Александр Николаевич Лекомцев
Двуногие лебеди
Это ж надо! Это ж диво!
У лебёдки смех и гул.
Видно, адмирал счастливый,
Если он не утонул.
Капитан, душа лихая,
Рыбакам смотрел в глаза…
Он их высадил в Шанхае,
Пусть пешком идут в Рязань.
Там, в Китае, много солнца
И кругом сплошной сюрприз.
Хорошо тому живётся,
Кто покушать сможет рис.
А мораль для нас – аптека,
Только б мир она спасла…
Не считайте человеком
Как моржа, так и осла
* * *
В состоянии аффекта
И в смятении души
В месте людном дикий некто,
Столб фонарный задушил.
Задушил он столб фонарный,
Где-то, вечером, к семи…
Но ведь был хорошим парнем
Из продвинутой семьи.
Папа с мамой – депутаты,
Олигархи, но в тени…
Ничего, что вороваты.
Очень добрые они.
Так они любили сына,
Как голодный бич жратву.
Как домашняя скотина
В поле свежую траву.
Он в тоске бродил по скверам
На обычных скоростях.
Стал малыш миллиардером.
Дело случая. Пустяк.
Но скучал их славный мальчик,
Тридцать лет ему, а мал…
От безделья громко плача,
Что ещё желать, не знал.
Грыз фонарь он очень бурно,
Мял железо, что батон.
Всё стремился стать культурным
Но когда-нибудь, потом.
Тот фонарь был необычным,
С человеческим лицом,
Если не совсем приличным,
То отнюдь не пошлецом.
Это был, в конечном счёте,
Мастодонт слесарных дел.
Уставая на работе,
Он вконец офонарел.
От своей смешной зарплаты
Стал он вроде фонаря.
Не найдёшь здесь виноватых,
Откровенно говоря.
В общем, зверски был задушен,
Не шутя, а наповал,
Тем, кто в жизни хреном груши
Методично оббивал.
Некто откупился сходу,
Стал сухим он, словно гусь.
Всё естественно. Свобода
Грязно вылилась на Русь.
Если вы офонарели,
Но парнишка не плохой,
То играйте на свирели,
Где-нибудь, в тайге глухой.
Пусть медведи вас увидят
На базальтовой гряде.
Там вас некто не обидит,
Правда, твари есть везде.
Комплименты
Если вы везде побриты -
И снаружи, и вокруг,
Я куплю вам маргаритку
За старанье ваших рук.
Вы красивы, моложавы,
Я же – оторви да брось.
По сравненью с вами ржавый,
Как в гнилом заборе гвоздь.
Вами выщипаны брови
Аккуратно. Просто шик!
Так и пышите здоровьем,
А ведь я – уже старик.
Что кораллы, зубы ваши,
Вы русалочка в цвету.
Я – любитель манной каши,
Только челюсти во рту.
Ярко крашенные губы,
В целом, сексуальный рот.
Вы, пожалуй, многим любы,
Ну, а я – наоборот.
Щеки нежные с румянцем.
Между глаз – нормальный нос.
Вы могли б и с иностранцем
Подружится и всёрьёз.
Ваша модная причёска -
Золотых лучей копна.
Я же с лысиной, без лоска,
А местами – седина.
Ваше платье – под фигуру,
Вы изящны и стройны.
Я одно скажу понуро:
«Только б не было войны».
А ромашки ваши в вазе –
Не цветы, а просто класс.
Час назад на унитазе
Думал только лишь о вас.
Не дарите мне ромашку,
Я в смущенье впал совсем,
А налейте мне рюмашку.
Можно даже сразу семь.
* * *
Мы наломали дров без меры,
Ошибок тьма совершена.
Надежды наши и манеры
Ковала наглая шпана.
Братва особого пошиба,
В родстве с чиновничьим жульём,
Нас уничтожить поспешила
И в трупы превратить живьём.
Все мы, конечно, не из стали…
Не веря в жизнь без берегов,
Живыми трупами не стали
По повелению врагов.
Смысл перемен поймёшь едва ли
В текущих лживых новостях…
И кровопийцы жировали
На человеческих костях.
Опять бандиты лгут искристо,
Но нынче часто невпопад.
Мы, россияне, экстремисты,
А вот «элита» – шоколад.
Для них законы, как отмазки,
От грабежей и воровства.
Но эти радужные краски,
Сгорают, что в печи дрова.
Но лжёт ворьё теперь не складно,
О близком счастье россиян.
Пусть дров наломано изрядно,
Но свет надежды засиял.
* * *
Национальная задача -
На сотни лет, а не на миг,
Наш светлый мир переинача,
Тузами объявить барыг.
Тучнеют свиньи в ярком гриме,
Что смешан с кровушкой людской.
Приказано гордиться ими,
Бестыдной шайкой воровской.
Национальная идея -
Рабами сделать честный люд.
Наглеют слуги Асмодея,
Нелепой думкою живут.
Подставив трон под мизантропа,
Который с давних дней таков,
Надеются его холопы
Уйти от мощных кулаков.
