Александр Сергеевич Харламов
Одноклассники смерти
На экране появился пухлощекий Мериновский и во всегдашней своей манере кричать на камеру начал разговор, отвечая на ранее заданный вопрос журналиста:
–Насонов не тот президент который нужен России. Это покушение лишнее доказательство тому… Мы не можем допустить братву к власти, к которой относится несомненно этот так называемый коммунист! Сначала эти снимки в интернете, его связи в криминальных кругах среди воров в законе. Это много о чем говорит! Я искренне советую нашим спецслужбам заняться этим делом плотнее. А близким и родственникам человека, который погиб, ради этого бандюги, я сочувствую и приношу свои соболезновения.
Картинка сменилась и на экране появилась Ирина Громада. Брюнетка небольшого роста в синих полупрозрачных очках и строгом деловом костюме, который был ей явно не к лицу.
–Карма!– начала вещать она с экрана телевизора.– Это слово придумали древнее индусы…И это все что я могу сказать! Карма Насонова приносить за собой смерть! Великий Космос не желает видеть его на российском престоле. От того на его голову свалились такие испытания. Я сочувствую Александру Сергеевичу и близким погибшего. Эта невосполнимая утрата, но вспомните, все что не делается все к лучшему! Смерть Кравченко – всего лишь предостережение Косомса. Вспомните Ходынку…
–Она бы еще смутное время бы вспомнила…– Горбенко, тихо вошедший в кабинет к Харламову, взял со стола пульт и выключил телевизор. Обошел неподвижно сидевшего перед потухшим черным экраном Сашу, сел напротив.– Ну как ты?
–Скорее жив, чем мертв…– Харламов горько усмехнулся.– Что там с Лешей?
–Пока в морге. Менты настояли на вскрытии. Завтра тело отдадут нам. Девчонки уже почти все приготовили. Можешь не переживать.
–Мать его вызвали из Бердянска?
– Да, за ней наш самолет отправили. Скоро будет…
–Кто?– Саша медленно поднял красные от слез и усталости глаза.
–Мать…-пожал плечами Горбенко, с опаской поглядев на своего друга.
–Ты меня не понял, Андрюша…Кто стрелял?
–Саш…– друг и начальник службы безопасности горько вздохнул.– Менты ищут. Толку правда от них мало. Пальчиков никаких. Там не лохи сидели в "газели" в перчатках работали. Номера никто не видел, но машина вскоре обнаружилась в пяти кварталах оттуда. Почти у самого въезда в Москву. Зарегистрированна на какого-то деда из Малоярославца, ветерана войны. Он ничего не знает. И наши ездили, и менты. Сто пудов, никаких подстав. Дед реально не при делах.
–Надо их найти…– Харламов встал со своего места и налил себе из ополовиненной бутылки водки. Залпом выпил, даже не поморщившись.– Слышишь, Андрюша, надо их найти…Это дело чести…
–Да знаю я!– зло бросил Горбенко, тоже набулькав себе водки на два пальца.– Только как?
–Не я дослужился до звания майора в самом элитном спецназе мира,– спокойно заметил Харламов, стараясь поймать глаза друга, которые он усиленно отводил,– соответственно не мне тебя учить, как найти людей, которые среди белого дня устроили пальбу в центре дачного поселка.
–Да…не тебе…
–Ну вот,– с грустью улыбнулся Саша,– вот так бы сразу. В финансах я тебя не ограничиваю. Трать сколько нужно. Активы все стерпят. Только найди этих подонков…которые Лёню…эх…
–Саша…
Харламов поднял глаза на друга и вопросительно поглядел на него.
–Мне надо тебе кое-что сказать…
–Ну говори, Андрюш, чего ты?
–Саша, мы все много лет знакомы, давно дружим, с самого детства…Поэтому позволь я тебе все скажу напрямик, без всяких дипломатических выкрутасов?– Харламов напрягся. Еще никогда его лучший друг не говорил с ним в таком тоне. Тоне строго отца, который отчитывает маленького сынишку за совершенную им шалость. При этом в голосе шефа службы безопасности явно слышались оттенки вины. Странно…
–Саня…Тебе не кажется, что все слишком далеко зашло?
