Александр Николаевич Лекомцев
За холмами кутерьма
Там за плотной и прочной прозрачной стеной
Тоже люди живут – не людишки.
Там законы иные. Вам их не понять.
В мире тёмном никто не исполнит вам оды.
Вы решили на зеркало рьяно пенять
Ради вашей условной свободы.
Вы расстаться со мною поставили цель.
Член побольше для вас имеет значенье.
Но любить… вас в лохматую мелкую щель –
Не блаженство, а только мученье.
Наши встречи во тьме не оставят следа,
И влагалище ваше – отнюдь не находка.
Вы мелки и фригидны, в том ваша беда,
И слабы по натуре, что вчерашняя водка.
Мне с неделю, конечно, очень будет вас жаль,
Всё б срослось, только ваша душа мелковата.
Отчего же в глазах ваших карих печаль?
Отчего же глядите мне вслед виновато?
Вы останетесь в мире, погрязшем в грязи,
Вы подобных себе в нём найдёте с лихвою.
Может быть, пару лет будет всё на мази,
А потом ваша жизнь зарастёт трын-травою.
…Пусть таксист матерится в бездорожье и мгле,
Среди рытвин и ям он отыщет дорогу.
Вы остались одна на жестокой земле,
И на ней не нужны вы ни чёрту, ни богу.
* * *
Знакомый городок, знакомое крыльцо.
Я страсти так хочу, что кровь шевелит вены.
Тебя я встретил вновь, бомбить коня в лицо.
Как подурнела ты, какие перемены!
Зачем с ума сходить? Ведь в мире я другом.
Здесь происходит всё, не так как мне хотелось…
Всю жизнь земную я бродягой и шутом
В иных мирах гулять всегда имею смелость.
Какого чёрта вновь я оказался тут,
С большого похмела, с крутого перепоя?
Я с грустью говорю: «Такое не… берут».
Ты – не моя любовь, животное тупое!
Здесь люди не живут, а жизнь свою влачат…
Для олигархов рай и гибель для народа.
Разбойники в шелках растят своих волчат,
И этот их помёт звереет год от года.
Я всё могу понять, но это не дано,
Как то, что тянешь ты морщинистые пальцы
В мой непогасший мир, где всё предрешено
Не только для меня. Для тысячи скитальцев.
Не мне дано прощать… Пускай прощает бог.
Я в мире чёрном гость, конечно же, незваный.
А наша встреча здесь – минувшего итог,
Лишь маленький фрагмент загадочной нирваны.
Я молод был и глуп, и всех ласкал подряд,
Стихи я посвящал порой последней суке.
Но, где-то, может быть, я нашей встрече рад…
Ты не скули мне вслед от запоздалой скуки.
Тяжёлые миры, где люди, что навоз…
Привыкли быть в рабах, в измученных изгоях.
Когда же здесь у вас, на ветках и столбах
Повесят сволочей и всякое другое?
Меняй не только мир, но вместе с ним – себя…
Таким, как ты, нигде не ощутить покоя.
Зло можно победить, страдая и любя.
Ты всюду и везде с протянутой рукою.
Я помню наши дни, я помнить всё горазд.
Ведь на лице твоём даже сейчас – личина.
Но я тогда не знал, что раб всегда продаст,
И натворит беды, и в этом вся причина.
* * *
В Запределье правитель
Верой служит ворам.
Всю загадил обитель,
Люд вогнал в тарарам.
Сто дубин ему в спину,
Удальцу шантажа!
Он в дубинах, скотина,
Так похож на ежа.
В рай собрался законно
На костях и сердцах.
Много их, пустозвонов,
В теремах и дворцах.
В Запределье жестоком
Оккупантам – уют.
Но ведь только до срока…
Здесь же люди живут.
Бог прозреть им поможет,
Голод, стыд, нищета…
Проклят Господом, ёжик,
Всех времён срамота.
Верить аспиду глупо,
Звону мелких монет…
Смотрит злобно и тупо,
Он с экранов на свет.
Куча он экскрементов,
В раж вошёл идиот…
Но ни «баксов», ни центов
На тот свет не возьмёт.
Он, людей обирая,
В рай идёт в полный рост.
…Но привратник из рая
Не подкупен и прост.
За погостом почётным
Вашим, люди, врагам,
Ни свинье и ни чёрту
Не прийти к пирогам.
…Но бандитские рожи
Не желают понять,
Что не вечен их… ёжик,
Кровопийца и тать.
Пыл магнатов остудят…
И погасят в груди.
Всё у них ещё будет,
Ад у них впереди.
* * *
Спермотозавры от воров известных
В скорейшем Запределье всё забздят.
Ведь дети нищих тружеников честных
Порой и хлеба вдоволь не едят.
Сперматозаврам многое по силе…
Но глупо жить в подобии скотов.
Но терпят их, как хреном закусили,
И клан ворья добить народ готов.
Спермотозавры всё возьмут с лихвою,
Как подрастут, устанут от дорог.
А люд – в дерьмо, да вместе с головою…
Восстанет раб, своё возьмёт холоп!
Людей в скотов бесправных превратили,
Всё отобрали, даже веру в жизнь.
Но час настал. Решайтесь – или, или…
А если нет, то в гроб живьём ложись!
Да разве ж, братья, жить вам в рабстве надо?
Ждать милости от грёбаной судьбы?
Ведь люди вы, а не холопы ада,
Не сраных беспредельщиков рабы.
Пока вас ждёт задроченное «завтра»
И миром правит мерзкий хрен с горы,
Так благостна судьба спермотозавров
И тяжела у вашей детворы.
* * *
Обители иной заря…
Их солнце всходит на востоке.
Играют караси в протоке,
Свой секс загадочный творя.
Пройду я удочкой к воде,
По незнакомой мне природе.
Пока всё тут красиво, вроде.
Хрен не приставишь к бороде.
Прижму я удочку к плечу…
Пусть продана река, чужая.
Все язвы сути обнажая,
Я верить в это не хочу.
Пусть в огненной заре сгорит,
Устроивший бардак без края,
И пусть покается, сгорая,
Перед народом злой бандит.
Пусть нынче в мире я другом,
Но я хочу их людям блага…
Придёт к ним мужество, отвага,
Они расправятся с врагом.
Заря позор спалить должна,
Что на костях людских построен.
Восстань из праха, вечный воин!
Воздай разбойникам сполна!
* * *
Думал я, что в борозде
Задремал по-пьяни.
Оказалось, я в воде,
Как сосиска в бане.
Впрочем, в этакую рань
Приустали ноги.
В волосатую лохань
Я упал в дороге.
Я очнулся – не усну
В куче гениталий.
Дай же руку! Я тону!
Выплыву едва ли.
Шепчешь мне: «Не обессудь»,
Томно глазки строя.
…Так закончил я свой путь,
Смертью пал героя.
Нет! Не то я говорю.
Глупость и смешная.
Чёрный мир не я творю,
А шпана сплошная.
Просто я уснул в траве
В мире непонятном,
И раздумья в голове,
Что на солнце пятна.
Из фантазий я вернусь.
Как они жестоки!
…Я вернулся! Наша Русь
В счастье, без мороки.
Ведь у нас здесь – мир без лжи,
Как в нормальных странах.
Замечательная жизнь,
Без магнатов сраных.
Всё народное кругом,
Брат стоит за брата.
Каждый бомж и каждый дом
У нас живёт богато.
Я скажу, как на духу,
Не совершу оплошки,
Не шакалы наверху,
А добрые… матрёшки.
Наш правитель, как в кино,
Радуется всходам…
Не с ворами заодно,