Национальная бравада -
Гордиться кошельком сноба.
Ведь так положено, так надо…
У каждого своя судьба.
Чужими жадными руками
Умалишённые горды.
Власть с воровскими сходняками
Сполна получит за… труды.
Национальная программа -
Под вопли выродков, галдёж
Всех недовольных сбросить в ямы,
И дальше продолжать грабёж.
Взирать на оккупантов немо
Нельзя, как прежде, как вчера.
Ворьё – текущая проблема,
Которую решать пора.
* * *
Оппозиция от власти -
На дотации жульё.
Что ж поделать, разной масти
Расплодилось шакальё.
Держат правильные речи,
Но на деле – просто хлам,
Не живут по-человечьи,
Ведь шакалы – «нам» и «вам».
Распознать порою сложно
И почувствовать врага,
…Их улыбчивые рожи
Так и просят сапога.
Но творят для нас уставы
И бандит, и кровосос.
От врагов страна устала,
Каждый миг идёт вразнос.
Здесь не просто компрадоры –
Оккупанты всех мастей.
Слышен вой шакальей своры
В воплях теленовостей.
Нет лакеев без поблажки,
В зомбоящиках – позор.
Паучки, жучки, букашки
Всё несут привычный вздор,
Бред, прописанный ворами,
Самым главным сходняком.
Гнев людской не за горами.
Он под рваным пиджаком,
Под рубахами у нищих
В их сердцах, что не пусты.
По столице ветер свищет…
Он – дыхание толпы.
Каждый день свиное рыло
Лезет на телеэкран.
Где же тьма его отрыла?
За какой он грех нам дан?
Клан преступный горемыкам
Преподносит тяжкий суд.
Люди на Руси Великой
Монстра Дьяволом зовут.
Он давно сидит на троне
Среди ушлого ворья.
Не горит, да и не тонет,
Откровенно говоря.
Всё разграбила в России
Ушлых интервентов власть.
Цель у боровов спесивых,
Чтоб ещё и где украсть.
В патриота чёрт обряжен,
Нынче ушлых до хрена.
Тянет газ и нефть из скважин
Приблатнённая шпана.
С рожей мятой, что папирус
Каждый дьявольский вандал
Привезёт в Россию вирус,
Из России – капитал.
Среди мрачных, чёрных буден
Вьётся зримо, не во сне
Вирус ненависти к людям,
Вирус подлости к стране.
В оппозиции к народу
Перекормленная шваль,
Пусть идёт в огонь и в воду,
И в неведомую даль.
* * *
Мне не забыть такого факта.
Он, что безрадостная весть.
Сторонник палеоконтакта
Спросил меня, зачем я здесь.
Какого чёрта прилетел я
С планеты «Фобос номер два»?
Я душу тряс его и тело
За эти подлые слова.
В своём желании жестоком
Я затрясти его хотел.
Но тут я вспомнил ненароком,
Что утомился и вспотел.
Мужик плешивым был до шеи,
Возможно, умный, что дельфин.
Предполагаю, что душевный,
Интеллигентный господин.
Плешивый гнул своё упёрто
Ругался громко, от души.
Зачем орать, какого чёрта,
Пугать прохожих и смешить?
Он высказал мне массу дряни,
Моё вмешательство кляня,
Твердил, что я – фобостиинин.
Но как он вычислил меня?
С тех пор не выхожу за двери,
В кровать зарылся, словно крот.
За месяц-два, надеюсь, верю,
Меня спецслужба не найдёт,
Я к палеоконтактам разным
Обязан равнодушным быть
Я встречу мужичка-заразу,
Но я его не стану бить.
Пока мне дело не пришили,
Не засудили на века,
Когда мне встретиться Плешивый,
Пошлю на Фобос мужика.
Есть дома у меня ракета,
С движком надёжным на спирту.
Она возьмёт, я верю в это,
Легко любую высоту.
Всё, как обычно, дорожает,
Но я готовлю космодром.
Меня земляне поражают
Своим смекалистым умом.
* * *
Мономаха шапка стала
Украшеньем для дельца.
В беззаконье небывалом
Преступленьям нет конца.
Старый вор давно не кто-то,
А главнейший… у шпаны.
Результат переворота,
Оккупации страны.
Хлыщ без совести и страха,
Проходимец и вандал,
Рьяно шапку Мономаха
Двадцать лет, как примерял.
За народ ворьё решило
Возвести его в цари.
Их взлелеял хлыщ паршивый
Явно, что ни говори.
Аппетит не знает меры,
Воровское мастерство…
Родичи – миллиардеры,
И подельники его.
Ад страшнее, чем у Данте.
Выгод всяческих ища,
Интервенты, оккупанты
Сделали царём хлыща.
Пир бандитский ныне шаткий,
Счастье своры не в строку.
Дать пора хлыщу по шапке,
По тупому чердаку.
Пусть по площади по Лобной,
Прямо с плахи, что жива,
Катится с гримасой злобной
В ящик с хламом голова.