–Что ты имеешь ввиду?
–Пойми. Все эти выборы, компании, большие деньги. Мы погрязли в этом по уши. Потеряли уже двух своих друзей. А ничего нет хуже, чем хоронить молодых близких тебе людей…Что мы скажем сегодня матери Леши? За что он погиб? Почему все так…Когда мы в девяностых начинали с маленького кооператива "Интеркрайт", разве тогда знал кто-то что так все обернется, и к этому году из пятнадцати человек в живых останется только лишь двенадцать, почти одиннадцать…Маринку я не считаю. Зачем нам эта большая политика?
–Что ты хочешь этим сказать? Сам же попросил без политических и дипломатических изысков.
–Санек, давай откажемся от предвыборной гонки.
Слова прозвучали для Харламова, как гром среди яного неба. Он никогда не думал, что такое случится. Он верил Горбенко, как самому себе. Частенько ввязывал его в авантюры, но никогда Андрей не отступал, верил на слово, доверял Саше, как самому себе. И только сейчас сам идет на попятную. Сейчас, когда до возрата компании, победы на выборах президента осталось совсем немного. Он его бросает! Лучший друг!И правду говорят, неисповедимы пути твои Господи…
–Ты в этом уверен, Андрюша, что стоит от всего нами задуманного отказаться, от мести за погибших друзей, от возврата компании, от всего? Ты в этом уверен?
–Тут слишком много крови намешано уже. Я против…– покачал головой Горбенко, закуривая сигарету, не обращая внимания, как пепел падает на дорогой спортивный костюм.
–Ну что ж…– Харламов резко встал и налил себе еще стакан водки, потом отставил и схватился за сигареты. Пачка "мальборо" затряслась в его руках и выскользнула на пол. Ругнувшись, Харламов поднял ее и вытряхнул сигарету. Подкурил.– Ну что ж…Я благодарю тебя за все что ты сделал для меня, что всегда был рядом в трудную для меня минуту. Я тебе не осуждаю. что ты так поступаешь…Может так оно и надо. Только больно…терять друзей. Дальше я пойду сам!
–Саш, ты не понял!– вскинулся Горбенко.– Я не ухожу, просто хотел спросить и о таком варианте. Ведь все зависит от нас…Да что же…
–Ты уволен Андрюша!– тихо сказал Харламов, мысленно сам содрогнувшись от того что сказал. – Ты уволен!
–Саш, подумай…– попросил его друг, внимательно всматриваясь в его глаза, в которых не было ничего, ни печали, ни тоски , ни радости…Только пустота и безмерная усталость.
– Ты уволен и теперь можешь сам выбирать пути.
Горбенко кивнул бросив незатушенный окурок на ковер, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Теперь все зависело только от самого Харламова. Теперь он оставался один на один со своими проблемами. Кто кого больше предал? Горбенко Сашу или Харламов Андрея? Бог им судья. Только отныне и навсегда они останутся по разные стороны баррикад. И в калмыцкий узелок завяжется их давняя дружба, раньше сильная, а теперь угасавшая с каждой минутой, следом за затихающими шагами Горбенко в коридоре предвыборного штаба.
Вздохнув Харламов, медленно потушил брошенный окурок Горбенко, а следом свой. Поднял трубку телефона внутренней связи. Сейчас он сделает то, что должен сделать…
–Жанночка, прошу вас, подготовить сегодня мне на подпись два приказа. Да, да… Сегодня. Первый об увольнении Горбенко Андрея Григорьевича с поста начальника службы безопасности и назначении на эту должность…– он на минуту задумался.– Назначении на эту должность Лемзякова Артема Александровича. Да, Жанночка, зама Кравченко. Сегодня же…
___________________________________________________________________________________________________________________________
В камине приятно потрескивали дрова. пахло хвоей и смолой, дымом костра и еле заметным, но будоражущим запахом дорогого кофе.За окном наступила ночь. Сквозь полупрозрачные шторы светила ярко-желтая луна, а кое-где видны были даже проблески серо-серебрянных звезд. Около камина сидели две женщины. Обе средних лет, ухоженные от ногтей до кончиков волос, в дорогих платьях от кутюр и туфлях от самых модных дизайнеров. О таких говорят, бизнес-леди, но по сути ни одна из них таковой не являлась. Если та что помладше не хотела свою деловую хватку выставлять на показ, оставаясь в тени, то другая наоборот стремилась занять самый высокий пост в нашей стране, который ей ни по складу характера, ни по величине ума никак не подходил. И то что она когда-нибудь станет президентом шансы были равны если не нулю, то одному проценту точно. Разговор у них был несмотря на всю их красоту и женственность совсем не женский, и мало чем отличался от болтовни в офисах каких-нибудь огромных компаний, акул большого бизнеса, коим когда-то был "Интеркрайт".
