Александр Николаевич Лекомцев
Убегающий ручей
Пылающий рассвет.
Так новый день рабочий
Вливается в дела…
На стройке, у обочин,
Малина тяжела.
Мне крикнула блондинка,
Зажав платок в горсти:
– Отменная малинка!
Не робкий – угости!
Я рву, не зная боли.
В сознании ясней,
Что мы ни пуда соли
Не поделили с ней.
Но каменщица эта
В ритмичной новизне –
Красивая планета,
Открывшаяся мне.
* * *
Мы строили дорогу,
Тянули на восток…
Нам верилось, как в бога,
В рождение дорог.
Дела не в долгий ящик.
Не нам бояться дел,
И на глазах заказчик
И цвёл, и молодел.
Тянулась лента трассы
В таёжное село.
Пусть тут не все мы асы,
Но нам пока везло.
Казалось, что работа
Шла сама собой:
Ни трудностей, ни пота.
Лишь август золотой.
Асфальт твердел под вечер,
Как вара волдыри,
И отдыхали плечи
До утренней зари.
Старатели
Пусть дни, недели тратили,
Шли не одну версту,
Но верили старатели
В удачу и мечту.
Бульдозеристы, бурые
От глины и ветров,
Словами не культурными
Ругают комаров.
А бригадир не прячется,
И речь его тверда,
Мол, будете артачиться,
Катитесь – кто, куда.
Там всюду безработица,
Так захотел… магнат;
А станете… заботиться,
Добудем нужный клад.
Землицы перемолото
Тьма тонн. С ума сойти!
Но день настал – и золото
Легло на их пути.
Погода – фарт, весенняя,
Лучи их спины жгут.
…Один процент везения,
Всё остальное – труд.
* * *
Электросварщик огонь зажёг,
Режет глаза он иглами света.
Утро пришло. Сине-красен восток.
Плавает в небе бескрайнее лето.
Скоро и солнце должно взойти,
Прожечь отверстие в небесной сини.
А лето только на полпути.
Ему ещё плыть и плыть по России.
Сосна
Дрожат кусты и травы,
Я на ветру продрог.
Бел в облаке кудрявом
Небесный потолок.
Спокойна, недвижима
Высокая сосна,
Свидетель всех режимов
И новых бед она.
Как выжила, сумела
Среди лихих деньков?
Стоит осиротело
Одна в кругу пеньков.
Я здесь – простой прохожий,
У жизни ученик.
Но даже я, быть может,
Неясное постиг.
Постиг, что жизнь – мгновенье,
Сведённое на нет;
Постиг, что живы тени
Давно минувших лет.
Судьба людей печальна,
Их душ не рассмотреть,
И косит их отчаянно,
Как эти травы, смерть.
Шальные леспромхозы –
Кормушка для князьков.
Сосны смолисты слезы
Что руки мужиков.
Всё вырезано сходу.
С отправкой за бугор.
Кто здешнему народу
Выносит приговор?
Работали вы споро…
Что с мужиков-то взять?
Деревьям тут не скоро
Ещё произрастать.
Народные щедроты
Жлоб вырвал у страны.
Мужик, ты без работы
И жертва без… войны.
А за такие гроши,
Что дали тебе псы,
Ты купишь, мой хороший,
Лишь метр колбасы.
Вас обобрали, братцы.
Вы нынче не в цене.
И плакать, и смеяться…
Что делать то сосне?
Вы зря хотели воли,
Всё прибрано к рукам.
…Глаза сосна мозолит
Пенькам и дуракам.
* * *
Я чувствую себя за всех виновным,
Когда нечестен кто-то и сполна,
И плавится во мне, как в жаркой домне,
Кипит моя не личная вина.
Подмостки прошлого давно сгорели,
В нём кто-то плакал, бредил, падал, мёр.
А мне всегда казалось, в самом деле,
Что я убийца, узурпатор, вор…
Пусть виноват за всё, в чём не виновен,
Но я, пороки мерзкие кляня,
В негодованье часто хмурю брови…
Нет никого виновных… за меня
* * *
Свеча роняет воск,
Горит фитиль не ровно,
Ночь смотрит хладнокровно
На капли жарких слёз.
Но свечи коротки
И редко догорают.
Иль непогодь сырая,
Или взмах руки.
И мы под синевой
Сгорим, кто зло, кто броско,
Оставив запах воска.
И воздух восковой.
