Александр Жалнин
Путешествие в страну И…
– А, знаете что – а вдруг та, самая первая точка и есть бог?
…Настоятельница предложила мне переночевать и отвела в один из коттеджей.
– Через час в храме будет вечерняя молитва, приходите, – сказала она и вышла.
Приняв душ, я решил прилечь и сразу же отключился. Казалось, прошло мгновение, как мои глаза открылись. Сна как не бывало. Сильно стучало сердце, лицо покрылось испариной. Томило непонятное беспокойство. В комнате было темно и тихо, но возникало ощущение, что я в ней не один. Сколько же я проспал? Я протянул руку и щелкнул выключателем торшера. Свет выхватил сидящего за столом человека. Это была Джен.
– Простите за мое вторжение в поздний час. Но мне нужна ваша помощь. Я никак не могу избавиться от состояния, которое возникло после ваших капель. Вот, поглядите: – она достала прибор и, подсоединив к себе, включила.
Стрелка прыгнула и замерла на синей тройке.
– А теперь вы.
У меня оказалась тоже тройка, но красная.
– Вот видите, прибор работает. Но почему так получается? Вы с вашей “точкой” чувствуете себя благополучно, а я, даже после молитвы, – нет?
– Все просто, – ответил я, действие капель проходит не сразу, примерно часов через десять-двенадцать. Примите снотворное, утром пройдет.
– Нет, не могу. Во-первых, я сама должна справиться, а во-вторых, – она бросила на меня жалобный взгляд, – я просто боюсь. Вдруг опять этот поп из Собак появится. Он тогда, помните, едва не накричал на меня…Я не стала вас будить, ждала когда проснетесь сами. Поговорите со мной, пожалуйста.
Я был не против:
– Хорошо, с чего мы начнем?
Настоятельница приободрилась:
– Хотите чего-нибудь перекусить? А, может, по чашечке кофе?
… Джен присоединила к себе провода и беседа началась, как она выразилась, “с простого”, то есть с моей “точки”.
– Скажите, ваши слова про точку – это не шутка? И про то, что бог – это точка?
– Должна же существовать какая-то точка опоры, почему бы ей не быть просто точкой, из которой произошел весь мир. А как по-другому сказать, что есть истина и что есть бог?
Джен усмехнулась:
– Сказать можно по-разному. Или вообще не говорить. Что от этого изменится?
И посмотрела на прибор. Стрелка была на ноле. Женщина приободрилась:
– Какая польза нам от того как мы это назовем, если его нет в действительности?
– Кого нет: бога или истины?
– Ни того, ни другого. Вы разве не понимаете, что они – лишь плоды нашего воображения?
– Но разве наше воображение так уж ущербно? Если мы возьмем буханку хлеба и отодвинем ее на километр, какой она будет видна нам оттуда? Точкой, да? Значит, о ней мы не будем знать ничего, кроме того, что она точка, согласны?
– Согласна, – ответила женщина, – ну и что с того?
– А затем постепенно будем приближать к себе – что вскоре произойдет? – допытывался я.
– Увеличится в размерах, ну и что? – спокойно отвечала Джен.
Прибор показывал тот же ноль.
– А то, что из этой точки “возникнут” другие, значит, из ничего появится уже что-то, например, длина и ширина. Если приблизим еще – появится цвет и объем. И так будут появляться все новые и новые ее свойства, пока мы не поднесем ее к самому носу.
Стрелка пошла в красную сторону, Джен засмеялась:
– Вот, видите, это не ваша точка родила буханку хлеба, а просто мы стали лучше ее видеть!
– Абсолютно с вами согласен,– кивнул я, – но и вы тоже согласитесь, что все эти свойства уже были в точке заранее.
Стрелка опустилась на ноль, Джен недоумевала:
– И в чем же тут истина или бог?
– Не спешите, – эксперимент меня увлек, и хотелось его продолжить до конца, – поднеся буханку к самым глазам, мы разве будем видеть ее края? А если взять микроскоп и делать его увеличение все больше и больше, что получим? Огромный мир живых существ, целую вселенную молекул и атомов. А ведь все это было только что хлебом. А еще раньше – точкой. Объединяющей бескрайний космос в одно целое. Которая постепенно открывает нам все многообразие. Не так ли с истиной и с богом? Или, по другому – ничто в мире, кроме истины и бога, не существует само по себе, а всегда остается их частичкой.
Джен улыбнулась:
–Допустим, ваше сравнение в чем-то правильно. Но, скажите, какую пользу оно может принести хотя бы одному человеку?
Я улыбнулся тоже:
– Одному уже принесло. И ткнул, как китайцы, указательным пальцем себе в нос.