–Змеи в гадюшнике зашевелились,-заметила одна из них, обладающая красивым нежным лицом куклы Барби,– Харламову очень не понравился наш маленький подарок…
–Да, Марина,– заметила Ирина Громада прихлебнув кофе,– еще как зашевелились. Если их только начинало трясти после нашей информации в интернете, то сейчас у твоих бывших одноклассников буквально лихорадка.
–Что говорит наш человек у них? Что думает обо всем этом мой любимый муженек? Я должна знать о каждом его шаге. Это очень опасная скотина. Никогда нельзя угадать, что у него на уме.
–Он сделал самую большую глупость в своей жизни, моя дорогая,– Громада залилась громким визглявым смехом, от которого даже у Мельник пошли по коже мурашки, чтобы не говорили справки из психиатрической лечебницы, но бывшая Саша Шумова, а ныне кандидат в президенты России Ирина Громада действительно законченная сумашедшая.
–Можно поинтересоваться какую?– когда Марина разговаривала со своей подругой, то очень быстро теряла терпение. Шумова могла вывести кого угодно. Год назад в одной из психиатрических клиник Франкфурта, Марина нашла свою бывшую подругу студенческой молодости. Они вместе заканчивали сельскохозяйственную академию. Мельник пообещала вытащить Сашу оттуда, если та пообещает ей помочь уничтожить Харламова. Шумова согласилась. И Марина часть денег, полученных за молчание потратила на то чтобы последовательницу Сатурна выписали с вполне нормальным диагнозом, а не с шизофренией, как было на самом деле. Спустя некоторое время удалось состряпать ей новые документы на имя Ирины Громады. Придумали таинственную истрию ее жизни, образ и вернулись в Россию. А тут выборы, закрутилось, понеслось. Мельник сразу даже не поняла, что Насонов Александр Сергеевич это и есть ее муж, но слишком многое совпадало. И вот тогда-то в хитроумной голове Мельник и созрел план под названием ""День выборов", который они на пару с Сашей Шумовой начали приводить в исполнение.
–Так какую глупость совершил, мой муж, кроме той, что женился на мне?– Марина подмигнула озорно своей подруге и улыбнулась.
–Он,– по слогам начала медленно говорить Шумова– Громада,– уволил начальника службы безопасности Горбенко Андрея Григорьевича!
–Не может быть…-ошарашенно пробормотала Марина.– Это какая-то подстава. Харламов верит ему как самому себе…Он , Андрей, верен ему как собака. Неужели Харламов такой дурак, что раскидывается такими людьми?
–Еще какой дурак! – засмеялась вполне искренне Громада.– наш источник говорит, что информация стопроцентная…
–Ой, как хорошо!Ты потерял, а мы подберем…– задумчиво пробормотала Мельник.– А кто же теперь начальник службы безопасности нашего князька?
–Некто Лемзяков Артем Александрович,– пояснила Шумова-Громада,– люди пока только собирают на него полное досье, но кое-что все же удалось нарыть. Итак, Артем Александрович ваш земляк с Сашей. Родился недалеко от города в отдаленной деревушке. Закончил среднею школу. Потом армия. Служил в анапской бригаде морской пехоты, береговая артиллерия. После двух лет службы его следы теряются. По нашим оперативным данным он попадает в главное управление ФСБ, тогда еще ФСК на оперативную работу. Прослужил более пятнадцати лет, потом уволился в запас. Более полную информацию достать не удалось. Либо она засекречена, либо пока нет источников, но процесс идет. Люди работают.
