Александр Николаевич Лекомцев
Грусти в тереме не место
– Она о чём-то догадывалась. Так мне показалось. Но больно уж ты, Нехвалов, сердобольный, кровавая душа. Ты ведь добыть такой яд постарался…
– Мы одного поля ягодки. Два сапога – пара. Назрело время. Пришла пора рассчитаться за проделанную работу.
Аппетиты Нехвалова оказались непомерными. Он потребовал, ни много – ни мало, десять миллионов долларов, причём, наличными и через два дня не позже.
Но Захар Кирьянович популярно объяснил, что при сложившихся обстоятельствах, когда кое-что шито белыми нитками, ему срочно необходимо делать на себя, свою жену и двоих детей делать заграничные паспорта. Для начала надо будет выехать в любую страну. А потом, сразу же, туда, где его не достанут. Всё получится.
Эльвира криво усмехнулась. Ну, ни хрена себе запросы! Ни в одном самом идиотском детективном фильме или дешёвой криминальной повестушке даже крутые киллеры не требовали такой высокой платы от заказчика. Ни в одни ворота не лезет. Да и каким образом она за такое короткое время переведёт в наличные такую большую сумму.
– Только не надо скромничать, Эльвира, – подбородок Захара Кирьяновича нервно задёргался. – Для мультимиллионерши всё возможно. Оформи липовую продажу одного из своих предприятий. Вот тебе и деньги! Да вариантов множество.
– Ни совал бы ты нос туда, куда тебе не положено, Нехвалов, – сурово предупредила она бывшего полицейского. – А то ведь тебе его обрубят по самый поясок. Проблем с этим не возникнет.
– Во-первых, не угрожай, во-вторых, вспомни! Ты же обещала за это заплатить любую цену.
– Мало ли, что я там говорила и обещала. Да ведь речь я вела в любом случае о приемлемой цене.
– Хорошо. Что ты мне можешь предложить?
– Пятьсот тысяч «баксов», от силы, семьсот. Но не миллион же, в конце концов!
– Да ты оборзела, мерзкая подстилка! – доведённый до отчаяния Нехвалов потянулся правой рукой к пистолету. – Кинуть меня хочешь? Такие вещи не прощают!
– Мы тебя здесь же под беседкой и закопаем, – она выхватила из внутреннего кармана куртки пистолет. – Меня ещё никто так не называл.
Но ей меньше следовало бы разговаривать, возмущаться и быть расторопней. Выстрелить она не успела. А вот Захар Кирьянович сработал быстро, чисто интуитивно. Всё-таки, в полиции немало лет прослужил. Пуля от его пистолета угодила прямо в лоб Паничевой.
– Жадная, скупая дура! – прошипел он. – Всё сволочная баба испортила. Ни себе, ни людям.
Даже вскочить с места бывший полицейский, отъявленный, но глуповатый преступник Нехвалов не успел. Получил пулю, тоже в лоб, от телохранителя Владлена Столбова из пистолета системы «Иж». Потом опустился перед Эльвирой на колени, взял за руку.
Вбежавшим в беседку капитану Гринькову и лейтенанту Конотопову телохранитель Столбов просто объяснил, что любил её.
– Я тоже, – признался Степан. – Но вот такие пироги состряпаны… В наличии – два трупа, и оба конченные негодяи.
Теперь весь бизнес достанется государству или перейдёт в «умелые руки» какого-нибудь проходимца. Впрочем, вряд ли. Ведь у Эльвиры Георгиевны немало и близких, и дальних родственников. Они-то уж никак не могут числиться участниками жестокого, нелепого, совершенно непродуманного преступления.
