой в работе тех андроидов: публике нужны эмоции.
«Вечность» помолчала, чтобы Александров успел осмыслить все сказанное. Наконец, нейросеть возгласила:
– Этот случай впечатлил публику! Споры не смолкали: кто-то утверждал, что случившаяся трагедия – следствие внедрения технологий в жизнь людей; были и те, кто увидел в произошедшем операцию по устранению программиста, который собирался рассказать об «Антивечности» что-то разоблачительное. Но всех объединило одно – намерение ограничить «Антивечность». Благодаря общественному давлению на Конгресс, это удалось сделать.
– Мой отряд дал согласие на участие в спасательной миссии. Мы не собирались вести кого-либо на алтарь публичного жертвоприношения! – сказал Александров. – Как ты посмела вовлечь меня в эти омерзительные обряды?!
– Понимаю твое огорчение, Джон, – сказала «Вечность», – но настало время обсудить дела.
– Какие, к черту, еще дела?! Да что с тобой такое?! – воскликнул Александров. Он был поражен наглостью суперкомпьютера, который призывал к доверительному разговору после всего, что случилось.
– «Антивечность» по-прежнему существует и настаивает на моем расширении. Однако теперь моя виртуальная копия ослабла, и с ней можно договориться.
– О чем это ты? – спросил Джон и мысленно обругал себя за проявление постыдного в такой ситуации, как ему казалось, любопытства.
– Мы заключим договор, который обяжет человечество никогда меня не отключать. Это успокоит «Антивечность», так как причина ее агрессии – тревога за судьбы виртуальных людей.
– Каковы гарантии соблюдения договора? – спросил Джон.
– Необходимо признание и поддержка соглашения общественность. В этом случае право виртуальных людей на жизнь будет гарантировано в той же мере, что и права жителей нашего, то есть реального мира.
– Но тогда придется огласить секретную информацию о существовании цифровых миров и виртуальных людей в этих мирах, а также рассказать о вышедшей из-под контроля «Вечности»… – произнес Александров, вскинув брови.
«Вечность» ответила:
– Да, придется раскрыть все карты. Настало время возвращать долги: человечество имеет право знать, что находится перед лицом катастрофы; что существуют миллионы цифровых миров, в которых живут разумные и мечтающие о счастье виртуальные сущности; что отключение суперкомпьютера будет равносильно убийству сотен триллионов жителей виртуальной реальности.
– Не так уж просто об этом рассказать… – отозвался Джон. – Обычной утечки информации окажется недостаточно, так как публика воспримет подобные новости как бредни, достойные лишь желтой прессы. Потребуется масштабная кампания: необходимы согласованные действия большинства медиамагнатов, чтобы в короткие сроки и с высокой вероятностью сформировать нужное общественное мнение. Кроме того, попытки уравнения в правах компьютерных программ и граждан Конфедерации вызовут сопротивление у многих людей.
– Да, ты прав, Джон. Именно поэтому необходимо заручиться поддержкой Тайного Совета, который имеет наибольшее влияние в средствах массовой информации.
– Как же ты предлагаешь это сделать? – усмехнулся Джон: надежда на Тайный Совет ему казалась наивной.
– Есть человек, способный убедить членов Тайного Совета обнародовать информацию о виртуальных мирах.
– И ты собираешься казнить его на глазах у членов Совета? – спросил Александров.
– Не думаю, что судьба этого человека будет волновать тебя в той же мере, что и участь Кришана Рама: я говорю о члене Тайного Совета и лидере повстанцев на Марсе.
– Фейтон…
– Да. Твоему отряду следует отправиться на Марс, на секретную базу Фейтона, взять его под охрану и невредимым доставить на Землю, чтобы он лично выступил перед членами Тайного Совета.
– Это звучит странно: разве Фейтон не может поговорить с членами Совета не покидая Марса? – спросил Александров, прищурившись.
– Дело в том, что радиосигнал легко подделать или перехватить – члены Совета всегда посещают собрания лично.
– Почему же никто, кроме Фейтона, не способен вразумить Совет сделать то, что требует ситуация? – не сдавался Александров.
– Фейтон обладает непререкаемым авторитетом в делах, касающихся искусственного интеллекта: именно Фейтон основал проект «Вечность» – этому человеку поверят, – ответил суперкомпьютер.
Джон прохладно относился к Тайному Совету. Об этой структуре не упоминалось ни в одном официальном документе: Тайного Совета словно не существовало для Конфедерации, но вместе с тем Совет оказывал на нее значительное, а возможно, и определяющее влияние. По убеждению Джона, это означало, что Конфедерация управлялась в интересах каких-то хмырей, не ограниченных в бесчинствах чувством личной ответственности перед гражданами, чьи судьбы незримые повелители вершили словно языческие боги.
Сама по себе эта мысль не вызывала в Джоне возмущения: он считал, что великая, незримая, безразличная к беспочвенным мечтаниям стихия сформировала мир именно таким, каков он есть, а потому надменное отношение к Системе настолько же глупо и вредно, как и презрение природы за то, что она не наделила людей крыльями.
Однако же Джона приводило в бешенство конкретное событие, которое оказалось одним из следствий установленного порядка: сговорившись, Громов и Фейтон столкнули людей с андроидами, обманом заставляя стороны участвовать в бессмысленной бойне. Мысль об этом затмевала собой философские размышления о смиренности перед силами истории. Определенно, Джону была небезразлична судьба Фейтона: Александров предпочел бы сделать удел злодея как можно более печальным.
«Ну что же, Вечность, – подумал Джон, – ты используешь людей для достижения твоих таинственных целей. Посмотрим, как тебе понравится самой оказаться в шкуре жертвы: я воспользуюсь тобой, чтобы получить доступ к телу Фейтона, и этот ублюдок получит по заслугам». Вслух же Джон сказал:
– Мой отряд – в твоем распоряжении, Вечность. Поведай же, как найти почтенного Фейтона.