–Черт,– ругнулась зло Марина,– что Харламов за человек, Саш? Понабирает людей по объявлению и все как назло бывшие гбэшники! Куда ни плюнь, все засекречено…Ладно, Шурочка, пусть разрабатывают этого Артема, а я пока поработаю над моральным обликом Горбенко Андрея Григорьевича.
Две подруги весело засмеялись. Заискрилось в бокалах игристое вино. Звонко чокнулся хрусталь.
–За победу!
___________________________________________________________________________________________________________________________ Вышел Андрей от Харламова мрачнее тучи. Он никак не мог предположить, что так закончится их разговор с лучшим другом, теперь уже бывшим. Он меньше всего хотел с ним ругаться. Просто предостеречь, уберечь от ошибок…Слишком много людей полегло в этой мясорубке. Когда-то они были вместе с Сашей не разлей вода. Теперь…Теперь Горбенко никто! Человек, в сотый раз убедившийся, что нет предела людскому предательству, неблагодарности и хамству. Сколько он для Сашки сделал, в скольких делах помогал. Сколько вытаскивал его задницу из огня, когда казалось выхода не было. И что? Теперь, сегодня, эта и есть та самая пресловутая благодарность, о которых талдычат в религиозных и этических книжках? Глупо все как-то…Глупо и непонятно…
На крыльце стоять было уже холодно. Сигарета в руках Горбенко потухла, и он с раздражением выкинул ее, зло раздавив подошвой, будто вымещая всю злобу на своего друга и товарища на бедном окурке. Пора идти…Он легко сбежал по выосоченной лестнице к машине, потянулся за ключами, но путь ему перегородили люди из личной охраны Харламова.
–Что надо, ребятишки?– поднял на них глаза Горбенко, чувствуя кожей что-то неладное.
–Извините, Андрей Григорьевич,– сказал старший смены, у которого из под полы пиджака топорщился короткоствольный автомат "узи",– это приказ Насонова.
–Что за приказ?– поднял глаза Горбенко, уже все поняв.
–Это служебная машина, – пояснил старший,– вы ее получили на время работы. Теперь, когда вы уволены, машина у вас изымается, а кредитные карточки блокируются. Так же я вас попрошу сдать мобильный телефон.
Хмыкнув, Горбенко бросил на землю ключи от машины. Следом полетел кошелек с банковскими картами и телефон, который при ударе о землю разлетелся на несколько частей, противно пиликнул и потух.
–Все?– надменно посмотрел бывший начальник на своих подчиненных.
–Нет, Андрей Григорьевич,– покачал головой старший смены,– позвольте, служба знаете ли…
Он подошел к поднявшему вверх руки Горбенко и начал быстро и ловко его обыскивать Сначала ощупал штанины потом поднялся вверх, дошел до подмышек. Наткнулся на заплечную кобуру. Не особо церемонясь, выхватил оттуда оба пистолета, табельный "стечкин" и незарегестрированную нигде "беретту".
–"Беретта" моя…– сухо заметил Горбенко, тут же добавил, подумав.– личная.
Охранник кивнул и вернул пистолет обратно, запрятав "стечкин" за пояс.
–Можете идти.
–Ну спасибо,– съехидничал Горбенко, стараясь сохранить лицо,– вы так сегодня добры ко мне.
Он повернулся на каблуках, и пошел по проспекту прочь от предвыборного штаба своего лучшего друга, стараясь идти так, чтобы молодые охранники не заметили сгорбленной от горя фигуры, чтобы не говорили потом, что Горбенко оказался слабаком. Вот так люди теряют в одночасье все и всех… В спину тут же донеслось, охранник, будто почувствовал что-то, прокричал вслед:
–Извините, Андрей Григорьевич!
Горбенко медленно обернулся, враз чувствуя себя постаревшим лет на сто. Горько сквозь зубы усмехнулся, не в силах отделаться от ощущения побитой и брошенной хозяином собаки, ответил:
–Не за что, ребята…Вас извинять не за что!