– Скажите, а может найтись кроме вас еще один такой счастливчик? – к ней вернулось добродушное настроение.
Действительно – кому еще, кроме меня может быть нужно такое “открытие”? Может быть, проверить его на самой настоятельнице?
– Проверим его на вас, дорогая Джен. На вашем боге свободы. Если из моей точки разлетелись в разные стороны – звезды, из которых одна оказалась свободой, то в противоположную от нее точку должна вылететь тоже звезда, но под названием несвобода. Есть ли в вашем учении такой антибог? Нет. А в истине буханки хлеба он имеется, иначе буханку бы взорвало как атомную бомбу. Он, этот антибог, сковывает вашего бога так, что тот вынужден запереться в маленьком пространстве, хоть вы и поете ему молитвы. И правильно делает. А вы бы могли отдать дань и его коллеге…
– Что же, по-вашему нужно молиться не только свободе, но и рабству?
– Ну зачем же так, не рабству, а, например, власти. Иначе свобода, как сказал вам батюшка, превратится в анархию.
– Вы что, смеетесь – молиться власти? Кто и когда такому молился?
– Да батюшка этот самый и молится. И другие, подобные ему. Только молится власти такой, в которой свобода и несвобода существуют друг с другом, как сиамские близнецы. Власти единого бога.
– Ах, вот вы куда! Значит, по-вашему, чувствовать себя неполноценным и каяться лучше, чем знать, что ты добрый и радоваться жизни? Значит, ходить к бородатому посланнику вашей точки и выпрашивать у него индульгенции лучше, чем в дружеской беседе с равным избавляться от собственного балласта?
– Не торопитесь, Джен, не стоит уходить от моей точки и ругать священника, которого вы не видели в глаза. Я всего лишь хотел показать вам еще одного счастливого.
Я подмигнул женщине, хоть и было видно, что таковой она себя не ощущает.
– Вы хотите ответа от меня, но может быть, пока можно порассуждать вам что бы изменилось, если бы на моей точке стояли вы. По методу вашего же учения, с фильмом и проводками.
Джен вспомнила о приборчике, приклеила к себе его проводки, включив, обнаружила стрелку на красной единице и заметно успокоилась. Это могло означать, что наши эксперименты, несмотря ни на что, ей нравятся.
– А что я должна говорить? – спросила она,
– Представьте себе рождающегося человека как раскрывающуюся точку. Затем приближайте его как ту буханку хлеба и наблюдайте, как из этой точки появляется … в общем, то, что вам захочется увидеть.
И Джен начала. Первое, что получилось – рождение положительной и отрицательной энергии. Вторым – удовольствие и страдание. Третьим – добро и зло…
Она остановилась:
– Вот, здесь уже пошло вразрез с учением. Изнутри человека может рождаться только добро, зло приходит к нему извне…
– Но ведь мы же проводим эксперимент, представьте, что и зло рождается в человеке…
Джен закрыла глаза, немного помолчав, проговорила:
– Теперь представила.
– И что дальше? – спросил я.
– Ничего. А что должно быть?
– Значит, наш эксперимент закончился, – подвел я черту.
– И каковы его результаты? – недоумевала настоятельница.
– Давайте проверим.
Мы включили забытый приборчик на перемотку. Стрелка показывала нахождение в красной зоне к концу беседы, хотя и совершала колебания.
– Вот видите, судя по прибору вам должно быть уже лучше. В вашей любимой красной области. Польза точки экспериментально подтверждена не только для меня.
– Ах вы, фокусник! – засмеялась женщина, – заморочили мне голову какой-то “точкой”, заставили представить вредную для учения вещь, и говорите, что принесли мне пользу?!
Я также улыбнулся:
– Советую воспользоваться моментом и отойти ко сну. Иначе нам придется заниматься зловещей точкой еще один раз. Не дай бог – с бородатым батюшкой…
День двадцать четвёртый. Точка опоры
Храм Просветления еще не скрылся из виду, а лежащий на дне лодки человек уже был далеко от этого места и, глядя в небо размышлял, примерно, так: “Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир… Неизвестно, получил ли ее древний философ, но я – да. Ей оказалась … точка. Из точки родилась Вселенная, из точки происходит человек, из точки рождается познание, значит, Истина, это…”
Тут человек почувствовал на лбу какое-то шевеление. Он коснулся этого места рукой и тут же закричал от боли, словно его лоб пронзили острой иглой. В центре лба нестерпимо болела и полыхала огнем невидимая точка.
Ее создательница, пчела, безжизненно валялась на дне лодки…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