Начался маленький дождик. Как можно плотнее укутавшись в куртку, Горбенко побрел по проспекту, незная что теперь делать дальше. В голове разброд и полный кавардак. С ума сойти, как тяжело иногда бывает терять в одночасье лучших друзей и всю свою прошлую жизнь, все чем жил, надеялся и верил. Настроение под стать погоде, такое же сумрачное и блеклое, как кусок несвежего сыра. Рядом взвизгнула тормозами машина. Не обращая на нее внимания, мало ли кому вздумалось остановиться, Горбенко шел дальше, погруженный не то чтобы в полное отчаяние, но задумчивость уж точно. Его негромко окликнули. Голос был женский и удивительно знакомый. Андрей медленно обернулся.
В машине сидела Марина Анатольевна Харламова – бывшая жена его бывшего друга. Гладкая, накрашенная, как кошка перед масленницей. Светилась счастьем, излучая доброту и полное умиротворение, вкупе с добрыми намерениями.
–Андрей,– позвала она его еще раз, думая, что он ее не расслышал.
–А…это ты…-разочарованно пробубнил себе под нос отстраненно шеф безопасности.
–А ты кого хотел увидеть, господин обер лейтенант?– она весело улыбнулась и вот удивительно! Горбенко не испытал ненависти, как было раньше при виде Марины.Теперь та злость утихла, уступив место другой, более сильной, более свежей и совершенной.
–Никого,– он все же решил уйти, не испытывая судьбу. Связываться с Мельник себе на погибель. Это он четко знал из опыта прошлых лет. Ошибок Миши и Саши он больше не повторит.
–Постой, Андрюш, давай я тебе подвезу. Глянь, дождик начинается…Я так понимаю, Харламов у тебя забрал все?– она решительно распахнула дверь автомобиля, дожидаясь решения бывшего одноклассника.– Это вполне в его духе. Он всегда так делал и будет делать. Это скотина неисправима. Он кроме денег ничего в этой жизни не видит и вряд ли когда-то увидит.
А что Андрей собственно терял? Теперь уже ничего. Последнии нити, связывающие его с другом порвались. Точно и расчетливо легли в сердце слова Марины, разбив последнею преграду между добром и злом. Он начал уже сомневаться в правильности некоторых решений Саши, так почему же Харламов не мог ошибиться и насчет Мельник. Может вся эта история двухгодичной давности не стремление к наживе, а просто месть ищущей счастье женщины, месть погубившему ее молодость мужчине? Сегодня даже она, виновная в смерти двух его друзей, казалось милой и вполне приятной, по сравнению с тем кто сидел там, за окнами большого офиса на улице Гвардейской.
–Хорошо…-наконец после долгих раздумий ответил он.– Хорошо, если только нам по пути. Мне домой…
–Замечательно!– улыбнулась Марина, самое удивительное, что мне тоже примерно в ту же сторону. Видишь, как иногда причудливо судьба распоряжается. Да…Правильно люди говорят, человек решает, а Бог располагает…
Горбенко залез на переднее сидение большого джипа Мельник. Отвернулся, глядя на дорогу. Люди на проспекте прятались под крышами фешенебельных магазинов, ища, где бы укрыться от все сильнее начинающего дождя. Ливень хлестал по стеклам так, что даже мощные дождевики не справлялись отгребать реки воды, стекающие по лобовому стеклу.
–Нет! -воскликнула Мельник, едва тронувшись.– так машину вести решительно не возможно. Только столбы пересчитаешь. Ничего не видно из-за этого проклятого дождя. Знаешь что, Андрюша?– она великолепно играла свою партию в этом спектакле двух актеров. То становилась покорной, то взрывалась как ураган, стараясь сбить с толка такого опытного волкодава, каким был Горбенко, чтобы он сразу не просек, какие у нее нанего действительно планы.
–Что, Марина? Не знаю…– со вздохом проговорил Андрей, не отрывая глаз от потоков воды, льющейся вокруг.
–Тут недалеко, есть очень хорошее кафе. Маленькое правда, без всяких там пафосных штучек. Сейчас, в такое время, там ряд ли кто будет. А мы там пересидим дождь и отправимся дальше, каждый по своим делам. Тебе я так понимаю спешить больше некуда?
–Некуда…-согласился андрей.– Хорошо, только поехали побыстрее. Я бы если честно сейчас с удовольствием выпил водочки.
Марина тут же завела машину и, проехав метров пятьсот, остановилась у небольшого кафе с итальянской кухней. Вывеска гласила наверно что-то красивое по-итальянски, но очень неблагозвучное на языке родных осин и березок. Тем более Горбенко особого внимания на нее и не обращал, стараясь как можно меньше намокнуть, он побыстрее проскочил в дверь. Официант усадил их за столик и подал меню. Марина не стала долго думать и заказала бутылку "мартини" и бутыылку водки, а остальное, закуску на выбор молодого человека, который скорее всего был студентом и подрабатывал в кафе после учебы или во время нее.
Ждать долго не пришлось. Вскоре спаггети, две бутылки спиртного, салаты и много чего другого вкусного уютно устроились на столе, смущая Горбенко своими восхитительными запахами. Настроение само по себе по-тихоньку поднималось.
–Ну что теперь собираешься делать, мой дорогой?
Горбенко вопросительно поднял глаза на свою бывшую одноклассницу. Чего она хочет он не мог и не хотел понимать. В голове все поперепуталось, теперь вообще было неясно кто прав, а кто виновать. К Сашке он относиля со злобой, к Марине…Спроси его кто-то десять минут назад, что он к ней чувствует, то он без сомнения ответил что жгучую ненависть, а сейчас она куда-то ушла, уступив место бессилию, да и хмель от спиртного все-таки подействовал. В голове поплыло…По щекам ярким жаром начало разливаться тепло.
–Да, да, Андрюша! И не смотри на меня так,– Марина нервно дернула плечом,– я хочу узнать твои планы на ближайшее будущее. У тебя нет квартиры, нет машины, нет ни копейки денег…Как ты будешь жить-то дальше?
–Перебедую как-нибудь…-спокойно бросил ей в ответ Горбенко, наливая еще по одной.
–Как-нибудь, да что-нибудь…Я конечно уверена, что ты Рэмбо и Терминатор в одном лице, но без еды и они бы загнулись. Ты штабелями можешь класть направо и налево жмуриков, при чем делать это превосходно, но ты абсолютный профан в области нормальной жизни. Ты овчарка, которая ничего не умеет кроме того чтобы охранять своего хозяина…
–Не понял, Марина,– мозг Андрея абсолютно не хотел привести в повиновение язык и тот начал усиленно заплетаться,– это ты меня сейчас
хвалишь или оскорбляешь?
–Я тебе правду говорю…Вот так где-то и умрешь под забором пьяный,– Мельник покачала головой, а Андрей полез открывать вторую бутылку, но едва его рука коснулась горлышка, как Марина положила на крепкую ладонь Горбенко свою. Отрицательно покачала головой,– нет, на сегодня вечер водки закончен…Давай-ка, пойдем со мной.
Она кинула небрежно на стол триста баксов. Совсем не по-женски сильно подхватила Андрея под руки, но тот безвольной куклой упал снова на стул, перевернув салат. Подошли секьюрити ресторана.
–Вам чем-то помочь?– вежливо осведомился один из них.
–Да…-растерянно захлопала глазами Марина.– праздновали с мужем нашу годовщину, а тут его подкосило. Он вообще не пьет. Перебрал вообщем. Не могли вы помочь донести мне это тело до машины? А то я сама не управлюсь…
Два здоровых амбала слаженно кивнули и потащили из-за стола Горбенко. он уже почти вырубился под воздействием алкоголя. Безвольно повиснув на руках мужчин, бессвязно что-то шептал, сбиваясь, потом снова продолжая давно завершенную тему. Марина шла рядом, заботливо поддерживая под руку своего якобы мужа, вежливо улыбалась всему ресторану, демонстрируя полное смущение и стыд перед пьяницей супругом, который вдруг набрался ни с того ни с сего, а она вынуждена у всех на глазах провожать его домой. Вообщем играла она классно! Ярко, талантливо, с выдумкой! Так как умела только она! С ее бы способностями с руками и ногами взяли в разведку, но кто из нас ищет легкие пути в этой проклятой суматошной жизни?
Закончилась операция "подледный лов", как ее окрестили Шумова – Громада с Мариной, на съемной квартире Мельник. Рыбка была поймана, затянута в сеть. Для полной и окончательной победы не хватало только пары штришков, которые марина и думала нанести у себя.
Для начала, она положила спящего Андрея на свою кровать. О, сколько сил пришлось ей потратить, чтобы приподнять неподъемную тушу Горбенко. Потом быстро и ловко его раздела до гола, ничуть не стыдясь, позволив даже надменно усмехнуться. Потом разбросала вещи по комнате. На столике поставила два бокала и початую бутылку водки. Соорудив таким образом этот несколько странный натюрморт, она с чувством выполненного долга переоделась в короткий пеньюар и пошла в зал смотреть телевизор, сопроводил ее туда громкий то ли храп то всхлип без рук без ног спящего Горбенка, который не почувствовал ни одной операции, которой провели над ним.
___________________________________________________________________________________________________________________________
ГЛАВА 3
Голова раскалывалась, будто по ней долго и усиленно долбили молотком. В глазах плыло и клубилось. Складывалось такое ощущение, что вместо мозга под черепной коробкой у Горбенко перекатывался один сплошной комок боли. Андрей проснулся и с трудом сглотнул слюну. Во рту Сахара и очень неприятно, словно наждаком прошлись по гландам. Он тяжело встал и посмотрел вокруг. Комната была абсолютна незнакомая, с непривычной обстановкой, мебелью, даже обоями. Как Андрей туда попал, он не помнил вовсе. Последнее что с трудом и болью вспоминалось, это увольнение и последний разговор с Харламовым. Дальше одно сплошное недразумение…Взглядом порыскав вокруг, Горбенко наконец обнаружил что хотел. На прикроватной тумбочке стояла заботливо приготовленная бутылка пива, вставленная в ведро со льдом. Вздохнув, Андрей открыл пиво и большими глотками стал ее поглощать. Глухо стукнула дверь. Горбенко поднял глаза и чуть не поперхнулся, увидев кто вошел в комнату.
На пороге стояла Марина Анатольевна Харламова собственной персоной. В коротеньком домашнем халатике, оголяющем ее стройные ножки, при виде которых мысли свернули на извечную мужскую тропку. Марина улыбалась открыто и вполне мирно. Как у нее оказался Андрей, вспомнить он не мог.
– Проснулся, милый?– с улыбкой спросила она, проходя к кровати и присаживаясь на край.
–Это ты кому?– Андрей с непритворным удивлением обернулся, в поисках того кому предназначались эти слова.
–Шутник ты у меня…– Марина обняла Горбенко за плечи, притянула к себе и впилась в губы долгим поцелуем. Помимо воли Андрею пришлось на него ответить, но он вдруг опомнился и резко немного грубо ее оттолкнул.
–Ты чего, Марин? Это что еще за цирк? Я ничего не помню! Ни черта! Голова болит…
–Как?!– вскинулась бывшая Харламова.– Это что еще значит?! Попользовался и в кусты? Хорошая отмазка – память потерял. А если я беременна? Ты вообще об этом подумал? Или это для такого мачо как ты пустяки?
–Какая беременность, господи…– болезненно пробормотал Горбенко, как подкошенный падая на кровать, рядом с сидящей бывшей одноклассницей.– Объясни толком, прошу. Я клянусь тебе, что ничего не помню. Совсем ничего…
–Ну надеюсь, что тебя Харламов уволил ты помнишь?
–Стоп,– резко подорвался с места, как пес унюхавший след Горбенко,– какой Харламов? Саша где-то в Европе. Мы с ним давным давно не виделись. Так что…Меня уволил Насонов Александр Сергеевич– кандидат на выборах президента России. Я у него в охране работал.
–Любимый, брось, пороть чушь! Ты мне вчера весь вечер ныл, какой Харламов сволочь и как ты его не навидишь. Из чего я сделала вывод, что Насонов-это мой бывший муженек, только с помощью пластики умудрился изменится до неузнаваемости. Но вообще эта история изначально белыми нитками была сшита. Может для других это два разных человека, только для меня…Я его узнаю из тысячи.
–Допустим…-пришлось согласится Андрею. – Ну, а что там про беременность и так далее?
–А далее все очень просто…Ты набрал мне. Мы договорились встретится. Потащил меня в кабак. Там мы выпили, ну и пошло поехало. Как это обычно у вас у мужиков бывает. Я тебя люблю, женюсь…Предложил поехать ко мне. Я спьяну соласилась. Думала хоть ты мужик нормальный, слово свое держишь. Накинулся в прихожей на меня, как зверь. По сути первый раз изнасиловал. Ну а потом пошло все по накатанной! С переменой поз, ахами и охами, стонами…Порнография одним словом. Под утро ты успокоился. Буркнул еще раз, что женишься, потом выпил из горла оставшиеся пол-бутылки и брякнулся спать. Вот собственно и вся история…
Горбенко ошарашенно сел снова на свое место. Потом вскочил, отошел к окун, посмотрел сквозь шторы на улицу. Резко на пятках обернулся.
–Жесть,– наконец смог выговорить он.
–Да…галантность из тебя так и прет, Андрей Григорьевич.
–Я не о том,– покачал головой Горбенко,-просто с башкой не лады какие-то ничего не помню. Как в фильме, тут помню, тут не помню…Странно. У меня такого никогда не было.
–Что-то бывает первый раз,– пожала плечами Мельник, потом посмотрела на часы и вскочила со своего места,– значит так, мой будущий муженек. мне пора денежки в семейный бюджет идти зарабатывать, раз уж ты временно не работоспособен. Еда в холодильнике, пиво там же…В ванной висит чистое полотенце. Ключики я у тебя забираю. Мало ли…Вдруг ты от честной женщины решишь нагло улизнуть? Хотя если захочешь все равно уйдешь…
Она встала и прошла в зал. немного там покопалась было слышно, как она щелкает шкафом-купе. Через минут пять, вопреки всем принятым канонам о том что женщины долго одеваются, Марина была полностью одета с нанесенной на лицо беовой раскраской. На самом пороге она вдруг обернулась.
–Ты посиди пока, подумай, над тем как нам быть дальше, Андрюшка. Особенно если я беременна.
Глухо щелкнул замок. Марина ушла. Что теперь делать, Горбенко не представлял. Думать не хотелось абсолютно, а думать надо было. И очень очень быстро…
___________________________________________________________________________________________________________________________
Небольшое тихое кладбище. По аллеям растут вечно плачущие ивы, опуская свои прутья почти до самой земли. Аккуратно вымощенные дорожки пересекаются строго под прямым углом. Тихо…Вокруг забор, скрывающий серую россыпь памятников, почему-то ярко-розового беззаботного цвета, но в общем выглядивший довольно пристойно. И главное никого, ни души…Только тишина и шелест листьев на небольшом упругом ветру. Никого, кроме маленькой кучки людей, стоящих над свежей могилой, уложенной богатыми венками. Они тоже молчали…Никто не хотел первым начинать, ломать эту зыбкую, ломкую, обволакивающую глухоту мира. Будто нет нигде больших городов с их переполненными трассами, нет торговых центров и проблем, есть только кладбище. И оно на самом деле итог всего…
У самой могилы на коленях женщина. Она обнимает своими старыми в мелкой сеточке вен руками землю, до боли сжимает зубы чтобы не заорать, отчаянно, дико, по-волчьи. Слезы не текут, нет…Все слезы выплаканы за девять дней, все слова сказаны, а теперь только кладбищенская тишина и щебетанье птиц над могилой родного сына.
Наконец, Саша не выдержал. Тишина стала давить на него непреодолимой тяжестью. Вина за гибель Леши тяжким грузом легла на плечи Харламова. Что он мог сказать матери, потерявшей своего единственного сына? Чем мог все это объяснить? За что погиб Алексей? Он подошел к Евгении Леонидовне и помог подняться. Аккуратно взял ее под локоть и повел к машине, следом за ними поплелись остальные, медленной тонкой струйкой. Мать Кравченко не сопротивлялась, хотя ей не хотелось уходить. Не было сил…Такая опустошенность, что волком вой, ноги медленно подкашивались, шаркая туфлями по пыльному бетону.
